«Мысли в голове, как пчёлы гудят. Ведь я уехал из полка в августе 1975 года служить в Приволжский военный округ: в начале военным комиссаром района, а затем начальником отдела облвоенкомата. И хотя я прослужил всего 34 года, служба мне не надоела.Четыре раза я начинал с нуля:
— в начале было военно-морское училище морской авиации, служба в должности техника самолёта;
— затем поступил в Харьковское высшее авиационно-инженерное военное училище (где нас в 1960 году всех слушателей и весь постоянный состав передали в состав РВСН). Там я впервые увидел первого заместителя главнокомандующего РВСН генерал-полковника В.Ф. Толубко, который присутствовал при этой передаче;
— в третий раз — Добельский полк с августа 1964 по август 1975г.
— и, наконец, — военкомат, где надо было всё начинать с нуля. В военкомате я прослужил 13 лет.
При желании всё можно одолеть.А теперь попробую вспомнить о службе в нашем Добельском полку и о товарищах-однополчанах, с которыми было съедено ни один пуд соли. Приехал я в Добеле-2, в родной полк, в августе 1964 года молодым капитаном после окончания Харьковского высшего командно-инженерного училища (ХВКИУ). Со мной прибыли: М.С. Бочкарёв, С.П. Косулин и в Плунге Е.С. Латунов. Главный инженер полка майор О.А. Степанов взял меня помощником в службу главного инженера полка.
Первое крещение я получил осенью 1964 года. В полк приехала комиссия Главной инспекции МО. Возглавлял комиссию главный инспектор МО — заместитель министра обороны Маршал Советского Союза К.С. Москаленко. Инструкторские группы были из Винницкой армии. Приехали ребята из полка гор. Ахтырка, где я стажировался в должности командира батареи. Это знакомство пришлось использовать в благое дело.
В 1965 году главный инженер 1-го дивизиона В.А. Рылов ушёл на повышение (главным инженером полка) в войсковую часть 54117 (Елгава, «Фоноскоп»), его место занял старший помощник главного инженера полка майор Г.П. Грязнов (так надо было для дальнейшего продвижения по службе), а вместо него стал я (Костюченко). В.А. Рылов был моим учителем и наставником в моём становлении как ракетчика. Я ему очень благодарен. В должности старшего помощника главного инженера полка я прослужил до 1973 года. Когда В.А. Рылов уходил на учёбу на командный факультет Военной инженерной академии им. Ф.Э. Дзержинского, полковник В.Г. Долгополов (заместитель командира дивизии по ракетному вооружению) предложил мне его должность. Но я хотел учиться в адъюнктуре и поэтому отказался от этой должности. А затем, после командировки в гор. Лиду, постирал дома свои партбилет и удостоверение личности, в результате остался без новой должности и без учёбы. Ох, и ругал же меня полковник Долгополов.
В 1968 году О.А. Степанов ушёл в военную приёмку по строительству шахт «ОС». Главным инженером был назначен майор Г.П. Грязнов. Служба шла своим чередом. Больше всего запомнились Чехословацкие события 1968-го года. Я был на дежурстве, в качестве командира дежурных сил полка, когда пришла шифровка главнокомандующего РВСН о переводе полка в повышенную боевую готовность. Учились воевать по пакетам. Но в шифровке было указано — пакеты не вскрывать. Кроме того, «верхи» не передали указание о выдаче боевых ГЧ (это указание было передано со значительным опозданием). В наземных ракетных дивизионах стыковку боевых ГЧ проводили под контролем четырёх лиц: командира и главного инженера полка, начальника и главного инженера ртб.
Пока находились в повышенной боевой готовности, позвонили из штаба дивизии о присвоении мне очередного воинского звания — майор. Обмывание пришлось перенести до лучших времён.
В повышенной боевой готовности личный состав стартовых батарей принимал пищу на боевой позиции. А ведь наш солдат половину съел, половину выбросил в лес. И тут началось нашествие мышей. Пришлось спасать наземную кабельную сеть (НКС) и изделия в хранилищах от этих извергов. В ход пошли мышеловки, кормушки с отравленным кормом, козырьки на столбах кабельных коробов и пороги, обитые жестью. Даже живых котов в хранилищах использовали. Боролись с грызунами и в третьем дивизионе — на входной двери в сооружение, с улицы, снизу, на высоте 40 см к дверному приёму, был приварен металлический лист «козырёк» (при входе надо было подымать полы шинели).
