Ягунов Е.А. У каждого человека своя судьба. Часть 5. Полигон Капустин Яр. Начало службы...

В конце декабря 1954 года после отпуска я отправился к первому своему месту службы на полигон Капустин Яр. Отпуск проводил дома у своих родителей на станции Монетная.

Хотел купить билет на поезд сразу до ст. Капустин Яр, но кассирша мне сказала, что такой станции у нее нет в железнодорожных маршрутах. В кассе выдали билет до Свердловска с последующим оформлением.

Я просмотрел в атласе Астраханскую область, но и там тоже поселка Капустин-Яр не было.

Даже много позже в энциклопедическом словаре, изданном в 1987 году, я нашёл о полигоне Капустин-Яр очень скромные сведения. «Космодром СССР. Основан в 1946 г. С него запускались геофизические ракеты: Вертикаль, ИСЗ серии Космос, французский ИСЗ Снег-3». И ни слова о том, что это был основной полигон для испытаний боевых ракет «Земля-земля», крылатых ракет и ракет ПРО «Земля-воздух». (Сейчас, спустя 66 лет о нем написано много книг и имеется обширная информация в Интернете!).

На Свердловском вокзале я пошел к военному коменданту, показал ему мое предписание явиться в в/ч 15644. В перевозочных документах стоит конечная станция Астрахань. Комендант сообщил мне маршрут дальнейшего следования: «Сесть в поезд Свердловск-Саратов. В Саратове сделать пересадку на поезд Москва-Астрахань. Билет в поезд Москва-Астрахань закомпостировать у военного коменданта в последний вагон».

Как потом оказалось, три последних купированных вагона были прямыми до ст. Капустин Яр. На вагонах была надпись «Москва-Астрахань». Даже странно, что ст. Капустин Яр и одноименное село (районный центр) на всех новых картах отсутствовали, в том числе и на железнодорожных. Воинское требование у меня было выписано до Астрахани. Видимо так решили засекретить полигон. Я доехал до ст. Баскунчак (см. карту). Там три вагона отцепили, к ним еще прицепили один вагон из Астрахани. Нас подцепил тепловоз. Свет в купейных вагонах погас. Проводник повесил в коридоре фонарь со свечкой. Как во время войны! Так в темноте мы ехали до конечной станции Капустин Яр. Перед самой остановкой в купе тускло загорелась одна лампочка, чтобы мы смогли собраться. Со мной был только небольшой чемоданчик с самыми необходимыми вещами. Вещи я на Монетной сдал в багаж.

Вышел на перрон. Вокзал очень маленький. Он был построен, как и вся эта железнодорожная ветка от Баскунчака до Паромной во время обороны Сталинграда для подвоза боеприпасов и войск. Стройка по приказу Верховного Главнокомандующего была выполнена в рекордные сроки, на некоторых участках шпалы были положены прямо на землю без отсыпки щебеночного полотна.

Станция была построена в 3-х км от села, а сама железная дорога проходила от села в километре. Так было сделано из-за того, что немецкая авиация постоянно бомбила дорогу и станции на ней, а в ближних поселках и селах располагались полевые фронтовые госпитали.

Когда встал вопрос о строительстве Ракетного полигона, то решили строить его в астраханских степях. Поскольку это место свободно от крупных населенных пунктов, а мелкие деревни и хутора можно было переселить в другое место. В короткий срок вблизи села Капустин-Яр был выстроен городок из одноэтажных щитовых казарм. А в 3-х километрах от него в глубокой балке (для скрытности) был сделан стенд для прожига двигателей ракет.

Из Истории

Вот что позже было написано в одной из статей, посвященных истории полигона:

В 1946 — 1948 годах у железнодорожной станции Капустин Яр, восточнее Саратова, ударными темпами сооружался полигон для испытания трофейных немецких ракет Фау-2.

