 |
|
 |
|
|
|
|
Николай Юдин
© Юдин Н.В., 2019 Мнение редакции об отдельных событиях и фактах истории Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
Полковые службы В жизни всегда есть место подвигу, но иногда возникают вопросы, на которые никто не может дать ответы. Вот, например, вопрос такой: почему замполит полка заступал на боевое дежурство, а секретарь парткома не заступал не только на боевое дежурство, но и дежурным по части не ставили. Слабо подготовлены или больные, ведь только таких,, не ставили дежурить! Но как же, скажете вы, мы же его выбирали на партсобрании большинством голосов и это были достойные люди. Многие из них после собрания, где их избрали, готовы были дежурить, и они были подготовлены к этому всей своей предыдущей службой. Так что же, после того как его избрали, он стал недостойным или здесь кроется какая-то другая причина? Да. Причина была именно в том, что им это делать запрещали. Встает вопрос – кто? Ответ простой – вышестоящие партийно-политические органы в лице Члена Военного Совета. В Винницкой армии – это ЧВС генерал майор Гасаненко Л.Г. Правильно ли с точки зрения этики он поступал? На мой взгляд, совершенно неправильно. Почему? Причина проста – они, партийно-политические органы боялись – вдруг при их дежурстве что-либо случиться и тому придется отвечать. А на самом деле они отрывали своих партийных лидеров от простого народа, офицеров, сержантов и солдат. Сказать, что эти лидеры были профессионально, как ракетчики, не подготовлены – я не могу. Все они заканчивали ракетные училища, служили раньше в боевых расчетах и несли боевое дежурство и вдруг, после избрания, их силовым методом от этого дежурства отстраняли. Естественно, у простых офицеров возникали вопросы, особенно в так называемый «перестроечный» период. Зная причину, как я мог уходить от ответа на этот вопрос, понимая, что ответ на поставленный вопрос авторитета им не добавит. Представим, что секретарь парткома, делает доклад о состоянии боевого дежурства. В анализе оценки, средние балы, передовики и отстающие, задачи по повышению качества несения боевого дежурства и т. д., а секретарь парткома не несет боевого дежурства. Нонсенс. Некоторые офицеры, которые, прямо скажем, негативно относились к партийным органам, так и говорили: «Они проявят себя тогда, когда надо будет закрывать амбразуру с пулеметом, как это сделал Александр Матросов». Вполне возможно, могло быть и так. А вот за первого номера расчета, они бы сработать уже не смогли ввиду своей неподготовленности, так как долго не несли дежурство. Была в полку еще одна должность, смысл деятельности которой, я понимал с трудом. Эта должность называлась – пропагандист полка. Что он должен был пропагандировать, и чем заниматься, я до сих пор так и не узнал. Пропагандировать политику партии и Советского правительства? Так это успешно в те времена делали и другие командиры, и политработники. Их вполне хватало. На мой взгляд, пропагандист полка – это был боевой резерв замполита полка по всем вопросам. «И швец, и жнец и на дуде игрец» – так, наверное, можно было бы охарактеризовать его деятельность. Пропагандистом полка в то время был Жидков Сергей Григорьевич. Безобидный такой человек, никуда не спешащий, всем довольный, никогда никуда не опаздывающий, чисто выбритый и наглаженный, не курящий и не пьющий (впрочем, здесь могу и ошибаться), эдакий, «человек в футляре» – в новой шинели. А еще он был дознавателем. Когда в полку, что-либо случалось, он всегда первым брался за «дело». Если кто-то из-за моей скромной характеристики решил похихикать, то это зря. Это был человек, от решения которого, зависели многие вещи. Он был председателем или членом любой комиссии, которая создавалась в полку. От него зависело распределение дефицитных вещей, которые шли, по линии военторга (была такая организация раньше). А тогда в дефиците было почти все. Вот и скажи, что ненужный человек! Нужный, да еще как. Вот не знаю, осталась ли в современной Российской армии эта должность или нет. То, что в армии ввели должность психологов, это правильно. А если должность