 |
|
 |
|
|
|
|
Николай Юдин
© Юдин Н.В., 2019 Мнение редакции об отдельных событиях и фактах истории Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
Как отдыхали советские ракетчики Прошло чуть больше года, как я командовал полком. Дела в полку, надо прямо сказать, шли в гору. По результатам 1983 года полк уверенно занял 2-е место в дивизии и по всем показателям имел хорошие и отличные оценки. Это меня, безусловно, радовало, впрочем, не только меня. К концу декабря начал разбираться – кто из офицеров полка не был в отпуске и кто будет отправлен в отпуск уже в январе. Оказалось, что план отпусков выполнен на 99%, в отпуске не были всего два человека – это подполковник Улько Б. Н – заместитель по боевому управлению полка (ЗБУ) и я. В этот же день ЗБУ был отправлен в отпуск. Завтра предстоял доклад командиру о выполнении плана отпусков в полку. Я никогда, ни до командования полком, ни после – первым не звонил старшему начальнику, если в этом не было острой необходимости. Исповедовал старую кадетскую притчу – «подальше от начальства, а то увидит и озадачит». Захочет старший начальник тебя услышать, сам даст команду и нас телефонисты соединят. На следующий день долго переживал, докладывать или не докладывать о своем отпуске. Решил, доложу! Доклад прошел спокойно, а в конце доклада я все-таки задал вопрос: «Товарищ генерал! Я единственный в полку не был в отпуске, когда вы разрешите мне уйти в отпуск? В ответ услышал спокойный голос генерала: «Товарищ майор Юдин! Как же это вы в отпуске не были? А кто ездил в Москву на сессию, это что – не отпуск? Занимайтесь полком, впереди много дел. Ну, и отдохните с 1-го по 3-е января, разрешаю!». Вот так я сходил в отпуск за 1983 год, а всего к этому времени в отпуске я не был уже полтора года. Говорят, что усталость в организме накапливается, но мне было не до этих медицинских предрассудков. Когда есть поставленная задача, желание работать и добиваться поставленной цели, все остальное кажется таким мелким и не существенным, что об этом и говорить не приходится. Я был молод, здоров, можно даже сказать амбициозен, в лучшем понимании этого слова, к тому же стремился сделать лучше, чем было вчера. Если говорить о планировании отпусков, то это была стройная система. 12% в месяц от штатного состава полка должно быть в отпуске. Никто не хочет идти в отпуск в январе, феврале и марте (хотя и были одиночные исключения). А все, когда хотят? Да, правильно – лето и самое начало осени в лучшем случае. А в декабре в полку не отгулявших положенный отпуск быть не должно. Вот и решали вопрос командиры дивизионов, да и я морщил лоб, кого отправить в отпуск в эти месяцы. Решение находилось через компромиссы, вот в этом году ты идешь в январе, зато в следующем… рисовалось море, чайки, горы и прочие прелести. Ты уж точно пойдешь, когда тебе надо. Надо в августе – пойдешь в августе! Вот так порой приходились решать вопросы с отпусками. В семьях возникали скандалы, иногда даже доходило чуть ли ни до разводов. Но мы с Уфимцевым плавно, «на тормозах» решали и эти вопросы. Если уж было совсем плохо, шли на встречу, учитывая пожелания супруги, переносили отпуск на лето. Но такое случалось не часто.
