Г.И. Смирнов (сост.)

РАКЕТНЫЕ СИСТЕМЫ РВСН
От Р-1 - к «ТОПОЛЮ-М» 1946 - 2006 гг.

Сборник материалов о развитии ракетного оружия в СССР и РФ

Смоленск 2002 г.
Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Разгоревшаяся борьба вокруг ратификации Договора по СНВ-2 объясняется, прежде всего, как считают некоторые специалисты, наличием в России мощного проамериканского «лобби», которое настойчиво проталкивает губительные для нас идеи этого договора.

Профессор Академии военных наук С.Т. Брезкун пишет: «...Уже давно вызывает тревогу американская активность в российских интеллектуальных кругах: военных, дипломатических, аналитических, академических.

Декларируемые цели тут вполне благопристойны: снижение ядерной угрозы, углубление отношений, развитие взаимопонимания и т.д. Фактически же можно говорить о переносе усилий бывших советологических центров на отечественную территорию, в том числе для проникновения в управленческую и академическую среду и влияния на умы и взгляды.

Соответственно, давно сформировался круг высоко статусных в прошлом или в настоящем лиц, которые образуют своего рода идейное «лобби», и пытаются влиять на высшие государственные решения в сфере военно-политического и военно-технического обеспечения внешней безопасности России. Круг этот не так уж и велик, но он не так уж и мал, поэтому назову лишь ряд «знаковых» фигур типа политологов Рогова, Арбатова, Караганова, отставных военных типа Дворкина, Золотарева, Ярынича...

Идеи, продвигаемые подобными «экспертами», не могут быть полезны для России (наиболее показательный, но не единственный пример тут – СНВ-2). А нынешний их «конек» (или «троянский конь»?) – расширение «стратегического партнерства» России и США, но не на базе отказа США от попыток внедряться в зону Российского геополитического пространства и т.п., а на базе максимального вскрытия («Взаимного, взаимного», – успокаивают «лоббисты») стратегических информационно-боевых систем сторон и максимального понижения боеготовности систем непосредственно боевых, ударных.

Сомнительность таких предложений уже не раз аргументировано доказывалась в печати...

Хватает у них и поддержки из-за океана... Не знаю – насколько она велика материально, хотя многие «независимые эксперты» подвизаются в «неправительственных» организациях США или в российских структурах, с ними связанных. Но «моральная» помощь не запаздывает никогда, и периодически организуются акции, которые так и хочется назвать инструктивными. Допустим, какой-либо российский академический институт (например, Институт США и Канады РАН) посещает, скажем, в начале марта 2006 г. дюжина экспертов из Госдепартамента, Пентагона и прочих государственных и «негосударственных» организаций США для обсуждения следующих проблем: ядерный терроризм и меры по его предотвращению; трансформация ядерного сдерживания в современных условиях; цели и возможности совместных учений СЯС сторон...

Собственно, для тех, кто всю жизнь работал в сфере конкретных военно-технических проблем ядерных вооружений (выходя при этом и на расширенный уровень военно-политических, концептуальных проблем) с подобными «экспертами» все ясно давно. Да среди нынешних «лоббистов» действительно имеются специалисты, долгие годы бывшие коллегами тех военных и гражданских оружейников, которые и сегодня – в очень нелегкое для Отечества время продолжают работу по поддержанию эффективного ядерного статуса России.

Но именно поэтому – с чисто профессиональной точки зрения – действующим специалистам-патриотам особенно ясно видна неконструктивность нынешней «позиции» их бывших коллег. Позиции в кавычках, ибо, переходя на службу в наднациональные структуры, пользуясь их грантами и т.п., невозможно сохранять подлинно принципиальную и патриотичную позицию. Действующим-то профессионалам это ясно... Но как однажды верно заметил такой компетентный эксперт, как научный руководитель Центра проблем СЯС Академии военных наук полковник Ковалев, полноценная дискуссия на затрагиваемые темы возможна лишь на уровне грифа как минимум «совершенно секретно»...