А теперь немного о службе в РВО полка и дивизионов в период с 1964 — 1975 годы.
В службе РВО полка проходили службу:
— главные инженеры полка — майор О.А.Степанов, подполковник Г.П. Грязнов, подполковник А.С. Костюченко (далее Михеенко, Борисов, Девин);
— старшие помощники — майоры Г.П. Грязнов, А.С. Костюченко, С.Н. Ермолин (затем убыл в штаб дивизии), Борисов….
— помощники — капитан С. Авшаев, капитаны А.С. Костюченко, С.П. Косулин (затем главный инженер 3-го дивизиона и далее в дивизии), В.П. Терсков (далее НИИ-4), С.Н. Ермолин, В. Леднёв (прибыл из Плунге по заправочному оборудованию, инспектор по котлонадзору);
— помощники по энергетике — капитан В.Н Скульбеда, капитан М.П. Лысенко (уехал в адъюнктуру в Харьков), лейтенант Козлов, капитан Б.Коврижный, Федоренко,……
— помощники по артвооружению — капитан Л. Лукин, капитан Н. Арапов…..
— помощники по снабжению — майор А.Б. Андреев (прибыл из Паплаки), капитан Лукьянов;
— начальники КПП (контрольно-проверочный пункт) — капитан В. Чебаков (уехал в адъюнктуру академии им. Можайского, в Ленинград), капитан Г. Антипов,….
— командиры группы регламентов (ГР) — майор Ф.Д. Мартыненко (убыл в ВШМС, Елгава), майор Ю.П. Смирнов (начальник штаба 2-го дивизиона, начальник штаба полка в Белоруссии, НИИ-4 по профотбору);
— техники — старшие лейтенанты М.М. Татарников, Лещенко, Ю. Лазарев, В.Д. Левин, Л.Мерсон.
Прапорщики: Ю.Матяш, В. Понятовский. К.Буланов, Тонков.
Стоят: капитан Борисов — пом. главного инженера полка, майор С.Ермолин — старший пом. главного инженера полка, капитан Скульбеда, ? , ?, прапорщик И. Вороненко — секретчик, В.Старков — ПНШ по режиму, Скиданов — ПНШ по кадрам, Гомонов — начальник ГСМ полка.
Впереди: лейтенант Козлов — энергетик, ? , капитан Лукьянов — начальник МТО службы главного инженера полка.
Служба РВО дивизионов:
Первый дивизион
— главные инженеры — капитан В.А.Рылов, майор Г.П. Грязнов, майор Е.С. Данченков (Борисов, Ктитарчук);
— главные инженеры — майор Г. Петрушкевич, майор С.П. Косулин;
— инженеры — капитаны И.П. Урванцев, Е. Курепов, В.И. Жданов.
Низкий поклон этим великим труженикам. У них было две нагрузки. Одна — организация эксплуатации техники и вооружения. Вторая — обучение боевых расчётов, приём зачётов у личного состава, постоянная работа в составе инструкторских групп на всех комплексных занятиях.
Чувства особой признательности ребятам, с которыми непосредственно приходилось соприкасаться по службе, это: майор Е.С. Данченков, майор Я.Б. Бух, майор И.П. Азаркин, капитан Н.И.Андреев, капитан А.Костюков, капитан В.Г. Котляров, капитан Н.Копейка, майор Г. Петрушкевич, майор Л. Воробьёв, майор В.И. Жданов, капитан Я.К. Мазай, капитан Д.И. Штукатуров, капитан П.К. Калтан, капитан В.Т. Судницин.
А теперь попробую вспомнить боевые расчёты и их командиров:
1-я батарея — майор Г.С. Тарабан. капитан Берендяев (Мирошин, Юрченко…);
2-я батарея — майор К. Швейн, майор Ф.И. Сивопляс;
Кроме них трудилась целая «армия» 2-х годичников, их количество составляло несколько десятков человек. Среди них было много умных, грамотных ребят. В группе регламента служил лейтенант Сутдиков, очень толковый офицер. Он через 2 года службы уволился, а затем, в добровольном порядке продолжил службу в военкоматах гор. Казани. Закончил он службу в должности военного комиссара крупного района гор. Казани. Были среди них и «свистуны», но их было немного.
