Николай Юдин
Мои воспоминания о службе в РВСН

© Юдин Н.В., 2019
Публикуется на сайте с разрешения автора

Мнение редакции об отдельных событиях и фактах истории
может не совпадать с мнением публикуемых авторов...

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Командир дивизии…

Знакомство с дивизией у меня началось в апреле 1986 года, когда на базе дивизии Командующий 43-й РА проводил сборы с руководящим составом. На сборах я увидел, как много труда вложил руководящий состав дивизии, чтобы подготовить эти сборы. Я тогда и предположить не мог, что через 7 месяцев я буду назначен на должность командира 37-й дивизии…

Процедура назначения на должность командира дивизии в Советском Союзе представляла собой, прямо таки, ритуальное действо. Первый этап – это написание служебной и партийной характеристики. Если со служебной характеристикой было все понято – все зависело от того, кто писал (командир). То вот с партийной характеристикой все было сложнее. Все упиралось в нач. политотдела. В 43-й рд, это был Геннадий Филиппович Сгибнев. Одиозная фигура, бывший главный комсомолец РВСН – выдвиженец самого нач. политуправления РВСН, ни дня, не служившего в войсках. Вот с ним-то, и возникли у нас непонятки, на фоне его полного незнания принципов и основ боевого управления. А ведь он обязан был дежурить КДС дивизии… Кроме того, я напрочь отказывался писать три тетради, а это уже, по тем временам, был почти что криминал. Более того, он был далек от реальной жизни дивизии, скакал по верхам, не вникая в жизни простых людей. Вот он-то, вместе с политотделом, и его заместителем п/п-ком Момот В.И., устроили мне обструкцию на партсобрании управления, утверждающего парт. характеристику. Благо офицеры управления прекрасно знали меня и не пошли у него на поводу. Однако! Он ее не утвердил, и тянул до последнего, пока не вмешался Командующий. Потом был Военный Совет армии, Военный Совет РВСН, ГУК, военный отдел ЦК. И наконец – приказ МО. За один, день сдав должность п/п-ку Охрименко Н.П., я убыл к новому месту службы в город Луцк. А еще мне присвоили звание полковник, досрочно…

Прежде чем перейти к повествованию о своей службе в Луцкой дивизии позволю себе остановиться на одном очень важном вопросе: это взаимоотношения командира и нач. политотдела. Это классика. Там, где эти отношения были нормальными, там был успех. Там, где командир и нач. ПО, выясняли кто главнее и у кого партбилет краснее – там всегда было поражение, и страдали подчиненные. Как раз такое явление я и встретил в 43-й рд. Командир (п-к Герасимов В.П.) – это такой маленький «царек», «наполеончик», и одновременно боящийся всего и вся, и нач. ПО (п-к Сгибнев Г.Ф.) – амбициозный, обидчивый, злопамятный, крайне завистливый и всегда стремящийся показать, что он первое лицо в дивизии. Как раз вот между этими двумя начальниками, на моих глазах, и разгоралась борьба за лидерство. «Когда в товарищах согласия нет, на лад их дело не пойдет» – писал баснописец Крылов. Как в воду глядел… Сколько хороших, грамотных офицеров пострадало из-за этой борьбы – одному Богу известно. А таких было немало. В Луцк я прилетел из Винницы вместе с ген.-майором Топольцевым – первым зам. командующего 43-й РА. Представив личному составу дивизии, он дал несколько советов, и тут же улетел. Только я собрал в кабинет заместителей для знакомства, как сюда же вошел Пасмуров П.И. – бывший комдив. Все, и я в том числе поздоровались, поговорили и начали прощаться (он в этот день уезжал). Было уже не до совещания, все поехали провожать Павла Ивановича. После обеда ко мне заходит НШ п/к Хуторцев С.В. и задает вопрос: «А кто из рук. состава поедет руководить выводом 351-го рп (Броды)». Я сказал, что поеду я. И поехал…, без карты, без сопровождающего, с молодым водителем, который первый раз сидел за рулем. Вместо Брод, приехали в Ровно (не там свернули). В конце концов, с большим опозданием, прибыли в полк, где нас уже потеряли. Далее были заслушивания офицеров управления дивизии и комполка о готовности полка к выходу (непременная процедура перед выходом) и «К бою» В целом выход полка мне понравился. Но больше всего понравились люди. И у комполка (п-к Усатый А.И.), и командиров дивизионов, да и у офицеров полка, глаза горели, от удовлетворения своей работой. Были, конечно, и недостатки, не без этого. Но в целом, это была хорошая работа.

