 |
|
 |
|
|
|
|
|
Анатолий Еремеев ©Анатолий Еремеев Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
Моя мама по астрологическому гороскопу «Овен». В полной мере соответствуя этому знаку Зодиака, мама, если что-то задумала, она это задуманное обязательно осуществит. И по жизни примеров привести можно великое множество. Я же рассказываю о музыке и развитию музыкальных способностей. Места в детском саду для меня не хватило. Папа-ракетчик в 40 километрах в лесу на службе. Мама в городе Добеле на работе. До её прихода я сидел в закрытой квартире, ключ под половичком, у открытого окна и развлекал гурьбу сверстников, облепивших лавочку под окном. Покорял их своим «исполнительским мастерством» начинающего гармониста. Вместо красивой, управляемой по проводкам машинки, которую я выпрашивал у родителей купить в магазине «Детский мир», вопреки моим желаниям, они приобрели мне маленький детский, но настоящий зеленый перламутровый аккордеон. Отец, не обладая никаким музыкальным образованием, умудрился научить меня играть на кнопочных басах «Подгорную» и «Частушки». Вот я и «докладывал» из окна сверстникам свои первые музыкальные познания, с упоением, на весь двор, распевая частушки, которые я ранее слышал от своей бабушки Нины, типа «Сидит кошка на окошке, к ней подходит бригадир, иди кошка на работу, а то хлеба не дадим...». Мама Валя, как человек творческий, музыкальный работник, еще до покупки мне детского аккордеона, это уже было следствием, обнаружила, что сын обладает музыкальным слухом и ритмикой. Первая песня, которая при детской памяти запала мне в душу своей мелодией, и я её запел, выстукивая ложкой по столу, была песня из кинофильма «Путь к причалу». Родители взяли меня в клуб на вечерний киносеанс, а по возвращению домой я им эту песню и выдал: «Уйди с дороги – такой закон, третий должен уйти...». И мама начала со мной серьезно заниматься музыкой, вынашивая мечту отдать меня учиться в музыкальную школу. Обнаружив у меня задатки музыкального слуха и ритма, мама решила, что без музыкального инструмента эти способности дальше развивать просто не возможно. Инструмент должен постоянно быть в квартире. Тем более ей, как дипломированному культпросветработнику и учителю пения, он тоже бы не помешал. Решительно сняла со сберкнижки деньги, поехала в город, купила музыкальный инструмент, организовала его доставку и разгрузку и установила в нашей маленькой однокомнатной квартирке-хрущевке. Это была мамина мечта – пианино, новенькое, черное, сверкающее свежим лаком, с золотыми буквами на крышке, с названием «Беларусь». Купила, но не посоветовалась с отцом! Папа, уставший от двухнедельного дежурства, приезжает домой, открывает дверь, а тут песни жены и сына под звуки пианино «Жили у бабуси два весёлых гуся...». Мягко говоря, отец не понял самостоятельного и несогласованного маминого решения в приобретении столь дорогостоящей вещицы... Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не командир батареи ТАРАБАН Георгий Степанович – офицер-фронтовик, живущий на одной лестничной клетке с нами. Услышав шум семейного скандала соседей, он прибежал вместе со своей женой успокаивать своего же подчиненного и не в меру разбушевавшегося молодого офицера. И, если бы не отобрал у отца топор, с которым тот гонялся за мамой вокруг круглого стола с венскими стульями и всерьез собирался разрубить на части новенькое пианино, отец бы его разрубил. Я его характер знаю. Но не будь мама «Овеном», чтобы она не добилась своего. Спасибо ей и комбату ТАРАБАНУ Г.С., что дали возможность мне и через несколько лет после меня моей родной сестре Лене, обучаясь игре на этом, спасенном от отцовского топора пианино, пройти полный курс 7-летней Детской музыкальной школы по классу «фортепиано». Я окончил музыкальную школу в Добеле, в Латвии, а Лена в Шяуляе, в Литве. Вручение аттестатов о начальном музыкальном образовании происходило уже при полном взаимном родительском согласии и понимании важности музыкального искусства в жизни семьи и общества в целом. Причем, папина радость и его положительные эмоции от музыкальных успехов своих детей даже перехлестывали радость мамину. В службе отца бывало всякое. Был случай, о котором вспоминают ветераны Добельского ракетного полка. Во время занятия на стартовой позиции по вине номера расчета была согнута стрела ракетного установщика в месте упора. Стартовая батарея стояла на боевом дежурстве. Это ЧП (чрезвычайное происшествие)! Начальник 1-го отделения ЕРЕМЕЕВ А.