 |
|
 |
|
|
|
|
Николай Юдин
© Юдин Н.В., 2019 Мнение редакции об отдельных событиях и фактах истории Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
Карты, вино и женщины… Что всегда губило офицеров в их служебной деятельности: карты, вино и женщины. Итак, карты! Играть в карты меня научили еще в суворовском училище. Играли в «дурака», потом в «вист», а уж перед самым выпуском играли в «преферанс», который считался интеллектуальной офицерской игрой, ведь, насколько мне известно, игру эту придумал Наполеон, находясь в ссылке на острове Святой Елены. В Пермском училище играли в карты очень редко, не было времени. А вот прибыв в полк, с этим явлением я столкнулся вплотную. Почему-то играли только в «буру», причем на деньги и проигрывая их в большом количестве. Как-то раз и меня, молодого офицера усадили поиграть и «ободрали как липку». На второй день было то же самое, опять проигрался в «пух и прах». На третий день повезло. Отыграл все, что проиграл за два дня, как говорится, остался при «своих», встал и ушел. Больше никогда на территории части я в карты играть не садился. Офицеры дежурной смены на Р-12 (впрочем, и на SS-20 тоже играли, да еще как, но об этом позже), могли себе позволить в вечернее время заниматься игрой в карты, порой до утра. Иногда этот процесс переходил и на дневное время. Играли в офицерской гостинице, в номерах дежурных смен. Командование дивизиона и полка пыталось, как могло, бороться с этим явлением, но все было бесполезно. Сколько раз этот вопрос поднимался на партийных собраниях, ничего не помогало. Азарт – дело серьезное. Сколько прекрасных, способных офицеров погорело на этом деле. Вот лишь один пример. С Володей Никуленко, я учился в Пермском ВКИУ, на одном курсе. Он был секретарем комсомольской организации, курса. По тем временам «бугор на ровном месте». Так уж случилось, что распределились после выпуска мы в одну 49-ю ракетную дивизию, в г. Лиде. А далее нас «разбросали» по частям – я остался в Лиде, а он поехал служить в Слуцк. Служа там, он за два года стал командиром батареи, а я стал только начальником отделения. Разница большая. Он – на майорской должности, а я – на капитанской. Приехав, как комбат на сборы в Лидский полк, и увидевшись с ним, он мне сказал, что у него в батарее нет зам. комбата, типа иди ко мне замом. Я ему сказал, что у меня свой путь, на этом и расстались. Через два года, сделав батарею, которой я командовал (об этом я уже писал) отличной, меня назначают на должность зам. командира дивизиона. А 3-я батарея Никуленко, как раз в этом дивизионе. Вот так судьба нас свела снова. У командира дивизиона, знакомясь с состоянием дел, я спросил, как служит Никуленко, и почему он не был назначен на эту вакантную должность, ведь он давно уже командир батареи. Ответ меня несколько озадачил: «В карты играет Никуленко, батареей не занимается, да, в общем, сам увидишь». И я увидел. По всем показателям батарея была худшей в дивизионе. Играл он преферанс, «бура» была здесь не в почете. Остановиться он никак не мог. Сколько раз я его ловил за игрой, сколько наказывал, сколько, уже как командир, с ним я провел бесед… Ничего не помогало. Так вот и проиграл он всю свою службу и если бы не моя помощь, так и остался бы вечным майором... В Ромнах я его «вытащил» с тупиковой должности ЗБУ дивизиона и назначил на должность начальника ПКП дивизии. В этой должности он и закончил службу в Лебедине, Украина. Было еще много аналогичных случаев, когда служба и военная карьера прекращалась, не успев начаться. До меня, как командира полка, начали доходить слухи, что на боевом дежурстве офицеры играют в карты. Казалось бы, когда? Поспать-то некогда, а тут карты! Проверяли периодически гостиницу, ничего и никого. Там на страже, как «цербер» стояла Рая Рог. Вопрос – где? Подключил чекистов. Те раскрутили, но только после одного интересного случая, рассказанного мне секретарем парторганизации майором Козловым. Это событие случилось, когда первый раз выплачивали ЕДВ за год. Идёт отчётно-выборное партсобрание во 2-м рдн, присутствует начпо Н.