После выхода полка удалось «быстренько» поспать, а потом я стал знакомиться с состоянием дел. Нельзя сказать, что все было уж так плохо. Как говориться, вполне прилично. Состояние казарм, столовых, прилегающей территории было нормальным. А вот командный пункт, оборудование боевых постов, и особенно боевые документы, с учетом последних требований, вообще этим требования не удовлетворяли… Служба в войсках – это всегда динамика, постоянное движение. Остановиться, постоять, отдохнуть тебе просто не даст обстановка. Вот и в этот раз в ночь надо было с ПП (полевых позиций) возвращать на ППД (пункт постоянной дислокации) 103-й рп (Червоноград). Проведя «разбор полетов» и отправив офицеров в Червоноград, побеседовав с комполка и командованием, поставив задачи, я убыл в 103-й рп. Методика вывода полка на ПП, и возврата на ППД было примерно аналогичной. Поэтому не буду описывать порядок проведения этого мероприятия… Вот так я познакомился с состоянием дел в двух полках. В последующем в течение месяца я объехал все части, познакомился с состоянием дел. Как и везде где-то было хорошо, где-то не совсем хорошо, а вот в инженерно-саперном батальоне было совсем плохо. Очень понравилось состояние дел на Узле связи (к-р п/к Добровольский), Отдельной вертолетной эскадрильи (к-р п/к Власов В.Н.), ВШМС (к-р п/к Шелыгин), ТРБ (к-р п-к Мишин). Неплохое впечатление оставил 576-й рп (к-р п/к Репецкий), 577-й рп (к-р п-к Жинько), 615-й рп (к-р п/к Калугин). Да если прямо сказать, то по сравнению с 43-й рд, откуда я прибыл, 37-я рд была на голову выше. Собрав руководящий состав дивизии, поставил задачи, которые считал первоочередными и за что с моей стороны будет жесточайший спрос: 1. Боевая готовность 2. Воинская дисциплина 3. Поддержание техники и вооружения в боеготовом состоянии 4. Бытовая обустроенность л/с. 5. Исполнительность во всех звеньях управления 6. Справедливость, при принятии решений. Это основные требования. А, дополнительные изложены в уставах, наставлениях, указаниях и прочих документах…

И еще! Высокая требовательность и контроль исполнения. Можно быть требовательным, но без контроля исполнения никак нельзя. Кстати, у многих командиров отсутствие этого качества и погубило их дальнейшее продвижение по службе. У меня было и то, и другое… Вот эти все критерии стали основными в моей деятельности. С 1986 года, пока я командовал дивизией, на всех итоговых и контрольных проверках она получала только «хорошо». В 1986 году дивизия, получила вымпел МО СССР «За мужество и воинскую доблесть». Дважды (1990, 1991 гг.)  признавалась лучшей, среди аналогичных дивизии СПУ. За время моего командования (1986-1992 гг.) достаточно часто менялись заместители. Так, НШ, ЗКД, ГИ – дважды, НПО, НТ – трижды. Нельзя не остановиться и на их работе. Пусть не покажется странным, но первыми помощниками в решении поставленных задач, были НПО п-к Андрющенко Н.А. и п-к Уфимцев В.С. Первый в течение года вводил меня в обстановку, где-то даже и поправлял, на что я не обижался. А со вторым нас связывала давняя дружба, ведь он был у меня два года замполитом полка. Когда в товарищах согласие есть, дело пойдет на лад. Мы не рассматривали партбилет, у кого он был краснее, а просто работали каждый по своему направлению. НШ (п-к Хуторцев С.В.) хороший, можно даже сказать прекрасный офицер, но… НШ дивизии должен быть другим. Не таким мягким, вежливым, лояльным к недостаткам, зацикленным на каком-то одном вопросе. Почему я даю такую оценку? А потому, что я сам был НШ 43-й рд и там все вопросы, касающиеся дивизии лежали на моих плечах. Я знал все, вникал во все вопросы, разрешал их. Сергей Владимирович таким не был. Естественно мне приходилось его поправлять, обучать, иногда не очень тактично… Как бывший офицер ОС он прекрасно знал боевое управление, но, как мне тогда казалось, имел смутное представление о многих вопросах, касавшихся дивизии СПУ. Когда мы расставались, я дал ему совет, чтобы после окончания академии Генштаба он не шел командиром дивизии, а остался бы где-нибудь в верхних штабах или уходил на преподавательскую работу. Это было его! Я ошибался. Сергей Владимирович, пройдя службу командиром дивизии, начальником штаба Ракетной Армии, командующим Ракетной Армии и закончил службу в должности начальника Главного штаба РВСН. Ученик превзошел своего учителя…

