 |
|
 |
|
|
|
|
|
© Долинин А., 2022
Москва. 2022. Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
2. НАШИ ГЛАВНЫЕ РЕДАКТОРЫ Великий Макеев
Три десятилетия командовал главной военной газетой страны – «Красной звездой» – в народе «Звёздочкой» генерал-лейтенант Николай Иванович Макеев. По длительности пребывания в кресле главного редактора Макеев пропустил вперёд себя только Василия Захарченко, 35 лет редактировавшего журнал «Техника молодёжи», и Анатолия Софронова, 33 года возглавлявшего журнал «Огонёк». Когда Николай Иванович пришёл в «КЗ» её тираж составлял менее 500 тысяч экземпляров. В розничную продажу газета не поступала. В почтовых отделениях подписка на неё не велась. И всех это устраивало. Покидал Макеев «Звёздочку», когда та насчитывала боле трёх с половиной миллионов тиража и прочно занимала место в пятёрке самых лучших, самых любимых советских газет: «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Труд», «Красная звезда». Как пальцы на руке… Из четырёх орденов, которыми была награждена военная газета за всю свою историю (Красной Звезды (1933), Красного Знамени (1945), ордена - Ленина (1965) и ордена Октябрьской революции (1974) - она удостоилась при Макееве. А ещё получила новое здание на Хорошевском шоссе и едва ли не самую современную в стране типографию по тому же адресу. Однако главный подвиг Макеева на каменистой и суглинистой газетной ниве заключался в том, что он сумел возвысить авторитет «Красной звезды» до практически недосягаемой для иных изданий высоты. Все годы, десятилетия своего редакторства Николай Иванович терпеливо, вдумчиво и созидательно выстраивал, утверждал, начиная с редакционного коллектива и заканчивая министром обороны, ГлавПУром и ЦК на Старой площади, особые, как бы нынче сказали, эксклюзивные взаимоотношения, при которых военный журналист должен был, даже обязан, соблюдая ту самую субординацию, оберегая военную тайну, тем не менее, отстаивать свою позицию до конца, критиковать всех, вне зависимости от величины звёзд на погонах, кто был не в ладах с совестью, моралью, долгом. Макеев пережил пятерых министров обороны, включая не всегда предсказуемого Жукова и стольких же Генсеков – от «кукурузника» Хрущёва до «перестройщика» Горбачёва. … Макеев девятый месяц находился в кресле главного редактора – нечего сказать: символический срок. И вдруг раздаётся звонок того самого Жукова Георгия Константиновича – Маршала Советского Союза, четырежды Героя и министра обороны: «Прочёл я в сегодняшней «Красной звезде» передовую статью «Военный прокурор». И хочу спросить вас, товарищ главный редактор, кто, по-вашему, руководит и командует Вооружёнными Силами – я или военные прокуроры?» И положил трубку. Макеев срочно собрал редколлегию. А надо заметить: если кандидатов для работы в газете отбирали, тщательно рассматривая их под лупой, то на членов редакционной коллегии Николай Иванович всегда смотрел через микроскоп. Поэтому случайных людей там никогда не наблюдалось. И вот им, своим первым помощникам, главный редактор честно признался. После звонка министра обороны, сказал, я предельно внимательно перечитал передовую, вник, что называется, в каждое её слово и убедился: Жуков прав вовсе не потому, что он наш главный начальник. Самоё статью следовало выстраивать иначе. Да, от блюстителей порядка в жизни и деятельности воинских коллективов зависит многое. Но далеко и вовсе не всё. То, что якобы «все мы ходим под прокурором» - исключительно обывательский взгляд на действительность. Ибо за правопорядок, соблюдение законности в войсках и на флоте, как и за всё прочее, из чего состоит воинское бытие, всегда отвечает командир-единоначальник. Как раз этого акцента в передовой и не оказалось. Вперёд нам всем наука. Будем работать, а бог не выдаст, свинья не съест. И больше никаких телодвижений главред не предпринял. Что Жуков тоже оценил по достоинству, ибо не любил подобострастных, каблуками