Руководство этими испытаниями было поручено С. П. Королеву. Еще в 1945 году он в составе большой комиссии со своими специалистами и будущими Главными конструкторами: Барминым (наземный старт), Исаевым (двигатели), Пилюгиным (системы управления), Рязанским (радиосистемы наведения) и др. выезжал в Германию для изучения вопросов разработки и производства ракетной техники Рейха. В СССР из Германии были вывезены сотни немецких специалистов. Для них были созданы все условия для работы. Построены специальные закрытые городки, где они жили со своими семьями. Один из таких городков был построен под Москвой в Загорске, нынешнем Сергиевом Пасаде. Было организовано хорошее снабжение продуктами питания, что имело немаловажное значение для их семей, переживших скудное, полуголодное питание в последний год войны!

Поэтому на полигоне в подготовке пусков трофейных ракет принимали участие и немецкие специалисты. Первая ракета, запущенная 18 октября 1947 года, пролетела 207 километров, отклонившись влево на 30 километров. Вторая ракета стартовала через два дня. Увидев, как сильно она стала отклоняться от заданного направления, один из наблюдателей пошутил: «Пошла в сторону Саратова!».

За всеми работами на полигоне бдительно следило НКВД. Главным был генерал НКВД И. Серов. Именно ему немедленно доложили полете «ракеты на Саратов». Он не понял шутки. «Не стану ничего рассказывать, — сказал он испытателям, — вы сами догадываетесь, что произойдёт с вами со всеми, если ракета долетит до Саратова!».

К счастью, с помощью находившихся на полигоне немецких специалистов быстро нашли и устранили неполадки в системе управления ракет, и из 11 запущенных снарядов 5 поразили цели, что по тем временам было неплохо. Министр вооружений Д. Ф. Устинов премировал всех немецких специалистов 3—4-месячными окладами каждого и на радостях приказал выдать им канистру спирта НА ВСЕХ!

Работа в полную силу над первой отечественной ракетой Р-1 началась в 1948 году. И уже осенью этого года первая серия этих ракет прошла летные испытания. В 1949–1950 годах прошли летные испытания вторая и третья серии, и в 1950 году первый отечественный ракетный комплекс с ракетой Р-1 был принят на вооружение. Стартовая масса ракеты Р-1 составляла 13,4 т, дальность полета 270 км, снаряжение — обычное взрывчатое вещество (ВВ) массой 785 кг. Двигатель ракеты Р-1 в точности копировал двигатель А-4. От первой отечественной ракеты требовалась точность попадания в прямоугольник со сторонами 20 км по дальности и 8 км в боковом направлении.

Через год после принятия на вооружение ракеты Р-1 закончились летные испытания ракетного комплекса Р-2, и он был принят на вооружение со следующими данными: стартовая масса 20 000 кг, максимальная дальность полета 600 км, масса боевого заряда 1008 кг. Ракета Р-2 снабжалась радиокоррекцией для повышения точности в боковом направлении. Поэтому, несмотря на увеличение дальности, точность была не хуже, чем у Р‑1. Тяга двигателя ракеты Р-2 была увеличена за счет форсирования двигателя Р-1. Кроме дальности, существенным отличием ракеты Р-2 от Р-1 явилась реализация идеи отделения головной части, введение несущего бака в конструкцию корпуса и перенесение приборного отсека в нижнюю часть корпуса.

Наш поезд, прибывший в Капустин Яр, был встречен военным патрулём, который очень тщательно проверил у всех путевые документы, и нам предложили перейти в автобус, который шел в военный городок. Я попросил немного задержаться, чтобы зайти в багажное отделение за своими чемоданами. Но в багажном отделении меня разочаровали, сказали, что мои вещи им не передали из Астраханского поезда.