С. отвечает головой за вверенный ему личный состав и боеготовое состояние ракетной техники. Отец очень переживал за этот неприятный случай. Над ним подтрунивали офицеры из других батарей, мол, надо же умудриться такую стрелу-махину согнуть. Командование полка из создавшегося положения, конечно, вышло. Пригнали новый установщик из военной школы младших специалистов (вшмс), а выведенный из строя поставили в бокс, для окончательного решения о его ремонте. Через два месяца было получено распоряжение для отправки агрегата в ремонт на завод-изготовитель. Железнодорожная платформа под погрузку была подана на станцию Гардене, что в 40 километрах от дивизиона, где находилась поврежденная боевая техника. Установщик погнали на станцию погрузки в Гардене. Отец с водителем в кабине МАЗа. Путь на станцию пролегал через деревянный мост. И, как только огромное колесо МАЗа стало на первый пролет моста, оно провалилось, и установщик сильно наклонился. Хорошо не опрокинулся, последствия были бы плачевные. Водитель выключил двигатель и вместе с отцом они вдвоем осторожно покинули кабину установщика. Сами бы с такой махиной не справились. Выручили офицеры-танкисты, прибывшие на танковых тягачах. К вечеру установщик был закреплён на платформе и сдан дежурной по станции. А в ближайшую субботу ракетчики отблагодарили танкистов за оказанную помощь и содружество видов и родов войск в городе Добеле, в кафе под липами. Но это ещё не всё. Чувство юмора отец не потерял. Маме он сказал, что теперь в течение двадцати лет будет ежемесячно выплачивать государству по 25 рублей за погнутую стрелу установщика. Она ему поверила. Так Анатолий Степанович ЕРЕМЕЕВ обеспечил себе ежемесячную заначку на все оставшиеся годы службы в Ракетных войсках стратегического назначения. Рождение 20 января 1966 года сестры Лены во многом изменило уклад жизни нашей семьи, в том числе и моей личной. Все было подчинено этому родившемуся толстенькому чуду, ставшему сразу папиной любимицей. По очереди, одна сменяя другую, наезжали бабушки Нина и Дуня, помогать нянчить новорожденную внучку. Декретный отпуск по уходу за ребенком у мамы был коротким, и она вышла на работу. Внимание ко мне ослабло, а требований возросло. Ежедневные прогулки с коляской, походы и очереди за молоком в магазин. Посиди, присмотри, повесь, принеси и т.д. А улица и закадычные друзья-товарищи манили, ожидая моего освобождения от трудов праведных во благо правильного роста и воспитания моей маленькой сестренки. В декабре на мой день рождения родители купили мне новую черную шубу. Гостила у нас мамина мама – бабуля Евдокия Николаевна. Она и отправила меня морозным снежным зимним днем погулять, как нормального ребенка, в этой новой теплой шубе. В соседнем подъезде жил мой закадычный дружок и ровесник Сашка ЕДАЛИН – сын начальника автомобильной службы и ВАИ Добельского ракетного полка. Просто так мы с ним гулять не умели. Руки всегда чесались, что-нибудь полезное сотворить. За идеями далеко ходить не пришлось. На этот раз мы оценили состояние фасада нашей трехэтажной «хрущёвки» и пришли к единому мнению, что цоколь здания изрядно обветшал, надо бы его покрасить. Вход в подвал дома всегда был открыт. В подвале находились сарайчики по количеству квартир, где у семей офицеров и сверхсрочников хранились дрова для топки титанов, запасы картошки, квашеной капусты, солений и всякой съестной всячины. Там же хранились и лакокрасочные материалы для косметического ремонта квартир. Кто ищет, тот всегда найдет. Не прошло и десяти минут, как трехлитровая банка масляной краски голубого цвета и две старые, но еще рабочие кисти были в наших руках. И работа закипела! Немного оставалось в банке краски, да и на цоколь всего дома нам бы её не хватило. Тем более, что на шубе её тоже было больше, чем достаточно. Вышедшая на прогулку с внучкой бабуля Дуня остолбенела от неожиданно увиденной картины и, безусловно, наши малярные работы прекратила. Ох, и получил я нагоняй за новую шубу от бабули, а позже и от мамы, возвратившейся домой с работы. Хорошо хоть отец в этот день на дежурстве был. Наступил черед приезда, чтобы сидеть с маленькой внучкой папиной маме – бабуле Нине. Занимаясь домашними хлопотами, выдала она мне трехлитровый молочный бидон, 72 копейки и отправила в магазин военторга за молоком, кашу для Леночки нужно варить. Разливное молоко тогда, если кто не помнит, стоило 24 копейки за литр. Привозили его в магазин в больших молочных бидонах, причем в определенное время и в ограниченном количестве. К этому определенному времени и отправила меня бабуля за тремя литрами молока. У соседнего подъезда на лавочке скучал Сашка ЕДАЛИН. И мы пошли в магазин вдвоем, все как веселее. Если бы молоко привезли