Все понимали, что кому-то надо отгулять отпуск и в зимние месяцы, и воспринимали это, как должное. Не знаю почему, но полкам СПУ очень мало выделялось путевок в санатории и дома отдыха Министерства обороны, по сравнению с полками комплекса Р-12. Благо, что проезды к местам проведения отпуска для офицеров и прапорщиков были бесплатными. И они этим успешно этим пользовались. Летали «дикарями» в Крым, на Байкал, Камчатку, Приморье, Прибалтику и Среднюю Азию – это в основном были молодые офицеры, которые еще не нашли свою половину. Офицеры постарше навещали своих родителей или отдыхали на реке Припять. При планировании своего отпуска на 1984 год при очередном общении с комдивом я спросил: «На какой месяц мне планировать отпуск?». Он ответил, чтобы я сам решал. Ну, я и решил – август, наперед полагая, что все равно из этой затеи ничего не выйдет. В этом году, в апреле, полк сдал комиссию ГИ МО СССР и надо сказать вполне успешно (об этом несколько позже). В июне я закончил академию, очередных сборов вроде не предвиделось, и в августе полк на полевые позиции не выходил. Благоприятные условия для отпуска! Еще в июле я стал думать – отпустит ли меня командир в отпуск или нет? Примерно в двадцатых числах в полку проводилось партсобрание полка, и Моложаев на него приехал. Удовлетворенный проведенным партсобранием, он даже похвалил нас с Уфимцевым за зрелые выступления коммунистов. И вдруг я, ни с того ни с сего, задал вопрос: «Товарищ генерал! У меня в августе отпуск, мне собираться или как было в прошлом году?». Недолго подумав, он спросил: «Уфимцев в отпуске был?». Я ответил, что он только что из отпуска прибыл. Генерал поднялся в мой кабинет и по телефону приказал КДС дивизии, чтобы ему позвонил Крамаренко Виктор Иванович – начальник медицинской службы дивизии. Позвонил Крамаренко, Моложаев, в присутствии меня и Уфимцева ставит ему задачу: «Две путевки в санаторий Фрунзенский, для м-ра Юдина и его жены. Вопросы есть?». Вопросов не оказалось! Как уж доставал эти путевки уважаемый мною Виктор Иванович Крамаренко, мне доподлинно не известно. А 3-го августа я уже вовсю купался в море и наслаждался ласковым солнцем, играл в волейбол и теннис, вкушал фрукты и шашлыки, попивали домашнее винцо с начальником отдела контрразведки 43 ракетной дивизии п/п-ком Чунихиным Н.А, его женой Леной, и моей женой и вообще радовались такой жизни… Так беззаботно прошла неделя, другая… Наверное, у меня были какие-то необыкновенные способности разведчика, что ли…все хочется узнать, допытываться самому. Вот и здесь в санатории я стал интересоваться, кто и откуда приехал, пытался найти хоть одного офицера из боевого расчета. Не нашел! Не только с боевого расчета, с боевых ракетных дивизий в августе месяце никто в санатории не отдыхал. Стало еще интереснее. В основном отдыхающие были из Москвы, Подмосковья и Ленинграда. Из других мест отдыхающих обнаружить не удалось. По жизни я очень общительный человек с пытливым аналитическим умом. Задался вопросом – так кто же отдыхает в санатории в «бархатный» сезон? Общался на спортплощадке, пляже, столовой и других местах и пришел к выводу – в это время простому офицеру из полка, дивизии, боевого расчета – там просто не время, и не место… Как уж умудрился, уважаемый Виктор Иванович (спасибо ему величайшее) достать путевку именно в это время, ума просто не приложу. Так кто же отдыхал в это время? Генералитет Главного штаба, офицеры и что удивительно прапорщики, служившие в разных управлениях Главного штаба. Офицеры и что еще более удивительно – телефонистки узла связи «Пролива», военная приемка (вот ведь устали, день и ночь «работали»), офицеры из военных училищ и прочих институтов, заводы, имеющие отношение к РВСН. Кроме того, много было и вообще непонятного люда – молодых парней и девушек, ну ни как, не скажешь, что они были озабочены несением боевого дежурства. Там же я узнал, на какие категории подразделяются отдыхающие. Оказалось, на четыре. Первая категория – это «ослы или бараны» – кто приехал отдыхать с женой. Вторая категория – это «волки», то есть те, кто приезжают без жен и находятся в постоянном поиске приключений с женщинами. Третья категория – «бухарики», с утра как начинают пить, и в последний день с удивлением спрашивают: «А что, здесь еще и море есть?». Четвертая категория – это «пенсионеры», которым интересно только то, что делают и как ведут себя первые три категории. С утра они садятся на лавочку, где-нибудь в тенечке и бдительно наблюдают за всем, что происходит вокруг них, а вечерами обмениваются впечатлениями, находя именно в этом радость общения. Вообще-то интересная градация. Я в тот месяц отдыхал с женой и дочкой, и откровенно ничуть не пожалел, и ослом или бараном, как-то себя не считал, да и не хотелось… Вот так беззаботно я провел двадцать один день (хотя почти ежедневно звонил в полк и интересовался состоянием дел), пора было возвращаться на службу, так как комдив отпустил меня, только на мое время пребывания в санатории. Приехав в Петриков, и выйдя на службу, я доложил комдиву о прибытии и тут же приступил разбираться в полковых делах. Генерал спросил меня: «Ну, как – понравилось?». Я ответил, что очень понравилось, словно в сказке побывал и позволил себе задать ему вопрос: «А почему боевых то офицеров я там не встретил, ни одного?». На что мне ответил: «Вот станешь командиром дивизии, поймешь! Не все так просто в этой жизни, как кажется», и положил трубку. Мне как-то стало не по себе – задал вопрос, на который мне был дан философский ответ, чего Моложаев, никогда раньше не делал. Для себя я сделал вывод: видимо ответ на этот вопрос мне предстоит узнать позже, раз уж такая тайна за «семью печатями».
|
|
|
|