 |
|
 |
|
|
|
|
Y.Dalian
©Y.Dalian. 2017-2019
|
6. Мероприятия по устранению причин
В приказе главкома РВСН от 22 августа 1967 года «О катастрофе на пусковой установке «ОС-84» в войсковой части 34139 и наказании виновных», выписки из которого приведены А.А. Гуляевым / 15 /, отмечалось: «Непосредственной причиной взрыва ракеты 8К84 является несанкционированный запуск от электрического импульса рулевого двигателя второй ступени. Для выявления причин попадания электрического импульса на пиропатрон запуска рулевого двигателя 2-й ступени ракеты проводятся в большом объёме специальные исследования». Далее, в соответствии с текстом приказа главная вина в случившемся была возложена на расчёт группы испытаний и регламента как нарушивший порядок и правила проведения регламента технического обслуживания во время проверок цепей обогрева бортовых приборов ракеты УР-100. Инженер-капитану Д.Ф. Шалимову вменялось в вину «преждевременное начало работ по проверке цепей обогрева ракеты, что привело к совмещению ряда операций по проведению РТО на пусковой установке и к нахождению на рабочих местах в оголовке, стволе шахты и контейнере ракеты личного состава других расчётов». Говорилось также о «фактах преступно-безответственного отношения со стороны ряда начальников к организации работ на пусковой установке... невыполнения требований директивных указаний и эксплуатационно-технической документации». В приказе главкома опять же фигурировала плата П-1, работа с которой «не была проконтролирована», несмотря на то, что было известно место ошибочных действий, допущенных в июле 1967 года в 52-й ракетной дивизии. В отличии от приказа Главкома РВСН от 05.08.1967 в приказе от 22.08.1967 отсутствуют конкретные фамилии непосредственного «виновника» – оператора, проводившего стыковку разъемов, т.к. находившиеся в момент взрыва в оголовке погибли и показаний давать комиссии и следствию было некому. Но вину за случившееся на них возложить было не сложно при наличии признательных показаний старшего сержанта Колесов В.Н., осуществлявшего стыковку разъемов на плате П-1 в 52 рд, и при наличии экспериментальных данных, подтверждающих версию «перепута». Рассуждая о возможных причинах и следствиях ЧС, из приводимых ранее воспоминаний Г.Н. Малиновского / 17 / ещё раз повторим фамилии тех, кто фактически «назначил» (в аспекте всех проанализированных отношений) виновных: «Самыми ярыми противниками заключения, что причина не в «перепуте», были прежде всего главные конструкторы Николай Алексеевич Пилюгин и Владимир Николаевич Челомей». Далее в воспоминаниях Малиновский привёл и такой факт: «Аппаратуру, снятую с ПУ как вещественные доказательства, как только следствие должно было перейти в организацию Н.А. Пилюгина, срочно уничтожили». Можно предположить, что душевную боль у командира дивизии вызывала сама мысль о вине его подчинённых, которые отдавали службе почти всё своё время, по нескольку недель не видя семей. Возвращаясь к анализу текста приказа ГКРВ от 22.08.1967, следует заметить мягкость репрессивных мер (взысканий властью главнокомандующего), что, возможно, основано на выводах госкомиссии о необходимости продолжения исследований технических предпосылок аварии, а возможно и на личном отношении Н.И. Крылова к «назначающим». В частности, мягкость мер взыскания относилась к заместителю командира технической ракетной базы по ракетному вооружению инженер-майору Б.И. Иванову: главнокомандующий РВСН своей рукой вычеркнул из проекта приказа вынесение этому офицеру предупреждения о неполном служебном соответствии, заменив его строгим выговором. В отличии от уровня командного состава частей командование соединения и объединения было наказано более сурово [24]. Материал расследования по действиям начальника группы инженер-капитана Д.Ф. Шалимова был передан следственным органам. «Я сразу сказал следователю, что противостоять конструкторам не смогу, – вспоминает бывший командир группы испытаний – Тем более, после выводов комиссии. Однако следователь был настоящим профессионалом, разобраться в причинах аварии – было для него делом чести». Следственная группа, возглавляемая полковником Феликсом Михайловичем Тереховым, вела следствие около года. «Этот <Терехов Ф.