Н. Некрашевич, дивизион первый в полку стал отличным, всё идет хорошо, вначале собрания приняли в партию сержанта расчёта ДЭС. И вот в ходе выступления один рьяный коммунист – офицер решил пожурить вновь избранного коммуниста за недостатки в несении БД. Ну, а тот встал и выдал «ответку»: «А вы на боевом посту в карты играете! «. И началось. «Особисты» раскрутили всю подноготную, составили списки штрафников, в новом клубе были собраны все офицеры и прапорщики полка, включая сменившихся с БД и с постов – к прибытию комдива и начпо. Вызываемые по списку на сцену любители азартных игр уже не помещались в шеренгу и стояли уже полукругом, начиная от майоров и заканчивая прапорщиками. Игорь Ильич шёл вдоль строя и «раздавал пряники» – 50%, 100%, что означало размер лишения ЕДВ за год. В общем «Утро стрелецкой казни», как тут же обозначили данную расправу полковые шутники, обошлась виновникам общей суммой в новенькие «Жигули». Вот такая поучительная история. Кто бы мог подумать, карты и ЕДВ, какая связь – а вот она и образовалась.
Второй и не менее острой проблемой в офицерской карьере было ВИНО! Под вином я здесь понимаю и водку, само вино, спирт, и «шило» и другие алкогольные напитки на основе C2H5OH (кто забыл, напоминаю – это формула спирта). Водку в офицерской среде с незапамятных времен пили всегда! Пили, пьют и будут пить – это аксиома. Вопрос всегда стоял не в том, что пьют, а сколько и по каким случаям, умеют ли после употребления спиртного себя вести. Я не отношу себя в этом вопросе, к совсем, уж, не употребляющим спиртные напитки. Но я всегда знал с кем, когда и сколько можно выпить и есть ли для этого повод. Хотя повод, чего уж тут греха таить, у выпивающих регулярно, всегда находится. Куда уж тут деться? Почему то, так заведено у русских людей, что любой праздник, выезд на пикник, день рождения, встреча друзей – товарищей, да и вообще праздник, какой бы он ни был – обязательно, со спиртным по другому, ну никак нельзя. Откровенно скажу, что не знаю, как отмечают, праздники западноевропейцы, китайцы или американцы, может они в период празднования только индеек и едят, а потом сидят и с любовью смотрят друг на друга… А вот русским людям праздник без спиртного, не праздник! Раньше, в Советское время, с этим злом велась непримиримая борьба, а сейчас по мне так, просто спаивают русский народ, всякими спиртными подделками и бормотухой. Велась борьба с пьянством и алкоголизмом и в пору моей службы в РВСН. Успешно или нет, не мне судить, у кого как получалось! Ну, к примеру, у ракетчиков есть День РВСН – который отмечается 17 декабря. Торжество! Конечно, да еще какое! Действующие офицеры, ветераны РВСН встречаются и вспоминают историю создания войск, как все начиналось, как было тогда и как сейчас, сравнивают – кто стоял у руля в то, или иное время, что было хорошего и с юмором вспоминают разные «прикольные» истории из жизни войск. Есть и другие не менее значимые для офицеров праздники, как-то День Победы – Святой праздник, Новый год – семейный праздник, в конце концов, день рождения – личный праздник, обмывание очередного звания, вливание в коллектив – это вообще для армии, как и День Победы, святое дело. Ну и что, празднуя эти замечательные дни, офицеры будут пить «Боржоми» и общаться с «кислыми» лицами? Конечно, нет! Еще раз повторюсь, вопрос, в другом, с кем выпивать, что, где и сколько. Вот