|
ЧЁРНЫЙ ДИПЛОМ!?
Моя успеваемость по учебе в академии оценивалась на «хорошо» и «отлично». В целом академию я закончил с синим дипломом и сильно от этого не страдал. Еще в училище у нас ходило крылатое изречение: «Лучше синий диплом и красное лицо, чем наоборот – синее лицо и красный диплом». К слову, за все годы офицерской службы от лейтенанта до полковника моими дипломами, что училищным, что академическим, никто из начальников так ни разу и не поинтересовался.
Июнь 1993 года. Мы готовились к выпуску. Офицерам – очникам выдали новую военную форму Вооруженных Сил России. Нам же было предписано пришить на повседневные кителя золотые погоны от советской парадной формы цвета «морской волны» и надеть белые парадные рубашки, с черным форменным галстуком. Вот такой парадный форменный гибрид был у выпускников заочного факультета ГАВС 1993 года выпуска.
Вручение дипломов состоялось в торжественной обстановке в одном из исторических залов Музея академии. Каково было наше недоумение и возмущение, когда вместо синих и красных корочек дипломов, нам выдали, не поверите, черные! Расценить это можно было только, как издевательство и унижение офицеров-политработников со стороны руководителей государства, избравшего капиталистический путь его развития.
Не зря ЕЛЬЦИН Б.Н. на первом Всеармейском офицерском собрании, прошедшем в Москве в 1991 году, обмолвился, что пока из Вооруженных Сил не будет уволен последний офицер, изучавший марксистско-ленинскую философию, новой армии в России ему не построить!
Перед самым выпуском из академии я написал прощальную выпускную песню, как при выпуске из Львовского училища была написана песня «Лейтенанты». Желание было, вдохновение в душе присутствовало, написал, назвав просто и коротко «Академия». Сокурсники ее одобрили. На выпускном застолье пришлось ее исполнять несколько раз. На бумаге мелодию не отобразить, а текст песни такой:
Альма-матер позвала нас в путь-дорогу,
Поучиться вздумали еще немного.
Не хватило нам учебы в одной бурсе,
Принесло в Москву пройти ликбеза курсы.
Академия, академия!
И не Фрунзе ты, и не Ленина.
Лишь собачий ГАВС в имени твоем,
Наливайте, друзья, и о ней споем.
Вспомним Кубинку, где в «бой» шли с оптимизмом,
Вдохновлённые марксизмом-ленинизмом,
Но не все достигли цели, – очень быстро
Сдав матрац, купив билет и вон со свистом.
Академия, академия.
Поступили сюда он, и ты, и я.
Пироговка, гирлянды огней в ночи,
Лужники, купола Новодевичьи.
Но, недолго продолжалась эйфория,
За неделю нам приелась теория:
Формы, методы, законы и обратно...
Ну, кому такую чушь слушать приятно.
Академия, академия.
Как-никак четыре года мучения.
И клянем тебя и ругаем мы...
О тебе будут нам еще сниться сны.
Академия, академия.
Где застолье друзей, где веселие.
Почему же тогда грусть сдавила грудь?
Уезжаем, друзья, всем вам в добрый путь!
На этой грустной ноте мы и разъехались в разные концы необъятной России, к постоянным местам своей службы.
В ГРУППЕ БОЕВОГО УПРАВЛЕНИЯ ЦКП РВСН
Пока я завершал обучение в академии, Направление со штатом в 14 человек реформировалось в Управление по работе с личным составом РВСН со штатом в 37 человек. В этом Управлении по окончанию академии меня оставили для постоянного прохождения службы, назначив на должность старшего офицера группы культурнодосуговой работы в отдел воспитательной работы.
