На главную сайта Все о Ружанах

Владимир Платонов

ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ

Борис Губанов: Неиссякаемая энергия

 

© «Зеркало недели. Украина»
Публикуется с разрешения редакции Zn.ua

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Далее

Оглавление

Далее

Конкурент Уткина

Главным конструктором КБ «Южное» утвердили Владимира Уткина — ветерана войны и КБ, дважды избиравшегося парторгом ОКБ, в последние годы — первого заместителя главного конструктора. Несколько месяцев Уткин размышлял, кого назначить своим первым замом. Не хотелось, чтобы заместителем стал его молодой конкурент, один из претендентов на пост главного. Но лучшего кандидата, чем Губанов, главный не нашел. В феврале 1972 года Бориса Губанова назначили первым заместителем начальника и главного конструктора КБ «Южное». В результате образовался великолепный тандем Уткин—Губанов, составивший целую эпоху в жизни КБ.

Целенаправленные действия новых руководителей КБ были скоординированы следующим образом: главный решал стратегические задачи, «наводил мосты» со смежниками и «в верхах», его первый заместитель решал массу внутренних проблем, занимался связью с заводом и колоссальными объемами экспериментальной отработки, летными испытаниями. Четкого разграничения действий тут не было, каждому приходилось решать любые вопросы, если этого требовало дело.

В 1973—1975 годах на полигоне Байконур проходили испытания боевых ракетных комплексов третьего поколения с ракетами 15А14 и 15А15. Губанов принимал непосредственное участие в этих испытаниях, делил все тяготы полигонной жизни с Леонидом Грибачевым, Алексеем Михальцовым, Борисом Гориным и другими специалистами КБ.

За личный вклад в создание самого мощного и эффективного боевого комплекса с тяжелой межконтинентальной баллистической ракетой 15А14 (в зарубежной классификации SS-18 Satan Mod.1) главный конструктор комплекса Борис Губанов 12 августа 1976 года был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

В 1976 году конструкторскому бюро «Южное» поручили разработку боевого комплекса с твердотопливной ракетой РТ-23 (15Ж44).

 

Рассказывает ведущий конструктор Виталий Чеховский:

— Проектные работы по твердотопливной тематике, тянувшиеся все предыдущее десятилетие, то разгорались как костер, то затухали. Приказом министра Б.Губанов был назначен главным конструктором ракеты РТ-23. Всю свою неиссякаемую энергию Борис Иванович направлял на решение как «горячих», так и перспективных вопросов. Если по текущим вопросам работала «система» и был «порядок» (в кавычках любимые слова Б.Г.), то с идеологией проектирования было не все так ясно. Это очень беспокоило Губанова. Вместе с проектантами он искал выход из создавшегося положения. Наша первая твердотопливная ракета приобрела окончательный облик к началу 1980 года.

Благодаря усилиям Губанова, его организаторским способностям началась интенсивная отработка отдельных узлов и систем. С каждым днем ракета приобретала свой законченный вид. До пуска первой ракеты 15Ж44 оставалось десять месяцев…

 

В январе 1982 года приказом министра общего машиностроения Бориса Губанова назначили первым заместителем генерального конструктора НПО «Энергия» (в прошлом ОКБ-1 главного конструктора С.Королева). Переход Губанова в королевскую фирму всех удивил и озадачил. Что это: повышение? Перспектива? Или не сработался с Уткиным? Вопросов масса — и ни одного ответа, никаких комментариев ни Уткина, ни Губанова.

Был ли переход Губанова в «Энергию» неожиданностью для Уткина — неизвестно. Скорее всего, генерального предупредили. Но сделали это в последний момент, когда все уже было решено и подготовлен приказ. Самолюбие Уткина было уязвлено, но он не стал выяснять отношения с генеральным конструктором НПО «Энергия» Валентином Глушко и, тем более, с властным министром С.Афанасьевым…

 

Энергия Глушко

Переход Б.Губанова на королевскую фирму был вызван чрезвычайными обстоятельствами. Создание советской многоразовой космической системы (МКС) возводилось в ранг национальной программы, в реализации которой участвовало 1200 предприятий 86 министерств и ведомств. В разгар работ по МКС на космодроме Байконур одновременно трудились 32 000 строителей и 2000 монтажников. Советская ракетно-космическая отрасль еще не реализовывала столь грандиозного проекта, по масштабам и сложности равного многоразовой космической системе «Энергия»—«Буран». Работы по ее проектированию проводились под руководством генерального конструктора, академика Валентина Глушко и его первого заместителя Игоря Садовского.