М.> очень интересный, эрудированный человек имел инженерное и юридическое образование, – вспоминает Ю.С. Марсаков. – Личному составу ТРБ было дано указание сообщать правдивые объяснения событий, связанных со взрывом, с целью установления истинных причин. Следственная группа Терехова Ф.М. сделала заключение, что перепут разъемов – надуманная версия и вины расчета в катастрофе нет. Причина взрыва – техническая, производственная или конструкторская.» Как следует из источника /17, с.132/ относительно поиска правды-истины Г.Н. Малиновский придерживался мнения о том, что причина катастрофы была установлена НИИ АП, который «... под шумок доработал аппаратуру, что исключило в дальнейшем взрывы». На стороне Г.Н. Малиновского стоял и Ю.С. Морсаков, который не забыл о таком факте, относящемся к работе правительственной комиссии по расследованию и принятию мер: «НИИ АП – 1001 <п/я> предложил демонтировать стойку термостатирования (413-я стойка) и отправить её в Москву самолётом... Вскоре появилась доработка – кабельная вставка 413-й стойки (в войсках её называли «штаны»). Доработчики объясняли появление «штанов» тем, что в период регламентных работ в стойке появлялись паразитные токи, которые при проверке ПУМов (промежуточных усилителей мощности) попадали на пиропатроны двигателей 2-й ступени» / 19 /. Проведенные такой доработки СУ позволили повысить безопасность, но система обогрева гироблоков осталась. Только при глубокой модернизации УР-100, начатой в войсках с 1972г., в новой системе управления ракетой 15А20 конструкция приборов ГСП уже не требовала постоянного подогрева гироблоков.
С некоторым опозданием для исключения «перепута» были проведены доработки кабельной сети. Были установлены тросики на токосоединители на плате П-1, что исключало возможность неправильного подключения. Была изменена окраска этих разъемов /11, с.307/. В целях предотвращения течей топлива в местах соединений трубопроводов ракеты и др. при изготовлении внедрен комплекс мероприятий по переходу на сварные соединения топливных трактов вместо разъемных, усовершенствованы технологии сварки и методы контроля качества швов и др. В войсках доработаны блоки контроля давления ПГС ракеты.
Что было сделано в войсках после взрыва? На этот вопрос отвечает Ю.А. Марсаков: «Во-первых, вся группировка ракет УР-100 до выявления причин была поставлена под некоторое сомнение. Во-вторых, срочно был разработан технологический план-график и определены опасные операции. В-третьих, был издан приказ ГК РВ об организации работ на регламенте и проведении тройного контроля опасных операций. Спустя некоторое время в Татищевской дивизии проведены сборы руководящего состава служб вооружения и командиров групп испытаний и регламента (ракетные комплексы УР-100). На сборах были представлены технологические планы – графики, разработанные генеральным конструктором, детально изучены режим и порядок проведения регламентных работ». В целом результатам нескольких лет работы органов военного управления РВСН, включая инженерные корпуса ракетных армий и дивизий, явилось создание прочный основы централизованной системы эксплуатации ракетных комплексов, обеспечивающих эффективное решение следующих задач / 7 /: – четкое разграничение задач организации несения боевого дежурства и поддержания готовности дежурных боевых смен и задач эксплуатации ракетного вооружения (как огромного комплекса мер по его поддержанию в постоянной боевой готовности к боевому применению); – выполнение всех видов работ на технике БРК (проведение испытаний ракеты и систем пусковой установки, систем и оборудования командных пунктов, систем боевого управления, энергообеспечения, кабельных линий боевого управления и связи в ходе приема в эксплуатацию и при приведении в боевую готовность, при проведении регламентов и при устранении неисправностей) только специализированными частями и подразделениями (технической ракетной базой, ремонтно-технической базой, отдельной группой регламента средств связи) при участии полка; – разделение технологического процесса регламента на несколько самостоятельных, но взаимосвязанных этапов: а) понижение боевой