щёлкающих… Ровно через год Николаю Ивановичу пришлось отчитываться о деятельности «Красной звезда» на заседании коллегии Минобороны. Как раз в те времена первый секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущёв где-то высказался, относительно того, что газеты подчас «увлекаются смакованием негатива», критикуют всех и вся, не вникая в суть дела, не предлагая каких-либо конструктивных мер по устранению недостатков. Эти довольно общие рассуждения первого лица в партии некоторые доброхоты попытались отнести к «Красной звезде», на страницах которой критических материалов наблюдалось предостаточно. Макеев всегда полагал неудачным номер «КЗ», в котором отсутствовала хотя бы одна остропроблемная или даже фельетонная публикация. Так что вовсе не случайно на том заседании коллегии министерства прозвучали предостережения: критический пыл военным журналистам следует поубавить. А то, дескать, некоторые краснозвёздовцы уподобляются тем горе-писакам, о которых говорил товарищ Хрущёв. Макеев чётко и внятно (это он умел делать блестяще) изложил свою редакторскую позицию относительно критики и самокритики в армии, на флоте. Однако те объяснения во внимания не приняли и объявили ему выговор. На следующий день позвонил генерал - секретарь коллегии: «Николай Иванович, дорогой, вот оформляю протокол после вчерашнего заседания и никак в толк не возьму, а за что конкретно тебя наказали? Помоги, пожалуйста, сформулировать претензии к тебе». Главный редактор спокойно ответил: «Извините, но в таких делах я советчиком быть не могу». Выписка из приказа о выговоре в редакцию так и не поступила. А Макеев «выводы из критики» сделал по-партийному правильные: организовал внештатный отдел фельетонов, только сотрудника в него посадил штатного. (Известен редакционный фельетонист полковник Александр Иванович Дровосеков, который был приписан к секретариату и регулярно выдавал нагора свою продукцию, типа «Баран с прицепом», «Бани исчезают в полночь»). В другой раз спецкор Николай Черкашин, ныне известный литератор, написал в «Красной звезде» материал о Герое Советского Союза… чистильщике обуви на Казанском вокзале. Высшие военные руководители СССР натурально озверели от той публикации. Донеслось до ЦК КПСС. Там поддали огня в полымя. Шум и гам стояли на всю ивановскую. Причём, все большие номенклатурщики возмущались отнюдь не тем, что Герой вынужден был зарабатывать себе на хлеб насущный чисткой сапог, а тем, почему именно краснозвёздовец всё это раскопал и обнародовал. Главному редактору позвонил тогдашний начальник ГлавПУра генерал армии А.А.Епишев и устроил форменный разнос. Но они были в дружеских отношения, что позволяло Николаю Ивановичу понизить тональность разговора и спокойно заметить: – Алексей Алексеевич, но ведь мой корреспондент написал правду! Зло огрызнулся главный военный комиссар страны: – Нам такая правда не нужна! – Извини, но всё равно наказывать Черкашина я не намерен. Епишев крякнул и разговор прекратил. …Где-то в начале 1960-х «Красная звезда» совместно с Центральным домом Советской Армии проводила конкурсы на лучшее решение шахматных задач. В одном из них в числе призёров оказался читатель с такими же фамилией и инициалами, как у тогдашнего министра обороны Р.Я. Малиновского. Николай Иванович позвонил Маршалу: «Родион Яковлевич, не удивляйтесь моему вопросу. Но в решении шахматных задач принимал участие Малиновский Р.Я. Это вы или ваш однофамилец?» – «Конечно, я. Понимаешь, Николай Иванович, я люблю шахматные задачи. Но времени искать их у меня нет. Вот и решаю те, что в газете. А посылал ответы по моей просьбе адъютант только лишь для того, чтобы проверить их правильность» – «Вы очень хорошо решали и вышли победителем среди более, чем сотни претендентов. Могу я как-то обнародовать эти итоги?» – «Нет, Коля, мне достаточно твоего сообщения». Так никто не узнал, что победителем конкурса стал министр обороны. …Макеев родился 22 мая 1911 года в селе Новобатайск под Ростовом-на-Дону. Трудился на сельхозработах с детства. После окончания средней школы №9 (это старейшее учебное заведение в Ростовской области появилось в 1876 году) по рекомендации райкома партии и комсомола поступил в Коммунистический институт журналистики имени В.