Но есть некие моменты, для понимания и осмысления которых, для оценки истинности которых отнюдь не требуются закрытые дискуссии и специальные знания. Достаточно вспомнить, что такие «эксперты», как Рогов, Дворкин, Арбатов и прочие «блестяще» доказали свою не только гражданскую, но и профессиональную несостоятельность уже тем, что настойчиво проталкивали и до последнего отстаивали идеи губительного для России договора СНВ-2.

Что было бы, если бы этот договор был реализован, как это было обусловлено вначале, к 1 января 2003 г? Ведь это означало бы полное уничтожение всех МБР с РГЧ при необратимом уродовании их шахт пятиметровыми бетонными донными «пробками». И с чем бы оставалась сейчас Россия? С двумя-тремя сотнями моноблочных «Тополей», живучесть которых – как не раз отмечал вот уж действительно независимый эксперт полковник П.Г. Белов – в боевой обстановке весьма проблематична?

То есть если бы усилия «лоббистов» СНВ-2 не были сорваны многолетней борьбой профессионалов-патриотов, то уже сегодня были бы сформированы условия для превентивного удара США. Не вышло...

Так вот, – не пора ли от газетных статей и кулуарных дискуссий перейти, к конкретным организационным мерам? А именно, на ответственном государственном уровне отказать в праве подачи в государственные органы любых, подчеркиваю, любых документов и предложений, касающихся обеспечения ядерной стабильности, лицам, активно добивавшимся принятия и ратификации договора СНВ-2.

Ведь уж тут-то все должно быть ясно. Профнепригодность подобных «экспертов» доказала сама жизнь. И их необходимо раз и навсегда официально отсечь от возможности завоевывать для других наши национальные плацдармы в политике, экономике и оборонной работе, концептуальной и практической...

... появилась нашумевшая статья в Foreign Affairs, и тут же генерал Дворкин, Алексей Арбатов и пр. выразили «обеспокоенность» (мол, мы тоже патриоты), а затем начали успокаивать – мол, Россия все еще может нанести удар возмездия.

...И будут ли у России, если она и дальше станет спрашивать советов у подобных изолгавшихся «политологов», в 2020 г. эти полторы тысячи боеголовок, особенно в ответном ударе, который должен рассматриваться как наиболее реальный и убедительный вариант ответа?». ^[181]

Необходимые решения состоялись. Генерал-полковник Соловцов Н.Е. говорит: «...руководство России и Министерства обороны в рамках достигнутых соглашений предпринимает настойчивые шаги по сохранению и укреплению ракетно-ядерного потенциала нашего государства, данные вопросы находятся в центре внимания военно-политического руководства страны и выделены как приоритетные Президентом России – Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами В.В. Путиным на совещании руководящего состава Вооруженных Сил 2 октября с.г. (2003 г.) и в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации. Принятые решения позволили Ракетным войскам остановить досрочное снятие с боевого дежурства ракетных полков с комплексами, не выработавшими эксплуатационный ресурс, в том числе сохранить до 2006 года боевые железнодорожные ракетные комплексы.

Ближайшее десятилетие основу боевой мощи Ракетных войск будут составлять те ракетные комплексы, которые стоят на боевом дежурстве сегодня, в том числе и группировка ракет с разделяющимися головными частями (РГЧ).

Полный вывод из боевого состава ракетных комплексов, сроки эксплуатации которых истекут, планируется осуществить только в следующем десятилетии. Прочностные характеристики ракетного вооружения и появившиеся новые технологии оценки его объективного состояния наряду с регулярной проверкой надежности ракет путем проведения учебно-боевых пусков позволяют реализовывать программы по продлению их жизнедеятельности. В рамках этой работы в текущем (2003) году проведено обследование и организовано хранение так называемых «сухих» ракет («Стилет»). Как показало обследование, несмотря на длительные сроки хранения, признаков старения этих ракет не наблюдается. По оценкам генерального конструктора, это позволит продлить содержание на боевом дежурстве части ракетных полков до 2020 года и, возможно, далее. Данная работа была высоко оценена Президентом России В.В. Путиным и дата ему возможность заявить на совещании руководящего состава Минобороны, что «... Россия располагает значительным запасом стратегических ракет наземного базирования».

