 |
|
 |
|
|
|
|
|
Вентлянд В.А. ФИЗТЕХ 71-77
© Вентлянд В.А., 2020 Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
Юра и Игорь. Первые оперативники. По проспекту Гагарина между улицей Телевизионной и до ДИИТа есть дома частного сектора. У тротуара стояли высокие заборы, а на приличном расстоянии от заборов (чтобы не было слышно шума проезжающих машин) стояли дома. В один тёплый вечер по тротуару шёл студент к себе в общежитие. Из-за забора он услышал неясный шум, вскрики. Парень залез на забор и увидел, как группа людей кого-то избивала. Не раздумывая, он спрыгнул и побежал к дому. Увидев бегущего, вся эта компания разбежалась. Возможно, они подумали, или им привиделось, что за ним бегут ещё люди. На земле лежал пострадавший, ещё не старый мужчина. Студент помог ему встать. – Ты кто? – спросил пострадавший. – Юра. – Юра, их же человек 10 было. – Я не считал, некогда было. – Ты же мне жизнь, наверное, спас. Юра Лысенко учился на третьем курсе физтеха, среднего роста, крепкий парень, простое лицо, с залысинами, открытый взгляд. Весёлый парень, если не смеялся, то его глаза всё равно улыбались – излучали доброту. А ещё у него из-под рубашки выглядывала тельняшка, ясное дело, служил во флоте, но я так и не уточнил, был ли он десантником (чем-то он был похож на десантника). Описанный эпизод был в 72 году. Познакомил нас с ним Женя Голубь. Но перед этим он познакомил меня ещё с одним парнем, Игорем. Женька как-то зашёл (мы уже жили в разных комнатах) и начал рассказывать о парне, и потом часто с восторгом говорил об Игоре. У него была необычная фамилия Ена, родом из Запорожья. Есть крепкие люди с большой массой тела, с большим объёмом груди, своего рода великаны. Игорь же был высоким, худощавым, широкие плечи, но он был как бы плоским. Волосы были кудрявые, и он, чтобы не выглядеть красавчиком, подстригался очень коротко. Острый взгляд даже немного колючих глаз. Я не знаю, жили Юра и Игорь в одной комнате, или были просто друзьями, они оба были членами комсомольского оперативного отряда дружинников (КООД), возможно первые оперативники ДГУ. См. прим.21.
Женя Голубь, восхищённый новыми своими друзьями, стал принимать участие в рейдах вместе с ними. «Любители музыки» или фарцовщики винилом. В 67 году брат Николай впервые взял меня, подростка, в компанию своих друзей – прошёл год после окончания школы, и они встретились: 4 или 5 одноклассников (и я) купили билеты в кино на фильм «Женитьба Бальзаминова» и полдня гуляли по городу. (Фильм смотрели в кинотеатре «Победа», которого уже давно нет – размещался он несколько в глубине от проспекта, а выход из него и проход на проспект был в том месте, где сейчас стоит памятник Полю). Ничем не примечательная история от Гоголя, достаточно скучная для молодёжи, но зал был заполнен полностью, включая обширный балкон. Что говорит о любви к кино в то время. Я запомнил друзей брата: Абрамова и Кублановского. В 72 году Колька встретил Абрамова и его друзей Истомина, Карпенко, все они были членами КООД при горкоме комсомола, а последние входили в штаб отряда. После встречи они, конечно, привлекли и его в отряд. Брат стал часто (даже в ущерб учёбе) пропадать в рейдах, привлёк и меня. Хорошо запомнил свой первый рейд, который был целевым: на местном рынке (кажется, это была известная в городе «толкучка») проверяли торговлю, искали спекулянтов, торговавших виниловыми пластинками.