С большой теплотой вспоминаю и начальников служб полка:
Заместитель начальника штаба — майор Б.И, Смирнов.
За время службы в полку много чего было хорошего, но было и тревожные моменты:
— упала ракета из-за не подготовленности молодых «полководцев» и бесконтрольности командования 2-го дивизиона. Были повреждёны пусковой стол 8У217, установщик 8У210 и корпус учебно-боевой ракеты. Комиссию возглавил главный инженер дивизии полковник Гуров. Всё обошлось более благополучно: всё командование получило по взысканию, стол и установщик заменили, УБР подремонтировали в группе регламента и отправили на ремзавод;
— в 6-ой батареи после комплексного занятия с заправкой пытались снять заправленную горючим ракету;
— раздули компрессор на УБР из-за неграмотной сборки пневмосхемы и бесконтрольности.
Глубоко засело в памяти:
— технические ревизии оборудования шахтного комплекса;
— заправки ракет реальными компонентами;
— регламенты в шахтах и на наземном оборудовании, на боезапасе;
— приведение полка в повышенную боевую готовность (Чехословацкие события);
— транспортировки, погрузки (выгрузки) боевых и учебно-боевых ракет (особенно летом, когда темнеет поздно, а светает рано);
— выходы в УЗПР;
— боевое дежурство и система АСБУ «Сигнал», за которые получали пачками взыскания;
— сдача 8-ми боевых ракет на полигоне Капустин Яр (после отмены 3-го пуска).
Были и курьёзные случаи:
— уже не помню, в каком году тайный информатор передал в особый отдел: «В третьем дивизионе офицеры говорят, что можно вручную развернуть ракету, провести прицеливание и пустить по Москве». В Москве эту информацию приняли всерьёз и направили комиссию в Добельский полк. Комиссия Главкома РВСН была из представителей политуправления и ракетной службы РВ. Комиссия разбиралась в технических возможностях такого пуска и в морально-политического состояния офицерского состава дивизиона. Были проведены беседы с каждым офицером отдельно;
— когда начались массовые КЗ с заправкой, служба РВО, для подготовки аварийно-спасательных команд (АСК), закупала оцинкованные вёдра десятками штук; в близлежащих аптеках — питьевую соду килограммами. Для пассивации агрегатов, систем продукта О3О дисцилированную воду тонными возили из гор. Рига (завод полупроводников). Местная вода после дистиллятора не соответствовала Госту по химическому составу;
— про лейтенанта Ермошкина (оператор машины подготовки 6 батареи). Он не только писал стихи на любые темы, но мог все операции по подготовке ракеты к пуску в машине подготовке выполнить только пальцами ног;
— много фокусов выдавал командир взвода ББО старший лейтенант А. Бородич.
Вспоминается, сколько было выполнено доработок систем, агрегатов по бюллетеням конструкторов, особенно в шахтном дивизионе. А кроме этих доработок масса времени уходила на выполнение требований бюллетеней изменений или бюллетеней срочных изменений по внесению изменений в инструкции, описания, графики.
И при той большой нагрузке, а иногда и перегрузке, офицеры находили время на учёбу.
На очные отделения ВУЗов уехали: майор А.Д. Краснов, Назарчук, Лещенко, Репной.
А заочно учились и закончили: Б.К. Тырцев, Г.П. Грязнов, Ф.Д. Мартыненко, Е.Пустовалов, В.Т.Тучков, В.П.Тричегруб, М.М.Татарников, А.С.Еремеев, М.Ктитарчук,
В.М. Борисов, Шевелёв, Масков, Окочимский. Их надо было отпускать на сессии, установочные сборы, давать свободные дни. А это естественно дополнительно нагружало других офицеров.
У меня была возможность сравнить нагрузку офицеров кадрированных воинских частей, военных кафедр ВУЗов, военных комиссариатов и наших ракетчиков. И скажу откровенно — сравнивать нельзя. И при этом в полку офицеру с высшим военным образованием сложно было получить воинское звание «майор». Из-за этого Пустовалов, Шевелёв, Бух, Дрогин и другие вынуждены были менять профиль. А здесь достаточно было сдать экзамены экстерном за среднее военное училище и звание «подполковник» тебе обеспечено.
