В октябре 1948 года начался набор курсантов в Даугавпилское военное авиационно-техническое училище спецслужб авиации для подготовки технического состава Дальней авиации. На вооружение становился современный (на то время) самолёт ТУ-4 конструкторского бюро А.Н.Туполева, который был скопирован с американского Б-29. История (как рассказывают) такова: где-то в 1944 — 1945 годах на Дальнем Востоке приземлилось несколько Б-29. Сталин отдал приказ захватить их, а конструкторскому бюро Туполева разработать документацию на производство самолётов. Базовым заводом стал авиационный завод в городе Казань, который стал реконструироваться и начал выпуск машин с 1947 года. Одновременно началась подготовка личного состава: лётчиков и техников во вновь открытых училищах. Так зарождалась Дальняя авиация.
В это же время начинают создаваться и ракетные войска. В сентябре — декабре 1959 года начинают формироваться полки дивизии РВСН. Формировались ракетные полки и на базе частей Дальней авиации из офицеров, как наиболее подготовленных в техническом плане.
В октябре 1959 года я проходил службу в 200-ом гвардейском полку Дальней авиации в городе Бобруйск и получил назначение в ракетную часть в город Добеле Латвийской ССР. Прибыв к новому месту службы одним из первых офицеров, я участвовал в формировании войсковой части 23460 с первых её дней. Из Бобруйска в Добеле я приехал вместе с майором Щербаковым: я на должность начальника 3-го отделения 5-й батареи, он на должность начальника штаба 2-го дивизиона.
Ракетный полк (территориально) начал создаваться на базе расформированного танкового полка. Мы получили две каменные 2-х этажные казармы, одноэтажный деревянный дом щитовой конструкции и одноэтажный каменный домик. В этом маленьком домике было несколько комнат, в которых разместили кабинеты командира, начальника штаба, отдела кадров и служб. Не было назначено ни одного командира, командовал всем старший лейтенант Г.С. Тарабан.
В течение месяца прибывали офицеры и личный состав, формировались батареи. Первоначально в каждом из двух огневых дивизионов было сформировано по 2-е батарее. Я был назначен в 5-ю батарею 2-го дивизиона. Командиром батареи был назначен старший лейтенант Смирнов, который вскоре отказался от этой должности и был назначен на командный пункт полка. Помимо огневых дивизионов, в полку был сформирован дивизион транспортировки и заправки.
Командиром полка был назначен подполковник В.Д. Корунчиков, его сменил подполковник М.П. Данильченко. Осваивали мы вначале ракету 8Ж38, а с конца 1960 года — 8К63. Вскоре я получил назначение в службу главного инженера полка, возглавляемую О.А. Степановым на должность инженера по подъёмно-транспортному оборудования. В этой службе, на разных должностях, я прослужил до 1973 года, пока не ушёл в запас. Службу закончил на должности заместителя командира полка по ракетному вооружению — главный инженер полка.
Геннадий Павлович Грязнов, после демобилизации проживал с семьёй в городе Елгава, умер в 2009 году.
Вечная ему память.
Дрогин Леонид Григорьевич
В октябре 1962 года после окончания Пермского военно-морского авиационно-технического училища, отгуляв отпуск, я прибыл в гор. Смоленск в войсковую часть, которая была указана в предписании. На территории штаба части уже толпилось около 50 молодых лейтенантов. Все ждали решения дальнейшей своей судьбы. Время шло, а к нам никто не выходил, и никого не вызывали. Часов через пять вышел подполковник и сказал, что нами будут заниматься завтра, а сейчас мы свободны, но вечером в 18 00 все должны быть в клубе, где мы будем ночевать. Освободившись, мы человек 20 лейтенантов, пошли бродить по городу, заходили в кафе, магазины, подошли к большой церкви с куполами. Это оказался собор Василия Блаженного. Двери собора были закрыты. Стали заглядывать в окна. Открылась дверь и вышел батюшка, поинтересовался: «Что вы хотите молодые люди?». «Хотели бы посмотреть» — ответили мы. Батюшка разрешил нам войти, предупредив нас заранее, чтобы мы сняли головные уборы. Войдя в храм, я и мои спутники увидели церковную красоту и величие храма. Батюшка организовал нам часовую экскурсию.