пропагандиста сократилась, то кому же в современной Российской армии досталась должность председателя всех этих комиссии? Неужели психологу? Если так, то делу «швах». Были в полку, и очень, нужные люди, без них никуда: начальник продовольственной службы, начальник вещевой службы, начальник автослужбы. Первый кормил, второй одевал, а третий – чтобы колеса крутились. Кормили в те времена, да в Белоруссии, вполне прилично, как солдат, так и офицеров, и прапорщиков. А если еще, и нормально работало прикухонное хозяйство, да были сделаны заготовки грибов, огурцов, помидор, о чем я писал ранее, то жизнь в овчинку не казалась, особенно тогда, когда полк выходил в поле. А прикухонное хозяйство, в полку было большим: 39 коров, более 120 свиней, кролики, у которых «не только ценный мех» и другая живность… Молоко давали сверх нормы почти каждый день. В полку был и свой ставок, где водились карпы и караси (типичная рыба для Белоруссии). Для всего этого хозяйства за «жидкую валюту» в соседних колхозных хозяйствах закупался комбикорм или обменивался на жидкую валюту (спирт), потому что отходов со столовых всему этому хозяйству не хватало. А как вкусно наш командир хозяйственного взвода солил сало, пальчики оближешь. Соленое сало выдавали как дополнительный паек дежурящим расчетам и на отдельные сторожевые посты. Сало, да с луком, да с черным (ржаным) хлебом – что может быть лучше в холодные зимние ночи в полевых условиях. Сам прошел через это, знаю. Начальник вещевой службы в полку был лейтенант Мандрик Сергей. Как сейчас помню, как он пришел представляться после училища. Высокий, розовощекий, одетый с иголочки (офицеров-ракетчиков так не одевали), ну прямо как «тульский самовар». Надо прямо сказать – подготовлен он был очень хорошо, однако, как бывает в начале службы, не все сначала получалось. Но под чутким оком полковника Иванова Д.А. он стал отличным офицером. Все офицеры тыла, в некотором смысле слова, должны быть доставалами. Так вот Мандрик, доставал вещевое имущество для личного состава полка раньше других аналогичных начальников служб других полков. Честь и хвала.
Начальником автомобильной службы, как помню, был майор Коршиков Михаил Васильевич. Конечно, это был профессионал своего дела, тем более в полку грунтовых самоходных пусковых установок. Кличка у него была «Колобок». Он и в самом деле был словно колобок. Такой, знаете ли, основательный, невысокого росточка, толстенький в меру, лысоватый, никуда не торопящийся человек. Создавалось впечатление, что он спит на ходу. Видимо он никогда не высыпался, потому что он спал везде и всегда – на совещаниях, на политзанятиях, и партийных собраниях… Что только я не делал, чтобы отучить его от этой привычки. Ничего не помогало. Как только он садился на стул, тут же засыпал. Зато, когда дело доходило до работы, то здесь его никто и никогда сидящим и, тем более спящим, не видел. Он весь был в этой работе. До тех пор, пока не поставит агрегат или машину на колеса – с рабочего места не уйдет. Совместно с ним мы построили лучший парк в Ракетных войсках и показали его всем на сборах. Построили автодром для многоосных машин и для машин общехозяйственного назначения, а также площадку для погрузки на паром и многое другое. И вообще, если говорить прямо – в полку СПУ без начальника автомобильной службы, как бойцу без оружия. Кроме службы ракетного вооружения, были в полку два очень «нужных» офицера. Старший помощник главного инженера по артвооружению, капитан Лысюк Дмитрий Иванович. Помимо нашего общего оружия, ракет средней дальности, каждый воин РВСН имел еще и личное оружие, из которого, как вы догадываетесь, надо было уметь хорошо стрелять. Скажу прямо, стреляли мы не очень, в яблочко попадали далеко не все. Не всем же быть Робин Гудом, но стремиться к этому надо. Однако, когда это потребовали обстоятельства, то показали такую стрельбу, что позавидовал бы и мотострелковый полк. Но об этом замечательном, на мой взгляд, событии я напишу несколько позже. Так вот. Я получаю телеграмму, что полк должен получить новые автоматы АКС-74У, и опробовать