На главную сайта Все о Ружанах

Владимир Платонов

ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ

Эрик Кашанов: Конструктор — сын конструктора

 

© «Зеркало недели. Украина»
Публикуется с разрешения редакции Zn.ua

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

При проектировании днепровского первенца — стратегической ракеты Р-12 — вместо ранее использовавшихся баллонов с жидким азотом впервые предложили газогенераторный наддув — в ракетной технике его назвали «горячим» наддувом. У воспитанников королевской школы это вызвало шквал возражений, но «горячий» наддув все же внедрили! Это был смелый шаг. С тех пор новшество днепровцев используется на всех ракетных комплексах страны.

В проектном отделе рождались идеи и замыслы, которые в ту пору казались фантастическими. Ветераны отдела вспоминают, как известный конструктор — двигателист Доминик Севрук прокомментировал одну из идей Кашанова: «Эрик Михайлович, ты видел, чтобы человек ходил и держал голову под мышкой?» Время показало, Кашанов был прав: сегодня расположение узлов в критических зонах используется повсеместно.

Э.Кашанова занимали проблемы веса и энергетики ракет. Трудно назвать точную цифру выигранных сражений за снижение веса и повышение энергетики — эта битва продолжалась каждый день и каждый час. Не было ни одного ракетного комплекса, созданного на берегах Днепра, в замыслах и реализации которого Эрик Михайлович не принимал бы непосредственного участия. Сколько интересных, оригинальных, новаторских решений предложили проектанты, которыми руководил Э.Кашанов!

Идея разработки ракеты, оснащенной дополнительной орбитальной ступенью, которая летала бы по траектории искусственного спутника Земли, родилась у проектантов. Орбитальная ракета стала действительно невиданным по силе и эффективности боевым оружием, она могла поразить любую цель в любой точке планеты! Этот ответный ход днепровских ракетостроителей перечеркнул систему противоракетной обороны «Сейфгард», на создание которой американцы потратили миллиарды долларов.

Впервые в истории ракетной техники по идее проектантов КБ «Южное» началась разработка космических носителей с полной автоматизацией всех процессов подготовки и проведения пуска. Работа завершилась созданием серии ракетно-космических комплексов «Циклон», «Циклон-2», «Циклон-3», «Зенит-2» , «Зенит-3SL» — «Морской старт».

Кашанов сам был талантливым конструктором и проектантом, но главный талант Эрика Михайловича состоял в обаянии и общительности — он легко находил язык с конструкторами и заводчанами, смежниками и заказчиками, с министерскими чинами и сильными мира сего. Случалось, мнения расходились, проблемы загонялись в глухой угол, и тогда удачная шутка или анекдот спасали положение, помогали найти общий язык. Многие отмечают: Кашанов мгновенно схватывал главное, никогда не отвергал решение сразу и категорически. Спокойно говорил: «Можно», а затем так же спокойно добавлял: «Но не нужно». И объяснял, почему.

По сути, Кашанов был дирижером проектного отдела. Приходится лишь удивляться, как ему удавалось руководить огромным оркестром интеллектуалов?! Вроде бы и не был грозен, как начальник оборонного отдела ЦК Иван Сербин, и стальной волей не обладал, как Сергей Королев, никого «не размазывал по стенке», как министр, не давил, как первый зам главного Василий Будник, не навязывал собственных решений, а ракеты разрабатывались мирового уровня.

Среди проектантов особо выделялся Геннадий Кожевников. Круг его научных интересов был необъятен: высшая математика, квантовая механика, ядерная физика, теория относительности… Он сам становился за чертежную доску, занимался компоновкой узлов и агрегатов.

Кашанов и Кожевников — ровесники. Эрик был жизнелюбом, душой компании, отцом троих детей. Геннадий всем развлечениям предпочитал книги и одиночество, так и не женился, посвятив себя ракетной технике. В проектных разработках тандем Кашанов—Кожевников творил чудеса.