Безусловно, без опоры на заместителей и начальников служб таких успехов дивизия не достигла бы. Толково и с большой пользой для общего дела, работали все… Особенно, мне нравилась работа ГИ и его подчиненных. П-к Шашанов – неторопливый, вдумчивый, рассудительный офицер, всегда знающий, что делать в той или иной обстановке. Предложения его всегда были грамотными и обоснованными. Таких раньше называли – технарь до мозга костей. Есть ли сейчас, такие? Не знаю. Вряд ли. Прекрасно справлялся с поставленными задачами тыл дивизии, нач. тыла – сначала п-к Илюшин, потом п-к Шпачук  и его молодые нач. отделов Львов и Пукер (в дальнейшем начальником управления торговли МО Украины), п/к Алборов… С обеспечением дивизия не страдала. Среди нач. отделов и служб могу отметить прекрасную работу начальника оперативного отделения п-ка Гусар В.Г. – это был образец оператора и офицера до мозга костей, а в последующем п-к Малко В.И. и его офицеров. Начальник ОМО – п/п-к Пятаев – образец комплектования, с ним считались даже в главном штабе РВСН. Нельзя не сказать и про нач. ОПД п/п-ка  Прокопчук  – огромной работоспособности офицер (отделение всегда занимало 1 место в РА), нач. инженерной службы п-к Бутько и его офицеров, нач. КП п-к Скрышевском В.Я. и дежурных офицерах штаба, нач. отд. кадров п/п-к Гришине и его офицерах. Особенно мне нравился техник-исполнитель прапорщик, обладающий каллиграфическим подчерком. Что касается в целом работы управления дивизии, то она строилась планово, без авралов и принуждений и во многом на доверии. Там, где случались проколы, а они были, спрашивалось жестко, но справедливо. Заслужил – получи. В период подготовки к итоговым проверкам все работали с предельным напряжением сил, и это, в конечном счете, всегда приносило успех. Иногда, уже с высоты прожитых лет приходят мысли: «А что было бы, если бы мы работали так, как работает сегодня правительство РФ». И приходишь в ужас. Плановости в работе нет, указы президента не выполняются, экономика страны в разрухе, кадровой политики нет, никто ни за что не отвечает и не спрашивает, люди живут за чертой бедности. Одна болтовня и никому до этого нет дела.

Но, это как говориться, реалии сегодняшних дней. А тогда, успех дела решался в ракетных полках, а не в управлении дивизии. Я всегда говорил, что все мы (управление) работаем на пусковую установку и на ее боеготовность. Если этого не будет, грош нам цена. Отдать надо должное, это понимали и в полках, и управлении. Подготовка ракетных полков, если оценивать боеготовность, примерно была одинаковой, а вот уровень боевой подготовки, дисциплины и службы войск, обустройства и тылового обеспечения был разным. И это понятно! Лучшим полком по обустройству, безусловно, был 576-й рп. На базе этого полка проводились сборы КА, командира дивизии и естественно, в период подготовки, все элементы быта приводились в идеальное состояние. Здесь было все… штаб, казарма, учебный корпус, столовая, автопарк, и боевая зона, и компактное размещение л/с. Не было одного – командира способного после сборов, поддерживать все это в нормальном состоянии. Валерий Иванович Репецкий, в силу своего менталитета и характера не способен был это сделать. Поэтому, после сборов, все это потихоньку приходило в упадок и мне приходилось принимать жесткие меры, чтобы опять привести все в порядок. Так повторялось почти ежегодно…  Ни с одним командиром полка я не потратил больше времени на обучение и воспитание, чем с Репецким…

577-й рп. Тоже «придворный» полк. За период моего командования, в этом полку сменилось три командира. П-к Жинько М.М. – зрелый во всех отношениях командир, через год ушел в Винницу на должность дежурного офицера штаба армии. П/к Васильев С.В. окончив ак. Дзержинского был назначен командиром полка по моей просьбе. Я знал этого офицера по прежнему месту службы в 369-м и 396-м ракетных полках, где он был НШ ракетного дивизиона, и командиром дивизиона. Он был дважды награжден – медалью «За боевые заслуги» и орденом «За службу Родине», и это в мирное время. Вряд ли кто мог, в то время, похвастаться такими наградами. Кроме того, у него в карточке не было ни одного взыскания за службу. Идеальный офицер, так мне казалось. Ошибался. Сначала, вроде как шло все хорошо. Но потом от замов и нач. служб стали поступать тревожные звоночки, то не так, это не эдак, не выполнялись мои указания и приказы. Стал разбираться сам. Посадил на «казарму». Не помогло…  А между тем дела в полку шли все хуже и хуже. Пришлось принимать кардинальные меры, снимать с должности. Но снять с должности командира полка орденоносца в то время для командира дивизии было равносильно самоубийству.

