Степанов А.Н.

Полигон Байконур. Записки испытателя

© Степанов А.Н., 2010-2015.

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Различные наблюдения

В последние годы службы на полигоне приходилось ходить в наряд дежурным командиром. Испытательному управлению подчинялось от 2-х до 3-х испытательных полков (в зависимости от очередных оргштатных преобразований). В обязанности дежурного командира управления входило руководство дежурными службами управления и полков в нерабочее время. Приходилось проверять и работу солдатских столовых. В столовых особенно наглядно видно, насколько хорош командир полка, его зам. по тылу и начпрод. Заходишь в столовую и видишь на столе ёмкость, так называемый бачок, например, с картошкой. В одной столовой – крутой консистенции, почти полная емкость, в другой столовой – что-то синее и жиденькое, половина емкости. Случилось так, что одно такое мое дежурство совпало с дежурством зам. по тылу, у которого в столовой такая жиденькая картошка. Обходим столовую, спрашиваю:

– Что бы ты сказал тому, кто будет так кормить в армии твоего сына?

– У меня дочка.

Вот такой ответ. Просто в одном полку хозяйственный начпрод. У него отличное овощехранилище, которое каждое лето готовится к хранению продукции. Готовятся к хранению и правильно хранятся заготовленные овощи. У него запасов хватает до нового урожая. К нему с поклоном идут хозяйственники из других полков весной. У них картошка, другие овощи уже давно сгнили. Солдат «давят» квашеной капустой, соленой рыбой, кашами (особенно «шрапнелью» – пшеничной).

С того послевоенного времени, когда я начинал службу, солдатская норма изменилась в лучшую сторону. Солдатам, работающим с компонентами ракетного топлива, назначалось еще и хорошее дополнительное питание. При каждом полку организовывался хоздвор: для доппитания нужно было молоко, а взять его было неоткуда. На хоздворе были коровы, свиньи, теплицы, летом высаживалась бахча. Солдату ввели в норму куриное яйцо (немного, но все-таки). Все было бы хорошо, если бы не было так много желающих даже не отщипнуть, а откусить, оторвать от солдатской пайки. Начинается с белого хлеба. Булка белого хлеба весила примерно 750 гр. В пекарне хлеб отпускался не по весу, а поштучно: 1 булка – 1 кг. Как делилась разница? В хлеборезку заглядывают разные «крутые» и свои, те выхватывают свои булки. Масло, еще до его развешивания по порциям, «улетучивается» на (10 – 20) %. Его либо недодали еще на складе, либо «пощипали» уже в столовой, скорее, и то, и другое. Та же история с сахаром. Не доводилось проверять закладку мяса, но не думаю, что с ним что-то другое. Одно время соседом моим по подъезду был начпрод одного полка, пришлось как-то наблюдать, как он под большим «градусом» выгружал мясо из ГАЗика, знать забили порося на хоздворе полка.

А о том, как пристально следил за хоздворами «Отец Леонидий», я уже говорил. Очень любил он свеженькое молочко. Если сам не мог заехать, отправлял своего заместителя.

Жилая площадка 92 делилась на три зоны: военных строителей, испытательных частей и гражданская (гостиницы, коттеджи для командированных). Бараки военных строителей отделялись от казарм испытателей железнодорожной станцией. В одно из дежурств, пришлось разбираться с инцидентом между строителями и испытателями. Ночью группа строителей «навестила» одну из столовых испытателей. Устроили погромчик, требуя продукты. Досталось кухонному наряду. Подняли дежурную службу строителей и одного из нападавших задержали. Разбирались с ним в штабе полка, потерпевшего в этой истории. Разбирался, в том числе, и зам. начальника управления Маслянцев. Бывший студент, переведенный на последнем курсе института в академию, так полуштатским и остался. Задержанный был сержантом; не ведая о Дисциплинарном уставе, бывший студент объявил этому сержанту офицерское взыскание – неполное служебное соответствие. Пытался говорить «по душам», дал сигаретку, но заполучить фамилии сподвижников не смог. Наконец появился начальник политотдела военных строителей. Ситуация переменилась коренным образом:

– Так, тебя здесь строевики сигаретками угощают?! Миндальничают. Сейчас яйца в дверь зажму, все мне расскажешь!