Умели мы работать, умели и отдыхать. В памяти осталось:
— ежегодное открытие и закрытие офицерского футбольного сезона в Тервете;
— выезды в театры гор. Рига;
— поездки с семьями на Рижское взморье;
— вечера в клубе с семьями по праздникам со своей художественной самодеятельностью;
— грибы, охота и рыбалка;
— встречи с друзьями на «пеньке» с шашлычком.
Ну как тут не вспомнить А. Еремеева (он рулил в полку парткомиссией), когда в офицерской столовой он делал объявления: в начале громко «Состоится тематический вечер, под лозунгом — несокрушимая и легендарная, а затем тихо — с пары по 100 рублей». И вот характерный штрих: спирта было полно, а массовой пьянки практически не было. И бутылка «Кристалла» в то время стоила 3 рубля 12 копеек.
К сожалению, рядом со светлым бывает и тёмное. Были и невосполнимые потери: подполковник Луговой, майор Апельсинов (командир ББО), майор Е. Пустовалов, капитан Прилепский (УС). Гибли и солдаты: то углём завалит (особенно зимой в «лисьих» норах»); то машина перевернулась, не попав на мостик через речушку, где воды по колено; то напился в самоволке и полез под сетку П-100.
Всё, вроде, шло хорошо, но потом здоровье дало трещину. В 1975 году в Рижском госпитале меня признали не годным для работы с КРТ, генераторами СВЧ и радиоактивными веществами. Предложили должность военного комиссара одного из районов в Приволжском военном округе. В августе 1975 года, после проверки полка комиссией Главкома РВ, я передал дела майору С.Н. Ермолину, и улетел в Куйбышев. Там получил назначение на должность военного комиссара района в Пензенской области. Через год был назначен начальником отдела Пензенского облвоенкомата, где и служил до 1988 года. Занимался офицерами кадра, запаса и в отставке. После увольнения в запас работал в территориальном управлении автомобильного транспорта Пензенской области по 2004 года.
Во время службы в Приволжском военном округе встречался с выходцами из нашего полка:
— майор Б.И. Петров (командир 7-ой батареи) был зам. начальника второго отдела Куйбышевского облвоенкомата;
— капитан Г. Липачёв (начальник 3-го отделения 8 батареи) служил в военкомате в гор. Тольятти;
— капитан В.Д. Левин (третий дивизион) служил в военкомате Оренбургской области гор. Бузулук;
— капитан Романов (замполит УС) служил военным комиссаром района в Чувашской республике;
— капитан Ш. Ситдиков (ГР) служил в военкомате в гор. Казань.
Вспомнил, что мог и кого мог. Задумаешься, и всплывают всё новые фамилии: Б. Петрашкевич, С. Ройзман, Ю. Лукьянчиов, Е. Песков, Б. Петько, Г. Козлов, В. Погорельский, Овсянников…..
Иногда во сне всплывают картинки нашего Добельского бытия. Причём после снов вспоминаешь не только фамилии, но и имена и отчества. Такая ностальгия за душу берёт. Но это хорошая ностальгия. Спасибо тем нашим однополчанам, которые решили всколыхнуть нас, вспомнить наше далёкое прошлое, вспомнить наших друзей. Своим трудом они заслужили этого, звёзд с неба не хватали, но зато нормальными ребятами стали».
«В 1958 году я с отличием окончил Харьковское военное авиационное техническое училище по специальности электрооборудования самолётов, в частности МИГ-15. Для дальнейшей службы мной был выбран Прикарпатский военный округ, посёлок Лужаны, в 20 км от города Черновцы. В авиации я прослужил всего два года с небольшим, когда нагрянул приказ об увольнении из армии 1 млн. 200 тыс человек. На моих глазах развернулись житейские и служебные трагедии. Офицерам до пенсии оставалось недели, месяцы, а их увольняли без пенсии.
В авиационном полку было всего два лейтенанта: я и мой друг И.Беденко. Командир полка вручил нам, в запечатанном виде, пакеты с нашими личными делами и сказал: «Ребята идите куда хотите!» В 1961 году я поступил в Харьковское высшее авиационное училище. На первом же занятии начальник факультете полковник Мельников объявил, что наше училище становится ракетным, и будет готовить специалистов для РВСН.