В текущем (2003 – составитель) году начаты работы по продлению сроков эксплуатации «тяжелых» ракет, которые также позволят нам сохранить на ближайшие годы наиболее мощные ракеты.

После 2015 года основу группировки РВСН будут составлять ракетные комплексы «Тополь-М» как шахтного базирования, так и подвижные, с различным боевым оснащением. Ежегодно мы будем ставить на боевое дежурство установленное планами количество этих ракетных комплексов. Вот и в эти дни в Саратовской области на боевое дежурство заступит очередной полк, оснащенный ракетным комплексом «Тополь-М».

Что касается более отдаленной перспективы, то имеющийся научно-технический и конструкторский задел позволяет нам гибко реагировать на возникающие вызовы и угрозы. Но следует иметь в виду, что на разработку принципиально нового ракетного комплекса потребуется 10-15 лет. Таким запасом времени мы еще обладаем.

Таким образом, на среднесрочную перспективу Ракетные войска будут иметь необходимое количество ракетных соединений и, соответственно, пусковых установок, согласующееся по своим возможностям с экономическими ресурсами страны и современными военно-стратегическими реалиями...». ^[182]

К 1997 году группировка МБР РВСН Российской Федерации состояла из 756 пусковых установок, из них ПУ типа ОС составляли 60%. В Казахстане было уничтожено 290 ШПУ с тяжелыми МБР типа Р-36М. С Украины было вывезено 420 боевых зарядов из состава 43-й ракетной армии, а пусковые установки в последующем уничтожены. Все ракетные комплексы «Тополь», находившиеся на территории Белоруссии, были выведены на территорию России.

Под воздействием новых политических, военных и экономических реалий военная доктрина России коренным образом пересмотрена. Россия вынуждена отказаться от сохранения паритета стратегических ядерных сил с США, к которому Советский Союз стремился не один десяток лет. Об этом в полный голос заявил в сентябре 1995 года начальник главного штаба РВСН генерал-полковник В.И. Есин: «...Ракетно-ядерный паритет с учетом изменившихся обстоятельств в мире стал, по устоявшемуся мнению, понятием устаревшим. У России, как об этом заявлено в новой военной доктрине, противников, которые способны развязать широкомасштабную войну, нет. К тому же надо понимать, что Россия даже при экономическом процветании не способна в одиночку отвести угрозу от всего остального мира. Это нереально. Но это вовсе не значит, что вопросы национальной безопасности стати второстепенными, что мы стали благодушны. У России есть свои интересы. Да и военно-политическая обстановка в мире может измениться. А потому сегодня надо гнаться не за паритетом. а иметь такой ядерный потенциал, который был бы способен удержать от роковых решений любого агрессора». ^[183]

Намерения государства в отношении своей обороноспособности выражаются в бюджетных ассигнованиях на военные нужды. И совершенно недопустимо, когда государство пытается жить в долг при реализации программы военного строительства. Это ведет к хаосу и немедленному развалу и армии, и военных отраслей промышленности.

Общий объем финансирования по статье «государственный оборонный заказ» с 1991 г. по 1995 г. уменьшился в пять раз. А на конверсионные программы оборонного комплекса в 1992 г. было выделено 42% от предусмотренного федеральным бюджетом, в 1993 г. – 22%, в 1994 г. – 10%, в 1995 г.- 18 %.