 

Станислав Козин ветеран проектного отдела:

Кожевников генерировал идею в «сыром» виде, как правило, в одиночку. Кашанов опробовывал ее на инженерах-проектантах, конструкторах, технологах, эксплуатационщиках… Затем придавал идее форму, доступную для понимания принимающего решение начальства. Так и внедрялись новаторские разработки Кашанова—Кожевникова.

 

Эрик Михайлович высоко ценил Николая Гумилевского, Владимира Кукушкина, Леонида Мягких, Валентина Автономова, Никиту Цуркана, Юрия Брилева, Виктора Буца, Станислава Козина, Владимира Федорова, Анатолия Шевцова — всех невозможно перечислить. Своих сотрудников Кашанов считал безмерно талантливыми, эдисонами ракетной техники. Он знал: похвала сильнее разноса, доверие окрыляет, а чрезмерный контроль приводит к противоположным результатам.

В связи с особой секретностью разработок проектный отдел всегда был под присмотром сотрудников КГБ. Однажды проектантов осчастливил своим присутствием генерал. Более двух часов он рассказывал о происках иностранных разведок, техническом шпионаже и призывал всех быть особо бдительными. Генерал ушел, и тут обнаружилось, что один из ведущих сотрудников отдела после генеральских призывов забыл сдать в первый отдел портфель с закрытыми документами. Шума было на все КБ!

Долго «воспитывал» и «распекал» Кашанова первый зам. главного, требуя уволить проштрафившегося специалиста. Возвратившись в отдел, Эрик Михайлович прокомментировал свой выход «в свет» лишь одной фразой: «Трясло здорово, как землетрясение в Скопле, но обошлось без жертв, как в Ташкенте».

Жалею, что никто не записывал меткие выражения Кашанова. Получился бы интересный сборник сродни знаменитому «Физики шутят». Несколько Кашановских жемчужин я нашел в его «хохмическом зошиті», другие записал, общаясь с Эриком Михайловичем, третьи собрал при подготовке материалов, посвященных памяти талантливого проектанта.

 

Жемчужины Эрика Кашанова:

* — Поздравляю, Эрик Михайлович! Жена родила двойню, — обрадовала медсестра.

— Спасибо! Но почему двойню, ведь первый раз — только одного?

— Возможно, сказалась наследственность. Вспомните, может быть, в вашем роду были случаи рождения двойни.

— Трое было, было и четверо. Двойни — нет!

* Помни: критикуя снизу, перестаешь расти вверх.

* Виноватых начальников не бывает.

* На Луну лучше садиться ночью, в это время она хорошо освещена.

* На вопрос, что делать, если мы не сядем на Луну, Кашанов ответил: «Не сядем, так ляжем».

* Такое серьезное дело нельзя доверять никому.

* Академики так просто не уходят, они умирают у кассы.

* Экспедицию к Солнцу лучше осуществлять зимой, тогда нет солнцепека.

* Дети — цветы жизни. Критикуя начальство, подумай о будущем своей клумбы.

 

Авторское отступление:

«Операция «Дышло», или Один день из жизни Кашанова

Трудовую деятельность в КБ «Южное» я начал в отделе Кашанова. Однажды в самом начале рабочего дня Эрик Михайлович пригласил меня в кабинет и полушутя, полусерьезно «выдал»: «Есть сверхважное и сверхсрочное задание. Отложи все и сделай небольшой чертеж. Вот исходные данные тягача и тележки. Нужно удлинить дышло, чтобы на тележке транспортировать изделие с нестандартной головной частью». «Учти, — предупредил Кашанов, — времени у нас нет. Сделай эскиз, размеры запомни — они секретные! Покажешь, что получилось, и мигом на самолет».

Так началась одна из секретных историй, по меткому выражению Кашанова получившая наименование «Операция «Дышло».