В.Воровского. Окончив его с отличием, получил право выбора будущего места работы и потому остался в Москве. Писал в различные столичные издания, пробовал себя на радио. И как-то так получилось, что больше всего Николая Макеева увлекала оборонная, военная тематика. Оно и неудивительно: предвоенное время, словно предгрозовое, пульсировало повышенной концентрацией милитаризованной напряжённости. Поэтому тридцатилетний журналист в июле 1941 года становится слушателем военно-воздушного факультета Военно-политической академии. Полгода ускоренного курса обучения и Макеева назначают начальником отдел фронтовой жизни в газете ВВС «Сталинский сокол». Через год он её возглавит. А после Победы вновь засядет за учебники, постигая военное искусство в Военной командной академии имени М.В.Фрунзе. И здесь по выпуску получает красный диплом, а заодно очень высокий пост - заместителя начальника отдела печати Главного политуправления Советской Армии и Военно-Морского Флота. С этой должности Николай Иванович и приходит в «Красную звезду» редактором ведущего отдела пропаганды в 1950 году. В то время газетой командовал генерал-майор В.П.Московский. Зарекомендовал себя он очень хорошо и был затребован на работу в ЦК КПСС. На его место заступил генерал-майор В.И.Штырляев. Такой себе добросовестный служака, обладавший солидным опытом работы в Генеральном штабе. Будучи уже не ответственным, а главным редактором «КЗ», он и занимался тем, что было ему ближе по душе и нраву – бытом редакционных сотрудников, их семей, командирской учёбой военных журналистов. А вот к сугубо редакторской деятельности интереса не испытывал. К тому же не сложились у Василия Ивановича отношения с министром обороны Маршалом Советского Союза Н.А.Булганиным. Николай Александрович вышел с ходатайством перед ЦК КПСС: верните, дескать, Московского хотя бы на время, чтобы он подготовил достойного главного редактора для главной военной газеты. Василий Петрович без колебаний аттестовал на эту ответственную должность Макеева. Николай Иванович был живым человеком. Конечно же, имел свои недостатки. Только он представлял из себя «руководителя ленинского типа» в исконном, а не постперестроечно-ерническом понимании этого термина. Он прекрасно понимал, что является примером, ориентиром для всего многочисленного военного идеологического коллектива и потому вёл себя соответственно. Всегда. В большом и в малом. Даже в самом страшно сне нельзя было представить Макеева замешанным в чём-то предосудительном, недостойном звания коммуниста, офицера, гражданина. У него случались выговоры, порой внушительные и грозные, но в 99 случаях из 100 – за поступки и действия его подчинённых, а не за личные просчёты. И эти свои командирские вериги Николай Иванович тоже нёс достойно и мужественно, не сетуя и даже не кряхтя от спорадической бестолковости «дорого личного состава». Он всегда был главной и самой надёжной инстанцией. И - защитой. А каким был всегда стройным, подтянутым. Сколько бы ни длились бесконечные совещания, никто не видел Макеева усталым, с потухшим взором, не приведи господь зевнувшим. Уже прилично разменяв восьмой десяток лет, он, как и в молодости, бегал по утрам трёхкилометровые кроссы. Правда, машина с мигалкой всегда следовала за ним поодаль. Раз – другой в год Макеев выезжал за границу. Как-то, возвращаясь из-за рубежа, Николай Иванович попал в авиакатастрофу и лишь чудом остался жив (ему помогла спастись женщина-партработник, ставшая потом сестрой по жизни). И без того мощный, парадоксальный ум Макеева, после катастрофы приобрел еще и некоторую