Сразу же после назначения на должность меня включили в состав ГБУ (группы боевого управления) Управления РЛС на ЦКП РВСН. В боевой работе и боевых документах лучше полковника КАЛАШНИКА Е.В. в Управлении никто не разбирался. Я был при нем и отвечал за «Рабочую карту начальника управления по работе с личным составом РВСН». На ее склейку и оформление уходило много времени. На командно-штабные учения или тренировки, которые длились от трех до пяти суток, мы брали в секретной части боевой чемодан, карту, средства химзащиты, получали оружие и убывали в «подземелье», как мы называли свой боевой пост на ЦКП РВСН.
В помещениях с лампами дневного освещения, которые светили искусственным, неживым люминесцентным светом днем и ночью, а также монотонно шумящим нагнетателем принудительной циркуляции воздуха, время на учениях тянулось медленно, в зависимости от развития событий по легенде учений. Каждое изменение обстановки КАЛАШНИК Е.В. отражал в боевой документации, а я ее наносил на карту. На заслушивание Главнокомандующим РВСН начальник Управления генерал-майор МОРОЗ Н.М. забирал оформленную карту с собой в Главный зал ЦКП. Я оставался не сильно загруженный боевой работой, отвечая на редкие телефонные звонки.
Скучая ночью, высиживая свою ночную смену на боевом посту, решил написать стихотворение на тему проводимых учений. И назвал его «Сон ракетчика на учениях».
Сижу в подземелье и думку гадаю:
Кому это надо, зачем? – я не знаю.
Исчеркана карта значками кучнисто,
Враги наступают, сильны и плечисты.
Прорвали на Западе нам оборону,
Несем от ислама на Юге урон мы,
На Дальнем Востоке полно желтолицых...
Сидим, ожидаем, что скажет столица?
Исстари известно Руси бездорожье,
Славна дураками Русь-матушка тоже.
Вот это забыли учесть супостаты,
Да душу большую России солдата!
Беснуйся противник в победном угаре,
Заплачешь ты скоро в ракетном ударе.
Отечество наше в беде не оставим,
И блоки ядрены все к цели доставим.
Добьемся победы, во что бы ни стало!..
Черт! Руку во сне голова отлежала.
Смотрю на часы, – к концу уж учения.
Зачем, для чего все эти мучения?
Стоят на посту ракетчики строго,
Россия им верит, как будто бы в Бога.
А если пробьет час огня и лишений,
Запустим ракеты без этих учений!
Генерал-майор МОРОЗ Н.М. человек оптимистичный, общительный, с прекрасным чувством юмора, кладезь нескончаемых анекдотов, с заслушивания из Главного зала ЦКП вернулся без настроения. Я ему прочитал только что написанное стихоплетство. Он от души посмеялся, забрал мой листок и снова ушел в Главный зал ЦКП. Когда возвратился, сказал: «Ты всему руководящему составу РВСН поднял настроение. Вложи листок со стихом в наш боевой чемодан, оно ещё пригодится».
ВСТРЕЧА НА КУРСКОМ ВОКЗАЛЕ
Говоря о заместителе командующего РВСН по работе с личным составом – начальнике управления генерале Николае Максимовиче МОРОЗЕ, его юморе и простоте в общении, вспоминаю случай, как я его встречал из отпуска на Курском вокзале в июле 1994 года.
Его заместитель полковник ЛЕБЕДЕВ Юрий Николаевич вызвал меня к себе в кабинет и поставил задачу: «Бери «Волгу» начальника и дуй на Курский вокзал, встреть нашего генерала и доставь его домой». И дал отправные данные по поезду, времени его прибытия и номеру вагона. Что я и сделал. Расписался, как старший машины, в автобазе за черную «Волгу» начальника и с водителем генерала Виктором убыл в Москву.
Поезд с Украины прибыл по расписанию. Я отыскал окно купе, в котором знакомое мне лицо начальника крепкого телосложения что-то активно жестикулировало, размахивая руками. Ничего не разобрав в шуме вокзальной суеты, я подошел к дверям вагона. Из вагона спешно вышел весь красный от вагонной духоты и тяжелых чемоданов Николай Максимович, бросил поклажу мне под ноги и, толком не поздоровавшись, пулей побежал внутрь вокзала, на ходу крикнув: «Толя, жди!».