в этом то и вся проблема, и далеко не все офицеры, особенно молодые, это понимают. Помню, пришел молодым «лейтехой» во 2-ю стартовую батарею 170-го рп. Нас пришло двое – я и Щербинин Володя, тоже выпускник, Пермского ВКИУ. От «старых» офицеров сразу получили вопрос: «Когда вливаться в коллектив будем?». Согласовав срок «обмывания» с комбатом, довели до офицеров батареи, начали готовиться к этому важному для молодых офицеров событию, разузнав у «старых» что закупать и как это действо будет происходить. Нас просветили основательно и подробно. Основательно, как рекомендовали офицеры с опытом службы, затарились и мы, как юные пионеры, были готовы к накрытию стола. От комбата мы такую команду получили после очередного КЗ и быстро, как умели, начали накрывать «поляну». Был август, даже вечером было достаточно жарко, кругом росли черника и грибы. Накрыли «поляну». Бывалые офицеры батареи сразу оценивали накрытый стол, и, посматривая на нас «салаг», шепотом переговаривались, таинственно улыбаясь и шепча друг другу – не хватит! Пришел комбат – майор Старовойтов Иван Иванович и скомандовал «К столу!». Расселись. Вторая команда, для опытных, была очень знакома – «наливай!». Налили. Комбат, посмотрев, сколько нам налили, потребовал долить. Долили, по «маруськин поясок». Далее комбат сказал непродолжительный тост и «обмывание» началось… Как оказалось, все наши закупленные «боеприпасы» (вот, оказывает, почему «щерились» и переговаривались шепотом «старики»), достаточно быстро закончились. Комбат уже сурово, как мне показалось, смотрел на нас. Это не предвещало ничего хорошего. Выход нашел начальник 3-го отделения, у него так «случайно» оказалось две фляжки спирта, трех литровая банка с солеными огурцами, свиная тушенка, кабачковая икра, завтрак туриста, а хлеба и так хватало. «Раз пошла такая, пьянка, режь последний огурец!». Взгляд комбата подобрел, да и остальные, после выпитого тоже несколько повеселели, расслабились… И тут, я добрым словом вспомнил свою мать, а она всю жизнь была медицинским работником. Она перед отъездом из Перми дала один добрый совет (она ведь была женой офицера и понимала, как в армии встречают молодых), что после выпитого выйди в туалет (или другое место) и все, что ты выпил – вырви, засунув два пальца в рот. А после этого выпей десяток таблеточек активированного угля, или съешь кусок сала, и протрезвеешь! Что я, хоть и с большим трудом, но все-таки сделал. Через некоторое время почувствовал себя значительно лучше и больше не пил. А «вливание» в коллектив продолжалось, начались песни, закусывали уже черникой и сыроежками. В конце концов, все, в том числе и комбат, у которого уже улыбка не сходила с лица, успокоились, то есть реально заснули, кроме меня. Находились мы на боевой позиции, а к 19 часам старты закрывались караулом, а у меня картина Репина «Приплыли». Надо было до 19-ти часов убрать «поляну», погрузить «тела» в кунг, и выехать с боевой зоны. Кое-как я справился с поставленной себе задачей. Хуже всего было с погрузкой «тел». Народ требовал «продолжения банкета» и никак не хотел загружаться в кунг. Беда! На помощь пришел немного протрезвевший комбат. Помог мне «уговорить» особо ретивых и погрузить тех, которым уже было все равно, что с ними делают. Этот случай помог мне уяснить одну простую истину «пей, но не напивайся и не превращайся в «телесную массу». Этому принципу я верен и по сей день. Кстати, в ракетных войсках офицеры пьют по-разному. Например, офицеры, да и уж что греха таить, и генералы Винницкой и Смоленских армии, пили только покупную водку и коньяк, и никогда не пили «шило», и тем более спирт, это считалось «моветоном», по-французски – плохим тоном. А вот офицеры, которые служили за «Уральским хребтом» и у «Кривого озера» почему-то предпочитали «шило». А вот на космодроме «Плесецк», употребляли – «клюковку», в различных ее модификациях. Имея большой опыт отмечания различных праздников, дней рождений, назначений на должность и присвоения званий и тому подобное, я поделил все выпивающих офицеров на несколько категорий: 1. «Тихушники» – пьют в одиночку и под одеялом. 