вовремя, то и нечего было рассказывать. А так, его еще не привезли. Хвост очереди в молочный отдел вылез на улицу. В фанерно-стеклянном ларьке для продажи мороженого, напротив магазина, прилавок закрыт. Зато в соседнем отделе магазина, где продавали хлеб, конфеты, печенье и прочие кондитерские изделия, очереди почти не было. Стоять, ждать машину с молоком стало томно. И мы несколько изменили цель похода в магазин. Купили на все 72 копейки конфет «Ирис». Поделили сладкие квадратные подушечки поровну, рассовали по карманам и беззаботно пошли гулять... Конечно же, бабуля дома молока не дождалась. Мы прогуляли и привоз, и распродажу, необходимого детскому организму, продукта. Хорошо хоть бидон не потеряли. В этот раз мне попало и от папы. В этот день он не дежурил и вечером приехал со службы домой. Бабуля Нина посетовала на меня за невыполненное поручение. И широкий офицерский ремень походил по моей тощей попе. Его воспитательное воздействие отбило у меня желание в дальнейшем тратить родительские деньги не по назначению и оставлять сестру без молочной трапезы. Как сейчас помню. В сентябре 1966 года я пошел первый раз в первый класс. Причем одновременно сразу в две школы – среднюю общеобразовательную и музыкальную. И мое детство приняло ещё более упорядоченный характер. Распорядок дня у меня был напряженным. С утра до обеда в общеобразовательной школе. После обеда поездка на рейсовом автобусе за пять километров в город Добеле, на занятия в музыкальную школу. По возвращении, естественно, учить уроки на другой день. Иногда удавалось часик погулять. И с нетерпением я ждал прихода субботы, когда после уроков на музыку не ехать. Значит, можно было запустить портфель в дальний угол комнаты и до вечера носиться по городку по своему усмотрению и интересам, пока голод и родители не загонят домой. Свободного времени было не много, но всё же, оно было, особенно на каникулах. Тем более сестру родители устроили в детский сад тут же, в военном городке Добеле-2, где сторожем одно время работала моя бабуля Дуня. Наверное, поэтому и взяли сестру в сад. Утром я сестру одевал, причесывал, привязывал бант, как умел, и отводил, а вернее, для ускорения этого очень медленного процесса, отвозил на плечах верхом, как на коне, в детское дошкольное учреждение, где с удовольствием сдавал на поруки воспитательницам, и весь день был свободным. Заходил за другом Юриком АНУФРИЕНКО в «командирский дом» по улице Советской дом 13, и тут мы с другом отрывались в гулянии по полной программе. Не знаю, кому из деятелей от образования, пришло в голову школьникам задавать на летние каникулы задания: прочитать столько-то книг по рекомендуемому школой списку на лето, прекрасно понимая, что никто особенно читать ничего не будет. Летний отдых никаким боком не располагает и не способствует этому. Такое же положение дел было и в музыкальной школе. Понабирает тебе учительница ноты в пятнадцать музыкальных произведений, да ненавистные гаммы с бемолями и диезами, сиди, дружок, все лето изучай. И все эти задания давались под контроль родителей. Сейчас, разбежался, читая и музицируя, когда за окном солнечное лето и друзья! Но родительский ежедневный контроль никто не отменял. Папа, прочитав список рекомендованных литературных программных произведений, сделал свое умозаключение: «Это ты изучишь в течение нового учебного года в школе. Будешь читать то, что я тебе дам». В нашей домашней библиотеке был четырехтомник с полным собранием сочинений Аркадия Петровича ГАЙДАРА. Папа, как земляк известного советского писателя и героя Гражданской войны по городу Арзамасу, определил мне изучить за лето все его творчество о четырех томах. По вечерам спрашивал о прочитанном материале и ставил задачу на следующий день: «прочитать от сих... до сих...». Так я прочитал «РВС», «Тимур и его команда», «Чук и Гек», «Школа» и все повести и рассказы, помещенные в четырехтомнике. С папой спорить было бесполезно. Крут, но справедлив. Не забалуешь. Проще было с мамой, контролирующей музыкальные уроки. По утрам, с тихой грустью, я минут двадцать перелистывал ноты, без всякого энтузиазма разбирал новые произведения и гаммы. Потом оставлял открытые ноты по порядку заданного списка на виду, для мамы, что я занимался, а сам через окно первого этажа вышмыгивал на улицу, чтобы не потерять ключ от квартиры, предусмотрительно оставленный на журнальном столике. Если нужно было попасть в дом, то по водосточной трубе, по цокольному парапету, держась за подоконник, от окна спальной до окна зала, и снова через открытое окошко, я в квартире. Хорошо летом на каникулах! 
|