Надо было пройти все круги «ада» – Военный Совет армии, партийную комиссию армии, получить взыскание, только тогда материалы на снятие с должности ушли в Москву. И… Васильев был снят с должности и уволен в запас. Третий командир – п/к Глазырин. Ему пришлось восстанавливать былую славу полка, что он успешно сделал. В последующем он остался в ВС Украины. Дослужился до генерал-лейтенанта, начальника РАУ.

615-й рп. Славута. Все время, до назначения на должность начальника ЗЦКП РВСН, командовал полком п-к Калугин Евгений Афанасьевич. Командовал хорошо, ответственно относился к своим обязанностям и требовал этого от подчиненных. Бывали иногда «проколы», но с кем этого не бывает… разве только с ничего не делающим. Жаль, очень жаль, но Евгения Афанасиевича уже не в живых…

103-й рп. Червоноград. Сменилось два командира полка п-к Бибарсов и п/к Звягильский. Полк, находился в 5 км от Польской границы, и это всегда меня напрягало, особенно когда совершались самовольные отлучки… Полк был хорошо обустроен, компактен, хороший автопарк, КП, новая столовая, но почти не было никакой УМБ. Все тренировки шли на реальной технике. К сожалению, это был единственный полк, который на итоговой проверке получил «уд» за исходное состояние техники после учений, хотя, скорее всего это был «заказ»… Ну нельзя же всем ставить «хорошо» и «отлично»…

351-й рп. О нем я уже писал. Останавливаться не буду…

ТРБ. Командир п-к Мишин Н.П. Командовал уверенно, твердо. Совершенно не понимал юмора. Все основные показатели были на высоте. Его дело продолжил п-к Диксон А.К., вполне оправдавший доверие командира дивизии…

Командовать РТБ был назначен п/к Янгулов, который успешно справился со своими обязанностями..

УС. За свою службу я не часто встречал командиров, которые бы так относились к своим обязанностям, как п/к Добровольский В.П.. Образец офицера и командира. Всегда опрятно одетый, подтянутый, порядочный во всех отношениях, готовый выполнить приказ. Эх! Знало бы нынешнее поколение, какой порядок должен быть на боевых постах связистов, как они оборудуются и как несется дежурство на них – такого бардака в управлении не было бы. Сколько времени мы провели с ним на КП, дежуря на проверках, на учениях – одному Богу известно. А баня после дежурства, да и не только – это же сказка Гараджинского леса… ПКП. Не могу не остановиться еще на одном пункте управления ПКП «Выбор», где командиром был п/к Иванюшин. Если Вы скажете, что знаете часть, где солдат солдату честь отдает – не поверю. А вот в этой части было именно так…  Это был не командир, а какой-то робот в форме. От устава – ни на шаг. Обращение друг к другу только на Вы. Он бил все рекорды развертывания ПКП. Офицеры ГШ РВСН удивлялись и говорили, что это что-то невероятное, но очевидное, чего раньше никогда не видывали. Про таких как Иванюшин, говорят – ходячий устав – и этим все сказано. С юмором, как и у полковника  Мишина Н.П., было тяжеловато. Не знаю, может в семье (а у него было четверо детей), он улыбался, а вот на службе я ни разу не видел, чтобы он даже улыбнулся…

Меня часто спрашивают, а какие трудности Вам пришлось преодолевать? К сожалению, их было не мало…  В первую очередь косность мышления. То, что сделал Павел Иванович, я ломать не хотел, да и делать это, на мой взгляд, не надо было. Но появились с моей стороны новые требования, которые командирам надо было выполнять. А вот тут-то как раз и возникли проблемы, которые никак не вписывались в установленный ранее порядок. Пришлось применять методы и убеждения, и принуждения. Так, пришлось снимать с должности командира ОИСБ, где состояние дел, как я писал ранее, было из рук вон плохо. За состояние воинской дисциплины, был снят с должности и уволен в запас командир РТБ. Иногда на высоких тонах приходилось разговаривать с НШ дивизии, замом, отдельными командирами частей. Где-то года через два все пришло в норму, и мы стали понимать друг друга с полуслова. Второе, с чем пришлось столкнуться, это «бумажный вал» с вышестоящих звеньев управления. Указания с высших звеньев управления сыпались, как из рога изобилия. Приказы, директивы, указания в день приходили десятками, если не сотнями… Видимо так начальники считали, что они работают в поте лица. Чем больше я пошлю в нижестоящий штаб документов, тем лучше я работаю. Как же доставала эта бумажная работа… Примеры? Да пожалуйста. Где-то в Сибири при доставке дежурных сил обморозились люди. Идет телеграмма и указания, в каждом кунге, автобусе установить теплушки и иметь запас дров, который постоянно возить с собой. Зачем все это в Волынской области, где села, через каждые 5 км, где средняя температура января чуть ли не плюсовая. И ведь приезжали, проверяли, и никто не задумался, что мест для проезда стало меньше. Зато доложить о том, что приказ выполнен считалось чуть ли не панацеей… Третьей проблемой стала загрузка офицеров в течение рабочего дня. Некоторые командиры считают, что подчиненные должны работать круглосуточно, имея, ненормированный рабочий день… Я считал и считаю это неправильным. Еще с должности командира дивизиона Р-12, я твердо для себя усвоил, что после 18 часов, если ты оставил офицеров после рабочего дня и не поставил им задачи, КПД такой работы ноль. Поэтому придя в дивизию, я четко дал понять, что после 18 часов никого на рабочих местах не задерживаю, как в управлении, так и частях. Однако! Отдельные командиры не поняли… Особенно, этим отличался 615-й рп, п-к Калугин Е.А.… Он считал, что чем больше офицер находиться на службе, тем выше его работоспособность. Он ошибался… Командир, может работать и без выходных, это его стезя. А вот подчиненные, какие бы они ни были, должны отдыхать.