Приведем выдержки из беседы с депутатом Государственной Думы генерал-майором авиации Н.М. Безбородовым: «...В бывшем СССР публиковавшийся военный бюджет носил чисто символический характер. Так, в течение 20 лет, с 1968 по 1988 г., официальные расходы на оборону оставались практически неизменными и колебались между 17 и 20 млрд. руб. в год. В 1989 г. военный бюджет был утвержден в сумме 20,2 млрд. руб., что соответствовало 4,1% всех бюджетных расходов. По официальному валютному курсу (0,7 долл. за 1 руб.) это составляло менее 15 млрд. долл. в год. Выходило, при таком уровне военных расходов СССР умудрялся поддерживать военный паритет с США, ежегодно тратившими на оборону 300 млрд. долл. Но в том же 1989 г. наступила полоса сокращений военного бюджета. Было объявлено, что военные расходы будут снижены на 14,2%, а производство и закупка вооружения – на 19,5%. Неожиданно Михаил Горбачев объявил на Съезде народных депутатов, что в 1989 г. военные расходы составили вовсе не 20,2 млрд. руб., а 77,3 млрд., так как военный бюджет СССР никогда не включал в себя расходы на закупки вооружения, проведение научно-исследовательских работ, строительство и т.д., эти средства проходили по статьям других ведомств...

...Переломным стал 1995 г, когда военные расходы сократились сразу вдвое (с 40,2 до 21,1 млрд. долл.). Такое обвальное сокращение произошло в условиях ожесточенной войны в Чечне, на ведение которой по бюджету 1995 г. не было выделено ни рубля, как, впрочем, и в бюджете 1996 г. А ведь только на содержание армейской группировки в Чечне в 1995 г. было потрачено, по данным Минобороны, около 10% всего годового военного бюджета. В бюджет на 1996 г было заложено дальнейшее сокращение расходов на армию, и притом весьма существенное (с 21,1 до 18,2 млрд. долл., т.е. на 13,5%)...». ^[184]

Из доклада Комитета по обороне в Государственной Думе в июле 1997 года: «...В 1997 году Министерством обороны были заявлены потребности в 144,50 трлн. руб., (без учета пенсий), бюджетом утверждено 88,36 трлн. руб. или 61,1% от заявленного. Распоряжением Правительства РФ от 30 апреля с.г. № 647-р установлено, что финансирование будет осуществляться исходя из секвестрированных ассигнований. Таким образом, на Вооруженные Силы, то есть на Министерство обороны, планировалось выделить всего 67,2 трлн. руб., т.е. менее половины от заявленного. А по состоянию на 1 сентября было выделено только 34,3 трлн. руб. Это всего 38,5% от бюджета...

... Бюджетом па оплату НИОКР назначено 11,57 трлн. руб. Реально же получено от Минфина всего примерно 1,4 трлн. руб., или 12%. Причем, из этих средств только 0,2 трлн. руб. предназначались собственно па работы, остальные использованы для погашения долгов по заработной плате предприятиям и учреждениям...

Министерство обороны вынуждено закрыть 751 НИОКР (пятую часть). Сокращено на 240 единиц количество головных предприятий, возглавляющих кооперации по выполнению НИОКР. Сегодня их осталось примерно тысяча. Эти предприятия и их партнеры низших рангов по кооперации, пока еще работают в долг, который, кстати, не снижается, а все растет!

Если на 1 января Министерство обороны было должно предприятиям и учреждениям за выполненные работы 4,87 трлн. руб., то на 1 сентября – 5,26 трлн. руб. Даже американские эксперты уже открыто говорят, подсказывая и предупреждая Россию, – если подобная ситуация с финансированием НИОКР сохранится еще хотя бы год, то в оборонном комплексе начнутся необратимые деградационные процессы.

Подобная ситуация и с закупками вооружения и техники, которые профинансированы примерно на 10% от бюджета. Получено примерно 2 трлн. руб. Сегодня примерно 60% вооружения и техники в войсках в той или иной степени небоеготовы. Одни выработали ресурс, для других нет запчастей. Однако при таком финансировании ни ремонт, а тем более восполнение естественной убыли вооружения и техники фактически невозможны. Вооруженные Силы России спонтанно саморазоружаются без всяких международных договоров!...».