Минут через двадцать, когда перрон почти опустел, в дверном проеме вокзала, никуда не спеша, появился сияющий добротой генерал МОРОЗ. Он поздоровался со мной, как с родным человеком и неожиданно спросил: «Толя, ты когда-нибудь задницу десятитысячными купюрами подтирал?». Если помните, в то время мы зарплату получали в миллионах. Я такого факта не подтвердил. Тогда он продолжил: «А я только что вытер, так как в вокзальном туалете даже клочка газеты не нашлось». И поведал, как перед отъездом родные дали ему в дорогу домашнего молока и больших сочных южных груш из собственного сада. Поутру генерал все это кушанье и уничтожил. Не выбрасывать же. Пока ехал, молоко и груши, не совместимые для нормального пищеварения, вступили в закономерную реакцию. В животе генерала забурлило. А туалет за час до прибытия в Москву закрыли. Санитарная зона. Ты хоть генерал, хоть министр, проводница не откроет. Вот стоически и терпел Николай Максимович, пока не прибыл в Москву на Курский вокзал. А тут с бумагой нестыковка получилась. Пришлось подрывать свое денежное благосостояние и направлять его на цели, на которые оно не предусмотрено. И такое в жизни бывает.
МОСКВА, ОСЕНЬ 1993 ГОДА
События осени 1993 года, когда по распоряжению Президента Б.Н. ЕЛЬЦИНА прямой наводкой из танков расстреливали Дом Правительства Российской Федерации, я встретил у телевизора, находясь в суточном наряде дежурным по Управлению. Был невольным свидетелем кадров, когда в одночасье белоснежное и величественное здание с Государственными Гербом и Флагом превратилось в горящий дом с черными от копоти оконными проемами и стенами. Мирное время, центр Москвы и такое! Увиденные телевизионные кадры меня потрясли. Уже прошли телевизионные кадры освещаемых событий, а на душе кошки скребли. За ночь дежурного бдения на бумагу сами собой легли следующие строки:
Много песен о тебе, Россия, спето,
О душе, о человеке, кто в труде.
Я бы тоже спел, да только не про это,
Слишком много дураков у нас везде.
Знать, сильна Россия дураками,
Коль избрали путь себе во вред,
Развалив страну, причем все сами,
Ту, что процветала столько лет!
Дали волю, так крепи во благо Родину,
чтоб мирно жить во век.
Да, не тут-то было, Боже правый,
Затуманил разум русский человек!
И воюет, брат идет на брата,
Власть все делят, не на жизнь, на смерть!
Ухмыляются за океаном супостаты,
Радостно на бойню русских им смотреть.
Не живется без Царя народу,
Кнут и пряник сердцу больше мил.
Вновь хомут надел, видать природа!
А где горе, там мужик запил.
Ничего святого не осталось,
Деньги, шмотки полонили Русь,
Развратили душу с потрохами,
Где же ты есенинская грусть!
Стыдно, братья, мне смотреть на это.
Вырождаемся, ну разве не понять!
Обворованы, унижены, раздеты...
Зато сыта вся Царева рать.
Где же гордость, честь России сына?
Неужели продались чужим?
Нет, не верю в силу сатанины,
Будет наше время, мы Россию отстоим!
Чтобы без Царей и прихлебателей в палатах,
Жил народ свободно, мирно и легко,
Чтобы не стреляли по своим солдаты
По указке новоявленных Царьков.
Не глупец народ, да сбился в стадо,
Разделился и давай лоб в лоб!
Неспроста, – кому-то это надо,
Чтоб Россия слыла кучей дураков.
Не пора ль за ум, славяне, взяться!
Сила духа, недра наши – все Россия-мать!
Выход здесь один – объединяться,
Чтобы кнут и жезл от дураков забрать.
Вся история народа – Ванька-встанька, –
Сколько гнули и ломали – не сломить!
Яза Русский дух, где Русью пахнет!