Теперь хотелось бы поговорить об отношениях с командованием Винницкой Армии и коллегами из других дивизий. За период командования дивизией сменилось три Командующих Армии: генерал-полковник Волков А.П., генерал-лейтенант Кириллин В.В., генерал-полковник Михтюк В.А. Это были три совершенно разных по натуре человека. Ген. полковник Волков А.П. – вдумчивый, рассудительный, педантичный, очень грамотный в знании ракетного вооружения и тактики ракетных войск. Ни один приказ или распоряжение он не отдавал спонтанно, или на эмоциях. Всегда взвешенно, не торопясь, учитывая все «за» и «против». Многому он меня научил… На самом деле – это был образец для подражания и офицер с большой буквы. Полная противоположность генерал-полковнику Волкову был генерал-лейтенант Кириллин В.В. Пришел он на должность командующего с должности зам. Командующего Оренбургской Армии. Видимо там были другие принципы обучения и воспитания кадров… Такой «рубаха парень «от сохи» Это был «барин», полагающий, что ухватил Бога за бороду. Решения принимались спонтанно, без совета с компетентными людьми. В указаниях на словах сквозила не прикрытая грубость, и хамство а иногда и мат. Об СПУ он имел, общее  представление, так как всегда служил только в полку и дивизии «ОС». В общем не пришелся он ко двору Винницкой Армии и скоро был назначен Замом. ГК по ВВУЗам – тупиковая должность. С генерал-полковником Михтюк В.А. судьба свела меня еще тогда, когда я был комполка. Как он мне тогда понравился. Потом я руководил штабом 43-й рд, а он был НШ 43-й РА. Когда он стал Командующим РА, я был рад беспредельно. Многому он меня обучил и прежде всего собранности, справедливости, и рассудительности в принятии решении. Он никогда не кричал и не повышал голос, но этот голос слышали, и выполняли то, что он говорил. Это был Волков А.П., только обновленный. Ни в коем случае не тень или слепок – это Михтюк В.А. самостоятельная фигура и отличный Командующий РА. Если говорить об отношениях, то с Волковым А.П., отношения были как учителя с учеником. С Кириллиным В.В., почти, никаких отношении не было, кроме как уставных. С Михтюком В.А. – равноправные, и доверительные… С замами Командующего отношения складывались по разному, в основном рабочие и по существу вопросов, кроме одного, с тем у кого партбилет, был краснее. Ген. м-р Гасаненко Л.И. Одиозная фигура, если не сказать больше. Скольким прекрасным офицерам он испортил карьеру, а иногда и жизнь – не сосчитать. Это Сгибнев Г.Ф. номер один. К сожалению, в то время с ним приходилось считаться. У него на все было свое мнение, и переубедить его в том, что он не прав, было просто, не возможно. Упертый был до невозможности. Так он воспитывал и свой «аппарат», партийно-политический. А в этом «аппарате», было достаточно много откровенных сволочей, и предателей, которые исподволь портили жизнь офицерам. Словоблудие, уход от реалий жизни, хапужество, при распределении благ, выдача желаемого за действительное – вот принцип работы «аппарата». Однажды, накануне Военного Совета 43 Ракетной армии, ко мне в кабинет заходит начальник политотдела Уфимцев В.С и говорит: «Командир! Гасаненко обижается, на то, что ты после приезда никогда к нему не заходишь и не представляешься!» Я ему в ответ « А разве я это делать должен? Всегда после прилета или приезда в Винницу я докладывал, только Командующему, не представлялся даже нач. штаба армии». « Командир! Ну, что тебе стоит прийти и представиться ему, не перегнешься » ответил Уфимцев». Ну ладно сказал, я «прилетим, посмотрим». Прилетели в Винницу на очередной Военный Совет, я пошел к Командующему, представился. Вышел от Командующего, а Валера Уфимцев, тащит меня уже в кабинет Гасаненко. Зашли вдвоем. Вышли через 2 часа, а за нами уже очередь, представляющихся. Что он говорил в течение этих двух часов словами не передать, муть голубая, и сплошное словоблудие. Видимо говорить у него, тогда  не о чем было, кроме как Гласность, Демократия, Плюрализм и прочая, белиберда. Больше я никогда к нему на «поклон» не ходил, а Уфимцева, послал на известные всему Российскому народу, три буквы. Этот человек, по фамилии Гасаненко, требовал к себе почтения и уважения. Ни того, ни другого у простых офицеров Винницкой армии, он не добился. Эти слова не относятся к нач. ПО 37-й рд полковнику Андющенко Н.А., и п-ку Уфимцеву В.С., п –ку Некрашевич Н.Н, они – скорее исключение из правил. Вот эти офицеры, как раз то и были достойны уважения…