Попросили приехать за вещами на следующий день. Я сел в автобус и мы поехали. Дорога в городок проходила через село. Дома были обычной сельской архитектуры на два-три окна, выходящих на улицу. К дому обычно примыкала глинобитная кухня. Некоторые дома были целиком глинобитные. Перед въездом в военный городок стояла полосатая будка, и был шлагбаум. Солдат вышел из будки, офицер патруля махнул ему рукой, тот открыл шлагбаум и пропустил автобус в городок. Остановились на площади в самом центре городка, часть прибывших сошла, остальных повезли к дежурному по полигону. Там быстро разобрались с прибывшими. Командировочных гражданских и военных направили в гостиницу. Офицеров, приехавших служить, как и меня, отвезли к дежурной по офицерскому общежитию, и она нас временно разместила. Было уже около 3-х часов ночи. Я завалился спать.

Утром встал, сходил позавтракать в столовую и пошел в свою часть. Пришел в штаб бригады, там майор, помощник начальника штаба, сказал, что я направляюсь в 3-й дивизион к подполковнику Генералову.

Пришел в штаб дивизиона, нашел начальника штаба. Им оказался полноватый немолодой капитан, юркий, добродушный, с нависающими на глаза бровями, как у Шевченковского Вия (Жбанков). Я ему представился, он что-то спросил, и мы пошли в кабинет командира дивизиона.

Я представился, он что-то плохо пошутил, насчет умной молодежи. Потом пригласил сесть, и мы продолжили разговор очень доброжелательно. Он интересовался, кто мои родители, как я учился в академии и в институте и т. д. Потом он вызвал моего непосредственного начальника – командира батареи майора Михайлова.

Раздался стук в дверь, «Разрешите?». В кабинет вошел пожилой (на мой взгляд) майор с усталым, морщинистым красноватым лицом любителя выпить. На нем был китель, давно не видевший утюга, и сам он был, какой-то помятый. «Входи. Вот тебе новое пополнение, смотри, не обижай. Можете идти! Побеседуйте, введи его в курс дела!». Вышли. «Ну, пойдем в батарею, там, в Ленинской комнате, наш замполит, капитан Митрошкин собрал всех офицеров на политинформацию».

При входе Михайлова, капитан, сидящий за столом вскочил и каким-то диким фальцетом скомандовал: «Товарищи офицеры!». Все встали. «Садитесь!» Михайлов представил меня офицерам: «Инженер-лейтенант Ягунов Евгений Анатольевич, прибыл на должность начальника отделения БРК». О занятии все забыли, начались расспросы. Так начался первый день моей службы.

С нашего выпуска в батарее (1-я стартовая позиция) было двое: Боря Корж (начальник отделения подготовки и пуска) и Анатолий Мохов (начальник двигательного отделения). Познакомился с другими офицерами моего отделения: старший техник, техник-лейтенант Белоусов Борис, (24 года); техник, лейтенант Низамов Ханиф Киямович (29 лет, без технического образования); техник, техник-лейтенант Кривошея Борис (23 года). Исполнял обязанности начальника отделения БРК (Боковая РадиоКоррекция) техник-лейтенант Белоусов. Худощавый, выше среднего роста, громогласный, смешливый, деловой одессит. Первое впечатление - положительное.

Он мне рассказал, что у нас в отделении двойной комплект техники БРК. Один комплект стоит в теплом ангаре. Все машины и бензоэлектроагрегаты (прицепные электростанции с бензиновым двигателем) стоят на колодках (бревенчатых столбиках) для разгрузки рессор. Другой комплект находится в степи на боевой позиции, которая обеспечивает практически все пуски с полигона. Там проходит основная служба, а сюда они приезжают только раз в месяц для осмотра и профилактики техники в ангарах и за получением денежного содержания. В степи солдаты живут в зимних утепленных палатках. Для офицеров оборудованы спальные места в КУНГах спецмашин. (КУНГ - Кузов Унифицированный НеГабаритный).

Я попросил Белоусова рассказать о наших командирах.