Вот за это, но без дураков, нам нужно жить!
По известным причинам эти строки так и остались лежать в моей домашней творческой папке государева служащего и увидели свет через десять лет после увольнения в запас.
ВОСЬМОЙ ПЕРЕЕЗД ЗА СЛУЖБУ
С получением служебной квартиры генерал МОРОЗ Н.М. отпустил меня за семьей и домашними вещами в Белоруссию, только что ставшую ближним зарубежьем.
Статус Белоруссии, как ближайшего зарубежья, принес немало хлопот и проблем с заказом контейнера, его отправкой в Барановичах и получения в Москве.
Благодаря своим бывшим сослуживцам-офицерам, уволившимся в запас и оставшимся жить в военном городке в Лесной, загрузили и я отправил контейнеры на станцию в Барановичи. Для их доставки пришлось заказывать гражданский грузовик. Бывший главный инженер базы ликвидации подполковник ШЕСТАКОВ В.С., принявший белорусскую присягу и назначенный командиром части ВС РБ, отказал мне, бывшему замполиту этой же части, в выделении личного состава для загрузки упакованных вещей и в помощи перевозки контейнеров военным транспортом.
В пустой квартире, по офицерской традиции, собрались на «отходную». На подоконнике жена накрыла импровизированный стол. От беготни, нервотрепки и физической усталости, накопившихся за дни упаковки вещей и добывания контейнеров, несколько выпитых рюмок коньяка меня разморили, и я уснул прямо на полу пустой квартиры...
В служебную квартиру во Власихе мы переселились в десятых числах декабря. Контейнеры «из-за границы», отправленные еще 21 октября, все шли. Вместо товарно-контейнерной станции Кунцево-2, наши вещи, проехав мимо Власихи, были направлены в Москву, в район Таганской площади, на контейнерную станцию, принимающую заграничные грузы. Сколько нервов потрепали на этой станции!
Я в военной форме, с погонами подполковника, прибыл на военном грузовике забирать свой домашний скарб, изрядно потрепанный частыми переездами. Контейнеры на свой транспорт грузить не дают! Бери и оплачивай только их транспорт, приписанный к контейнерной станции. Оплатил, но их машину не брал.
Теперь контейнеры не отдают! Разгружай вещи под открытым небом, заполняй декларацию, чего везешь, показывай таможенникам, только потом увози. Прошел таможенников, снова заплатил, сам не знаю за что.
Заплатил дяде Васе, работающему на грузовом кране, чтобы все же загрузили контейнер на мою военную машину. Контейнер потребовали вернуть сегодня же до 22 часов. На часах восемь вечера, а мне еще нужно доехать до Власихи, найти помощников, разгрузить вещи и вернуться в Москву. Снова заплатил за то, что верну контейнер на следующий день, взяв ответственность на свой страх и риск. А бортовой ЗИЛ-130 уже был спланирован командованием автобазы на другие задачи следующего дня. Полная нескладушка!
Но и это еще не все мытарства. Находясь на МКАДе, еще задолго до поворота на Можайское шоссе, в нашем грузовике закончился бензин. В радиаторе залита вода, а на улице крепкий мороз. Больше часа простояли, голосуя, пока не остановился гражданский ЗИЛ-130. Водитель молодой парень, видимо сам только уволился из армии и понимал трудность нашей ситуации. Из бензобака своего грузовика он слил нам ведро бензина и даже денег не взял. После крохоборов и рвачей, обитающих на московской контейнерной станции, из-за которых я чуть не потерял веру в человечество, это был подарок судьбы, напоминающий, что есть все же хорошие люди в нашем Отечестве.
Свой 35-й день рождения, 17 декабря 1993 года, я встречал вместе с семьей, в обустроенной служебной квартире. С воссоединением семьи служить стало легче и интереснее.