На следующий день нас стали вызывать на беседу, иногда группами, человек по пять, иногда по одному. Меня вызвали одного. Беседовали, задавали вопросы. Один из присутствующих спросил меня, как дела у меня с математикой? Побеседовав, он сказал, что меня хотят назначить на должность начальника отделения подготовки данных (ОПД) дивизиона. Но я в этом деле ничего не понимал и даже немного испугался, сказав, что я двигателист и хочу им быть.
Вечером того же дня я ехал в поезде Смоленск — Рига до станции Шяуляй. Прибыв утром в Шяуляй, нас, человек десять лейтенантов, на перроне встретил такой же лейтенант, как и мы, но он прибыл в штаб дивизии раньше нас на 5-6 дней и знал уже немного город. Приведя нас в штаб, сдал дежурному. В штабе уже находилось человек 15 лейтенантов. Все ждали дальнейшего распределения по полкам. Никто не знал места расположения полков, но, перешептываясь между собой, все лейтенанты хотели почему-то в Елгаву. Я и ещё человек 5 получили назначение в гор. Добеле. И ещё хочу заметить, что из всех лейтенантов, которые были направлены из Смоленска в Шяуляй, я был единственный, кто окончил Пермское училище. В основном все были серпуховчане. Пермяки получили назначения в Белоруссию.
Прибыв в Добеле, на автобусе доехали до Добеле-2. Нашли штаб полка, который располагался на территории учебной танковой дивизии. Представились командиру полка полковнику М.П. Данильченко. После беседы нас всех отправили в общежитие, которое называлось, почему-то «Зелёный Змий». Общежитие было наполнено лейтенантами, многие были с жёнами. Нас четверых, среди которых был и лейтенант Валентин Кудрявцев, поселили в одной комнате. Прожили мы в «Зелёном Змее» дня 3-4, от безделья играли в карты, пили водку.
На следующее утро после прибытия сели с Валентином на ЗИЛ 157 с фанерной будкой и поехали во второй дивизион. Как мне показалось, ехали очень долго (40 км). На КПП нас высадили и повели в штаб дивизиона. В штабе представили командиру дивизиона майору Пармону и определили в 5-ю стартовую батарею. В штабе нас, меня и Кудрявцева, забрал капитан А.М. Платков — наш комбат и первый командир. Меня назначили старшим техником двигательного отделения, а Валентина — старшим техником заправочного отделения в дивизион транспортировки и заправки. Так началась наша с ним служба в 5-ой батарее.
Офицерский состав батареи:
— капитан А.Д. Папирный (после Жданова) — зам командира батареи,
— капитан Б.С. Поддубный — начальник стартового отделения,
— старшина с/с В. Варанкин — техник стартового отделения,
— лейтенант Н.П. Башков — начальник двигательного отделения,
— лейтенант Л.Г. Дрогин — старший техник двигательного отделения,
— лейтенант Л.С. Капитонов (после Сынкова) — начальник электроогневого отделения,
— лейтенант В.П. Ланчев — старший техник отделения,
— лейтенант С. Соснин — техник отделения,
— лейтенант В. Погорельский — техник дизельных станций,
— капитан Л. Сизов — начальник заправочного отделения
— лейтенант В.Н. Кудрявцев — старший техник отделения
Начало воспоминания навеяло на лирику:
Закон тайга, Пармон хозяин,
Дымя сигарою во рту, по городку идёт,
Чеканя шаг, навстречу лейтенанты.
Спешат молодцевато козырнуть.
Вот прибыли лейтенанты на КПП,
И прямо к Евгению Ивановичу — в штаб.
Звонок, бежит спортивною походкой,
Платков Андрей — отец и командир родной,
Забрал он лейтенантов, в общагу пятую повёл.
Заходим в комнату: тумбочка, кровать,
Стол посредине. Дым коромыслом.
Башков, Капитонов и Ланчев, пулю пишут опять,
Канистра рядом. Закуски почти нет.
Знакомство, выпивка, и мизер:
Поймали Ланчева на нём.
Болельщики, Платков хохочут.
