Николай Юдин
Мои воспоминания о службе в РВСН

© Юдин Н.В., 2019
Публикуется на сайте с разрешения автора

Мнение редакции об отдельных событиях и фактах истории
может не совпадать с мнением публикуемых авторов...

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Как мы возили азотную кислоту

Вы знаете, что такое выездной караул? Вот, и я не знал до определенного момента в моей армейской жизни. А оказывается есть такие… Есть ли они сейчас – я точно не знаю, а вот в те времена, когда я еще был лейтенантом, эти караулы были. Это были караулы по сопровождению особо опасных грузов, когда в результате взрыва или аварии которых на железнодорожных путях, могла возникнуть, как сейчас называют, техногенная катастрофа и могло пострадать много людей.

Как вы думаете, кого в полку отправляли в такие вот, не совсем обычные, командировки? Правильно думаете – молодых «необстрелянных» лейтенантов, чтобы они узнали «почем фунт лиха». Сопровождать и охранять, надо было цистерну с окислителем АК27И, но об этом мы уже узнали несколько позже, на инструктаже у начальника штаба полка. АК27И – это была практически концентрированная азотная кислота, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если бы что-либо случилось на железнодорожных путях с этой цистерной, мало бы никому не показалось, а если катастрофа произошла бы в черте города с населением в 100 тыс. человек, то этот город пришлось бы весь, срочно эвакуировать, так как пары азотной кислоты не просто опасны, а смертельно опасны. Поскольку из «молодых» лейтенантов-заправщиков в полку я оказался в единственном числе, то и честь возглавить караул поручена командованием части именно мне. Возражения не принимались, настолько это было почетно.

Примерно неделю весь караул, во главе со мной, в отдельной комнате, изучал главы в УГ и КС (Устав Гарнизонной и Караульной Службы) «Правила транспортировки и перевозки военных грузов». Отдельные главы проштудировали наизусть, изучили правила и меры безопасности при перевозке опасных грузов, не зная какой груз и куда мы его повезем. Я был свободен в выборе пом. нач. караула и караульных, поэтому пом. нач. караула я выбрал нач. расчета заправки перекиси из своего же заправочного отделения – сержанта Доля – «хохла» в лучшем понимании этого слова. Может он был вовсе и не «хохол», а скорее всего молдаван, из города Измаила, помните город, который брал у турок еще Суворов А.В.? Так вот он всегда и всем рассказывал откуда он, и очень этим гордился. У такого «орла» не «забалуешь» – солдат он держал в строгости и на отдалении, поскольку был очень силен физически и связываться, с ним никто не хотел, тем более не подчиниться. Он мог любого заставить делать то, что он приказал, любого… Караульные тоже были из заправочного отделения, знакомые с работой с компонентами ракетного топлива.

Прошли инструктаж и проверку знаний УГиКС сначала у ПНШ по службе войск, потом у ПНШ по режиму, инструктаж по МБ (мерам безопасности) у главного инженера полка и наконец весь караул был представлен на инструктаж начальнику штаба полка п/п-ку Бажанову.

Вот тут-то мы и узнали, какой груз наш караул будет охранять сопровождать и откуда. Как оказалось, со станции Молодечно, нам его надо будет сопроводить до станции Лида, Гродненской области.

Расстояние от Лиды до Молодечно, как сейчас помню, километров 150, не больше. Наконец, вооружившись АК с боекомплектом, захватив продуктов на трое суток, взяв с собой средства защиты – противогазы и средства защиты кожи, выдвинулись. Запасливый Доля прихватил еще чайник и кастрюлю, сказав мне, что пригодиться. Пригодилось, да еще как! Наш караул привезли на станцию Лида, а дальше, нам предстояло уже двигаться самостоятельно. На электричке, бесплатно, примерно за два с половиной часа добрались до станции Молодечно и вот тут-то у нас и начались первые проблемы. Есть станция Молодечно, а есть станция Молодечно-1. Где сидит комендант – нам не сказал ни один инструктирующий нас начальник, а это было главным для нас. Начались поиски коменданта, а путь между этими двумя станциями не близкий, и я как «собака», метался между Молодечно, и Молодечно-1. Часа через три, наконец-то, я его поймал, доложил, и он нас повел к месту несения службы – вагону-теплушке и прицепленной к нему цистерной с окислителем АК27И.