ОЧЕРЕДНОЕ РЕФОРМИРОВАНИЕ
С открытием нового штата коллектив Управления по работе с личным составом РВСН прирос разными специалистами в области воспитательной работы, был дружен, умел активно трудиться и коллективом культурно отдыхать, отмечая государственные праздники, юбилеи, присвоения очередных воинских званий. Вот и в этот раз инициативная группа готовилась к проведению новогоднего вечера, как сейчас модно говорить, корпоративной вечеринки. Правда, настроение накануне Нового 1994 года нам изрядно подпортили.
Сверху пришло указание об очередном реформировании Управления снова в Направление, а значит и сокращении штатной численности. Только наладили работу, сформировали коллектив профессионалов своего дела, а тут сокращение. Кто останется, кого уберут, куда назначат? Снова за штатом! Вопросов было больше, чем ответов на них.
В преддверии новогодних праздников генерал МОРОЗ Н.М. не стал раскрывать наших не радужных личных перспектив, оставив эти вопросы на начало нового 1994 года. И предложил проводить 1993 год в полном составе, пока еще Управления.
Отвечая за культурно-массовую часть праздника, я написал «Новогоднее поздравление Управлению» в стихах, которое огласил за товарищеским застольем у новогодней елки:
Не успев воскреснуть вновь в роли Управления,
Старый год грозится нам снова Направлением.
Что ни год, то все реформы не обходят нас.
Не успеем укрепиться, «Реформировать!» – приказ...
Но не будем унывать в завершенье года,
Первый раз ли нам вкушать привкус горький плода!
Всем собрались Управлением, знать семьей единой,
Пожелать, чтоб были мы всегда непобедимы.
Так давайте же, друзья, в сторону заботы.
Яства стынут на столе, есть душе работа!
На пороге Новый год-праздник самый лучший:
Смех и песни, хоровод возле елки кучей.
Дорогие сослуживцы! Мои братья – ратники!
Поздравляю с Новым годом вас, друзья – соратники!
Чтоб и в новом-то году, видеть те же лица,
Коллективом, без потерь, продолжать трудиться.
Чтобы счастье каждый дом не прошло сторонкой.
Чтоб здоровыми росли мальчишки и девчонки.
Чтобы женщины цвели, словно сад весенний,
Чтоб мужья их соблюли в ласке и веселье.
Бодрость духа, оптимизм каждому из вас.
Жизни доброй на гражданке, кто уйдет в запас.
За стабильность в государстве. По делам – оклады.
Не продуманных реформ больше нам не надо!
Очень хотелось напоследок упомянуть каждого, кто проходил службу в нашем Управлении. А так как готовились к праздничному вечеру, и как-то нужно было поднять сослуживцам настроение, пришлось дополнительно к стихотворному поздравлению подготовить сатирическую стенную фотогазету размером 220 на 180 см. В ней упоминались все офицеры Управления, распределенные по знакам Зодиака, в соответствии с месяцем рождения. Предисловие газеты было следующим:
Сквозь призму Гороскопа, под линзой микроскопа,
По щучьему велению, о лицах Управления.
Дальше были нарисованы знаки Зодиака и размещены фотографии с подписями, характеризующими каждую личность из состава Управления, следующего содержания:
РЫБЫ: полковник ДОЛГАШОВ В.Ф., подполковник КРАСНОПОЛЬСКИЙ И.А., полковник СТРУКОВ С.М., старший прапорщик ЛЫЧ В.Я.
Краснопольский, Струков, Лыч, да Василий Федорыч
Из семейства Рыбной стаи. И о них мы прочитаем.
Утром генерал Мороз задает всегда вопрос:
Где Василий ДОЛГАШОВ? – За газетами «уйшов».
КРАСНОПОЛЬСКИЙ – мастер слова, пишет вместе с Поляковым.
ОГП вплетает ловко в боевую подготовку.
Вова ЛЫЧ – матерый волк, в карате он знает толк.
Как поднялся свистопляс, получил он прямо в глаз.
Посидел у Долгашова, покурил у Полякова,
И к Морозову опять, – СТРУКОВ сел, продолжил спать.
