 |
|
 |
|
|
|
|
Николай Юдин
© Юдин Н.В., 2019 Мнение редакции об отдельных событиях и фактах истории Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
… их проведение… Я уже рассказывал, как размещались участники сборов. Начальники служб армии размещались в полковой гостинице, если для них там хватало места, остальные в казарме. Наряд в казарме состоял из офицеров, обычно командиров групп подготовки и пуска – ГПП, и подчиненные им офицеры. Дело было в том, что солдаты несколько смущали прибывших участников сборов, и мною было принято решение назначить младших офицеров, безусловно, с их согласия. В этом ничего зазорного не было, более того, видя, что дежурят офицер, они вели себя более свободно, можно даже сказать раскованнее. Проводив высоких начальников в Мозырь – в штаб дивизии, я провел окончательное заслушивание о готовности объектов к проведению занятий. Все доложили, что даже там, где еще готовности нет, к утру будет полная готовность. Говорили уверенно, и я им поверил. Принцип «доверяя – проверяй» в Советской армии еще никто не отменял. И вот в начале первого ночи я решил окончательно убедиться в том, в чем меня убедили подчиненные – пошел проверять, как соблюдается этот принцип. Проходя мимо учебного корпуса, я увидел, что в большинстве классов горит свет. Захожу в первый. Там согнувшись в три погибели с красными от недосыпания глазами, пишет плакат старший прапорщик Книга Николай Александрович – механик водитель. Замечательный прапорщик (больше бы таких). Спрашиваю, успеет ли к утру. Отвечает, что дали еще два плаката, но ответственно заявил, что успеет. Писал он, конечно, классно, всегда по жизни улыбался, и никогда ни о чем не просил, всегда первый приходил на помощь. Захожу во второй класс. Там майор Белолипецкий – ЗБУ 1-го рдн, с ним лейтенант Бородич, над чем-то колдуют. Интересуюсь, будут ли готовы, и где будут отдыхать. В ответ услышал, что к часам трем все завершат, а спать будут на стульях – не привыкать. Лейтенант Бородич, молодой офицер, только пришедший в полк, так и сказал: «А я еще с училища не отвык». Следующий класс, и там что-то доделывает старший лейтенант Привалов Геннадий Николаевич (будущий Командующий Омской армии) вместе с подчиненным. На мой вопрос о готовности к утру, последовал ответ: «Даже не сомневайтесь».
В Советской армии ходила притча, которую мне впервые поведал генерал-лейтенант Михтюк В.А., в те годы еще Начальник штаба Винницкой армии, а уже несколько позднее, он будет назначен командующим Винницкой армией. Так вот, суть этой притчи заключалась в следующем: «На улице стало темно, в домах зажегся свет, и в стране дураков, закипела работа!». Под «дураками», естественно, подразумевались мы, военные, так как у нас никогда не хватало времени выполнить всю работу именно днем. Почему-то нам всегда не хватало последней ночи, без нее – никак… Дальше было, примерно, то же самое – в «стране дураков кипела работа». Иду в гостиницу проверить, все ли улеглись. Заведующей гостиницей была старшина сверхсрочной службы Раиса, с пугающей фамилией Рог. Она мне запомнилась своей невероятной простотой. Когда я только пришел командовать полком я, естественно, как командир полка поселился в гостинице. И вот прожив в гостинице порядка двадцати дней, слышу стук в дверь. Открываю, на пороге стоит Раиса Рог и задает мне такой вопрос: «А вы, когда съедете с этого номера? А то ведь этот номер у нас генеральский, а вы всего лишь майор?». Вопрос меня огорошил и, откровенно, поставил в ступор. Я постарался в рамках приличного, объяснить, кто я такой, и что я для нее значу. Увидев, что я не совсем ею понят, я рассказал ей, что командир полка это, первое лицо в полку и что он скажет, так и будет. Ну, вроде бы поняла, сказав одно междометие «А-а-а-а, а я-то думала! «. Не надо думать, надо знать… В гостинице у нее всегда чистота и порядок, и своих двух подчиненных держала в строгости. Надо сказать прямо, ее боялись даже дежурящие прапорщики, и обходили стороной, так как за бардак в комнате, могли получить по «полной». Вот она мне и говорит: «Товарищ командир! До сих пор гремят стаканами и уставные требования