элегичность. Он чаще стал вспоминать о Библии, об Экклезиасте, о том, что всё суета… Вот любимчиков в редакции Николай Иванович имел. Некоторые из них: полковники Вячеслав Гаврилин, Михаил Ребров, Александр Беляев, подполковники Валерий Манилов, Владимир Возовиков, Юрий Беличенко. Вячеслав Михайлович Гаврилин сносно владел несколькими языками, побывал более, чем в ста странах мира, освещая различные спортивные состязания. Уйдя из «Красной звезды», возглавил «Советский спорт». Был заместителем председателя Госкомспорта СССР по международным вопросам, вице-президентом Национального олимпийского комитета СССР, первым вице-президентом Международной ассоциации спортивной прессы. Валерий Леонидович Манилов дослужился до генерал-полковника – первого заместителя начальника Генерального Штаба ВС РФ. Михаил Фёдорович Ребров возглавлял у нас единственный в стране и в мире отдел науки, техники и космонавтики. Любимец Сергея Королёва, он прошёл полный курс подготовки для полётов в космос. Написал более 30 книг. Признанными советскими писателями были Александр Павлович Беляев и Владимир Степанович Возовиков, а Юрий Николаевич Беличенко по праву считался у нас одним из лучших военных поэтов. В поздравительной телеграмме в адрес «Красной звезды» по случаю награждения её орденом Ленина великий русский писатель, Герой Социалистического труда, лауреат Нобелевской премии Михаил Шолохов написал, что гордится своим сотрудничеством с такой замечательной газетой. А ещё гордится тем, что её возглавляет его земляк. Бывший заместителем у Макеева, генерал-майор Иван Сидельников написал о своём начальнике: «Тридцать пять лет я работал под началом Николая Ивановича, в одной, так сказать, упряжке. В отношениях со мной, как и со всеми офицерами, сотрудниками редакции всегда он оставался таким же внимательным, доброжелательным, чутким к нашему духовному настрою и состоянию, одинаково уважающим человеческое достоинство руководителя отдела и литературного секретаря, машинистки и корректора, библиотекаря и фотографа, линотиписта-наборщика и печатника. Нисколько не погрешу против истины, если скажу: Макеев был для всех нас образцом порядочности, совестливости, принципиальности, светлой и благородной духовности. Его порой жесткая, но всегда справедливая, осмысленная требовательность к нам по работе, по исполнению воинского долга сочеталась с искренним, идущим от сердца стремлением оградить нас от налёта благодушия, самоуспокоенности. В моем дневнике есть запись по этому поводу: "Все больше и больше убеждаюсь: Главный совершенствует нас не окриком, не разносом, а терпеливым убеждением". К 100-летию со дня рождения Макеева полковник Виталий Мороз написал в «Красной звезде» большой очерк о нашем Главном. Заканчивается он словами: «Тридцать лет оставаться на посту главного редактора центральной газеты в ХХ веке, работать под присмотром пяти очень разных по характеру министров обороны – это, как считают, своеобразный рекорд. В новое время, когда у руководителей средств массовой информации совершенно иной правовой статус, он, можно полагать, будет побит. Но в истории отечественной журналистики вряд ли будет другой редактор, заслуги которого были бы столь высоко оценены государством. Среди наград Николая Ивановича Макеева десять орденов: Октябрьской Революции, Отечественной войны I и II степени, два – Трудового Красного Знамени, три - Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени и «Знак Почёта». Нет, не одними выговорами обозначен творческий путь многолетнего руководителя «Красной звезды». Высшей же наградой для Николая Ивановича было искреннее уважение в журналистском сообществе. Память о нём светла». Полковник в отставке Михаил Захарчук  Мудрый и осторожный Панов
Увидев этот снимок у меня в кабинете, Иван Митрофанович попросил Павла Герасимова сделать копию: а то жена считает, что я начальников боюсь, признался он. А вот фотодоказательство иного.