ТЕЛЕЦ: подполковник ВОРОНИН В.В.
Телец спокойствием душевным
Снимает стрессы людям нервным.
С наукой Слава крепко дружен,
Психолог в части очень нужен.
БЛИЗНЕЦЫ: полковник ГОРБАЧЁВ А.И. и подполковник КУЗОВКИН В.Н.
А вот эти – Близнецы, знать ребята молодцы.
Хоть они и не похожи, мы о них напишем тоже.
Года три, как ГОРБАЧЕВ дым пускать бросает.
Как идет на перекур, так и обещает.
Все привыкли, как к родным, обещаньям этим.
Еще год, и юбилей мы достойно встретим.
А КУЗОВКИН, тот не так. Наш Валерий – весельчак.
Анекдот загнет, да с матом. Очень нравится ребятам.
РАКИ: полковник ЧЕРНЯВСКИЙ А.И., подполковник ПУТИВЦЕВ А.В., подполковник ИВАНОВ И.В.
С детства знает и дурак, как клешней кусает рак.
Наши Раки – исключение. Прочитай стихотворения!
Чистый воздух в кабинете Саше мил на белом свете.
Лишь ПУТИВЦЕВ за порог, ИВАНОВ пустил дымок.
В полвосьмого начал дело, сразу ЭВМ запела...
К ночи, выкурив всю «Яву», к Леле он шагает браво.(ЧЕРНЯВСКИЙ)
ДЕВЫ: полковник ГОРБОВСКИЙ Н.И., подполковник ОМЕЛЬНИК В.И.
Маг, народный исцелитель. Только памятью страдает.
Деньги в долг берут у Вити, он об этом забывает.
Ветеран Ракетных войск Николай ГОРБОВСКИЙ!
Поздравление для Вас передаст Турковский.
ЛЬВЫ: полковник МОРОЗОВ В.В. и подполковник РЯБЦЕВ В.Д.
Круглолицы, плотны станом, в темноте, как два титана.
Наших Львов заметишь сразу. И о них напишем фразу.
Референдум под угрозой! Виноват во всем МОРОЗОВ.
Жириновский рвется к власти, – Управлению напасти.
Средь табачного тумана Вова РЯБЦЕВ пишет планы.
И зачем все это папе? Есть квартира же в Анапе!
ВЕСЫ: генерал-майор МОРОЗ Н.М., полковник КАЛАШНИК Е.В., майор МИНГАЛЁВ А.В.
А Весы – народ серьезный. Что ни чин, все дюже грозный:
Есть начальник управления, и отдела тоже есть,
Есть юрист. Его решением можно за решетку сесть.
Попадись, начешет нос генерал-майор МОРОЗ.
На весах он взвесит чаши и изменит судьбы наши.
Зря скрывает свой талант дядя Женя – музыкант.
Если в песне развернется, всяк цыган в друзья набьется.
Спорт – здоровье, это сила и не зря введен спортчас.
Лишь один от Управления отдувается за нас.
Есть вопрос: да, кто ж таков?
Это Саша МИНГАЛЕВ!
СКОРПИОНЫ: полковник ЛЕБЕДЕВ Ю.Н., подполковник ПОЛЯКОВ В.А., подполковник СТЕНИН Е.М.
Скорпионов в одну банку не сажай, не нужно!
В Управлении их трое, а живут ведь дружно!
Раз прошел по коридору, всем задач наставил гору.
Как проверит кельи наши, – Управление дружно «пашет».
Сам себе и продавец, сам себе дирекция, –
Не мешает лекциям мелкая коммерция.
И не стоит по ларькам вам, друзья, скитаться,
К ПОЛЯКОВУ заходи в триста восемнадцать.
Под началом СТЕНИНА есть финотделение.
Жаль, что у Евгения в кассе не фигения.
СТРЕЛЬЦЫ: подполковник ТУРКОВСКИЙ А.Н. и подполковник ЕРЕМЕЕВ А.А.