Вагон-теплушку мы принимали у караула полка сопровождения грузов, были такие раньше, а вот цистерну с окислителем я осматривал и принимал лично, вместе с комендантом. Пломбы были все целы. Нач. караула у них был сержант, и на сопровождении грузов они уже «собаку» съели, не то, что мы «неумехи», в этом деле. Они быстро свернулись, передав нам в пользование вагон-теплушку, и так же быстро исчезли из поля зрения. Я с комендантом пошел в его кабинет, оформили документы, он расписался в постовой ведомости, сказал, что скоро сформируется наш состав, и он нас отправит на Лиду.

Вернувшись к вагонам, я увидел, что цистерна то слегка «подванивает» через предохранительный клапан. Погода была весенняя – по утрам солнце и до + 10, ночью температура опускалась до – 5 градусов, а в условиях Белоруссии, где влажный климат, это все равно что в Центральной полосе России – 10-15 градусов, холодно, а кроме шинелей мы с собой ничего не взяли, опыта не было. Сменяемый караул, имел при себе и матрасы, и солдатские одеяла (двойной комплект).  Мы, же в продуваемом во все щели вагоне, имели только шинели, печку-буржуйку, небольшой запас угля, и воды, и деревянные нары. Хорошо, что еще хоть доски оказались струганные. Выставив часового, начали готовить еду на печке-буржуйке, так как давно не ели.

Вот еда то у нас была, а навыков приготовления пищи в вагоне-теплушке ни у кого не было. Разожгли буржуйку поставили на плиту полный чайник и кастрюлю с водой и стали ждать, когда закипит вода в обеих сосудах. Вода потихоньку начала закипать, в кастрюлю бросили пшенки, чтобы потом, когда она свариться бросить туда банку тушенки. Есть хотелось очень. Открыли банку с тушенкой, с той Советской еще тушенкой у, которой банки были в смазке, достали сала, лука, нарезали не совсем свежего хлеба и начали «уплетать» все это «за милую душу», дожидаясь, когда вскипит чайник и «подойдет» пшено…

А зря мы так расслабились. В то время, когда мы с удовольствием потребляли холодные закуски, как нам думалось, и ждали горячих блюд и чая, железнодорожники (именно в это же время), начали формировать состав на Лиду. Первый же вагон, который они спустили с горки, и он пристыковался к нам, буквально снес с печки-буржуйки, и чайник, и начавшуюся закипать пшенную кашу. Как падает бутерброд с маслом, рассказывать не буду, все знают, что падает он маслом вниз. Вот так вышло, и у нас, «неумех» в чайнике осталось на донышке, а каша была полностью испорчена этим самым падением. «Блин», как сейчас выражаются, чтобы не ругаться матом – пришлось все начинать сначала. Нашли проволоку и крепко привязали кастрюлю и чайник к трубе, как нам показалось надежно, и снова стали кипятить воду. Очередной толчок, и полкастрюли воды опять оказались на полу, чайник «устоял», потому, что был с крышкой. Это согревало и радовало, но совсем не радовала погода.

Наступили сумерки, стало холодать и существенно, а угля у нас оставалось «кот наплакал», можно сказать совсем не осталось, да и воды в 10 литровой бутыли тоже осталось на дне. Послал сержанта Долю в разведку, чтобы добыл и «то и это». Уголь он нашел достаточно быстро, а вот в чем принести, ни плащ-палатки, ни носилок – ничего нет. Выход нашелся, уголь начали таскать в плаще от ОЗК, отчего все стали похожи на негров, с Новой Гвинеи. А вот с бутылью, надо было бежать на ж/д станцию и там пополнять запасы воды, а это как минимум километр. Что оставалось делать? Побежали. Только принесли воду, как наш состав потихоньку тронулся. Благо, что успели принести! Чтобы было теплее в вагоне, мы закрыли двери и не подумали над тем, а как будет запрыгивать в вагон часовой, когда состав тронется. Состав набирал ход, а часовой бежал за нашим вагоном, что-то кричал, а потом уже и пропал в сумерках. Дернуть бы стоп кран, да разве есть он в теплушке – его не было. Так мы потеряли одного из членов нашей команды, я уж думал безвозвратно. На каком-то перегоне поезд затормозил и остановился. И вот он «наш родненький» часовой стучится в дверь вагона. Открыли дверцу, вот он живой и невредимый с автоматом АК и полным БК запрыгивает в вагон весь дрожащий от холода. Оказывается, когда он отстал от вагона-теплушки, ему удалось заскочить на последнюю тендерную площадку, и ехать там пока поезд не остановился.