Но, вернёмся к рейду. Была поздняя осень, или уже начло зимы, снега не было, но было холодно. На рынке задержали человек 6-7 с пластинками, их привези в штаб отряда в центр города (это в районе кинотеатра «Родина»). В общем задержанным повезло, что они остались у нас, а не передали их милиции. Там бы с ними не церемонились, выписали штраф, могли на работу сообщить, могли пластинки изъять. А оперотряд ограничился воспитательными беседами. В штабе все поделились пополам: человек пять (остальные наши разошлись), включая брата, в комнате вели беседы с задержанными по одному. А в предбаннике я остался один с пятью-шестью визави. Вообще-то, я боялся, что задержанные возьмут и разбегутся, а я не сумею их остановить. Страхи мои были абсолютно необоснованными – ребята надеялись на то, что им вернут их диски – убегать никто и не думал. Во второй комнате, особо не церемонясь, объясняли каждому, какие он законы нарушил, и что реально ему «светит». Предлагали подумать, задержанные не были невежественными барыгами, скорее, наоборот, довольно образованными, особенно в музыке. А в первой комнате тоже беседовали – «воспитывали» уже меня. Ясное дело, просвещали в музыкальном плане. Они спросили, что я слушаю, что мне нравится. Называть нравящихся мне солистов (мне с раннего детства нравился Марк Бернес, его «Тёмная ночь», «Шаланды», Эдуард Хиль) – затюкают, засмеют. Сказать, «Битлз» – было бы нечестно, во-первых, я не был их большим поклонником, а во-вторых, это означало бы идти у них на поводу. Я назвал ансамбль: – «Самоцветы». – А ещё? – «Весёлые ребята», – они выжидательно смотрели. Я назвал из последних, кого слышал – «Песняры». ВИА «Прометей» я им не назвал, хотя он для меня был самым лучшим – родным. Мои визави в ответ заулыбались, у кого-то вырвался приглушённый смешок. Я подумал: «Эх, жалко Жеки нет». Женя Голубь знал, в отличие от меня, певицу Донну Саммер. А ещё у нас была общая любимая песня, Женя знал её называние – «Мальчишка» («Little Man» Сонни и Шер – мелодия этой песни звучит в фильме «Влюблённые» 1969 год). Ребята стали называть названия групп, их песни-хиты, что-то о них рассказывать. Названия мне ничего не говорили, я ничего не знал (на то время). Неплохой мог бы получиться диспут, если бы это было в другом месте, но мы их задержали. И не просто так – они пользовались отсутствием в продаже дисков, записей популярных мелодий, песен. Они продавали дефицит, и весьма выгодно для себя – достаточно было сравнить их стильную с иголочки одежду с моей – на их фоне я выглядел нищим студентом. Я это рассказал для того, что в будущем ещё не раз придётся встречаться, задерживать наших визави, разговаривать с ними. Иногда эти беседы были интересными для обеих сторон, чем-то поучительными и для нас, оперативников. А в тот день всех задержанных после бесед отпустили, диски им вернули. Себе оставлять – это бы означало опуститься до их уровня, это было зазорно. Это было, когда я учился на 2-ом курсе. К нам в комнату пришёл Игорь Ена (я уже был знаком с ним). Одного парня со старшего курса (3 или 4) отчислили из университета то ли из-за неуспеваемости, то ли он совершил какой-то проступок. Соответственно выселили из общежития. Он проник в общежитие, находился в комнате своих однокурсников. Ситуация была не такая уж безобидная. Часто под влияние таких бывших студентов попадали студенты, жившие в общежитии. Такие «бывшие» могли проживать в общежитии (довольно долго), питаться за счёт ребят, и это всё с выпивкой, если ещё играли в карты, то некоторые студенты становились зависимыми от «бывших друзей». Возможно, кто-то из ребят даже попросил защиты у Игоря (он не вдавался в подробности). Игорь обратился к брату, как к члену