2. «Пикировшики» – на торжественных мероприятиях быстро спиваются и «пикируют» в салат оливье или винегрет, так как до второго блюда не доживают. Про таких говорят: «Выпил больше, чем мог, но меньше, чем хотел». 3. «Буяны» – это относится к тем, кто быстро напивается и ищет повод показать свою молодецкую удаль. Таких из компании надо немедленно убирать, и чем раньше, тем лучше. 4. «Загадочные» – пьет и не пьянеет, и не поймешь, когда «подковы» отлетят. 5. «Стоик» – это офицеры, которые при любом количестве выпитого остаются в строю, сохраняют лицо, выдержку и самообладание. При праздновании любых праздников, у командиров может быть надежда только на этих людей. Так вот продолжая эту тему, могу сказать, много толковых, грамотных офицеров погорело из-за любви к спиртным напиткам. Сколько поломано-переломано судеб, да порой и жизней, сколько исковеркано офицерских семей и разрушено карьер… Кто знает!? Плохо закончил подполковник Кожемякин и подполковник Васильев – командиры полков, тот же Володя Щербинин – снятый с должности командира полка за пьянство, и уволенный из армии, моего друга и коллегу по дивизии Геннадия Зайкова, тоже сразил этот «недуг». Типичным, не умеренно пьющим, был и генерал Коваленко – по прозвищу «Кеша», начальник космодрома «Плесецк», его заместитель – генерал Охрименко, тоже страдал этой болезнью. Сейчас всех, кто страдал, от этой болезнью, уж и не упомнишь. Поэтому при планировании любых таких мероприятий с употреблением спиртных напитков к подбору организаторами приглашенных товарищей, я, как командир полка, подходил очень скрупулезно. В полку пришло время (выпускались-то мы из училищ в одно и то же время, следовательно, и присвоение очередных званий по срокам совпадало) присвоения воинских званий. Тогда задержать присвоение воинского звания было почти невозможно, надо было иметь достаточно веские основания. Мы с замполитом к этому мероприятию должны были быть подготовлены, и заранее всех новоиспеченных предупреждали о последствиях этих банкетов. Вот как описывает это событие майор Козлов С.И.: «Существовала, да и будет всегда существовать, добрая офицерская традиция по отмечанию присвоения очередных воинских званий. Помню, получив майора, я прибыл к вам по поручению новоиспечённых – старших офицеров с приглашением на «банкет». Вы потребовали список приглашённых, представил, … так, этого вычёркиваю, он, выпив, вести себя не умеет, … так, этот пьёт без контроля над собой. Остальных поставить на довольствие на сутки, от моего имени дать команду в столовую на приготовление горячего, запланировать автобус и кунг, старших ко мне на инструктаж. Уже после окончания банкета, мне: «Товарищ майор, обеспечьте прибытие колоны в городок, «уставших» развести по домам и позвонить мне все ли в порядке.» Вот такое «злое» бывает это вино, если употреблять его без меры… Наверное, любая армия не обходится без женщин, от которых бывает не только светло и радостно на душе, но иногда бывает горько и обидно. Для кого как! В этом случае надо внимательно следить за «фортуной», каким боком к тебе она повернется. Удача ведь они такая: сегодня повезло, а завтра она повернулась к тебе задом. К чему это я об этом рассказываю? А вспомните, что губит офицера – карты, вино и женщины! В чем они-то, женщины, виноваты? А вот об этом я и хочу вам сейчас рассказать.