Вот Стрельцы. В четыре глаза, гладь очков затемнена.
И сидят они таз к тазу, разделяет лишь стена.
Бес попутал в темноте, своим глазам не верю я,
К кабинету от угла идет товарищ Берия!
В коридоре увидал, напугался лихо!
Ба! Да это же ТУРКОВСКИЙ! Ретируюсь тихо.
День над картою склонялся, и второй пером писал.
ЦКП обхохотался: для себя нарисовал!
С 1 апреля 1994 года Управление переформировали в Направление, выведя нас в распоряжение. С 5 мая этого же года вывели и за штат. Вместе с тем, задачи с нас никто не снимал, поэтому мы выполняли должностные обязанности, как было в штате Управления, чередуя с постоянными командировками.
Но, как в народе говорят, «пришла беда – открывай ворота!». Судьба продолжала испытывать меня на прочность. 27 августа 1994 года в возрасте Христа, ей было 33 года, скоропостижно умерла в больнице моя жена Ирина. Так, в 35 лет я стал вдовцом, и папой и мамой двух малолетних сыновей – пятиклассника Андрея и первоклассника Сергея.
КРЫША
1 июля 1995 года меня назначили начальником Дома офицеров РВСН – командиром в/ч 33203.
Проблем в организации культурно-художественного обслуживания военнослужащих и членов их семей не было. Концерты проводились, танцы танцевались, песни пелись, кружки по интересам работали, читатели посещали библиотеку, демонстрировались кинофильмы, работали бильярдная и фотография.
Проблемы были с техническим состоянием здания Дома офицеров, построенном в 1964 году. Протекающая в дождливые дни сложная пятиуровневая крыша здания требовала не латания дыр, а срочного капитального ремонта. Пожарные насосы не работали. Старая алюминиевая электропроводка требовала замены. Металлические конструкции бывшей летней эстрады с тыльной стороны здания уродливо торчали своими ржавыми балками и уголками. По ним смелые сорванцы, под угрозой жизни, залезали на крышу и через чердачные слуховые окна проникали в здание, где хулиганили...
Пришел черед браться за ремонт крыши. Подобрали подмосковную строительную организацию с работниками славянской внешности. Обсчитали материал и работу, составили смету, провели экономическую экспертизу. Цена вопроса по тому времени составила 80 миллионов рублей. Было решено, и это решение заключено договором с подписями и печатями, что 50 процентов суммы оплачивается арендаторами, а вторые 50 процентов оплачивает балансодержатель, т.е. КЭЧ (в/ч 12470). На том и поладили. Арендаторы сразу перечислили предоплату, и работа на крыше закипела.
Надо отдать должное строителям, ремонтные работы на кровле они выполнили качественно и в установленный срок, укатав пять уровней крыши гидростеклоизолом. Комиссия приняла работу, а вторую часть суммы КЭЧ не может перечислить, нет денег. И у меня начались проблемы.
Сначала шли звонки с одним вопросом – когда же перечислят деньги? Командир в/ч 12470 полковник МОХОВ А.В. на этот вопрос тоже ответить не мог. И в мой адрес посыпались грозные предупреждения, вплоть до физической расправы надо мной и моими детьми. Вычислили и наш адрес жительства, и в какое время сыновья ездят в Лесногородскую детскую музыкальную школу. Начался ежедневный психологический прессинг. Дважды блокировали машину, на которой я вез сыновей в музыкальную школу, для разборок и угроз.
О сложившейся проблемной ситуации я был вынужден доложить своему непосредственному начальнику – генералу МОРОЗУ Н.М. О возникшей проблеме Николай Максимович незамедлительно доложил Главкому РВСН генерал-полковнику СЕРГЕЕВУ И.Д. И только после распоряжения первого должностного лица Ракетных войск, выданного начальнику ФЭУ РВСН, оставшаяся денежная сумма была срочно перечислена строителям.
Вот как бывает. Чуть было не пострадал за крышу Дома офицеров.
|