студсовета общежития, чтобы это не выглядело личной разборкой Игоря с отчисленным студентом. Брат Николай уже участвовал в рейдах городского отряда оперативников, и вот два оперативника пошли наводить порядок, а я увязался за ними, неизвестно, сколько там народу в комнате будет (а вдруг драка начнётся). Ена постучал в дверь комнаты – без ответа. – Я знаю, что ты там (он назвал имя). Открывай, – Игорь продолжал стучать. Двери открыл отчисленный студент, одного роста с Игорем, слегка оплывший, он стоял в проходе и придерживал дверь. За ним никого не было видно: то ли был сам в комнате, то ли находившиеся там люди давали понять, что не будут вмешиваться. Высокий широкоплечий Игорь, ниже ростом плотный Николай, и я за их широкими спинами. Игорь с моим братом настойчиво предлагали бывшему студенту покинуть общежитие и забыть сюда дорогу. Он, разумеется, отказывался, что-то пытался возражать. Разговор не был выдержан в дипломатических тонах, скорее, наоборот – «в воздухе запахло дракой». Собственно говоря, это и весь эпизод. Добавлю, что разговор-перебранка длился очень долго. И, хоть мне ничего и не угрожало за спинами оперативников, коленки у меня дрожали, не от страха, от нервного напряжения – уж лучше бы драка началась. Драки не было. Отчисленный студент покинул общежитие. И больше не приходил. С жильцами той комнаты поговорили, что не следует пускать «бывших». Студенты сами могли решать многие вопросы общежития. Мы разными путями приходили в отряд оперативников, в разное время, были в разных подразделениях отряда при горкоме комсомола, ходили в рейды, нередко пересекались с друзьями. Полным составом вошла в отряд 306 комната общежития 31 группы: Коля Гузь, Витя Головченко, Саша Поздняков, Лёша Лагидный. Четверо физтеховцев крепко сдружились, их дружная компания включила и меня в свой круг. Наверное, идея пришла сразу нескольким ребятам одновременно из нашей пятёрки – идея создания своего университетского отряда, отдельного от городского отряда. Ведь свой отряд – это более сплочённый коллектив, мы лучше знаем друг друга, то есть больше взаимопонимания, эффективность нашего отряда будет выше, чем отдельных групп ребят в составе городского отряда. Отряд сможет больше времени уделить нашему району. Мы, Коля Гузь и я, идём в комитет комсомола ДГУ с инициативой создания отряда в университете. Нас выслушали, одобрили, предложили: – Мы обяжем бюро комсомола факультетов выделить в отряд комсомольцев с каждого факультета. По численности надо посоветоваться, спустить им разнарядку. – Не надо разнарядки. Отбор бойцов в отряд только на добровольной основе. – Может вам помочь с проведением собраний, с объявлениями? – Мы сами развесим объявления, проведём собрания. – Хорошо. Держите нас в курсе. Когда мы вышли, член комитета комсомола подождал пару минут, чтобы посетители отошли от дверей, и повернулся к коллеге: – Представляешь, из горкома пришла разнарядка выделить ребят в отряд при горкоме. А мы инициативу снизу – создаём отдельный отряд при университете! – и он довольно потёр руки.
У нас было ядро отряда: 306 комната, Женя Голубь, я. Были ветераны: Игорь Ена, Юра Лысенко, Женя Котигорошко. Женя учился на филфаке (немного ребят было в отряде с этого факультета), роста выше среднего, достаточно полный, круглолицый. Он был добрым парнем, часто улыбался, много говорил скороговорок – то ли уже работал диктором на радио, то ли только готовился. (Мой брат был активным оперативником при горкоме, но в КООД университета он участия не принимал.) Идея создания своего отряда была не только на физтехе. На физфаке тоже была группа активных ребят, уже участвовавших в рейдах. Лидером этой группы был Васо (или имя такое, или он так