Когда пришло время изготовления комплектующих, наземной экспериментальной отработки и автономных испытаний подсистем, выявилось множество нерешенных технических проблем, появились сбои в организации собственных работ и координации действий многочисленных смежников, неопределенность в действиях руководителей. Опытнейший проектант И.Садовский, в свое время высоко ценимый С.Королевым, перед масштабностью работ оказался не на высоте, решение гигантской проблемы было выше его сил и возможностей.

Глушко вынужден был сделать кардинальный шаг, заменив испытанную королевскую гвардию — П.Цыбина и И.Садовского. В конце 1981 года главным конструктором по орбитальному кораблю назначили Юрия Семенова, в начале 1982 года главным конструктором по многоразовой космической системе в целом и ракете «Энергия» — Бориса Губанова.

Борис Иванович довольно быстро разобрался с техническими проблемами, проанализировал заложенные решения, не со всеми из них согласился, но не стал ломать все и вся ради собственного самоутверждения, а энергично взялся за реализацию проекта.

История создания МКС «Энергия» довольно широко освещалась в печати, и, казалось бы, все известно. Однако, прочтя книгу Б.Губанова «Триумф и трагедия «Энергии», понимаешь, что это не так. Борис Губанов оставил нам не просто мемуары непосредственного участника исторических событий, а нечто гораздо большее: размышления главного конструктора многоразовой космической системы «Энергия».

Огромной заслугой Б.Губанова стало его неординарное решение провести летные испытания «Энергии» еще до завершения строительства стартовой системы и изготовления первого летного изделия. Суть этого предложения, сулившего экономию колоссальных средств и сокращение сроков отработки, заключалась в следующем: в качестве стартового комплекса использовать стенд для огневых испытаний, с которого произвели запуск «Энергии», проходившей стендовые испытания.

Это смелое решение Губанова вызвало бурю эмоций, страстей и непонимания. Рассуждали примерно так: «Дай бог этой ракете хотя бы улететь подальше от старта». Так думали многие оппоненты, так утверждали В.Мишин, Д.Козлов, В.Ковтуненко и многие другие. Среди тех, кто не верил, были и присутствовавшие в зале управления пуском, были хныкающие и в НПО «Энергия». О тех тревожных днях и ночах Губанов писал: «А ракета стояла на старте как Золушка на балу — красивая и загадочная. Шел неумолимый отсчет времени до старта…»

В эти напряженные предстартовые дни на Байконур прилетел генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев. Он посетил памятные места космодрома, наблюдал старты новых ракет, выступил с зажигательной речью перед ракетчиками. Утром 12 мая 1987 года приехал на стенд-старт «Энергии».

Из воспоминаний Б.Губанова: «Докладывать по нашей мощной ракете было поручено мне. В.Глушко был в числе сопровождающих, и у него в этом показе была своя миссия: он должен был делать заключительный доклад по совокупности разработок НПО «Энергия». Выйдя из автобуса, поздоровавшись с встречающими, Горбачев сказал, обращаясь ко мне: «Политбюро не разрешит вам пуск этой ракеты…» Ошарашенный этим, я не стал уточнять или пытаться понять причину такого сформировавшегося у него решения. Заявление от имени верховного органа было, видимо, заранее обсуждено. Очевидно, были какие-то доводы. Не было смысла начинать знакомство с этой выстраданной техникой со споров и доказательств правоты. Это произошло как-то быстро, и значение его слов осозналось позже. Поэтому я сразу приступил к докладу о ракете — габариты, масса, назначение систем, особенности, водород, криогенная температура, газовый лоток, мощность двигателей, сравнимая с Красноярской гидроэлектростанцией, расход воды на охлаждение лотка, равный секундному расходу водоподачи Москве…»

После осмотра всего комплекса я воспользовался моментом и предложил: «Михаил Сергеевич, мы находимся в двухсуточной готовности — приглашаем Вас присутствовать на пуске. Понимаем, Ваше время чрезвычайно уплотнено, но пуск-то почти эпохальный — впервые в нашей стране стартует ракета такого рода». «Если бы я был генеральным секретарем, я бы остался на пуск», — пошутил я.

