 |
|
 |
|
|
|
|
Григоренко В.П.
Воспоминания... Из книги «В/ч 13973.
Первая боевая часть
МБР РВСН — 42 БСС.
Космодром Плесецк - Москва 2013 |
Если военные сооружения оказались построены, то с казармами и общежитиями не успевалось. Жили сначала в бараке на 34-м км, а наши солдаты и сержанты в палатках с «буржуйками». Так мы встретили наступающий 1960-й год. Но, несмотря на эту неустроенность, в конце декабря 1959 года, начале 1960 года часть стала на боевое дежурство по образцу уже существующих дежурных сил Ракетных войск в части ракет средней дальности. Постепенно быт налаживался, построились казармы для солдат и сержантов, клуб, спортзал, стадион, общежитие для офицеров. Вводились дома в г. Мирном для семей офицеров, Дом офицеров, почта, кинотеатр. Мы продолжали совершенствовать свои навыки обращения со сложнейшим ракетным комплексом, сокращали сроки подготовки ракеты к пуску, писали руководство по огневой службе, практически повысили скорострельность этой махины. В 1964 году наша часть осуществила в Тюра-Таме один за другим два пуска модернизированной ракеты 8К74 с 31-ой площадки, совершенствуя эксплуатационные показатели ракетного комплекса. Это уже продукт работы коллектива офицеров-испытателей нашей первой боевой части в РВСН! К этому времени я уже был начальником низкочастотной команды на пункте радиоуправления, который входил в состав в/ч 13973. Комплекс стал компактным. Были ликвидированы основной и зеркальный пункты, которые располагались влево и вправо от плоскости траектории ракеты на 250 км. Боевое дежурство продолжалось уже 6 лет (1960-1965г.г.), причем это в условиях строжайшей секретности. Адрес у нас был «Ленинград-300 ». Возвращаясь назад, нельзя пройти мимо периода Кубинского кризиса 1962 года. Содержание его известно из печати. Наше участие в нем заключалось в том, что была объявлена повышенная степень боевой готовности и продолжалась несколько месяцев. Расчеты были собраны в районе дислокации нашей части, жили в общежитиях, в том числе и семейные. Я с Ершовым В. и Петровым Э. жили в одной комнате с окном, выходившем к казарме, где располагались наши подчиненные. Режим дежурства был постоянный, бессменный, определенный номером готовности. Ракета стояла на старте с пристыкованной боевой головной частью, компоненты топлива находились в вагонах — цистернах (горючее — керосин) и в долговременном хранилище (окислитель — жидкий кислород). В ведении моего отделения радиоуправления находилась готовность бортовой и наземной стартовой РЭА к запуску, настройка программного механизма АФУ (антенно-фидерных устройств) в соответствии с полётным заданием (ПЗ). Помню, исполнители ПЗ поделились, что это промышленный район озер США, нашего противника по холодной войне. Что руководило нами в то время? Чувство высочайшей ответственности за выполнение порученных задач, гордость, что ты являешься причастным к защите не только страны, но и всего социалистического лагеря в сложной системе советского ракетно-ядерного щита. Для нас этот термин не был пустым звуком. Я со своими однополчанами уже побывали под факелами уходящих в космос ракет, имели представление об их мощи, знали, что мы не единственные, хотя пусковых установок межконтинентальных ракет было еще немного. А жизнь и в этот напряженный ответственный момент продолжалась, била ключом. Основной массе офицеров по 23-26 лет. Помимо боевой учебы занимаемся в свободное время физкультурой, спортивными соревнованиями по футболу, баскетболу, волейболу, ручному мячу, легкой атлетике, стрельбе, боксу. Выдвигаются лидеры в этих видах. Организатор — начальник физподготовки части, выпускник института физкультуры им. Лесгафта, Володя Иванин, футболисты: Торшин, Литвиненко, Худолеев, Жуков, Дистрянов Баскетболисты: Жуков Л., Смирнов Евгений, Дистрянов Женя, волейболисты: я уже называл выше, легкая атлетика: Петров Э., Сорокач, Комротов, стрельба: Лагунов, Кошель, бокс: Литвиненко; хоккей — Кружков, Пронин, лыжи: Стариков, Тычинин, Шильников, Сорокач, Ковригин. Первая часть в Ракетных войсках, значит мы должны быть первыми во всем. Мы выигрываем первое место на полигоне в волейбол и выезжаем играть в Архангельск и Северодвинск, и там играем успешно. В Северодвинске выигрываем у сборной города, которая только что стала победителем всесоюзных соревнований по спортивному обществу «Урожай», выигрывают чемпионат полигона наши баскетболисты, футболисты, ручники. Даже наша женская команда по волейболу, которую довелось мне тренировать, в которой играла Люба Петруня, будущая моя жена, выиграла у соседних частей Бугра и Тарасова. Командир части Михеев очень ревниво относился к тому, как выглядела его в/ч на общем фоне полигона. А наши стрелки были в авангарде сборной полигона и хорошо выступали в Петрозаводске на чемпионате Ленинградского ВО. Запомнилась, врезалась в память мне одна встреча, товарищеская вечеринка в период Карибского