Итак, в Ракетных войсках женщины служили всегда, с момента создания этого вида войск. Служили, судя по рассказам ветеранов, очень даже не плохо. Я столкнулся со «служивыми» женщинами, когда после училища прибыл служить в ракетный полк. Полк стоял в глухом лесу, рядом с полком были только польские хутора (Западная Белоруссия, как и Западная Украина, была за «польским часом» триста лет). Окунувшись головой в службу, видя вокруг себя каждый божий день людей в зеленой форме (зеленых человечков, как сейчас говорят), так и хотелось, хоть раз в сутки, увидеть людей другого пола и внешности. Дежурили тогда по неделе в месяц, но иногда приходилось дежурить и по 15 суток. И поэтому любую женщину, которую ты случайно увидел в части, казалась тебе Афродитой или Венерой Милосской, только с руками. Польские женщины всегда отличались своей красотой, а в этой, чисто мужской обстановке, они вообще казались ангелами небесными. Мне бы не хотелось проводить какую-то градацию, но как видно придется. К первой категории женщин, что служили и работали в строевых частях, относился обслуживающий персонал, как сейчас называют богатые люди – «обслуга». Это были гражданские женщины – официантки, уборщицы служебных помещений, машинистки. Были как молоденькие, так уже и женщины в возрасте, не очень образованные и, прямо надо сказать, не очень чистоплотные. Официантки и уборщицы были с близлежащих хуторов (какое уж тут образование и хорошие манер), а вот машинисток привозили из города Лида. Вот случай, которому я сам был свидетель. В 1971 году нас, всех офицеров, стоишь ты на дежурстве или нет – не важно, кормили по «летной пайке». Приехав на службу, мы срочно бежали в офицерскую столовую, чтобы позавтракать, а потом не опоздать бы на построение. Мы, молодые, вроде бы занимали лучшие места в столовой, помогали резвые ноги, а обслуживались в последнюю очередь. У официанток Крыси и Марыси были свои любимцы среди офицеров. Полковые офицеры на особый для себя сервис не претендовали, в отличие от офицеров РТБ. Это была «белая кость». И вот однажды, какой-то уж очень принципиальный офицер РТБ пожаловался официантке на то, что куриные яйца ему, видишь ли, подали испачканные «навозом». Официантка Марыся на весь зал: «Ну, и щё? Курка, малехо промахнулася, а вы тут бучу подымаете!». А потом в поварскую кричит: «Крыся! Ты почему яйца офицерам не вымыла?». Весь зал прыснул, а ей хоть бы хны. Однажды в полк, приехал Командующий Смоленской армии генерал-полковник Герчик. Его пригласили пообедать в сопровождении еще двух генералов, и командира дивизии в офицерскую столовую. Крысю и Марысю одели, как моделей с подиума, потренировали, как подходить, как отходить (это ж вам не «хухры-мухры» – Командующий). Все было хорошо, подход, отход, а когда Марыся спросила, что будем пить на третье – компот или кохве (кофе). Командующий спросил: «А чая у вас не найдется?». Ответ «очаровал» не только Командующего и сопровождающих его лиц, но и всех нас, сидящих в это время в зале. Марыся, со всей ее деревенской простотой и непосредственностью говорит: «И який, это дурень, в обед чай пье?». Не помню, уж чем для Марыси закончилось это ее выражение «чай пье, дурень», но, по-моему, ее уволили за профнепригодность. Ко второй категории я бы отнес женщин, имеющих среднее и средне-специальное образование: телефонистки, радиотелеграфистки, делопроизводители, медицинские работники и другие. Так вот, в строевой части штаба работала некая Ванда Василевская. Ей было лет эдак, 30, и она была первая красавица полка. У некоторых офицеров, при виде ее, слюна висела «аксельбантом». Вся из себя, макияж, походка от бедра, как на подиуме, талия тонкая как у осы, широкие бедра и большая грудь. Ну, все при ней! Обедала она, всегда, раньше, чем другие как