Отношения с коллегами из других дивизий были ровными. Да и что было нам делить. Все находились в одной упряжке. Хотя, нет! Если у командующих Волкова и Михтюка, требования были ко всем одинаковы, то с приходом генерал-лейтенанта Кириллина В.В. появились «любимцы» – Толубко В.Б. и Ющенко В.П. Один командовал в Первомайске, другой – в Мозыре. В армии, на мой взгляд, это не допустимо. Иногда с другими командирами мы смеялись над тем как показывались недостатки. Если они были у нас, то они выпячивались, а если у них – просто замалчивались, или вспоминались в таком вальяжном тоне. Естественно и ресурсы армии распределялись соответственно. Им в первую очередь все новое, нам же по остаточному принципу, что останется. Но мы не обижались. Так, подшучивали. Общаться приходилось лишь на сборах ГК РВСН, командующего РА и командирской подготовке. Собирались обычно после занятий и всегда за столом… Каримов Р.Б. (ком. 19-й рд) готовил узбекский плов, в чем он был дока. Ну а под плов шли разговоры «про коварный за рубеж» и не только. Иногда эти разговоры продолжались до утра и заканчивались с рассветом. Для меня именно эти разговоры давали значительно больше, чем я узнавал на командирской подготовке. В 2000 году был в Киеве, встречались, с Толубко В.Б. Пообщались, повспоминали прошлое, расстались друзьями. С Каримовым Р.Б. постоянно общаемся по скайпу. У него все нормально. Живет в Москве. Ющенко В.П. уже нет в живых. Чуприянов В.Л. и Козлов А.В. живут в Москве. Тоже живы-здоровы, часто общаемся. Не безынтересно будет узнать, как складывались отношения между командованием дивизии и властями Волынской области.