И действительно, все рассказал, всех своих подельщиков выдал. Стычки со строителями иногда возникали и впредь. Зачинщиками, как правило, были строители: они считали испытателей «белой костью» и за это мстили. Иначе не могу объяснить, почему однажды они неожиданно налетели на строй матросов (были у нас и такие) и начали избивать их.

Был у нас один случай, объяснить который не могу. Проводилось по нему расследование, но результаты его мне не известны. На работу мы ездили поездами, которые на полигоне почему-то называли «мотовозами». И вот однажды, уже на подходе к конечной станции, поезд очень резко затормозил. Кто-то уже готовился к выходу, кто-то еще «добирал» на второй полке (были любители подремать полтора часика в пути). При резком торможении пассажиры попадали друг на друга, на полки, на столики. Попадали и те, кто еще не слез с верхних полок. Поезд остановился, пассажиры высыпали из вагонов. Перед тепловозом, упершись в него, стояли две платформы с кирпичом. Кирпичи были раскиданы около платформ, тепловоза и первых вагонов. Выяснилось, что навстречу нашему поезду кто-то пустил под горку платформы с кирпичом. Поезд вез офицеров, немного вольнонаемных и командировочных. Исполнитель немного просчитался: платформы еще не успели набрать хорошей скорости, а тепловоз на подходе к станции уже гасил скорость. Поторопился исполнитель, рано вынул башмаки из-под колес платформ. Вряд ли это был один человек, так как платформы необходимо было ещё и стронуть с места, подтолкнуть. Больше всех досталось пассажирам первых двух вагонов, но и там только кое у кого были сломаны ребра, кто-то отделался ушибами.

При политотделе испытательного управления имелась партийная комиссия, избираемая на партконференции самого управления и приданных ему испытательных полков. Работала она на правах райкома партии и занималась приемом в партию новых членов, разбором персональных дел. В том числе и серьезных персональных дел комсомольцев. В бытность мою зам. начальника отдела мне предложили по совместительству стать секретарем этой комиссии. Я воспринял это просто как партийное поручение, но вот подходит ко мне товарищ, мой предшественник, и говорит: «Ты не верь им, они только много обещают...». Никто и ничего мне не обещал, ни на какие дивиденды я не рассчитывал. Обидели человека, что-то обещанное недодали. Работы, сверх моей по штатной должности, навалилось много, да еще и бумажной. Продолжалось это, наверное, больше года, пока число членов партии в нашей парторганизации не перевалило за тысячу. Теперь должность секретаря парткомиссии стала штатной, и я с удовольствием сдал ее новому секретарю. Почувствовал огромное облегчение. Это как бог давал советы еврею, жаловавшемуся на тесноту в жилище: сначала поселить туда еще и козла, а когда стало совсем невмоготу, выселить его. Еврей испытал большое облегчение. Так и для меня секретарские обязанности оказались таким же вот козлом.

Очередной пуск. В районе эвакуации все непосредственно не занятые в пуске: и военные, и гражданские. Среди военных – командир одного из полков, «батька» Пругло. Пуск! Играет духовой оркестр. Вдруг кто-то из гражданских замечает, что что-то сыплется.

– Сыплются ваши прэмии! – резюмирует «батька» Пругло.

Премиальные, конечно, иногда бывали, особенно на начальном этапе испытаний. Как говаривали на полигоне, «премии, как и спутники, сгорают в верхних слоях». Дают её на ГУКОС, «опускают» на полигон, затем – на испытательное управление, далее – на отделы. По дороге она, естественно, «тает». Один наш начальник делил её так: «это – мне, а это – вам». Когда мне самому пришлось делить премии в отделе, то мне показалось невозможным самому себя премировать. Подаю свой список премируемых вышестоящему начальнику.