и командир полка, полковник Горшков В. И. И вот почему… Оказывается дело все было в том, что у комполка жена инвалид войны и была обездвижена, и ему приходилось нанимать сиделку, которая постоянно находилась с его женой, а уж удовлетворять его мужскую потребность она никак не могла. Полковник Горшков был фронтовик, я уже об этом писал, и был еще «о-го-го» какой мужчина, не дурен собой, высокого роста и широк в плечах. Он прошел всю войну и не был ни разу ранен. Редкое явление среди фронтовиков! И вот Ванда, возможно, удовлетворяла его потребности, и я так понимаю, по обоюдному согласию. Разводиться Горшкову было нельзя, по морально-этическим соображениям, слетел бы с должности (политорганы, и чекисты всегда были начеку и за этим следили!). Связь эта никак не мешала ему выполнять обязанности командира. Нам даже казалось, наоборот, стимулировала. А какие претензии и к кому? А еще говорят, в СССР секса не было! Был, да еще какой… В полку об этой их связи знали все, кроме нас, молодых офицеров. Но и мы спустя некоторое время узнали об этом. Ванда вела себя независимо и высокомерно, не подпуская и близко к себе любвеобильных ухажеров. И вот однажды, пообедав и идя со столовой в военной форме, она не отдала честь (сейчас воинское приветствие) нашему начальнику 3-го отделение капитану Хальзову (вообще – то она никому и никогда честь не отдавала). Он останавливает ее и спрашивает: «Товарищ сержант! Вы, почему честь не отдаете старшему по званию?». Ответ ее был достойный пера самого Пушкина А. С.: «Капитан! Честь уже отдала давно и не Вам», и пошла дальше, виляя бедрами и тазом. Все, кто сидел в это время в курилке и слышал ответ, умирали от смеха. Больше никто и никогда на моей памяти таких замечаний ей не делал. Это, как говорится, частный случай. А вот зачем на самом деле молодые женщины шли служить или работать в армейские коллективы? Однажды, во время комплексного занятия, прикручивая заправочный шланг, я повредил руку и вынужден был обратиться в медпункт, где меня осмотрел врач, и сказал медсестре, которую звали Лиля, что и как делать. Сестричка была очень улыбчивая, ласковая и миловидная (всем бы медсестрам такими быть), примерно моего возраста. Перевязку она делала долго и качественно, периодически посматривая мне в глаза. Перевязав, она уложила меня на кушетку и сказала, чтобы я немножко полежал, отдохнул. Я забылся и уснул, а проснувшись, увидел ее сидящую рядом, держащей мою руку в своей. Лиля не отходила от меня ни на минуту в течение всего сна… Потом я еще несколько раз заходил на перевязки. Она никого не допускала ко мне, хотя были и другие сестры. Я понял, что этой девушке, я видимо симпатичен и не безразличен… После того как я вылечил свою рану, я решил поговорить с ней о том, чтобы она не строила в отношении меня никаких планов, так как я был уже женат. А разводиться мне и вовсе не хотелось. Она со слезами на глазах, упав мне на грудь, сказала дословно следующее: «Вот ведь мы, дуры, и в армию-то идем только для того, чтобы выйти замуж». Мне было очень жалко, что я расстроил все ее мечты. Она потом все-таки вышла замуж за офицера, и, наверно, нашла свое счастье, но это уже совсем другая история. Такой же «облом» со мной получился, когда я был уже командиром батареи, и у Веры – делопроизводителя тыловой службы, которая питала ко мне, мягко скажем, очень даже нежные чувства. Когда она узнала, что я женат, с присущей только женщинам простотой и откровенностью спросила: «А зачем же вашу фотографию повесили в Доме офицеров? Чтобы мы все, незамужние на вас любовались, не имея никаких перспектив?». На самом деле моя фотография, как лучшего молодого офицера, висела в гарнизонном Доме офицеров города Лида. На самом деле я был далеко не урод, но и красавцем меня тоже назвать