«Потому ты и не генеральный секретарь, а главный конструктор», — прервал мою вольность новый председатель ВПК Зайков. Все засмеялись… Потом Лев Николаевич Зайков объяснил мне: «Неужели тебе не ясно: если останется Михаил Сергеевич на пуск и произойдет авария, то весь мир будет говорить, что даже генсек не помог, а если все будет в норме, то скажут, что генсек заворачивает гонку вооружений…»

15 мая 1987 года состоялся первый успешный пуск «Энергии». Командный пункт стартового комплекса взорвался аплодисментами. Стали хлопать, кричать, были слезы…

Среди потока восторженных статей были и такие, в которых успешный полет «Энергии» называли случайным. Главный конструктор Борис Губанов был краток: «В положительном результате первого испытания «Энергии» не было, да и не могло быть случайного. Такой случайностью могла быть только авария».

Комментируя успешный полет «Энергии», видный американский журналист и историк ракетной техники Джеймс Оберт заявил: «Никакая другая космическая держава не могла бы за такой короткий срок, начав с нуля, дойти до конструирования ракет, подобных «Энергии». Этим СССР обязан своим конструкторам и своей разведке».

В печати часто проскальзывала мысль, что Советы скопировали американский «Шаттл». По этому поводу Б.Губанов высказал интересную мысль: «Системы «Энергия»—«Буран» и «Спейс Шаттл» похожи друг на друга в той же мере, в какой советский самолет ТУ-134 похож на французскую «Каравеллу», а американский истребитель Ф-16 похож на наш МИГ-29, как английский вездеход «Лэнд Ровер» похож на американский «Джип» или на советский УАЗ-469. Чем ближе целевое применение и функциональное назначение технических систем или машин, тем более они похожи друг на друга по конфигурации, аэродинамике, даже «начинке». Но это всегда совершенно разные конструкции, несущие отпечаток особенностей и возможностей промышленности той или другой страны. В полной мере это относится также к «Энергии» и «Бурану».

Через год после первого пуска подготовили к старту и первую летную «Энергию» с «Бураном». В связи с болезнью генерального конструктора В.Глушко решением государственной комиссии обязанности технического руководителя летных испытаний возложили на Бориса Губанова. Второй старт «Энергии» с «Бураном» состоялся 15 ноября 1988 года и завершился триумфальной посадкой орбитального корабля в автоматическом режиме. Радость и счастье переполнили всех участников этого грандиозного события. Тогда никто еще не знал, что это была первая и последняя посадка «Бурана»…

 

P.S. Так завершилась одна из самых ярких страниц в творческой биографии Бориса Губанова. Он еще пытался сохранить перспективную космическую систему, разрабатывал на базе «Энергии» новые космические носители, увлекся идеей «Воздушного старта». Казалось, его энергии хватит на долгие годы, а он, не дотянув и до семидесяти, сгорел в «плотных слоях равнодушия».

 

Досье «ЗН»

Борис Иванович Губанов (1930—1999) — выдающийся конструктор, один из главных создателей самых мощных советских ракет SS-18 («Сатана») и «Энергия».

Родился в г.Ленинграде (ныне Санкт-Петербург). После окончания Казанского авиационного института (1953) — технолог цеха рулевых машин завода №586 (г.Днепропетровск). В том же году переведен в Серийное конструкторское бюро (СКБ-586), обеспечивавшее производство первых боевых ракет С.Королева. С 1953 года — инженер-конструктор, старший инженер, руководитель группы, начальник сектора, заместитель начальника отдела головных частей ОКБ-586 (с 1966 г. — КБ «Южное»). Главный инженер (1965—1967). Начальник и главный конструктор КБ-2 — головного конструкторского подразделения КБ «Южное» (1967—1972). Первый заместитель главного, с 1979 года — генерального конструктора КБ «Южное» (1972—1982).

Приказом министра общего машиностроения в 1982 году переведен в НПО «Энергия» (г.Калининград, ныне г.Королев Московской области). Первый заместитель генерального конструктора, главный конструктор ракетного комплекса «Энергия» (1982—1993). Руководитель коллектива разработчиков проекта «Воздушный старт» (1993—1999). Автор 150 научных работ, капитального четырехтомного труда «Триумф и трагедия «Энергии» (Размышления главного конструктора)», изданного в 1998—2000 годах.

Герой Социалистического Труда (1976). Лауреат Ленинской премии (1980). Доктор технических наук (1978). Действительный член Международной академии астронавтики (1988). Член секции АН России по проблемам освоения Марса.

 


Яндекс.Метрика