готовности ПУ, выводимых на регламент с проведением комплекса мероприятий по исключению возможностей несанкционированного воздействия на систему боевого управления, системы пусковых установок и ракет (отстыковка головных частей, блокирование боевых цепей и др.), б) доработки ракет, систем и оборудования пусковых установок, системы боевого управления, в) собственно техническое обслуживание головных частей, ракет, пусковых установок, системы боевого управления, системы электроснабжения, г) приведение в боевую готовность, пристыковка головных частей, контроль исходного положения и постановка на боевое дежурство; – разработка подробных календарных технологических графиков проведения регламента с указанием технологии проведения работ и необходимых мер безопасности при проведении каждой операции регламента;; – внедрение системы непрерывного контроля технологической последовательности и пооперационного контроля проводимых работ, введение перечней контролируемых операций по каждому типу ракетного комплекса и жесткой системы тройного контроля выполнения наиболее ответственных операций регламента конкретными должностными лицами ракетного полка, ТРБ, РТБ, дивизии и оформления результатов контроля в технической документации, что способствовало укреплению технологической дисциплины, повышению ответственности должностных лиц и обеспечению безопасной эксплуатации ракетного вооружения; – организация системы подготовки личного состава, участвующего в регламенте, путем проведения теоретических и практических занятий на тренажерах, учебной и штатной техники и учебной стартовой позиции с проверкой готовности к его проведению на тактико-специальном учении и допуском к проведению регламента; – организация обучения офицеров служб ракетного вооружения полков, ТРБ дивизии и армии в учебных заведениях ракетных войск по специальной программе, на заводах и КБ промышленности, на арсеналах и в учебных центрах; – создание системы информации о техническом состоянии приборов, агрегатов и систем ракетного вооружения, позволяющей оперативно, на базе достоверной статистики проводить периодический системный анализ состояния вооружения для выявления слабых мест и проведения необходимых доработок. В разработке конкретных мероприятий после катастрофы активное участие принимали офицеры кафедры эксплуатации Военной академии имени Ф.Э. Дзержинского. Ю.С. Марсаков особо отметил / 19 / огромный вклад в разработку мероприятий начальника кафедры эксплуатации генерал-майора Емелина М.И., полковника Шегеряна В.М. и других преподавателей. И только после выполнения целого комплекса мероприятий были продолжены регламентные работы во всех дивизиях с ракетными комплексам и УР-100. «Надо откровенно сказать, – далее пишет Юрий Степанович – что в начале работ у некоторых офицеров проявлялось чувство опасности, но вскоре это было преодолено. Необходимо заметить, что руководство Главного управления эксплуатации ракетного вооружения высоко оценивало организацию регламентных работ дивизии после взрыва. Техническая ракетная база 36 рд за высокие показатели в организации и проведении регламентных работ на БРК была признана лучшей и первой в Ракетных войсках награждена переходящим Красным Знаменем Военного совета РВСН в 1968 году.» Результаты эксплуатации комплексов ОС-84 подтвердили эффективность описанных выше мероприятий по предупреждению возможных причин катастроф в Пермской и Красноярской дивизиях. За период эксплуатации МБР УР-100, составивший два десятилетия, система термостатирования гироблоков надежно функционировала в штатных и регламентных режимах, топливные системы и узлы изделия надежно сохраняли свою герметичность, что в совокупности обеспечивало нейтрализацию угроз исходящих от этих опасных объектов комплекса. Отмеченные выводы подтверждены результатами пусков ракет УР-100 с боевых стартовых позиций РВСН. Всего за период эксплуатации выполнено более 140 УБП с высоким уровнем надежности техники и обученности личного состава / 5, 6, 32, 33 и др./. Примечания к главе [24] Властью министра обороны комкору был объявлен строгий выговор, в комдиву – неполное служебное соответствие за неоправданно большое число погибших.
|
|
|
|