было нельзя, не Леонардо Ди Каприо. Скорее Эрнест Хемингуэй, когда долго не бреюсь. Как утверждали наши новоявленные либералы, что в Советском Союзе секса нет. Как они ошибались! Для Советских офицеров секс был, ну если и не на первом месте, то уж и не на последнем, это точно. А ведь и самом деле, сколько хороших девушек – военнослужащих разъехалось по всему Советскому Союзу, выйдя замуж за солдат, а сколько стали женами офицеров, сейчас уже никто не скажет. Разве мы тогда считали, и до этого ли нам было. Перед нами, как наяву, всегда был перекошенный «звериный оскал американского империализма», боец НАТО в каске и винтовкой М-16, ракетные и авиабазы, окружившие СССР по периметру, и мы должны были дать отпор этим наглым «товарищам», как сейчас называют партнерам. И достойный отпор, а для этого порох надо было держать сухим, по крайней мере, так было написано на плакатах, которых во всех уголках полка было в большом количестве. Потихоньку перейдем, пожалуй, к самой сложной теме взаимоотношений между мужчиной и женщиной на службе в Ракетных войсках. Как вы уже, наверное, догадались это жены офицеров-ракетчиков. Радуясь, что вышла замуж за лейтенанта, только что окончившего военное училищ, она даже на миг не могла представить, с чем она столкнется в этой жизни. Постоянные переезды, съемные квартиры, тревоги и вызовы на службу, дежурства суженого по 15 суток в месяц, воспитание детей практически в одиночку, а в лихие 90-е и безденежье, да и много еще чего. К этому еще и добавлялись измены, от которых, конечно же, лучше не становилось. Мне кажется, что каждой жене офицера, еще при жизни надо ставить памятник из гранита за ее стойкость и выдержку за то, что она перенесла, живя с офицером. Я всегда понимал, когда жена замужем, как ниточка за иголкой, и так должно быть. Когда, советуясь по тем или иным семейным вопросам, муж принимал сторону жены это, на мой взгляд, тоже правильно и справедливо. В бытовых вопросах женщины всегда понимали больше чем мужики. Но, когда жена влезает в служебные вопросы мужа, и тем более говорит, что и как надо делать, это никуда не годится. А ведь сколько раз мне приходилось сталкиваться с таким явлением в жизни армии. Таких командиров, еще называют, «подкаблучниками». Сколько хороших офицеров пострадало от таких вот, «подкаблучников». … Генерал-лейтенант Журавлев Ю.М. Ничего плохого об этом человеке я сказать не могу. Нормальный, толковый, порядочный, очень технически грамотный был командир. Кстати, мы, вместе, вводили в эксплуатацию «Тополь-М» шахтного базирования. Все бы ничего, если бы не одно «но»! Его жена, Людмила Ивановна Журавлева, крутила им, как хотела. Когда я пришел на космодром, она уже вовсю занималась своим бизнесом. А бизнес в нашем «царстве-государстве» только становился на ноги. То были бандитские 90-е годы. Свой бизнес надо было делать в борьбе с такими же как и ты, отбирая у кого-то что-то. И вот он, по ее просьбе и ее науськиванию, отрезал торговые точки от электроснабжения с непонятным сроком подключения, перекрывал отопление и канализацию. Делались и другие, мелкие пакости, известные только местным предпринимателям. Когда ей угрожали, а ей действительно угрожали, она быстренько пряталась за спину мужа, а когда ситуация успокаивалась, снова делала то же самое для того, чтобы самой быть более успешной, чем другие. Ее, всегда со слащавой улыбкой, и «звериными замашками», я старался обходить стороной и никогда не хотел, чтобы наши дороги где-нибудь пересеклись. Вот и подошел к концу мой рассказ о том, что губит офицеров в службе. Мог бы еще долго с примерами и фактами вести этот разговор, но мне кажется, и того, что рассказал, будет вполне достаточно, чтобы особенно молодые офицеры, сделали для себя соответствующие выводы.
|
|
|
|