– А тебя почему здесь нет? – спрашивает он. На мои объяснения крутит головой, не понимает.

Относительно премий и наград на полигоне говаривали так: «Список на награды – это та же скамейка, на которую всё больше подсаживается страждущих. Сидящие на дальнем конце скамейки всё ближе сдвигаются к краю, пока часть из них не окажется на земле». По старому армейскому принципу: «Наказывать невиновных и поощрять непричастных».

На разных этапах истории нашего испытательного управления в него длительное время входили 2 отдела от ВМФ, занимавшиеся космическими аппаратами морской разведки, и отдел от ПВО, занимавшийся космическим аппаратом – истребителем спутников. Всем нам доплачивали 10% к окладам за секретность работ. В шутку их называли «пыльными» с намёком на природные условия. Над моряками по этим процентам шутили и по-другому – «за удалённость от моря». Кроме начальников отделов, эти отделы имели ещё и заместителей начальника управления по своим тематикам. Естественно, что шутники тут же «окрестили» заместителя от ВМФ «Замком по морде» – заместитель командира по морским делам.

И до сих пор люди всерьёз занимаются так называемыми неопознанными летательными объектами (НЛО). Правда, что-то порядка 90% случаев их появления уже объяснены природными и техническими причинами. Полигон тоже не обошла стороной лихорадка НЛО. Один лейтенант, будучи начальником караула, решил развлечься и пострелять из автомата. Стрельбу он объяснил появлением в пределах охраняемого объекта НЛО. Слава богу, ему не поверили. По поводу НЛО ходил анекдот, опирающийся на действительный случай. У начальника полигона сидят его заместители, и он делится с ними:

– Вчера с зятем мы вышли на балкон и видим, – и далее рассказывает, какой НЛО они с зятем видели.

– Пить меньше надо, – резюмирует его заместитель по строю Василий Ширшов.

Я сам один раз наблюдал такой НЛО. Был дежурным по управлению и ночью вижу, что против окна на уровне горизонта висит что-то светящееся шарообразное. Это «что-то» то висит неподвижно, то перемещается по горизонтали или по вертикали. В это время соседнее управление готовилось к пуску ракеты из шахты. Когда в моей голове совместились «НЛО» и пуск, всё стало на свои места. Метеорологи собирались запустить свой шарзонд, его-то я и видел.

Как-то на полигон была списана из кремлёвского гаража машина, на которой министры обороны принимали парады на Красной площади. Машину эту стали давать начальнику нашего управления вместо его «Волги», находившейся в ремонте. Довелось мне однажды ехать с работы вместе с начальником. Дело было зимой, и я задубел в этой шикарной, но очень холодной машине: тент совсем не спасал пассажиров на задних сидениях.

По открытой связи звонит как-то из Москвы начальник управления генерал Меньшиков дежурному по управлению, даёт какие-то поручения и предупреждает, чтобы не называл его генералом.

– Есть, товарищ генерал, – как положено, ответил дежурный. Внушение повторилось, и вновь такой же ответ.

Меня всё время занимают люди, соглашающиеся на любую работу, даже на ту, в которой абсолютно ничего не понимают. Что это такое, я испытал на себе. В первый раз это случилось, когда я заступил на должность старшего инженера-испытателя. Не успев изучить новую для себя технику, на следующий же день я должен был пойти на техническое руководство по ней, т.е. на совещание, где решались конкретные технические вопросы. Мне и был задан конкретный технический вопрос, ответа на который я не знал. Хорошо, что для страховки я прихватил с собой инженера, уже работающего на этой технике. Конечно, я быстро вошёл в курс дел, да и дела эти были не столь обширными. Сложнее было, когда я был уже начальником отдела. О том, в какие ситуации я попадал, я уже рассказал. Очень непростое дело принимать решения по конкретным вопросам в делах, где нужны конкретные знания.