Михайлов - хороший, добрый человек, но он неудачник. До войны учитель. Всю войну был в разведке. Наград имеет - немерено! Войну окончил капитаном, а сейчас, спустя 10 лет — только майор. Сперва в Германии его солдаты ограбили магазин. В Капустин Яр прибыл шесть лет назад на должность командира батальона охраны полигона, (должность подполковника), получил майора. Но вскоре при стрельбах его солдаты потеряли несколько секретных тогда патронов для автомата Калашникова (тоже тогда секретного). Ему было объявлено служебное несоответствие, и он с понижением попал в наш дивизион. И здесь его преследуют неудачи. В прошлом году два солдата из нашей батареи дезертировали из караула с оружием. Он получил строгий выговор. Жена его постоянно болеет (у нее после последних родов появилась редкая форма эпилепсии), двое детей фактически на нем. Дома Михайлов постоянно выпивает.

Генералов — удачливый командир, на войну попал из паровозных машинистов, окончил какие-то военные курсы повышения. И стал офицером- младшим лейтенантом. Всю войну был на передовой в артиллерии. Войну окончил майором, командиром батареи «Катюш». Формировал наш дивизион. Несмотря на отсутствие военного образования «командир от бога». Имеет командирскую хватку, умный, не гнушается учиться у подчиненных, сам много занимается самообразованием!

Михайлов дал мне три дня для личного благоустройства: получить в штабе пропуск, устроиться в общежитие, получить подъемные, получить на станции багаж.

В офицерском общежитии меня разместили в 3-х местной комнате. Здание общежития - типовой ДОС (Дом Офицерского Состава) (подобное на фото на заднем плане). Два этажа, два подъезда, по 6 квартир в каждом подъезде. В квартирах по 2-3 комнаты, кухня, туалет, ванная. Рядом с общежитием универмаг и столовая № 6 («Шестерка» - в обиходе). Столовая только построена. В столовой кормят неплохо, и ненамного дороже, чем в нашей студенческой столовой.

На следующий день на попутной машине от КПП я поехал на станцию за багажом, который должен был прибыть на станцию вместе со мной, но почему-то он не прибыл. Багаж я сдал на станции Монетной, а потом была посадка в Свердловске, пересадка в Саратове на поезд Москва-Астрахань.

На станции я выяснил, что багаж до сих пор не прибыл. Кассирша посоветовала написать заявление на розыск багажа и, на всякий случай, второе заявление на бессрочное хранение багажа на тот случай, если я багаж сразу не смогу взять. Все заявления я написал в двух экземплярах. Вторые экземпляры заявлений я завизировал у начальника станции и взял их с собой. Как я в душе потом благодарил эту добрую, внимательную женщину за хороший совет!

Вернулся в городок, купил необходимые принадлежности и вещи, личные туалетные принадлежности. В части получил подъемное пособие. Потом зашел в сберкассу и положил на счет большую часть подъемных денег. Вечером сходил в кино в ГДО. Оставался еще один свободный день – пятница.

В субботу пошел на службу и сразу попал на общее офицерское собрание офицеров бригады.

Собрание проводил командир бригады генерал Иванов. Он мне сразу не понравился. Есть такие люди, у которых на лице явно выраженное чувство превосходства и спесивость! Это был какой-то отрицательный персонаж из кино! Даже по виду - грубый солдафон!

Как сказали мне наши офицеры, прибывшие ранее, он терпеть не мог образованных офицеров. В бригаду нас молодых инженер-лейтенантов из Спецнабора, прибыло около 100 человек (25% общего числа офицеров). Молодых образованных офицеров в своем выступлении он постоянно без всякой причины унижал. Запомнилась одно изречение из его выступления на совещании (привожу дословно, так как его записал).

«Мы академиев не кончали, но между протчим – генералы, а вы инженера (ударение на последней букве) будете у меня грязную технику драить и портянки солдатские нюхать, пока не поумнеете!».

Впечатление о таком командире осталось на всю жизнь! Позже я расскажу о его «художествах» со слов Бориса Белоусова, который в части был старожилом.

Малейшие радужные надежды (обещанные в институте вербовщиками) рухнули!