Азарт игры таков, что остановиться трудно.
Под утро всех спасал Платков,
Отпаивал чайком горячим
Болельщиков и игроков.
Так началась наша служба с В. Кудрявцевым в пятой батарее. Начались будни армейской службы. Шло время, учился сам, учил подчинённых мастерству работать на технике. До создания рэзм ходил начальником караула по охране боевой стартовой позиции. В июне 1965 года начальник второго отделения ст. лейтенант Башков уехал поступать в академию и в батарею больше не вернулся. В октябре 1965 года я был назначен начальником двигательного отделения всё в той же 5-й батарее. На этой должности я прослужил до декабря 1969 года. Служилось легко, солдаты и сержанты были подготовлены очень хорошо. Отделение на всём протяжении было отличным. Помню своих сержантов: Н.Дашков, И. Гриценко, И Журба, Алиев Оглы. В феврале 1968 года за освоение техники, я был награждён медалью «За боевые заслуги» и досрочно подучил звание — капитан (на один год раньше). Пятая батарея всегда была на хорошем счету. Сержант Дягтерёв Николай, техник электроогневого отделения (начальник отделения Капитонов) был занесён в Книгу почёта Военного совета РВСН. Было много проверок вышестоящими начальниками. Помню, как прибыл к нам с проверкой полковник И.Ф. Николаев и поднял батарею по тревоге. Сработали на отлично. А ещё был случай, когда по тревоге, нас: капитана В.Н. Лихолетова, капитана А.И. Гомонова и меня, вытащили из Добельской городской бани. Проверка была Главкома РВСН. В 1963 году нашу 5-ю батарею посетил Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян. Был на комплексном занятии. Посещали старт и руководители Латвии.
Первый ряд: В. Погорельский, В. Борисов, А. Лукьянов, ? ,
А. Татаринов, Д. Дрогин.
Второй ряд: ? , В.Липачёв, В. Ройзман, В.Пинин, А.Платков,
И.Федоренко, Ю.Арсеев, Е Рузанков, ?, Ю.Фёдоров.
В декабре 1969 года командир дивизиона майор А.Г. Баталов предложил мне пойти служить в тыл 2-го дивизиона. Меня назначили начальником продовольственной и вещевой службы (ПВС) дивизиона с перспективой, что в дальнейшем я заменю майора М.Л. Декало — зам. командира 2-го дивизиона по снабжению. Нач. тыла полка Луговой (после него был Довгань), нач. вещевой службы Данилов, нач. ГСМ Скрипко. В 1-ом дивизионе: зам по снабжению майор Бух, нач. ПВС лейтенант Рак. В 3-ем нач ПВС капитан Г.Данилов. На должности начальника ПВС 2-го дивизиона я прослужил почти три года, думая, что я наведу порядок в тылу. Но, увы! Как выразился начальник тыла дивизии полковник И.Т. Ларионов: «Мы с вами не сработались». В тылу надо было пить и хлопать старшего начальника по сапогу (голяшке). Что я не умел. Проколы были. Вот некоторые из них. Идёт проверка дивизиона командиром дивизии. Лето, вечер, время ужина. Все на боевой позиции, ужин отправлен на старты, но столовая функционирует. Подходит солдат, расстегнутый до пупа, ремень на одном месте. Дежурный по части начал приводить его в порядок. Водитель из дивизии чуть ли не потребовал, чтобы его срочно покормили, приводить себя в порядок отказался. Я ему и говорю:
— Передай тому, кто приказал тебе срочно покушать — меня это не ….
Боец послал меня с дежурным на три буквы, повернулся и ушёл. Минут через 10 по громкой связи:
— Капитану Дрогину прибыть на КП полка.
Прихожу. Командир дивизии генерал-майор Глуховский осмотрел меня с ног до головы. Замечаний нет. Спрашивает:
— Почему я обидел его водителя и не накормил?
Я стал оправдываться. Открыв блокноты и вынув ручки (своё оружие), нас окружили политбойцы. В общем, командир минут 20 доказывал, что я не прав. Я слушал, слушал: — Товарищ генерал-майор, я понял, что я был не прав.