С какого-то времени на должность начальника полигона начали назначать заместителей командующих армий РВ СН. Таким образом, постепенно научная и техническая стороны жизни полигона стали притеняться. Предположим, командирские вопросы решались качественнее, зато инженерные опускались на уровень ниже. Полигон разросся, это было уже большое хозяйство. Возможно, руководить таким хозяйством лучше мог не инженер, а командир. Хотя сомнения в этом довольно большие. И этому есть основания. Речь сейчас не об этом. Беда в том, что тенденция назначения командиров (по опыту работы) на инженерные должности стала распространяться и на испытательные управления. Командиры полков, начальники штаба полков стали назначаться на должности начальников испытательных отделов. Этих назначенцев просто жалко. По своему опыту знаю. На этой должности надо знать конкретную технику или заниматься просто «руководством». Один такой товарищ, не найдя в себе сил по овладению техникой, стал по-своему руководить отделом: требовать ежемесячного письменного рапорта о состоянии дисциплины от начальников лабораторий. В конце концов, один из начальников лабораторий предложил написать рапорта сразу за весь год. И далее в таком же духе. Опыт работы ни чем заменить нельзя. Иначе будешь только присутствовать при должности.

Весёлая компания что-то отмечала, когда в дверь позвонил сосед из квартиры, расположенной этажом ниже. Он забыл ключи от квартиры и попросил помочь ему через балкон пробраться к себе на 3-й этаж. Компания с радостью согласилась и тут же разработала гениальный план. Осуществление этого плана наблюдал один наш товарищ из окна дома, расположенного через улицу. «Забывчивого», держащегося за половичок, двое из компании стали опускать на нём с балкона четвёртого этажа. Потом стали раскачивать половичок с тем, чтобы ноги «забывчивого» оказались над балконом третьего этажа. Наконец это вроде получилось, и половичок был отпущен. Не было учтено земное ускорение – и ноги «забывчивого» ударились о перила балкона. С вращением типа «голова – ноги» он полетел вниз, ударяясь в остекление балконов. Дело было на проспекте К. Маркса, и балконы к приезду очередных гостей украсили армированным стеклом. Армированное стекло и помогло погасить скорость. Приземлился он на асфальтовый отлив. Его помощники сначала с опаской выглянули из-за угла. Видят, что жив. В общем, полёт окончился благополучно, даже без травм.

По каким-то, мне неизвестным, причинам, в коллективах даются шутливые прозвища отдельным его членам, не обязательно начальникам. Так, первого начальника нашего управления Меньшикова за глаза называли «дедом», начальника политотдела Кайдалова – «Отцом Леонидием», командира одного из наших полков Пругло – «батькой». Да и сам я дал кличку начальнику политотдела Бобровникову «ясноглазый» – за отсутствие мыслей в его ясных глазах. Одного начальника отдела, очень добродушного мужика, почему-то называли «дедом морозом». Кстати, с ним был случай на уровне анекдота. Идёт читка приказов в зале клуба, он сидит в первом ряду. Начальник штаба зачитывает какой-то приказ или распоряжение, в котором звучит фамилия «деда мороза». Он внезапно встаёт и начинает делать объявление о поездке на охоту (или рыбалку). Оказывается, у него с начальником штаба была договорённость о том, что после приказов ему дадут сделать такое объявление. Товарищ вздремнул немного. В конце службы случайно узнал, что и я сподобился клички «дед». Об этом поведал Нине Ивановне один из бывших моих подчинённых из лаборатории по комплексу ракеты Янгеля. Передали её в отдел ПВО, и очень это не понравилось ребятам в лаборатории. Очевидно, отношения в этом отделе были другими, чем в нашем. Наверное, они-то и «подкинули» мне кличку. Правда, мне не обидно было за «деда», так как я и в самом деле давно был дедом. Да и по возрасту в отделе все были гораздо моложе меня.

Для комментариев.

Вы должны быть зарегистрированы в Facebook.