В московском КБ транспортного машиностроения (КБ ТМ) меня уже ждали. На кульмане сверкал лист ватмана со штампом «сов.секретно». Начальник проектного отдела КБ ТМ Аксельрод предупредил: «У нас мало времени». Используем заготовки, переносим их на чертеж. По спецсвязи докладываю Кашанову о выполнении задания. Садимся в черную «Волгу» главного конструктора КБ ТМ и на бешеной скорости мчимся в Перхушково — это наш ракетный «пентагон».

Нашу «Волгу» без заминки пропустили на территорию генерального штаба Ракетных войск стратегического назначения (РВ СН), мы попали в кабинет начальника управления. Здесь уже генералы-ракетчики в форме различных родов войск: артиллеристы, летчики, моряки. Хозяин кабинета предупреждает: «У нас всего десять минут. На доклад — три минуты. Вопросы задавать только по существу». Неожиданно мне как представителю головной организации-разработчика предоставляется слово. Начинаю объяснять: тягач и тележка — штатные. На тележке межконтинентальная баллистическая ракета 8К67 с нестандартной головной частью, предназначенной для демонстрации на военном параде в Москве. Называю размеры, выданные Кашановым. Доклад занимает две минуты.

Генералы с любопытством рассматривают чертеж. Они в курсе, что предлагаемые головные части (ГЧ) — это туфта, на самом деле таких головных частей на советских ракетах нет, все будет показано с одной целью — напугать потенциальных противников.

После доклада посыпались вопросы. «У американцев есть что-то подобное?» Лично я не имел ни малейшего представления о достижениях американцев в создании головных частей. Размышляю, что ответить. Выручил начальник управления: «Нам известно, что американцы рассматривали подобные варианты. Так что наши ГЧ будут выглядеть вполне реально». Интересуется контрадмирал: «Какой мощности заряд можно поместить в такую головку?»

Я в панике. О мощности зарядов вообще не принято говорить — это величайшая гостайна, в которую посвящены единицы. Я не из их числа. Лихорадочно соображаю, как ответить и тут взрывается начальник управления: «Товарищ контрадмирал! Что вы себе позволяете?! Здесь не место рассматривать подобные вопросы. Обсуждение окончено — все свободны».

ерем чертеж и еле успеваем за начальником управления. В просторной приемной главнокомандующего РВ СН, маршала Советского Союза Николая Ивановича Крылова никого нет, кроме адъютанта. Главком с двумя золотыми звездами Героя Советского Союза и массой орденских планок интересуется: «Замечания есть?» — «Никак нет, товарищ маршал!» — отчеканивает начальник управления. Крылов подписывает чертеж.

По спецсвязи доложил Кашанову о визите к главкому, принял очередное напутствие Эрика Михайловича: «Езжайте прямо к Хохлову — он вас ждет».

Мчимся в родные пенаты, где сосредоточилось руководство ракетно-космической отрасли страны. В открытой печати это звучит несколько интригующе: Министерство общего машиностроения. Почему «общего», никто объяснить не может…

В министерстве та же ситуация, что и везде — время летних отпусков. Верхушка отдыхает. Нас принимает заместитель министра Николай Дмитриевич Хохлов. У него теплое отношение к днепровцам — раньше он работал главным инженером «Южмаша». Николай Дмитриевич без единого вопроса подписывает чертеж. Спохватившись, неожиданно спрашивает: «А где подпись главного конструктора?» Немая сцена, как в «Ревизоре» Гоголя.

Хохлов набирает номер исполняющего обязанности главного конструктора КБ «Южное» Э.Кашанова и с ходу спрашивает: «Эрик Михайлович! Это что же получается — чертеж будет рассматривать Леонид Ильич, а на чертеже нет подписи главного конструктора. Принимайте решение».

Заместитель министра опустил трубку спецсвязи и предупредил: «Скоро здесь будет Кашанов. Ждите».