Отношения с властями Волынской области и не только (Львовской, Ровенской, Хмельницкой) по тем временам складывались очень хорошо. Все мои просьбы по оказанию помощи в том или ином вопросе решались немедленно. Примером этому может служить последнее учение дивизии с выходом в СЗПР, где было задействовано руководство всех этих областей (2-ые секретари обкомов, местные управления КГБ и МВД). Американцы об этом выходе узнали только на третий день. Колонны шли в режиме полного радиомолчания, а на стоянках общались только по проводной связи… Вот что такое централизация управления и желание (а может и боязнь, если не выполню, что со мной будет – для секретарей) выполнить поставленную задачу. Взаимоотношения между 1-м секретарем Волынской КПУ Блаженчуком В.И. и пред. облисполкома Федоровым В.Г. (в 1993 году – посол Украины в России) были всегда деловыми, а с Блаженчуком В.И. даже дружеские. Уфимцев и Блаженчук, даже дружили семьями. По субботам вместе парились, играли в бильярд, иногда выезжали на природу, на шашлыки. Да! Все это было, и не так давно… Я избирался депутатом обл. рады, и возглавлял комитет по законодательству. В 1988 году появились первые признаки РУХа, и ОУН-УПА. Сначала робкие, как бы с оглядкой, а что будет, а потом все более наглые и беспринципные. Отпора-то никто не давал. Начались пикетирования дивизии, попытки проникнуть на территорию, а также склонить офицеров к неповиновению командованию. Мною такие попытки жестко пресекались. В ответ мне начались ночные звонки по телефону с угрозами: «Ты москаль еще жывый? Готовься к смерти». Не отреагировать я не мог. Такие звонки поступали не только мне, но и другим офицерам дивизии. Не буду говорить, что я сделал, возможно, расскажу об этом чуть позже, но звонки прекратились. А на совещании офицеров управления я сказал: «Если хоть один волос упадет из-за противоправных действий экстремистов, то я в каждом подъезде ДОСа поставлю по два пулемета». Вопрос из зала: «Почему по два?» Ответ: «Если один перегреется, тут же подключиться другой». Посмеялись. Но информация была доведена, до тех, кто угрожал. В то время были попытки отключения от газа и электричества. Успешно решал и эти вопросы. Бояться силы, а нерешительных, не любят. Как-то раз, идя на сессию обл. рады и проходя сквозь пикет, меня испинали, и оторвали рукав на кителе. Выйдя на трибуну, я все это показал депутатам и сказал, что вывозить меня с сессии будет БТР, который я уже вызвал, вместе с взводом разведки, который очистит площадь от пикетчиков. Полная тишина в зале. А потом крики: «Браво генерал! Давно пора». Выходя с сессии, те же пикетчики уже кричали: «Слава генералу Юдину». Правда вдали стоял БТР. Вот такая обстановка была в Луцке накануне референдума. Когда была получена директива о расформировании, многие, в том числе и я, еще не поняли, что это судьбоносная директива для многих и многих офицеров и их семей. Только когда мы получили графики расформирования, я задумался. А что дальше? Куда девать такое количество офицеров и техники, что будет с местами дислокации? А ведь еще накануне референдума встречаясь с Кравчуком Л.М. конфиденциально (а знакомы мы были с 1987 года) он мне гарантировал, что дивизия останется в том же качестве, только с «Тополем». Да! Часто у политиков дела расходятся со словами. Так произошло и на этот раз. Коль поставлена задача, нужно ее выполнять с меньшими потерями. С техникой, было, более менее понятно: куда и сколько передавать, что оставлять, что списывать… С офицерским составом было три варианта: 1. Увольнение в запас по выслуге лет. 2. Перевод в Россию, для продолжения службы в РВСН 3. Перевод, для прохождения службы в ВС Украины. Был, правда, и еще один вариант – увольнение без пенсии, не имея выслуги лет. Многие, кто имел жилье и мог устроиться на работу, предпочли, как раз этот вариант. Кто-то пожалел, а кто-то и нет (старший лейтенант Башкаленко, командир 6 группы подготовки и пуска 577рп – стал Губернатором Волыни, как пример). Кто-то стоит сейчас на рынке, а кто-то в России стал генералом – такие примеры тоже есть…

В 1987 году после подписания договора «О сокращении РСМД» мы приступили к расформированию дивизии.

За более чем 30-летнюю историю несения боевого дежурства в дивизии было построено сотни зданий и сооружений, домов офицерского состава, казарм, столовых, автопарков, складов КРТ и ГСМ, медпунктов, котельных, клубов, ПРЦ и РДРЦ. В землю были закопаны сотни тысяч километров кабелей боевого управления и связи. Для того, чтобы быт для л/с был более комфортным, в соседних колхозах зарабатывались сотни кубов ДВП, ДСП, полированных плит, керамической плитки и прочее. Все это шло на облагораживание жилых помещений, штабов, командных и медицинских пунктов и других помещений. Кому это все достанется? Это же сотни миллионов старых советских рублей… Понятно, что то, что стоит на земле, то и останется. Кому оно достанется? А если не достанется и будет брошено? Эти мысли мучили меня все время от момента получения директивы до сдачи последнего объекта. На мой взгляд, МО Украины, да и местное руководство, купаясь в лучах «незалежности», вопросу сохранения и сбережения того, что им досталось, вообще внимания никакого не уделяли и отнеслись к этому крайне легкомысленно, можно даже сказать просто преступно. Они были заняты другими проблемами, и мы были им в тягость, потому, что создавали им дополнительные трудности, которые им надо было решать и вполне конкретно. Местное руководство интересовало только то, чем они бесплатно могли поживиться. А этого хватало!!! С ГШ РВСН постоянно шли телеграммы, чтобы объекты передачи МО Украины и местным органам не разукомплектовывать и передавать в первозданном виде.

Тогда между МО России и вновь создаваемом МО Украины были хорошие отношения. Ведь служили в одних Вооруженных Силах, учились в одних училищах и академиях, жили в одних домах и дружили семьями. Мы же тогда считали, что с созданием СНГ все останется, как и было в СССР. Кто же в те годы мог подумать, что так все перевернется. Как же мы тогда заблуждались! Трудно было понять политиков, которые говорят одно, делают другое, а думают третье. Это касается не только Украины. Такое творилось и в России, с той лишь разницей, что у нас президент России был всегда не трезв и самостоятельно, принимать решения не мог. Беда!