Чем запомнились годы учёбы? Знакомством с офицерами, которые впоследствии оказались однополчанами Костюченко, Баталов, Латунов, которые выпустились на 1-2 года раньше меня, а с Яковенко мы выпускались вместе. И ещё любопытный факт. Заместителем начальника училища по строевой подготовке был полковник Эрлих, который в ходе подготовки к парадам заставлял подразделения ходить не под строевой марш, а под вальс-бостон. Лучшим строевиком среди нас был А.А. Баталов.
После окончания училища, августовским воскресным днём 1965 года, я, согласно предписанию, прибыл в штаб дивизии в город Шяуляй. Дежурным по управлению был
В. Кириллов. На следующий день я был приглашён на беседу в отделение кадров. Вместе со мной присутствовали капитаны В. Лихолетов и А. Татаринов. Все мы получили направление в Добельский полк. Татаринов был назначен в инженерную службу 2-го дивизиона, Лихолетов — командиром 8-ой батареи, а я — начальником третьего отделения в 6-ю батарею. В батареи было только две инженерные должности: командира батареи и начальника 3-го отделения.
Состав батареи:
— командир батареи — майор Баталов,
— заместитель капитан — В.С. Кукарин,
— начальник 1-го отделения — капитан Петько,
— начальник 2-го отделения — капитан Н. Арапов,
— начальник 3-го отделения — В.Г. Котляров,
— начальник 4-го отделения — капитан А. Бакун.
Осенью 1965 года майор Баталов был назначен заместителем командира 2-го дивизиона, вместо него командиром батареи стал майор В.М.Милованов. Отношения начальников отделений, да и всех офицеров батареи, с Миловановым не сложились. Дело в том, что он вёл дневник, где записывал, кто, что сказал, все значительные и мельчайшие нарушения и постоянно угрожал нам вспомнить всё при написании служебных характеристик.
В августе 1968 года мы все пережили Чехословацкие события, когда все РВСН были переведены в повышенную боевую готовность. 10 дней и ночей мы провели на старте возле боевой ракеты с пристыкованной боевой головной частью. В декабре этого же года 6-ая батарея успешно провела учебный пуск ракеты 8К63 на полигоне Капустин Яр.
В 1969 году я был назначен в службу ракетного вооружения 2-го дивизиона — старшим инженером по электрооборудованию. Наш инженерный коллектив: главный инженер майор И.П. Азаркин, по1-му и 2-му отделениям капитан Михайлов, по 3-му я и по 4-му капитан А.П. Костюков. Кроме своих инженерных обязанностей мы привлекались к несению боевого дежурства в качестве командира дежурных сил на КП дивизиона. Служивший ранее в службе капитан А. Татаринов был назначен командиром 5-ой батареи, вместо майора Платкова.
Служба под командованием майора Азаркина проходила ровно и успешно до тех пор, пока Иван Павлович не заболел, и мне приходилось часто замещать его. В 1972 году я был откомандирован на полигон в состав инструкторской группы дивизии в составе подполковника Галинского, майора Есина, майора Кирилова и др.
В 1974 году я был приглашён на беседу к замполиту полка подполковнику В.Г. Лазаренко и секретарю парткома полка майору А.С. Еремееву, где мне предложили стать секретарём партийного бюро 2-го дивизиона, сказав, что на инженерной должности «майора» мне не получить. Я дал согласие. Старался честно исполнять свои обязанности. В 1975 году я был направлен на 3-х месячные курсы политработников в академию им. Можайского в Ленинград. Осенью 1976 года был рекомендован на должность секретаря парткома полка, вместо Еремеева, который вместе с Лазаренко перешёл в политотдел дивизии город Шяуляй. Непосредственным моим шефом стал майор А. Нелепа. Командиром полка был подполковник А.Д. Краснов, а затем подполковник М.П. Балащенко.
На новом месте всё шло неплохо до тех пор пока я не получил команду с верху «Привлечь к партийной ответственности начальника штаба полка майора Кожевникова». С этим делом я оттягивал, ибо не видел принципиально, за что его привлекать. Ослушание не простили. В 1979 году я был назначен замполитом во 2-ю сборочную бригаду ртб, а затем был избран секретарём парткома ртб вместо майора Кевлова.