себя называл) Алманов: невысокого роста, с небольшим животиком, черноволосый. У него была оригинальная фигура: высоко поднятая голова, гордо расправленные плечи, но живот он втянуть не мог – живот торчал впереди, а попа торчало сзади. Вначале я подумал, что он азербайджанец, но, оказалось, что грек (из поселений в Крыму). Ему финансово помогал его брат, прораб по профессии (всегда ходил в чистейшей белой рубашке). Васо отличался гордостью и амбициями, он хотел быть командиром самостоятельного отряда. А мы понимали, что по отдельности отряд Физтеха и отряд Физфака будут слабее, чем один отряд ДГУ. В общий отряд могут прийти ребята с других факультетов, в отдельные отряды вряд ли. Нашей задачей было сохранить ребят с физфака в отряде и как-то умерить пыл их лидера. (Запись одного дня.) 18.10.73. Меня избрали комиссаром комсомольского оперативного отряда дружинников при университете. Меня должны ещё утвердить в штабе КООД района. Сейчас мне дневник нужен для работы. Состояние отряда: -– Отряда фактически нет – есть костяк (это уже неплохо) – 306 комната и ещё ребята. (Дальше по пунктам идёт анализ – несколько суховатый текст, возможно, интересный только членам отряда – я решил сократить этот текст.) Из всего этого следствие: упала дисциплина в отряде и инициатива (у кого она была), появилось безразличие у ребят (не у всех). Образовалось «болото». Меры: 1. Увеличить численность отряда. А) среди первокурсников: агитация отряда, как и любой организации, нужна – объявления, сбор и разъяснение сущности КООД, сводить ребят на рейды, показать, затем предложить действовать самим. При этом строго смотреть, кого берём, и чтобы ребята были инициативными. Б) пусть оперативники поищут среди своих друзей достойных ребят В) на других факультетах путём как в А), и создание на физфаке отдельного отряда, вернее, отделения отряда, которое бы работало в тесном контакте с нами, для райкома – мы один отряд. Г) привлечь к работе отряда ребят, которые официально и формально не являются членами отряда (как Алик Лисковский) – они не подчиняются отрядной дисциплине, у них есть свобода выбора: ходить в рейды или нет; их можно использовать: на рейдах, когда нужна численность; на операциях, где нужно чувство локтя, взаимовыручка. 2. Поднять уровень работы: А) разъяснение ребятам задач и необходимости будничной работы. Б) расширить средства работы – машина (хотя бы газик), бланки актов задержания, бланки писем, создать свою газету или «прожектор» (поискать людей для этой работы). Использовать по максимуму возможности Елисеева, парткома, комитета комсомола ДГУ, райкома. В) путём повышения инициативы ребят, особенно молодых. Г) привлечь на помощь милицию, чтобы мы могли наказывать пьяниц, картёжников. Д) улучшить документацию. 3. Потребовать от райкома удостоверения. Без корочек у нас отряда не будет, они как цемент в растворе. Без корочек мало прав, инициатива понижается. Пропадает интерес работать в отряде – будут переходить в горкомовский отряд – райкому это тоже невыгодно. 4. Создать костяк оперативников на 2-ом курсе, чтобы ребята могли работать самостоятельно. 5.Организовать обучение ребят: правовое, спортивное, знания о наркоманах, умение оформлять документы. 6. Добиться повышения дисциплины в отряде. Сначала сохранить отряд, потом дать интересную работу, и только после этого вводить жёсткую дисциплину. Дисциплина – это характерная черта отряда ДГУ. (А для этого сменить командира Сапрыгу.) 7. Сохранить независимость от райкома. Для этого наладить с горкомовским отрядом (Карпенко, Истомин). И хорошо знать о положении дел в райкоме. 8. Доложить о планах штабу, возможно, расширенному (+ ветераны). (Конец страницы «дневника комиссара».)