Поезд стоял на каком-то перегоне, кругом были сосны да ели, и даже не было намека на то, что он когда-нибудь тронется. Был третий час ночи, а из нас еще никто и «глаза не сомкнул». Пили только чай. С кашей ничего не получилось, сильно подгорела, и сейчас один боец очищал подгоревшее днище кастрюли. Кто-то из нас попытался заснуть на нарах, но ничего путного не получилось, ровно минут через 15 он снова был у буржуйки. Поставили кастрюлю, чтобы сварить теперь уж гречневую кашу. Поскольку поезд стоял, нам удалось наконец-то, сварить вкусную гречневую кашу с тушенкой и, не взирая на чины, и ранги, с быстротой выпитого стакана, начали употреблять её в пищу, запивая крепким чайком.

После еды, как-то всем сразу захотелось спать. Но тут, как на зло, ветер от цистерны с АК27И подул в нашу сторону, и мы сразу ощутили знакомый запах окислителя. Мы знали, что делать в таких случаях – одели, противогазы, а я пошел проверить все ли хорошо с цистерной. С цистерной все было в порядке, а вот предохранительный клапан продолжал «сифонить».

А в это время, л/с (кроме меня, и часового) согревшись у печки и поужинав кашей с тушенкой, одев противогазы, спал на голых нарах, как дома у мамы на перине. Наконец двинулись дальше и тащились, как караван верблюдов в пустыне, постоянно останавливаясь у оазисов. Потом при одном из толчков у нас отвалилась труба от печки, а боец, схвативший её, и пытавшийся установить на место обжег руки, и выл на нарах, как «раненый бизон». Теперь уже в противогазах мы спасались, от едкого дыма, заполнившего весь вагон, и были вынуждены открыть насквозь двери. Холод добавился, а тепло ушло, какой уж здесь сон – его, как «рукой сняло».

Настало долгожданное утро, взошло солнце и стало теплее. Установили трубу, проверили – стояла надежно. Можно было начинать готовить завтрак, а я так и не заснул в эту ночь ни на минуту. До станции Лида, как сказал нам железнодорожный надсмотрщик, оставалось километров 20 и мы думали, что уже сегодня будем дома: умоемся, побреемся, приведем себя в порядок и выспимся наконец. Этому не суждено было сбыться! Нас доставили к разгрузочной площадке на станции Лида, только на следующий день. Правда к условиям жизни и быта в вагоне-теплушке к этому времени мы уже приспособились, и были уже вроде как старожилы. Меж тем вода закончилась, и умыться было не чем, а вот уголь еще, как это ни странно, оставался.

Нас встретил всего-то один человек – начальник ГСМ и спец. топлив полка, как оказалось «цепочка» для слива окислителя из цистерны была еще не готова. А потом приехал сам начальник штаба п/п-к Бажанов, проверил караул, остался доволен. Единственное замечание, которое он сделал, чтобы мы соблюдали правила личной гигиены, проще говоря, чтобы мы умылись и не были как тот «чертик из табакерки». А действительно, мы были похожи, черт его знает на кого – небритые, черномазые, с автоматом АК в руках. Предстояло, еще как минимум сутки, находиться в таких нечеловеческих условиях. Правильно нам говорили в то время: «стойко переносить тяготы и лишения воинской службы», вот мы и переносили их… стойко.

Ночью приехала цепочка и ЗАКом 8Г113 начали откачивать окислитель из цистерны и увозить его в часть двумя «бочками» 8Г131. «Операция» эта длилась больше суток. Приехал командир полка, проверил службу и очень удивился, что нас не сменили, а нам от его слов было «ни холодно, ни жарко». В период откачки цистерны «наш» вагон-теплушка превратилась для работающих заправщиков в некий вагон-ресторан, где они отдыхали на нарах, питались, грелись. А мы с удовольствием их принимали (хотя это было категорически запрещено при несении службы в карауле) и оказывали им всяческие знаки внимания, ведь заправщики-то были свои, родные, полковые, а мы все друг друга знали и дружили.

Наконец-то настал момент, когда все работы были закончены, «цепочки» уехали в полк, предохранительный клапан перестал «пылить» и отравлять воздух, пришел военный комендант города Лида с новым караулом, который принял от нас вагон, а нас погрузили в кунг, и отправили в полк, к постоянному месту нашей армейской службы… Вот такой получился у меня мой первый выездной караул…