их на практике. Подойдут ли они для РВСН. А пока эти автоматы лежали на складах Белорусского Военного округа в Марьиной Горке, от Петрикова, километров 300. Первым засуетился Лысюк (очень ответственный был человек), старые автоматы надо было подготовить к сдаче, почистить, смазать пушечной смазкой, уложить в ящики… Достаточно нудная работа. Мы не сделали и половину того, что должны были сделать, а сроки получения поджимали. Лысюк прибегает ко мне, мол, так-то и так-то, товарищ командир, послезавтра мне надо быть в Марьиной Горке и получать партию новых автоматов, а у нас еще и половина не законсервирована. Спрашиваю: «Сроки в приказе мы установили?». Отвечает, что установили, готовность к отправке была еще вчера. О как! Снимаю весь личный состав со всех занятий и работ, занимаемся только консервированием старых автоматов. К 22 часам все оружие было законсервировано, хоть завтра отправляй. Еще день ушел на загрузку, детальный инструктаж старшего, что и как делать в том или ином случае (не картошку везем), когда и откуда докладывать, инструктаж караула по его действиям. В четыре утра наш «мотострелковый» груз поехал в Марьину Горку. На склад приехали вовремя, к девяти утра, как и планировали (об этом мне стало известно много позже). Машины загнали в зону разгрузки. А там, как назло, нет ни одного телефона с выходом на дальнюю связь, и выход личного состава в период разгрузки и приемки оружия запрещен. А я-то жду звонка! После сдачи оружия их перевезли в зону выдачи оружия, а там тоже дальней связи нет. Ни в девять, ни в десять, ни даже в тринадцать часов звонка я не дождался. Начал сам прорываться по дальней связи в эту Марьину Горку. Идет то постоянная занятость, то связи нет. И тут приходит мысль! Рядом расположен 306-й ракетный полк, в котором я был командиром дивизиона. А командиром там Зайков Геннадий Дмитриевич. Звоню ему, мол, Гена выручай. Попросил отправить машину в эту Марьину Горку, чтобы узнать, доехали или нет, или что-то случилось. 15 часов – информации никакой, сижу как на иголках. И тут звонок. Комдив на «проводе», спрашивает, как дела с получением оружия. Вру как «сивый мерин», мол, все идет по плану – прибыли, доложили – скоро будут выезжать назад… 16 часов. Звонит Зайков: «Коля, у них все в порядке, они еще загружаются, выезжать будут после 19 часов, не раньше». Я попросил его, чтобы груз и людей пока «приютили» в их полку, чтобы переночевали, а утром – в путь. Войсковую дружбу и взаимопомощь ведь никто не отменял. Утром мой коллега отправил их, а я их встречал с «фанфарами». Какие я слова употреблял, а скорее это были междометия, уже не помню. Досталось даже тем, кто был к этому делу вовсе не причастен. Впервые увидев этот автомат, я подумал – ну, и «обрубок». Такой автомат проще простого украсть. Об этом-то, мне как раз и сказал провинившийся Лысюк, положил в «дипломат», а потом иди его ищи свищи. Надо было переделать пирамиды, укрепить замки, персонально закрепить оружие, обратив внимание, прежде всего на его утрату (посадят и надолго) и провести другие мероприятия для сохранности оружия. А что касается его эксплуатации во время свертывания и развертывания агрегатов, он был удобен во всех отношениях. С таким моим утверждением, которое я дал после его эксплуатации, согласился и Главный штаб РВСН, после чего в Ракетные войска повсеместно стали поступать автоматы АК-74У. Вот такая история с этим автоматом. Был в штабе еще один офицер, с очень специфической профессией – начальник физической подготовки и спорта. Почему ему добавили приставку «спорта» мне до сих пор не известно. Спорт, как известно, это высшие достижения, а таких в полку просто быть не могло. Так, на уровне второго взрослого разряда, может, и были ребята, но никак не больше. Начиная с Суворовского училища, я серьезно занимался спортом. Семь лет непрерывно плавал, был мастером спорта. Плавал и в бассейне ЦСКА, был близко знаком с первой олимпийской чемпионкой в Токио 1964 года на дистанции 200 метров брасом Галиной Прозуменщиковой, и серебреным призером на этой же дистанции Татьяной Бабаниной. В друзьях