— Вот, капитан, наконец-то через 30 минут, ты понял, чего от тебя добиваюсь. Иди.
Проходит обед в офицерской столовой, эловцы ( офицеры РТБ) сидели отдельно. Я сидел за столом с В. Ройзманом. Подходит офицер РТБ, не помню фамилию, и спрашивает:
— Почему котлеты маленькие?
Я отвечаю:
— По весу.
Ответ его не удовлетворил. Слава:
— Лёнь, да пошли ты его на три буквы.
Я и послал. Жалоба. Вызвали к начальнику политотдела дивизии Паролю на ковёр. Пришлось извиняться.
Как-то вызывает меня, начпрода дивизиона, командир полка подполковник Ганин.
— Тов. Дрогин, я хочу принять на службу служащей в хозяйственную часть дивизиона, жену майора Азаркина. Как вы на это смотрите?
— Отрицательно, — отвечаю. На следующий день захожу в хозчасть — за столом сидит Дора Азаркина.
— Я буду служить у вас.
Зачем тогда спрашивали моё мнение? Вечером все уезжают домой, а я, вместо Доры, остаюсь и занимаюсь постановкой на довольствие, выписываю накладные. Вот такие случаи были в период службы в тылу.
В марте 1973г. я снова начал служить под командованием майора А.М. Платкова оперативным дежурным КП 2-го дивизиона. Оперативными дежурными на КП в то время были капитаны Бакун, Мочалов, Фомичёв. В июне 1974 года я был назначен, по рекомендации начальника УС дивизии А.С. Джумыга (бывшего начальника УС Добельского полка), на должность помощника начальника отделения учебно-строевого и кадров УС дивизии. Через год я уже был на должности помощника начальника УС дивизии по МТО. В июле 1977 года по решению командира дивизии генерал-майора Г.Ф. Ерисковского, я был назначен на должность заместителя командира 3-го дивизиона по снабжению Елгавского полка, командир дивизиона А.И. Потебенько. В феврале 1981 года дивизион снимается с боевого дежурства и расформировывается. Затем была должность заместителя командира полковой школы младших специалистов по МТО в Елгаве. Июль 1982 года — я уехал на уборку урожая в Ростовскую и Белгородскую области. Командиром батальона был полковник М.П.Балащенко, бывший командир Добельского полка, зам по технической части В.И. Тричегруб. В 1983 году я стал заместителем командира по снабжению отдельного инженерно-сапёрного батальона, сформированного в дивизии. 16 апреля 1984 года батальон убыл в Иркутск, куда в последующем передислоцируется и штаб дивизии. 3-го августа 1984 года я был уволен. После увольнения, до августа 1991 года был начальником Добельского и Елгавского военторгов. В сентябре 1991 года я с семьёй уехал на Урал.
Хочется рассказать о некоторых интересных случаях из жизни второго дивизиона Добельского полка.
Случай со мной. Будучи дежурным по дивизиону, готовился к смене, остался один час. Звонок, на проводе голос командир полка (Орехова). Мат, перемат: «Почему в дивизионе горы мусора. Пока, лейтенант, не вывезешь мусор — ни какой смены. Об исполнении — доложить». Пошёл в автопарк, взял самосвал и вывез весь мусор. Возил 3 часа. На следующий день В. Белов (Ройзман) спрашивает: «Ну что, весь мусор вывез?» Ответ: «Так точно!». «Молодец!». Как потом выяснилось, это он с Колей Андреевым (мои друзья) надо мной подшутили.
По субботам лейтенант Лёня Капитонов (5-я батарея) ходил в дивизионную баню. Но перед этим посылал молодого лейтенанта в посёлок Аугсткалне (1,5 км
— напрямик, через проволоку) за маленькой (чекушкой), чтобы после баньки принять на грудь. Лёня, приходит из бани, достаёт чекушку, наливает полный стакан. Выпивает
— и ни в одном глазу. На лейтенанта: «Что принёс, салага?» Оказалось
— лейтенант Штыков (8-я батарея) шприцем откачал водку и шприцем же в бутылку залил воду.
Что я могу сказать о службе? Прослужив 25 лет, службой я доволен. Служебный рост был, всё зависело от меня.