кризиса в 1962 г., экспромт, как это часто бывает. Бродили мы с Ершовым В. по лесу вблизи части и он из «мелкашки» подстрелил рябчика, малюсенького. Девчонки жаркое приготовили, а собрались в их общежитии на этого рябчика, ей-богу, человек тридцать. Такая классная встреча, песни, танцы. Там я познакомился с будущей женой Любой, которая окончив Красноградское медучилище, получила направление на полигон, а потом в нашу часть, в медпункт. Я уже упоминал о создании в части коллектива художественной самодеятельности и о выступлениях в Тюра-Таме и в Кзыл-Орде. Но не менее яркими концертами запомнились выступления в Плесецке. Особенно, когда нас посетил Министр Обороны Маршал Советского Союза Малиновский Родион Яковлевич вскоре после нашего переезда к месту постоянной дислокации. Было это в 1960 или 1961 году. Знакомился он с боевыми сооружениями: монтажно-испытательным, стартовым комплексами, бункером с пусковым э/оборудованием. Был и в моей пультовой с радиоэлектронными стойками. Правда, на мой короткий доклад о содержании и назначении техники никак не среагировал. Невысокого роста, плотный, с густыми, темными с сединой волосами, зачесанными назад на крупной голове. Его посещение произвело на меня большое впечатление! Помнится, случилась неприятность: при демонстрации транспортировки РН на установщике из МИКа к старту главные его ворота заклинило, выехали не сразу. Но об этом вторая группа знает лучше.
Так вот, по окончании знакомства Министра Обороны с полигоном п-к Григорьев М.Г., организовал в Доме офицеров г. Мирный концерт художественной самодеятельности для офицеров и их семей с приглашением МО. Наша часть представляла свои убойные номера: хор около ста человек, вокально-инструментальный ансамбль с исполнителями песен Ирмой Богодаевой, В. Ткаченко, Темираевым, танцорами. Приболел Тимираев. Я, репетируя с ВИА, все песни знал, конечно. Кроме этого сольно исполнил на аккордеоне полонез Огинского, концертный вальс Дунаевского, «Карусель» Цфасмана. Завершаем выступления, ребята говорят: «Володя, давай «Воляре!»». В то время появилась песня итальянского композитора Доменико Модуньо «Воляре». Еще Юра Гагарин не летал, но мы и американцы на своих космодромах готовили первых космонавтов к покорению космоса. Спел я эту песню в русском переводе «Лечу я!». Все это было со мною, но было во сне, Песня вызвала бурю оваций, стали вызывать на «бис». Я знал эту песню на примитивном итальянском языке, в русской транскрипции. И решился спеть на родном языке автора: Пенсо кенсуньо коси нон риторни май пью, Закончил петь, в зале тишина, смотрят на реакцию Малиновского. Как-никак, необычное дело, офицер в форме со сцены поет на зарубежном языке. Пауза подзатянулась, потом Маршал слабо похлопал и зал взорвался аплодисментами. Мне был вручен именной подарок от Министра Обороны СССР за успехи в художественной самодеятельности — проигрыватель пластинок. Мы с Петровым и Ершовым закупили в свою комнату набор классики через организацию «Пластинка почтой» и слушали Чайковского, Моцарта, Вагнера, Шопена, Глинку и др. При этом позволяли себя радовать крымскими марочными винами, коньяком «Наполеон», которые привозили, возвращаясь из отпусков. Сейчас кажется, что напитков подобного качества нет. Жили мы дружно, содержательно, не жалели сил при выполнении служебных обязанностей. Взять, к примеру, специальную подготовку. Буквально с первых шагов службы мы заботились о материально-технической базе, учебных классах. Тут проявился талант наших инженеров и техников. Сначала модели были статические, затем им на смену пришли динамические. В механизмах моделей использовались приборы, побывавшие в полете, в авариях, списанные. Особенно ценились различные программные механизмы, дистанционные переключатели, реле, электронные схемы. Поражали движущиеся ракеты, на определённых участках траектории полета разделяющиеся боковые блоки, головные части, с отображением времени на светящихся счетчиках и даже со звуковым сопровождением. Моделирование помогало иногда более аргументировано добиваться от командования тех или иных технических решений. А представление учебных классов высоким комиссиям напоминало современные шоу. Отличились техники Сувернев Альберт, Лебедев Александр, Лагунов, Церковный В., наши инженеры. Созданные классы позволяли быстро и эффективно вводить в строй прибывающие группы офицеров и техников из академий, училищ, других частей, солдат и сержантов для работы за пультами, стойками, со всем оборудованием. Мы считались высококвалифицированными специалистами, освоившими технологию сборки, испытаний, эксплуатации, поиска и устранения неисправностей ракетного бортового и наземного оборудования. Проявились и выдвинулись передовики из нашей среды, технические и инженерные таланты. Шашкин, Румянцев, Петров, Ершов, Василевский, Колдышев, Чикишев, Богодаев, Жилин, Дистрянов, Юрин и много других.
|