12 мая - день памяти генерал-лейтенанта Ивана Митрофановича Панова. С июля 1985 года по март 1992 года он возглавлял центральную военную газету «Красная звезда». Панов в ней трудился с 1960 года. Прошёл все ступеньки не самой впечатляющей иерархической редакционной лестницы: корреспондент; «передовик» (редактировал так называемые флаги номера – передовицы); заместитель, редактор отдела боевой подготовки Военном-Морского Флота; первый заместитель и, наконец, главный редактор. …После окончания военно-морского училища Панов попал служить на крейсер «Свердлов» Балтийского флота. Командир, внимательно рассмотрев молодое пополнение, распределил всех по боевым постам. Худого, как жердь, какого-то шарнирного Панова, на котором форма сидела, словно седло на корове и вдобавок еще в фуражке отсутствовала пружина, офицер в сердцах отправил «в обоз» – к политработнику. Через пару месяцев, однако, он затребовал нескладного Панова на первую боевую часть (БЧ-1): – У этого парня, – заметил удивленным офицерам, – пружина, оказывается, не в фуражке, а в голове. Иван Митрофанович Панов действительно был умницей из умниц. И совершенно неконфликтным человеком, которого, по-моему, просто невозможно было вывести из себя. Работать он мог с кем угодно. Когда Иван Панов выступал на летучках и прочих редакционных собраниях, его слушали, не закрывая рта. Владимир Чупахин, который сменил его на должности главного редактора, вспоминает: – Меня всегда восхищало пановское мастерство редактирования текстов. Он мог, конечно, забраковать материал насмерть, но не было не единого случая, чтобы он чей-то текст переписывал. Нет, его стилем была «точечная» правка, эдакие мазки мастера на ученическом полотне, которые всё вдруг заставляют играть совсем иными красками и придают всему глубинный смысл, о котором сам автор в общем-то поначалу и не догадывался. * Первый день путча 19-го августа 1991-го. Тогда нам, молодым, ретивым, казалось: Панов не просто осторожничает – трусит. И только со временем я понял: решать так, как он решал, это было, видимо, самое мудрое, что можно было сделать. Минобороны молчало, ГлавПУР молчал. На моих глазах Панов трижды звонил по «кремлёвке» Язову. Но порученцы каждый раз отвечали: «Министр отдыхает. Велено не беспокоить». Недоступен был и Шляга, начальник ГлавПУРа. Молчал и Манилов, начальник Управления информации Минобороны. Что было делать главреду центральной военной газеты? Взять и встать под флаги ельцинистов, как это сделали некоторые высокопоставленные генералы? О, это сделало бы Панова эдаким «светочем демократии». И не увольнение из армии ему бы светило, а, возможно, какие-то новые витки карьеры. Но, впрочем, подобный вариант бессмысленно рассматривать даже гипотетически. Панов с его убеждениями никогда бы на такое не пошёл. То был ПАНОВ! * Запомнилась беседа, состоявшая уже после поражения путча. Панов вызвал меня и приказал: – Срочно готовьте справку «К вопросу о названии газеты «Красная звезда». Нам надо подготовиться к тому, что судьбу нашей газеты будут решать те, кому безразлично многое из того, что для нас дорого. Им наплевать, что «Красная звезда» – газета с великими традициями. Их не трогает то, что в годы Великой Отечественной – это была газета №1, в которой работали Симонов, Эренбург, Шолохов, Сурков. Им вряд ли интересно то, что в лучшие времена тираж «Звездочки» превышал 2.5 миллионов экземпляров. Им до лампочки то, что есть огромное количество людей, причем не только военных, которые душой прикипели к нашей газете. Для нынешних «демокомиссаров» все это – сантименты. Но их, как быков, раздражает «красный цвет», и они начнут первым делом с атак именно на название газеты. Поэтому, я вас прошу: соберите все аргументы в пользу того, что это название – не только коммунистический символ. Но самое главное – обязательно употребите термин «бренд». «Красная звезда» – это не просто название, это «бренд», которым надо дорожить. Панов и тут оказался точным предсказателем. * Панова пригласили на передачу «Взгляд». Там его нещадно «пытали». В конце концов, Любимов растерял атакующий задор и как-то сник. А умница Листьев, улыбаясь, подвел итог: – Да, Иван Митрофанович, если б все генералы были настолько демократичны и интеллектуальны, мы за нашу армию были бы спокойны. * Стоит напомнить для полноты картины, что Панов был избран народным депутатом СССР. Причем отнюдь не по «квоте» КПСС, как многие его коллеги-генералы, а от общественной организации – Союза журналистов. * И еще. Не могу хотя бы вкратце не упомянуть, что именно при Панове несколько раз проводились весьма масштабные Дни Красной звезды в ЦПКиО им. Горького. Десятки тысяч людей приходили в парк не только, чтобы посмотреть десантные шоу или поесть солдатской каши из котла полевой кухни. * Человек жив, пока его помнят другие люди. А Ивана Митрофановича Панова очень многие краснозвёздовцы будут помнить, покуда сами живы. И генерал-лейтенант от печати заслужил по праву нашу долгую и благодарную память. Полковник в отставке Михаил Захарчук, капитан 1 ранга в отставке Владимир Чупахин
* 19 августа 1991 года все посткоры «Красной звезды» получили интересную телеграмму. «В стране опубликованы новые документы. Приказываю вам оперативно, но не реже, чем дважды в сутки информировать меня о реакции на них со стороны местных органов власти, широкой гражданской общественности, военного командования и воинских коллективов». Главный редактор газеты «Красная звезда» генерал-лейтенант И.Панов. В той телеграмме - три принципиальных момента. 1). Никогда раньше постоянные корреспонденты не получали указаний по работе непосредственного от главного редактора – только от начальника корсети. 2). Подписывались служебные телеграммы исключительно фамилиями, без указаний должности. 3). Не припомню, чтобы во внутренней переписке употреблялось слово «приказываю». Когда я пришел с телеграммой к командующему Камчатской военной флотилией вице-адмиралу Ю.И.Шуманину, он сказал: «Молодец у вас главный редактор – прикрыл вас собой. И текст такой, что никакой прокурор не придерется».