Говорит генерал-полковник В.Н. Яковлев: «В существующей группировке РВСН более 70% ракет уже выработали свой гарантийный ресурс и требуют замены. В системе боевого управления войсками и ракетным оружием стратегического назначения истекли сроки эксплуатации большинства стационарных пунктов управления и 60-70% средств боевого управления.

Около 40% космических систем функционируют на орбитах в неполном составе, а почти 70% космических аппаратов эксплуатируются за пределами гарантийных сроков. Помимо этого, выработала свой ресурс основная часть технических средств наземной инфраструктуры (до 85% оборудования стартовых комплексов и до 90% оборудования технических комплексов). Не лучшее положение складывается и в войсках РКО, где у более 60% информационных комплексов истекли гарантийные сроки...». ^[185]

Слово депутату Государственной Думы Н.М. Безбородову: «...Если в конце 1980-х – начале 1990-х гг. три четверти военного бюджета шли на закупки вооружения и военные исследования и разработки (НИОКР) и только одна четверть – на содержание личного состава, то с середины девяностых годов это соотношение стало прямо противоположным. На закупки и НИОКР шло около четверти бюджета. Остальные ассигнования предназначались на денежное довольствие военнослужащих и зарплату служащих, оплату продовольствия и вещевого имущества, хозяйственное и коммунальное обустройство войск, медицинское обслуживание, оплату топлива и горючего, воинские перевозки, выплату пенсий и строительство (в основном жилья).

Ни разу после 1997 г. финансирование обороны не превышало 3% ВВП. Парадоксально, но с 1998 г. несколько раз принимались решения о выделении на эти нужды не менее 3,5% ВВП. В частности, 30 июля 1998 г. Указом президента РФ № 1833 были утверждены «Основы (концепция) государственной политики Российской Федерации по развитию Вооруженных Сил до 2005 года». В этом документе есть положение о том, что на национальную оборону должны выделяться средства в размере не меньше 3,5% от ВВП. Однако повторюсь, эти решения ни разу не были выполнены. Более того, планка в 3,5% ВВП была по-тихому опущена значительно ниже 3%. В то же время уровень порядка 3-3,5% ВВП на оборону поддерживается всеми передовыми военными державами мира. Это притом, что их безопасность во всех отношениях намного прочнее, чем у России, а в абсолютных объемах эти ассигнования во много раз (и даже в десятки раз, как в случае США) больше российских.

Вот конкретные цифры. Если за период 1989-1997 гг. объем военных расходов в сопоставимых ценах у России сократился примерно на 87%, то у США он понизился лишь на 31%, у ФРГ – на 27%, Великобритании – на 27%. Вместе с тем оборонные затраты в расчете на одного военнослужащего составляют в США 190 тыс. долл., в Великобритании – 170 тыс., в Германии – 94 тыс., в Турции – 12,7 тыс., а в России – 3,8 тыс. долл. в год.

В течение 2001-2005 гг. ежегодные расходы бюджета по разделу «Национальная оборона» оставались на уровне 2,7-2,8% от валового внутреннего продукта. Тогда как они должны были увеличиться с 2,65% ВВП в 2001 году до 3,14% – в 2005-м. В результате недофинансирование составило примерно треть от тех объемов, что были предусмотрены «Основами государственной политики Российской Федерации по развитию Вооруженных Сил до 2005 года». В итоге состояние наших Вооруженных Сил характеризуется как критическое. Одной из причин этого является длительное финансирование расходов на национальную оборону на уровне существенно меньшем, чем это необходимо, или другими словами – финансирование военного строительства не соответствует тем задачам, которые определены руководством страны...