Но я отвлекся. Ностальгия. Я естественно дублировал эти телеграммы и требовал, чтобы ничего не грабилось, а оставалось все на своих местах. Сказать, что во всех частях это выполнялось, не могу. Безусловно, отклонения были. Кто-то вынес лист фанеры или ДВП, кто-то гвозди, кто-то мешок цемента… Да разве за всем этим можно было уследить… Я приказал фотографировать объекты в том виде, в котором они передавались. И это было правильно. Многих командиров это спасло потом от уголовного преследования.

Я уже останавливался на тех объектах, которые были переданы. Их было не так много. Штаб дивизии со всей прилегающей территорией, был передан управлению пограничного отряда. На месте дислокации ТРБ, РТБ и ОГРСБУС разместилась школа милиции. На территории Червоноградского полка была размещена база хранения МАЗ 547, а на узле связи дивизии предполагалось, разместить, ставку Западного направления МО Украины (не случилось). На территории Бродовского полка, был размещен ИТП. Все! Остальные городки были переданы местным органам власти, принимая которые, они особой радости не испытывали.

В конечном счете, эти городки были разграблены местными жителями. Грабилось все, что представляло хоть какую-нибудь ценность начиная от оконных рам и полов и кончая бетонными плитами, которых в частях РВСН было предостаточно. В 2000 году приехав в Луцк, меня повезли в 576-й рп. То, что я там увидел, повергло меня в глубокое уныние, если не сказать больше. На другие объекты, ехать как-то не захотелось.  Везде было одно и то же… К слову сказать, такая же учесть была и других дивизии, расформированных на территории Украины. Знаю это не понаслышке. Разговаривал со всеми командирами дивизий. У всех одно и то же. Так, что мы не одиноки на этом «празднике жизни»…

Процесс расформирования дивизии шел по графику. ЯБП, ракеты, часть специальной и инженерной техники отправлялись в Россию для дальнейшего использования, утилизации или уничтожения (ракеты). Техника связи, автомобильная техника, ППД передавались МО Украины, пограничных войск Украины, органам МВД и другим ведомствам, в т. ч. и местным органам власти. Передавалось все это в том состоянии, в котором было, когда использовались по назначению. Контроль за процессом расформирования, по договору, должны были осуществлять американцы. А поскольку срок их пребывания определялся одними сутками, то для них в каждой части были построены места отдыха на 10 человек. Была определена и техника для перевозки только американской стороны.

Процесс расформирования контролировался с двух сторон, нашей и американской. С американцами общались строго одни и те же лица. Других для общения не допускали. Так что мне с американцами в тот период пообщаться не удалось. Зато потом, уже на космодроме «Плесецк», я, с ними наобщался, достаточно много… Хорошие парни, но сами себе на уме, лишнего слова не скажут, когда трезвые. А вот когда выпьют, тогда их прямо таки разносит от своей значимости, и важности. Иногда, беседуя с ними, я не раз убеждался в преимуществах, нашего образования над американским. У нас оно разноплановое, у них строго направленное, чуть отклониться в сторону и там уже полная тьма.

После августовского путча и принятия акта независимости Украины для дивизии начались, пожалуй, самые тяжелые времена. Дивизия подчинялась МО России, и приказы МО Украины могла не выполнять. Изменилось и отношение местных органов власти, хотя при встречах это никак не проявлялось. Меня и л/с дивизии начали склонять к принятию присяги на верность народу Украины. Говорили – примешь присягу, и ты в «шоколаде». Президент Кравчук Л.М. через своих помощников предлагал мне различные должности. Сначала должность начальника погранотряда в Луцке, потом начальника академии погранвойск в Хмельницке, и наконец начальника Киевского СВУ. Но я не мог поступиться принципами. Присягу офицер принимает один раз, и на всю жизнь. К сожалению, оказалось так, что не все придерживаются этих принципов – 9 мая 1992 года 5 человек из дивизии приняли присягу на площади Леси Украинки, перед Драмтеатром. И… сразу стали национальными героями. О них писали все газеты, они были первыми на голубых экранах, и в СМИ… Я проанализировал, кто же эти люди и какие цели преследовали. Оказывается, цели то были весьма меркантильные. Им хотелось в первую очередь получить квартиры в сдаваемом доме. Надо прямо сказать, что с обеспечением жильем в дивизии по сравнению с другими соединениями было очень хорошо. На период расформирования 98% было обеспечено жильем, а последний 144 кв. дом: первая очередь 72 кв. дома – должна была введена в августе месяце 1992 года, а вторая очередь должна была принята в августе 1993 года. Вот они и посчитали, что на фоне патриотизма, они получат квартиры в первую очередь. Они ошибались. В списках на получение квартир они стояли в конце очереди и квартирная комиссия вперед их не пропустила. Вот они и остались, как говориться при своих интересах.