Михаил Луканин Я пришёл в «Красную звезду» при генерал-лейтенанте Иване Митрофановиче Панове. Представлял меня главному редактору Анатолий Васильевич Белоусов, который самолично решал мою судьбу. Редактор полагал, что я выпускник Львовского училища и об РВСН мало слышал. Сам он жил на одной лестничной площадке с членом военного совета РВСН генерал-полковником Виктор Семёновичем Родиным и уверовал, похоже, что в ракетных делах он кое-что соображает. (Виктор Семёнович, к слову сказать, вышел из сухопутчиков и сам многому удивлялся в ракетной жизни). И вот, главный редактор решил посвятить меня в ракетные корреспонденты. Минут сорок он рассказывал о стратегических войсках, о их значении в судьбах мира (мы с Белоусовым скромно молчали), в конце концов спросил: – А вы что знаете об РВСН? – От рядового до майора, 17 лет, служил в этих войсках, – скромно заметил я. – Так что же я вам рассказываю, а вы молчите! – Хотелось узнать, что главный редактор знает об РВСН. Напутствовал он меня так: – Вы обречены стать полковником.
Александр Долинин Нас обреченных тогда насчитывалось до 40 человек в штате. А в нынешней «Красной звезде» по штату – только один, да и то в отставке. Вторым моим редактором стал полковник Владимир Чупахин. С ним трудились в сложные годы. Самый молодой главный редактор
За почти что столетнюю историю главной военной газеты Советского Союза и России – «Красной звезды» – её творческим коллективом руководили шестнадцать ответственных и главных редакторов. Люди то были разные, но всегда - необычные, нестандартные, чем-то выделяющиеся из массы себе подобных. И длительность их пребывания на высоком посту исчислялась по-разному. Например, первый ответственный – Антонов-Овсиенко Владимир Александрович – просидел в кресле чуть больше месяца.
Жил он долго. В 1990-е он приходил в «Красную звезду», выходили его книги. Они продавались на входе в киоске нашей газеты.