...Вот перечень ВВТ которые планировалось закупить армией в 2005 г.: 4 МБР «Тополь-М»; 9 космических аппаратов; 5 ракет-носителей; 2 пусковые установки ракетного комплекса «Искандер-М». 17 танков Т-90 и 3 батальонных комплекта бронетранспортеров (92 БТР-80); один надводный корабль; одна дизельная подводная лодка «Санкт-Петербург»; 1 новый и 1 отремонтированный стратегический бомбардировщик Ту-160; 7 модернизированных фронтовых истребителей Су-27СМ. В 2006 г. планируется закупить 7 ракет «Тополь-М», 17 танков и 17 модернизированных, а не новых истребителей Су-27. Да, есть увеличение по сравнению с предыдущими годами, когда, повторюсь, вообще ничего не закупалось. Но для перевооружения армии требуется существенное увеличение ежегодных поставок вооружения и военной техники в объемах до 5% от их количества, соответствующего боевому составу Вооруженных Сил...

...И даже такое радикальное увеличение объемов закупок ВВТ позволит перевооружить весь парк вооружения и военной техники, обеспечив поддержание его в требуемой степени технической готовности, только к 2030 г...». ^[186]

В таких непростых и, можно сказать, критических условиях вынужден функционировать военно-промышленный комплекс, в том числе и ракетостроительная отрасль.

Размышляя о проблемах безопасной эксплуатации стратегических ракетных комплексов, возникших в 90-х годах, бывший заместитель ГК РВСН по вооружению, генерал-полковник В.А. Никитин пишет: «...Вскоре развалилась на части когда-то крепкая промышленная кооперация. Преобразовавшись в полукоммерческие, полугосударственные структуры, она значительно ослабла. Ветер перемен унес в небытие МОМ, а вместе с ним и государственное управление, и государственный надзор за ракетными комплексами стратегического назначения. Растворились мощные конструкторские и управленческие кадры, стоявшие когда-то у истоков создания комплексов, обретя пристанище в стихийно и наспех складывающихся новых организациях. Сильнейшие потрясения испытали военные, заказывающие и эксплуатационные органы управления вооружением, подвергнувшиеся сокращению, что называется, до основания. Губительным для ракетных комплексов стратегического назначения стало несоразмерное с их потребностями сокращение бюджетных средств на безопасное содержание в боевой готовности. Гарантийный промышленный надзор практически иссяк, потеряв былую силу и авторитет в войсках.

Все больше витали в воздухе пацифистские настроения, предрекающие закат золотого века тяжелых комплексов, провоцируя ощущение их ненужности в связи с приближающейся ликвидацией по договору с американцами. Такие настроения охватывали войска, будоражили сознание эксплуатационников, вызывая чувство разочарования и горечи. На этом фоне все сложнее и опаснее становилось обслуживать комплексы, технологическая и исполнительная дисциплина на глазах деградировала.

Вот в такой обстановке вновь пришел на помощь ракетным войскам В.Ф. Уткин, поддержав инициативу А.В. Усенкова по созданию акционерного общества «Рособщемаш», взявшего на себя огромную тяжесть восстановления гарантийного промышленного надзора за ракетно-космическими комплексами. С созданием «Рособщемаша» вновь «затеплились» организационные начала работы предприятий, «задышали» войска, заработал механизм укрепления порядка и организации технического обслуживания ракетных комплексов, продление сроков их безопасной эксплуатации. Именно «Рособщемаш» стал первопроходцем в создании основ практической ликвидации тяжелых комплексов, выработавших технический ресурс, в том числе и в вопросах конверсионного использования снимаемых с боевого дежурства ракет.