Я случайно нашёл среди своих записей «дневник комиссара» (удивительно, что не выкинул). И хоть он относится к конкретному моменту в жизнедеятельности отряда, к созданию отряда, и у этой страницы есть конкретная дата, но он хорошо отражает содержание и специфику всей деятельности отряда. Потому и привёл эту страницу здесь. Да, наш оперативный отряд создавался по инициативе снизу, никто нас не агитировал – сами захотели. Но, пожалуй, я немного приукрасил выше сам процесс, а роль комитета комсомола приуменьшил. Потому как комитет жёстко контролировал все кадровые вопросы, в первую очередь назначение командира отряда, комиссара. Контролировал нашу работу, то есть мы регулярно отчитывались о проделанной работе, но комитет не вмешивался в нашу работу. Может, сомневались, что мы будем «почивать на лаврах». Вот привёл страницу «дневника комиссара», получается, что я практически забыл Сапрыгу, нашего первого командира, как будто его и не было. Сапрыгу нам предложили от комитета. Он был из ветеранов-оперативников, т.е. раньше нас вошёл в отряд, был из местных ребят, молодых ребят из общежития знал хуже. Если бы нам предложили в командиры Игоря Ену, мы бы его приняли на «ура» – он был свой. А Сапрыга как бы уже «наелся» общественной (оперативной) работой, не за горами дипломирование – надо больше внимания уделить учёбе, его всё устраивало, он бы, наверное, спокойно оставался в городском отряде. Короче, комиссар поставил цель добиться назначения другого командира, и выполнил её. Я запомнил одного своего командира – Колю Гузя. Начальником штаба был Витя Головченко, и комиссаром – Ваш покорный слуга. В создании отряда мы опирались на наших ветеранов Ену, Лысенко, Котигорошко. Именно они первые нам рассказывали о наших правах, что мы не имеем права делать, что бывает в рейдах, как себя вести. Договорились о спортзале и проводили занятия. Женя Котигорошко успел позаниматься каратэ (в то время эта борьба была под запретом, и занимались ею нелегально), а может, он и продолжал заниматься. Женя давал нам простейшие приёмы самообороны, мы разучивали движение «восьмёрка», шаги атаки и отступления. Такие шаги используются в фехтовании (шпага, рапира) – мне показывала их сестра, которая в студенческие годы занималась фехтованием. Конечно, этих занятий было мало, каждому надо было заниматься самостоятельно. Кто-то занимался боксом. Я купил наборные гантели до 24 кг, многовато для моего веса, но надо же было наращивать свою мускулатуру (плюсом этих гантелей была возможность наращивать их вес). Для сплочения отряда мы организовали выездку в лес: были ребята с физтеха, костяк отряда с третьего курса, уже определившиеся второкурсники и новички-первокурсники, которые только присматриваются, раздумывают. Была группа с физфака с Васо Алмановым во главе. Для начала кросс по лесу – закалка нам нужна, во время рейдов мы проходим большие расстояния. Новички должны понять, что отряд – это серьёзная работа. Повторяем упражнения, которые показывал нам Женя Котигорошко. Ещё мы взяли две пары боксёрских перчаток – проводим бои-спаринги, только в качестве ринга простая лесная поляна, без канатов. Васо первым выходит на бой – на то он и лидер. Но лидеру должен противостоять тоже лидер. Коля Гузь на полторы головы выше, намного тяжелее, да и все ребята из 306 комнаты не просто крепкие, но и с мышечной массой. Перчатки беру я: у меня преимущество в росте, чуть выше Васо, но он плотный, а я худой, то есть мы оба в одной весовой категории. Боксом в отличие от брата я не занимался, скорее, был болельщиком, следил за боями Попенченко, Степашкина, Лагутина (чемпионы мира и олимпийских игр), так сказать, боксёр-теоретик. А Васо – боец, даже если у него нет знания приёмов, техники, у него есть жажда победы. Ну, сам бой описывать не имеет смысла, у меня были длиннее руки, а это существенное преимущество. И ещё, перчатки у нас были, а капы, защиты зубов, не было. Васо пропустил удар, и я разбил ему губу. Конечно, это была не разбитая бровь Кличко, но кровь была. Васо рвался в бой, и нам стоило больших трудов отговорить его от продолжения боя – в уличных драках среди мальчишек часто действовало правило «до первой крови». Да и другим ребятам тоже надо попробовать себя в спаррингах. А с Васо у нас сложились нормальные отношения, он был командиром отряда физфака в