В 1980 году был командирован вместе с Ю. Храброым и Журиным на уборку урожая. В начале работали в Ростовской области, а затем перебазировались в глухомань Сибири. Именно нашу роту неожиданно посетил Главком РВСН генерал армии В.Ф. Толубко. Заслушав доклад командиров, руководителей хозяйств о нашей работе, Главком тепло поблагодарил нас и спросил о наших просьбах и пожеланиях. Кто просил звание, кто должность. Я же попросил квартиру в городе Елгава, так как в 1981 году собирался увольняться. Через полгода на имя командира дивизии пришла телеграмма от Главкома о выделении мне квартиры. Так я после увольнения стал жителем города Елгавы.
Работал в штабе гражданской обороны в Потребобществе, а затем в КЭЧ Елгавского района.
Козлов Геннадий Михайлович
Я в 1958г. поступил учиться в Казанское военное авиационно-техническое училище, готовился стать техником по обслуживанию самолетов ТУ-16. Это была моя давняя мечта и она, наконец, осуществилась. Закончился первый год учебы, и мы разъехались в отпуск по домам. После отпуска стали готовиться к переходу на новую технику, и училище стало называться артиллерийским. Вначале изучали ракету 8Ж38, затем 8К51 и, в конце концов, ракету 8К63. Получив необходимые знания, в июле 1961 года были выпущены лейтенантами. Имея возможность выбора места службы, я прибыл в гор. Таураге Литовской ССР, в штаб ракетной дивизии. Здесь встретился с моим другом по училищу Л.Н. Каншиным и познакомился с выпускником другого училища — И.Б.Харченко. С ними получил назначение в войсковую часть 23460 гор. Добеле. По прибытию в часть, был приглашен на беседу с командиром полка подполковником М.П. Данильченко. С момента организации 867 полком командовал подполковник Корунчиков, а с середины 1960 года по ноябрь 1965г. — подполковник М. П. Данильченко.
Меня назначили на должность старшего техника по наземной кабельной сети (НКС) электро-огневого отделения в 6-ю стартовую батарею, командир батареи капитан Ф.И. Запорожцев.
Состав третьего отделения 6 батареи:
— начальник отделения — ст. лейтенант Ф.Сивопляс;
— старший техник — оператор машины подготовки и пуска — ст. лейтенант Е.Семин;
— старший техник борта — лейтенант И. Гагарин;
— старший техник наземной кабельной сети — лейтенант Г.Козлов.
Я окончил училище по стартовому и двигательному оборудованию и с системой управления ракеты и наземного оборудования третьего отделения был ознакомлен в общих чертах. Пришлось самостоятельно осваивать технику третьего отделения и систему управления ракеты. А это электрическая схема борта, знаменитая 11-ти листовка, машина подготовки и пуска и многое другое. В начальный период службы много приходилось работать с наземной кабельной сетью. На каждое комплексное занятие развертывались кабели, а по окончанию — свертывались. Это требовало много сил и внимания. Позже кабельная сеть все время оставалась на боевой позиции в развернутом состоянии. Не имея хорошей подготовки по вопросам третьего отделения, я испытывал затруднения в самостоятельном изучении и, поэтому, попросил командование о направлении меня на переподготовку. В ноябре 1962 г. вместе с тремя офицерами полка был направлен на три месяца в гор. Остров на переучивание. По окончании курсов в феврале меня назначили в формируемый третий дивизион шахтного базирования ракет 8к63У, на должность старшего техника по заправке ракет. Третий дивизион был дислоцирован в поселке Элея Латвийской ССР в 5 км от границы с Литвой и в 3 км от трассы Рига-Калининград. Здесь же находилась и станция Мейтене, на которую приходило оборудование для строительства шахтного комплекса.
В поселке Элея, в 200 м от автотрассы, был построен военный городок из трех 5-этажных домов, где жили офицеры дивизиона и сборочных бригад. От жилого городка в 3 км по дороге на Добеле и в 100 м от нее располагался жилой городок для личного состава, а в 500 м от жилого городка находилась боевая стартовая позиция (БСП). Работы по строительству БСП начались в 1960 году. Завозилась техника, оборудование, прибывали специальные бригады рабочих, монтажников, инженеров. Был развернут огромный фронт работ.