нарушают! «. Крутая, чересчур правильная, простая белорусская женщина. Я ей сказал, что надо им простить эти маленькие радости общения… они так давно не общались, это же мужчины… Мне показалось, что она все поняла, и я продолжил свой путь. Проверил санчасть, там все спокойно. Походя к казарме, я увидел, что свет в Ленкомнате еще горит и там, как мне показалось, шло «чаепитие» и энергичное обсуждение… постановлений ЦК КПСС. Зайдя в казарму, спросил у дежурного офицера об обстановке. Офицер немного смутился, а потом ответил «Да все будет нормально, товарищ командир! Вы же понимаете…». И я понимал! В бытовой комнате был развернут медпункт. А там какой-то любвеобильный участник сборов, уже признавался в любви к санинструктору нашего медпункта. В конце концов, к половине третьего, я добрался до кабинета и прилег на диване отдохнуть. Коротко поспав, к часам к шести, я был уже на ногах и встречал участников сборов. Сначала прибыли начальники главных и центральных управлений. Потом приехал комдив и сообщил, что Главкома и генерал-полковника Яшина не будет, их срочно вызвали в Москву, сборы будет проводить генерал-полковник Мелехин. «Баба с возу, кобыле легче!». Полк был готов к сборам на все 100%. Конечно, лучше было бы, чтобы Главком увидел то, что мы собирались ему показать. Начались сборы… С докладом выступил генерал-полковник Мелехин, а далее все шло по плану, и как по «маслу». Не буду описывать все учебные точки, на них все было прекрасно и хорошо. Скажу лишь одно, на каждом учебном месте генерал-полковник Мелехин благодарил и пожимал руки тем, кто работал на этих местах, иногда делал и замечания, но совсем не существенные. Так прошел первый день сборов. Поужинав и проводив высоких гостей, я задумался – как пережить еще сутки, завтра до обеда. Шел двенадцатый час ночи. Пошел по прежнему маршруту. В учебном корпусе горело всего два окна, не стал даже заходить. Сразу в гостиницу и на входе встречаю заплаканную Раису Рог? Успокоил и спросил, что произошло. Оказывается, приезжие гости, никак не желающие подчиняться ее правилам внутреннего распорядка, по-прежнему пьют «чай» и очень громко разговаривают после 23 часов, и после них остается очень много стеклянной тары. Еще раз ее успокоил, и сказал, что завтра все закончится, поэтому, сегодня на них внимания обращать не стоит. Объяснил ей, как мог, что они сегодня проводили очень важные занятия и им нужно расслабиться. Мне показалось, что я был понят! Продолжил обход. Санчасть – там, как и вчера, все было в порядке. Подошел к казарме, где, как мне показалось, было не все в порядке. Слышались громкие голоса, звон стаканов. Зашел в Ленинскую комнату, а там сидит несколько компаний, и едят «сальную» тушенку, пьют горькую. Увидел знакомые лица из нашей Винницкой армии, подошел к ним. Командиров Винницкой армии я знал почти всех и вот один из них мне и говорит: «Николай, что ты сделал сегодня, показав нам все это? Ведь для подготовки этих сборов были заряжены все ресурсы ракетной армии и Главкомата РВСН. А ты понимаешь, что нас сейчас заставят сделать то же самое? А если не сделаем, нам скажут – на сборах в 396-м полку были? Были! Почему этого нет?». Я предполагал, что именно так, и скажут. Что мне было ответить? Молча, выпил крепкого «чайку» с ними, я пошел дальше. В бытовой комнате полковник продолжал объясняться в любви уже другой медсестре (они же сменились). Я спросил у проходящего офицера, откуда такие ловеласы. «С Урала!», – ответили мне. Я сам с Урала, и разве там красивых женщин мало? Ничего мне не ответил офицер, а я-то уж точно знал – красивые женщины на Урале есть! На следующий день провели оставшиеся занятия, подвели итоги, пообедали (здесь уже во всей своей красе проявил себя главный кулинар полка прапорщик Купрей) и все были в восторге от приготовленных блюд. А далее участники сборов – кто разлетался, кто поехал поездом, кто машинами. К 20-ти часам вечера все разъехались, а мне предстояло осмыслить то, что было сделано и сказанные в командирском кругу слова командиров об их незавидной судьбе, а также, сколько пользы и сколько вреда боеготовности полка принесли проведенные сборы.
|
|
|
|