были другие пловцы, например Семен Белиц-Гейман, литовец Римас Бичкаускас, да сейчас всех и не вспомнишь, только звезд. Играл в водное поло, баскетбол, волейбол, ручной мяч – на уровне сборной училища. Считал себя физически достаточно подготовленным, и вообще, после окончания училища мне был приготовлен путь в институт им. Лесгафта. Но! Этого не случилось, и стал я ракетчиком. Учиться и заниматься профессиональным спортом одновременно, не возможно. Поступив в Пермское ВКИУ, зная мои результаты в плавании, меня стали привлекать к различным сборам, тренировкам, соревнованиям, о чем раньше я уже писал… Все это, естественно, мешало учебе. Надо было выбирать – спорт или учеба. Я выбрал учебу, о чем никогда, как бы ни было трудно, не пожалел… Физическая подготовка в полку сводилась к ежедневной 30-ти минутной физической зарядке и часа два в неделю физической подготовки, не считая конечно, массовых кроссов по воскресеньям. На лыжах занятий почти никогда не было, по одной простой причине – не было снега. Что вы хотите – Белоруссия! Хоть есть у них биатлонный комплекс «Раубичи», но в большинстве своем, там используют искусственный снег. Но в войсках не до «Раубичей», есть свои нормативы, к которым надо стремиться и выполнять. Прежде чем выполнять, надо было создать базу. Когда я пришел в полк, уже был построен замечательный спортзал с баней. Спортзал по назначению, как сейчас помню, почти никто не использовался. А вот баню использовали, да еще как. Спортзал содержали в идеальном состоянии и всегда показывали высоким начальникам. Правда я все-таки заставил там заниматься с личным составом, хотя и делал это с небольшой охотой. Хватало чистого воздуха, а вот спортивных снарядов на этом воздухе не хватало. Указания о постройке силовых тренажеров шли с самого «верха». Требует Москва, «верещит» начфиз Винницкой армии, ругается начфиз дивизии. Полк-то все-таки первый заступил дежурить на SS-20 («Пионер») и у него должно быть все, чего даже просто не может быть. Начинаю морщить лоб, думать, откуда же взять столько железных труб, причем разного диаметра. Часть закупили по службе ИТС, но это мало, чтобы построить как предписано. Опять добрым словом вспоминаю начальника ГСМ капитана Лазарева С.М., а «жидкая валюта» для чего? Вот и выход из положения. Формируем бригады. Бригадиром над всей стройкой назначаю подполковника Белова Константина Викторовича – зама по БУ, и дело пошло. Уже сейчас и не помню, за какой срок мы построили эти силовые тренажеры, но то, что были первыми в дивизии – это точно. Потом комдив привозил командиров к нам и показывал, как надо строить и заниматься на этих самых тренажерах. Однажды звонит мне комдив и говорит, что мой полк от Винницкой армии будет представлен на смотр-конкурс по физической подготовке. Как я не упирался, ничего не помогло. До смотра оставался месяц или полтора, не помню. Зная физическую подготовленность личного состава полка, больше чем «трояк», получить не мог, а это был бы позор не только мой, сколько всех Ракетных войск. Этого допустить было никак нельзя. Ну что же. Не такие задачи решали, решим и эту. Все оставшееся время было посвящено теперь уже не физкультуре, а спорту. Хуже всего было с офицерами управления. Молодых офицеров в управлении полка было мало, в основном офицеры были уже в возрасте, а некоторые уже и с «пивными» животиками. Пришлось использовать принцип «делай как я». Я впереди, остальные за мной, и медленно, но уверенно дело пошло. С личным составом дивизионов было проще. Офицеров в возрасте там почти не было, а с солдатами разговор простой и всем понятный «не умеешь – научим, не хочешь – заставим». Офицеры под любым предлогом, только чтобы избежать кроссов, этой «Прусской Павловской» муштры, с большим удовольствием заступали на боевое дежурство и со стороны, «подтрунивая», смотрели как другие, прибегая на финиш, падая, спрашивали: «Уложился или еще раз бежать?». Конечно, такая подготовка даром не прошла. Проверку мы сдали вполне успешно и даже были отмечены в приказе МО СССР, как лучший полк по физической подготовке в РВСН.
|
|
|
|