 |
|
 |
|
|
|
|
|
А. Г. Гринь
Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
С оптикой, кроме фотоаппарата ФЭД, который купил на свою повышенную стипендию ещё на первом курсе института, я не имел дела. Механика и оптика встречаются, пожалуй, в курсе физики. Я был механик по образованию, отец тоже работал механиком, а дед – кузнецом, слесарем, токарем. Об оптике, кроме сухих геометрических линий, изображающих оптическую ось, и линий изображения объекта в фокальной плоскости через фокус линзы, – вот что осталось в моей памяти из курса физики в школе и институте. К тому же, как помнит читатель, у меня были неприятные воспоминания, связанные с начальником факультета в академии А.И.Нестеренко, который на экзамене дал задачу измерить угол с помощью коллиматора. Ни желания вникать в оптические проблемы, ни ярких впечатлений от знакомства с оптикой у меня не было. Но я давно заметил себе: от чего стараешься уйти Господь, как правило, заставит этим заняться. Для проверки таблиц стрельбы ракеты 8Ж38 (видимо, подход к оценке рассеивания ракет у нашей науки был такой же, как и у артиллеристов. Странно, но так... Ведь снаряд – это пассивное тело, а ракета сама себя ведёт, хотя Кориолиса ускорение в равной степени действует на них. Не знаю, почему в дальнейшем для всех последующих ракет эти проверки не проводились. Может быть, баллистики вычисляли кукую-то постоянную величину и ввели её в расчёты по оценке точности?) в далёкой, глухой степи по трассе полёта ракет высадился «десант» – боевая ракетная часть, дислоцировавшаяся в городе Камышине. В штатных палатках образована техническая позиция, развёрнута система боковой радиокоррекции (БРК). Эта система «снимала» с прицеливания ракеты оптическими приборами ответственность за точность попадания в цель. БРК с помощью наземных радиотехнических станций, разнесенных друг от друга, излучала два радиолуча (лепестка). Если ракета уклонялась в сторону одного луча, то в приёмнике ракеты усиливался сигнал, в результате которого на автомат стабилизации шёл корректирующий сигнал, рули ракеты отклонялись, и траектория полёта выравнивалась. Фактически полёт ракеты проходил в равнонапряжённой радиотехнической зоне. Геодезическую привязку системы БРК и старта с оптическими приборами прицеливания осуществляла с заданной точностью геодезическая служба. «Прицельщик» Юра Чалых из нашей группы отбыл на Байконур. Кого послать в эту командировку, в степь? Наш начальник П.П.Яцюта не может отлучиться надолго из отдела, он руководитель работ, которые идут своим ходом в Кап.Яре. Заправщики слишком далеки по профилю своей работы от того, чем занимается стартовое отделение. Стартовик же Слава Васильев, как чёрт от ладана, открещивается от того, чтобы заняться прицеливанием. Ближе к делу прицеливания оказался я. Наш Яцюта подробнейшим образом, с присущей ему дотошностью и предусмотрительностью, проинструктировал меня, и благословил на самостоятельный участок работы в ту командировку. Но Яцюта не был бы Яцютой, если бы он не вызвал ещё к себе начальника стартового отделения из Камышинской ракетной бригады старшего лейтенанта Чаманского (кстати говоря, – это был отличный парень и командир. Ему спустя какое-то время доверили вести на параде по Красной площади в Москве ракетную часть. Я слышал по радио репортаж того парада). Чаманский рассеял все сомнения Яцюты, и заверил его, что всё будет как надо, а контроль правильности прицеливания он возьмёт на себя. Думаю, что Яцюта больше надеялся на систему БРК, которая должна была обеспечить точное попадание головной части ракеты в заданный квадрат, нежели на мою «надёжную работу». Вот я и полетел в эту командировку. Руководил всеми работами по подготовке и пуску ракеты подполковник Александр Соломонович Нахамчик. Геодезическое обеспечение вёл капитан Савостин, который был откомандирован от штаба полигона из отдела полковника Грузда. Савостин в этой командировке подробнейшим образом ввёл меня в курс дела, я плотно ознакомился с методикой геодезической подготовки стартовой позиции. Теперь, когда мы 13 мая встречаемся у Большого театра в Москве, то у нас с ним всплывают общие воспоминания, и мы с особой теплотой обмениваемся рукопожатием. Вот там-то я и познал тот злополучный коллиматор, который первый раз увидел на выпускном экзамене в академии в 1954 году. Заодно пришлось освоить и артиллерийскую панораму, используемую при наводке ракеты на заданное направление. Освоение шло непросто, пришлось переживать, исполнять роль прилежного ученика, но и надо было держать марку специалиста со столь авторитетного полигона. Много раз «дывился» (по-украински – смотрел) я в коллиматор, и в панораму. Мой наставник по практическим делам прицеливания только посмеивался. Всё прошло нормально, пуски ракет выполнили без происшествий. Вот так я стал «прицельщиком». После командировки, уже обладая опытом самостоятельной работы, я принял эстафету работы по прицеливанию от моего начальника Петра Петровича Яцюты. Когда до этого проводились пуски ракет на полигоне, то генерал Вознюк не разрешал работу по прицеливанию без Яцюты. Молва приписывала такую причуду старой артиллерийской вере в удачливого наводчика.
|
|
|
|
|