А тринадцатый главный – генерал-лейтенант Макеев Николай Иванович – руководил «Звёздочкой» тридцать лет с гаком. На долю пятнадцатого главного капитана 1 ранга Чупахина Владимира Леонидовича, которому в 2022 году исполнилось 70 лет, выпали самые смутные шесть, так называемых постперестроечных лет, прозванных в народе «лихим ельцинским временем». В тревожный поставгустовский период славная история «Красной звезды» висела на волоске и вполне могла оборваться. Белодомовских реформаторов, как и нынешних укробандеровцев, до желудочных колик раздражал красный цвет, вообще вся советская символика. После краха ГКЧП, выступая на заседании Верховного Совета РСФСР, генерал-ельцинист Д.Волкогонов вынес приговор: «Красная звезда» идеологически готовила путч и её поэтому надо переименовать». Безбашенные горе-реформаторы пошли дальше своего вождя и предложили газету вообще ликвидировать, издавая вместо неё «бюллетень» для публикации приказов. Тогда Чупахин лично подготовил и отправил в различные инстанции свыше полусотни писем и справок в защиту бренда «Красной звезды». Многажды выступал по этому поводу и в одиозной Комиссии по ликвидации политорганов. К осени 1991-го ему удалось отбиться от лютых волкогоновских пираний. Однако, к маю 1992-го, когда Российскую армию возглавил Павел Грачев, вопрос с переименованием встал ещё с большей остротой. «Доброжелатели» наперебой твердили министру: в новой армии всё должно быть по-новому, в том числе и название военной газеты. Грачёв вызвал Чупахина: «Есть предложение вместо «Красной звезды» выпускать «Армию России». Как вы на это смотрите?» – «Плохо смотрю, Павел Сергеевич. Вот вы награждены орденом Красной звезды. Он для вас устарел, девальвировался?» – «Но-но, редактор! – Грачёв набычился. – Ты орден не трожь! Это моя первая боевая награда, омытая кровушкой моей. В тех боях, за которые мне её дали, я дважды ранен был. Это гордость моя». – «Название газеты, товарищ министр обороны, тоже омытое кровушкой десятков фронтовых корреспондентов. Многие поколения людей в погонах «Красную звезду» читали, уважали и почитали. И сегодня это всё никуда не делось. Ибо «Красная звезда» ведь не только газета. Это история Армии и Флота, их традиций, душа вооружённых сил, если хотите» – «Душа, говоришь, - Грачёв почесал свою большую, почти квадратную репу. – Ну ладно. Какие ещё у тебя вопросы?» – «Вот на этом свежем номере «Красной звезды» утвердите её новый статус: «Центральный орган Министерства обороны Российской Федерации». Грачёв размашисто расписался, и с той поры уже никто на бренд «Красной звезды» не покушался. Благодаря главному её редактору. Дрогни он, и мы бы уже забыли, что была такая газета. Той же весной 1992 года Владимир Чупахин совершил, если так можно выразиться, и личный подвиг, защитив на страницах вверенной ему газеты святое для него понятие. Он выступил с большой публицистической статьёй «Патриотизм всегда был и будет великой ценностью нашего народа». Сегодня, когда слово «патриотизм» звучит чуть ли не из каждого «утюга», очевидной до банальности кажется мысль о том, что армия может строиться только на патриотической идее. Но весной 92-го само это слово тщанием сонма либерастов считалось опасным и даже запретным. Тот, кто его употреблял, мгновенно становился «красно-коричневым», «коммунофашистом», «ретроградом. Главный редактор «Звёздочки» не побоялся пойти наперекор дурному, навязанному обществу тренду. Ещё он из номера в номер публиковал в пику тогдашнему министру иностранных дел А.Козыреву, утверждавшему, что никаких таких особых национальных интересов у России нет и быть не может, обстоятельные материалы солидных авторов как раз под рубрикой «Интересы России». Эта длительная и целенаправленная газетная акция возымела своё действие. Со временем даже спичрайтеры Ельцина стали вписывать в его речи вполне патриотические формулировки, дословно взятые из «Звёздочки». Вообще военные журналисты той поры, ведомые капитаном 1 ранга Чупахиным, чем-то напоминали спасателей, которые ходят среди руин обрушившегося здания и ищут: не остался ли кто-то живой, не уцелело ли что-то ценное. Понятно: не о людях и вещах тут речь. Они искали в том безвременье уцелевшие смыслы, идеи, традиции, и, насколько хватало умения, возможностей, пытались их спасать. Например, самоотверженно боролись за право отмечать традиционный праздник 23 февраля. Так в 1992 году «Красная звезда» стала единственной центральной газетой, которая посмела выйти с праздничным номером. Остальные либо промолчали, либо витиевато предлагали заменить «советский атавизм» новым праздником, скажем, приуроченным к дате Куликовской битвы. Многие просто издевались над «красной датой» календаря. А московские власти вообще устроили на улицах столицы избиение людей, пожелавших возложить цветы к Могиле Неизвестного солдата. И «Звезда» отреагировала жёстко: «Спасение России – в единстве. Для политиков – в омоновских дубинках?». Потом военные журналисты ещё не раз возвращались к означенной теме. Во многом благодаря им, уже на следующий год «День защитника Отечества» стал официальным праздником. В сохранении Мемориального Комплекса на Поклонной тоже львиная доля принадлежит краснозвёздовцам. Не многие сейчас помнят, что в начале 92-го дельцы-строители сознательно превратили возведение комплекса в долгострой, чтобы выгодно его продать. По зданию административного корпуса даже объявили аукцион. «Красная звезда» ударила в набат: «Памятник Победы пытаются продать с молотка. Что же мы делаем со своей Историей?». Лишь после этого Грачева и Лужкова наведались на стройку и решили: к 50-летию Победы все работы закончить. «Горячие точки» и Чечня стали для журналистов «Красной звезды» непрекращающимися кровоточащими ранами. После трагического штурма Грозного, когда вся мощь либеральных СМИ – и печатных, и электронных - обрушилась на армию, в который раз жестоко подставленную ельцинскими политиками, «Красная звезда» выходила долго с одной и той же «шапкой»: «Воинам России сегодня очень нелегко. Россияне, поддержите своих сыновей!». Среди центральных изданий «Звезда» оказалась единственной в этом сострадательном стремлении. В феврале 1995-го Российско-американский информационный пресс-центр провёл социологическое исследование по освещению чеченской войны. Собрали главредов центральных газет. В ходе жарких дискуссий больше всех досталось Чупахину за то, что его газета ведет одностороннюю линию, показывая в выгодном свете только федералов. Владимир Леонидович долго слушал проамериканских витий, а потом ответил нападавшим : «Это для вас российские военные – «федералы». А для нас они – «наши войска», «наши ребята», «наши сыновья». Дудаевцы же – враги и бандиты. Это ваши корреспонденты могут быть на той и другой воюющей стороне. Но я не могу даже представить офицера-краснозвёздовца в расположении Дудаева. Он может быть там либо пленным, либо расстрелянным. Мы – газета воюющей армии, из чего и исходим. И сражаемся мы не за Ельцина и не за Грачева. Мы воюем за тех офицеров и солдат, которые сейчас каждодневно рискуют своими жизнями там, на передовой. Солдат войны не выбирает. Не по его воле любая война начинается, не служивому человек приходится выбирать, в какой именно войне ему участвовать: большой или маленькой, знаменитой или не знаменитой, славной или оболганной. Есть воинский долг – он должен быть исполнен». Острейший кризис с самого начала «шоковой терапии», вопиющее «недофинансирование», многомесячные задержки зарплат, нехватка всего необходимого для жизни и даже для смерти начались при Грачеве, но максимальную остроту социальные проблемы приобрели при министре обороны И.Н.Родионове. Редакцию захлестывал вал отчаянных писем от военнослужащих и членов их семей. Газета публиковала их целыми полосами под «шапкой» «Так жить и служить нельзя». Вот, что написал об этом периоде в своих воспоминаниях «Звезды, пронесенные через ад» отважный и честный министр обороны Игорь Николаевич Родионов: «Вызываю к себе главного редактора «Красной звезды» Чупахина. В конце нашей беседы мы были единодушны в том, что социальная, моральная, нравственная атмосфера в армии и на флоте накалена до предела. Нужны действенные меры. Редактору говорю о том, что со стороны Минобороны снимаются все ограничения на публикацию информации, писем, сообщений из частей и гарнизонов, повествующих о реальном состоянии морально-нравственного климата, боевой подготовки, дисциплины и всего прочего, бытового. Где-то через месяц мне звонит Чубайс, первый вице-премьер: «Игорь Николаевич, в последнее время я боюсь брать в руки «Красную звезду». Я вас прошу принять меры по ограничению публикации этого ужасного негатива». Я ему отвечаю: «Мне приятно слышать, что вы стали читать «Красную Звезду», и, если для того, чтобы сообщить об этом, звонит первый вице-премьер, значит, газету стали читать и в правительстве. Но запретить публикации, сменить их тон и направленность я не могу, т.к. настоящее положение дел ещё мрачнее и улучшения не видно. Я прошу вас понять обстановку в армии и на флоте в связи с многомесячными невыплатами и реально поправить ситуацию, так как она уже выходит из-под контроля.» За время своего редакторства Владимир Чупахин подписал добрую полусотню наградных представлений. Подчинённые получали ордена, а он сам… выговоры. Из воспоминаний Михала Захарчука
|