составе общего отряда университета. Наш первый рейд как нового отдельного отряда. Определяем район действия для отряда, точнее, район повышенного нашего внимания (район действий не ограничивался даже административными границами района). Рядом с нашими общежитиями ДГУ расположены дома частного сектора – район спокойный (эпизод с Юрой Лысенко, скорее, исключение). Вниз по проспекту Гагарина от улицы Телевизионной (от общежития N1) военные казармы, ещё ниже учебные корпуса многих вузов города и их общежития по другую сторону проспекта. Вверх по проспекту студенческий городок ДИИТа – «железнодорожники» сами разберутся у себя. А нам остаётся ботанический сад, парк Гагарина, улица Казакова и от неё верхняя часть проспекта Гагарина. Вот этот район и стал зоной повышенного нашего внимания. И первый рейд проводим здесь. Обычные повязки дружинников (удостоверений членов КООД у нас долго не будет), только действия наши сильно отличаются от обычных дружинников. Мы проходим не только по проспекту, но и по отходящим улицам Болгарской, Абхазской, Казакова. Проверяем территории детских комбинатов. На их территории есть детские площадки – на каждую детскую группу своя – под большим навесом со скамейками для детворы. Детям надо гулять, и в ненастную погоду тоже – под навесом можно было переждать короткий дождь, или снег, провести какие-то игры. В каждом детском садике есть сторож, но он с вечера, как правило, спит. Вот эти площадки и притягивали к себе, как магнитом, и просто школьников, и всякую шантрапу. (В 1970 году вышел фильм «Обвиняются в убийстве», в котором компания хулиганов убивает ученика 10 класса на территории детского комбината, увы – жизненная ситуация.) Заходим на территорию садика и по периметру проверяем детские площадки. При подходе к очередной из неё разбегаются в рассыпную молодые парни. С нашей стороны безуспешная попытка кого-нибудь догнать – слишком поздно их заметили. Один из убегавших побежал вниз к парку Володи Дубинина, а дальше там есть спуск к частным домам посёлка. За ним побежал наш коллега Витя. Наш командир: «И куда он побежал?» Это он о Вите. Ждём. Через какое-то время Витя привёл парнишку лет 16-17 – таки догнал. – Чего бежал? – спрашивает наш командир у парнишки. Тот в ответ пожимает плечами: – Все бежали. – Что делали в беседке? Молчит, потом выдавливает: – Курили... – Выпивали? – Нет. Мы проверили беседки – бутылок не было. Чаще всего компании оставляли после себя окурки, пустые пачки из-под сигарет, пустые бутылки, остатки закуски. Конечно, утром дворник уберёт на площадках весь мусор – дети должны играть в чистоте. Хуже было, когда находили шприцы. Наркомания начинал распространяться среди молодёжи в СССР в 70-ых годах. Нет, наркоманы были и раньше, но морфинистами становились те, кто имел доступ к морфию, другим наркотикам. А таких было немного. Возможно, это было потому, что наркотики дешевели, становились доступными. И опасными. В первую очередь, для молодёжи. Чтобы не быть голословным, приведу факт. У одного преподавателя на физтехе двое его сыновей стали наркоманами. Это семейная трагедия. Наркоманами они станут после того, как мы закончим учёбу. Но бороться с этой заразой мы начали уже в те годы. Найденный шприц был поводом для следующих рейдов в этот микрорайон. У парня оказался ученический билет учащегося ПТУ. Мы его отпустили с напутствием: – Детский садик – это территория детей. А ты, вроде, вырос из этого возраста. Так что больше не попадайся нам в садиках. Мы проверим. И друзьям своим передай, мы теперь будем все детские площадки проверять. И мы не просто так ему сказали, мы действительно регулярно проверяли детские комбинаты. Ещё парки Гагарина и Володи Дубинина, проверяли не только центральные аллеи, но и всю периферию. Правда, «улов» там чаще всего был из пьющего контингента. А после ухода парнишки мы начали разбор собственных действий. – Виктор, ты зачем за ним побежал? Витя – наш начштаба, не новичок, уже с опытом. – А если бы у него нож был? – продолжает командир, Николай с Виктором друзья, но это не повод для снисхождения. – Так не было ж, – слабо оправдывается Витя. – И он мог оказаться не один. Это лишнее геройство. Не надо в одиночку бегать. Молодых ребят мы строго инструктируем, не нужно чрезмерное лихачество: не надо пытаться решить какую-либо задачу одному.
|