Шли годы, вместе с авторитетом «Рособщемаша» все больше находило поддержку мнение В.Ф. Уткина о преждевременности ликвидации тяжелых комплексов, обладающих огромным конструкторским запасом технической прочности еще на десяток лет. Превозмогая немалые трудности служебных отношений с действующими руководителями влиятельных ведомств, Артур Владимирович (Усенков – от составителя), будучи талантливым и опытным руководителем, все же находил пути продвижения позиции Владимира Федоровича в высшие эшелоны военного и государственного управления страны. В недрах «Рособщемаша» под его руководством накапливались, обобщались и формировались убедительные технические предложения в пользу сохранения в боевом составе РВСН группировки тяжелых ракет последней модификации, и с помощью огромной движущей силы авторитета подписи Владимира Федоровича предложения доходили до должностных лиц. от которых зависела судьба этого комплекса, шаг за шагом достигая позитивного решения.

Всего лишь год не дожил Уткин до того дня, когда окончательно было признано необходимым сохранить тяжелые ракеты в составе стратегических ядерных сил России на длительную перспективу, а вместе с ними и ракетные войска.

Сейчас трудно прогнозировать дальнейшее развитие событий, но на этом этапе времени спасительный шаг, предпринятый В.Ф. Уткиным и А.В. Усенковым для возрождения чуть было не угасшей отечественной системы безопасной эксплуатации ракетных комплексов стратегического назначения и сохранения тяжелых ракет от преждевременного их уничтожения, войдет в историю для сегодняшних и будущих поколений ракетчиков как пример исполнения своего патриотического долга.

Уверен, что тема безопасности содержания ракетно-ядерного оружия на боевом дежурстве будет актуальной всегда. Важно лишь помнить, что небрежность или недисциплинированность при эксплуатации такого оружия может обернуться тяжелейшими последствиями для страны, о чем всегда беспокоился и предостерегал выдающийся Генеральный конструктор Владимир Федорович Уткин». ^[187]

Говорит председатель Лиги оборонных предприятий Российской Федерации А.Н. Шулунов, выступая на военно-научной конференции по поводу 35-летия создания РВСН, говорил: «...Хотел высказать свое отношение к этому праздничному дню. С одной стороны, действительно, гордость переполняет за то, что ценой героических усилий сделали наши предшественники, весь народ. С другой стороны, охватывает ужас: что же мы оставили своим последователям, учитывая сегодняшнее состояние дел. В конечном счете, эта ответственность лежит па нас – гражданских и военных, которые сегодня у руля. За три года, с 1992 года по 1994 год, производство сокращено более чем в 20 раз. Я понимаю, что сегодня армия «питается» промышленностью, и все, что создало, и все, что стоит на боевом дежурстве, это плод совместного труда промышленности и армии. Зиновий Петрович Пак очень хорошо сказал, что мы действительно сделали гигантский скачок и ушли примерно на 15-20 лет вперед.

При тех же недостатках финансирования, при том бюджете, который был в 1992-1994 годах, который намечен на 1995 год и прогнозируется на 1996-1997 годы, вообще придем с вами через три года к нулевому результату.

Невзирая на то, что сегодня созданы национальные ядерные центры, центр двойных технологий, финансирование отсутствует. Может быть, есть выход из положения? Наверное, есть. Это зависит, в конечном счете, от более тесной работы с промышленностью и заказчиком. Наверное, действительно, в годы международного противостояния экономика и бюджет были милитаризированы достаточно. У нас к 1992 году был большой избыток как науки, так и производства. Но ведь за эти три года к структурной перестройке, грамотному подходу к конверсии мы, практически еще не приступили. Сегодня делаются только слабые попытки: вместо 1 трлн. 400 млрд. рублей, предусмотренных на конверсию, выделили всего 300 млрд. рублей, и то они выделены были только в первом квартале. Отставание по финансированию государственного оборонного заказа началось в апреле 1993 года. На 1 января 1994 года оно составило 2 трлн. 150 млрд. рублей. По состоянию на сегодняшний день оно составляет свыше 3 трлн. рублей. Ожидаемая невыплата Министерства финансов Министерству обороны и министерствам оборонного комплекса на конец года составит 4 трлн. рублей. Задолженность по заработной плате предприятиям промышленности и науки за выполненные работы на сегодня составляет от 3 до 8 месяцев.