Эрик Михайлович прилетел арендованным самолетом и поставил свою подпись. Мы сдали чертеж в первый отдел министерства. В Днепр возвращались поздно ночью. В полете попытались подвести черту под «Операцией «Дышло». «Ты погоди, — остановил меня Эрик Михайлович. — Пройдет парад, тогда и подведем итоги».

«Операция «Дышло» прошла блестяще. На военном параде в Москве показали днепровские межконтинентальные баллистические ракеты с гигантскими головными частями. Такого на параде еще никто не видел! Было очень много шума и военных страстей — кремлевские вожди любили удивлять мир. Даже наши коллеги спрашивали: «Что это за ракеты показывали на Красной площади?»

 

...Фактически ни один парад не обходился без демонстрации ракет, созданных в Днепропетровске. Из соображений секретности никогда не назывались КБ и заводы, создававшие эти ракеты. Чрезмерная секретность порождала множество невероятных историй. Об одной из них рассказал ветеран КБ «Южное», доктор технических наук, профессор Игорь Писарев:

«Однажды мы с Кожевниковым обсуждали у Кашанова какую-то проблему. Вдруг в кабинет ворвался начальник первого отдела Колесников и потребовал: «Эрик Михайлович, нам надо срочно переговорить». Мы вышли, а через некоторое время увидели смеющегося Кашанова. Он хохотал, как запорожцы на картине Репина. «Знаете, с чем пожаловал Колесников? — спросил Кашанов. — Полюбуйтесь: он принес американский журнал с фотографиями наших ракет. Говорю: «Ракеты на параде. Ну и что?» — «Как что? — возмущается. — Это же наши ракеты. В американском журнале. Надо что-то делать. Может, засекретить журнал?!» Вот масштабы! — прикинул Кашанов. — Засекретил бы все, что есть на Земле».

 

Все знают, как глубоко уважал Кашанова Михаил Кузьмич Янгель, ценил его не только как талантливого проектанта и конструктора, но и обаятельного, остроумного собеседника.

Встречались они регулярно, практически ежедневно. Главный конструктор постоянно интересовался разработками проектантов, их идеями, предложениями, проектами.

Случалось, у проектантов были и неудачи. Не все разработки принимались с ходу, не все шло на ура, но Янгель не корил разработчиков, вместе с ними искал новые решения, предлагал рассмотреть новые варианты.

 

Из воспоминаний Бориса Губанова:

На заседании аттестационной комиссии рассматривалась характеристика начальника отдела Э.Кашанова. Ему задавали много самых разнообразных вопросов. Чаще всех спрашивал
М.Янгель. Его интересовало все: работа, технический рост, общественная деятельность, семья, культурный досуг. Эрик Михайлович волновался, но отвечал обстоятельно, иногда с присущим ему юмором.

Секретарь комиссии Л.Астахова записала в протоколе стандартную фразу: «Ответы — удовлетворительные». Михаил Кузьмич деликатно поправил: «Ответы — хорошие. Так нужно и написать. Аттестационная комиссия приняла решение: «должности начальника отдела Э.Кашанов соответствует вполне. Может быть рекомендован на более ответственную работу».

 

В 1967 году 39-летнего Э.Кашанова назначили начальником комплекса, заместителем главного конструктора КБ-1, но он по-прежнему как был, так и остался главным проектантом конструкторского бюро. Все фантастические проекты нового поколения ракетных комплексов с минометной схемой старта, задуманных академиком Михаилом Янгелем, разработаны под руководством и при непосредственном участии Эрика Кашанова.

В марте 1971 года он полетел в командировку. Надеялся быстро возвратиться домой, но попал в больницу. Из нее Кашанов уже не вышел. Ему было 43 года…

Янгель подчеркнул: «Без таких, как Кашанов, КБ «Южное» могло и не состояться».

Они оба ушли из жизни в один год — жизнь ярких звезд удивительно коротка.

 

 


Яндекс.Метрика