Первоначально небольшое количество офицеров занималось охраной БСП, выполняли хозяйственные работы, жили рядом на выселенном хуторе. Личный состав вначале размещался в щитовых казармах, а к 1963 г. были построены 2-х этажная кирпичная казарма, столовые для офицеров и солдат, 2-х этажный штаб дивизиона, баня, теплые гаражи, дизельная для автономного питания жилого городка, склады для продуктов и топлива. В щитовых казармах были оборудованы учебный корпус, клуб, спортзал. На территории дивизиона располагалось подразделение управления полка — батарея боевого обеспечения (ББО) со всей своей техникой.
В 2-х этажной кирпичной казарме на первом этаже размещались военнослужащие четырех групп подготовки и пуска (ГПП), а на втором этаже — эксплуатационно-ремонтная группа. В щитовой казарме располагались: рэзм, отделение установки ракет и хозяйственный взвод.
В первой половине 1963г. заканчивались работы по монтажу металлических стаканов в шахтах, проводился монтаж заправочных коммуникаций, отладка всего оборудования.
В это время дивизион и группы пуска возглавляли:
командир дивизиона — подполковник Антропов;
начальник штаба — капитан Бобырев;
заместитель по политчасти — капитан Афанасьев;
главный инженер дивизиона — капитан Петрушкевич;
командир 1-й ГПП — капитан Жуковский;
командир 2-й ГПП — капитан Фарафонов;
командир 3-й ГПП — капитан Малышев.
Позже Антропова на должности командира дивизиона сменил майор Ю.В. Потапов. Это был требовательный, инициативный, знающий свое дело командир. На эту должность он прибыл с должности командира 1-й ГПП Елгавского полка. В 1968 году третий дивизион, командир подполковник Ю.В.Потапов, был занесен в Книгу почета Военного совета Ракетных войск.
В проведении строительных и, особенно, монтажных работ активное участие принимали офицеры групп подготовки и пуска, эксплуатационно-ремонтной группы, что позволило более глубоко изучить боевую технику. В дальнейшем это положительно сказывалось на грамотной эксплуатации техники и ускорило сроки заступления на боевое дежурство.
По окончании этих работ проводились комплексные испытания всего оборудования, устранение выявленных недостатков, доработки и прием шахтного комплекса в эксплуатацию.
30 сентября 1963 года третий ракетный дивизион, сдав соответствующие испытания, заступил на боевое дежурство тремя группами подготовки и пуска с четырьмя ракетами (по одной ракете 8К63У в каждой шахте)
Для выполнения боевой задачи по подготовке и пуску ракет в дивизионе назначались дежурные силы. В их задачу входило получение сигнала на подготовку ракет к пуску, выполнение Боевых графиков подготовки и проведения пуска, подготовка оборудования для проведения повторного пуска четырех ракет.
На боевое дежурство заступали:
— командир дежурных сил (командир дивизиона, начальник штаба, главный инженер, зам. по политчасти). Позже, дежурство стали нести штатные офицеры командного пункта дивизиона;
— дежурный по командному пункту дивизиона (из офицеров ГПП и службы ракетного вооружения);
— боевой расчет подготовки и пуска — одна из ГПП дивизиона 7 офицеров, 13 солдат и сержантов;
— два офицера от ртб;
— расчет ЭРГ;
— расчет связи;
— караул. В начале караульную службу несли офицеры и личный состав дивизиона (позже в штат дивизиона была введена рота электротехнического заграждения и минирования).
Весь состав дежурных сил делился на два расчета, и боевое дежурство несли: днем, меняясь через 6 часов, ночью — по 12 часов. Один расчет в процессе боевого дежурства находился в сооружении №2, другой — в казарме, в 30 м от входа в это сооружение.
В каждой шахте находилось по ракете с пристыкованной головной частью (наведенной на цель) и с пристыкованными заправочными коммуникациями. В сооружении №2, в хранилищах (цистернах) находились компоненты ракетных топлив — окислитель и горючее. Продукт 030 находился на 6 этаже каждой шахты. Ракеты второго пуска располагались на БСП 1-го дивизиона. Позже перед шахтным дивизионом стояла задача проведения одного пуска четырьмя ракетами.
Для обеспечения боевого дежурства, выполнения повседневных задач в дивизионе имелась техника: установщик ракет в шахтные сооружения, мобильная компрессорная станция для заправки шахтного оборудования сжатым воздухом, автомашина для перевозки личного состава, медицинская машина, грузовые машины, УАЗ командира дивизиона.
Боевое дежурство в первоначальный период несли тремя расчётами пуска, меняясь каждую неделю по пятницам, что было затруднительно, прежде всего, для офицеров боевых расчетов.Отпуска офицеров, командировки, болезни заставляли нести боевое дежурство через неделю, а иногда, из-за отсутствия офицеров, некоторым приходилось дежурить и две недели подряд. Это не могло не играть отрицательной роли на состоянии боевой готовности дивизиона. В марте 1964 года в шахтных дивизионах были сформированы 4 группы подготовки и пуска.
Этим были решены многие наболевшие вопросы. Повысилась боевая готовность дивизиона, за каждой ГПП была закреплена отдельная шахта, все ее оборудование и коммуникации, что позволило поднять ответственность каждого командира группы, каждого офицера, номера расчета за поддержание высокой боевой готовности закрепленного оборудования.
Четвертая группа пуска была полностью сформирована из молодых офицеров, выпускников ракетных училищ 1961-62 годов. Командиром ГПП был назначен старший лейтенант А.Д.Краснов. До этого он был начальником 3-го отделения 4-ой батарей 1-го дивизиона. Это был эрудированный, отлично подготовленный, авторитетный офицер. Его уважали офицеры, весь личный состав дивизиона. Позже, после окончания военной академии, он пришел в дивизион на должность командира дивизиона.Потом стал в нашем полку заместителем командира полка, командиром полка и в дальнейшем продолжил рост по служебной лестнице, получил звание генерал-майора.
Началась подготовка 4 ГПП к несению боевого дежурства: теоретическая подготовка, проведение комплексных занятий, сдача зачетов.
Состав группы 4 ГПП с момента ее формирования:
— командир группы — старший лейтенант А.Д. Краснов,
— начальник первого — расчета лейтенант В. Евменов,
— начальник второго — расчета лейтенант Ю. Быков,
— начальник третьего — расчета лейтенант Г. Козлов,
— старший оператор — ст. лейтенант В. Вавилов,
— старший оператор — лейтенант М. Самсонов,
— начальник четвертого расчета — ст. лейтенант Б.Усачев.
В мае 1964 года, успешно сдав испытания, 4 ГПП заступила на боевое дежурство.Во второй половине 1966 года капитан А.Д. Краснов поступил в военную академию и группу возглавил капитан Мильчев. По окончании в 1971г. академии, прибывший для продолжения службы в полк капитан А.Д. Краснов, сменил на должности командира дивизиона подполковника Ю.В.Потапова, уволенного в запас.
В мае 1972 г, после 8-летнего несения боевого дежурства, встал вопрос детальной проверке всего оборудования шахтного комплекса, т.е. необходимо было провести техническую ревизию. Предстояла большая, ответственная и продолжительная работа. Дивизион не был снят с боевого дежурства, от ракет отстыковали головные части, ракеты вынули из шахт, вывезли в 1 дивизион компоненты ракетных топлив. Прибывшие гражданские специалисты, совместно с офицерами боевых расчетов, провели ревизию всего оборудования, доработки, комплексные проверки агрегатов. После завершения технической ревизии комиссия дивизии провела тактико-специальное учение с заправкой учебно-тренировочных ракет компонентами ракетных топлив. Дивизион получил оценку «отлично» и был приведен в состояние постоянной боевой готовности.
Я пробыл на должности начальника 3-го расчета с 1963 по 1971г. В мае 1971 года меня перевели на должность помощника начальника штаба полка по спецслужбе. Начальником штаба полка был подполковник Желдак, зам. начальника штаба
— майор Смирнов.
В конце 1976 года я был переведён в штаб 29 ракетной дивизии (гор. Шяуляй) на должность старшего помощника начальника оперативного отделения. 23.07.1979 года был назначен начальником специальной службы дивизии. 25.01.1985 года
— уволен в запас. С августа 1985 года и по июль 2001 года работал в русской школе (гор. Шяуляй), учителем трудового обучения.
