Анатолий Зак

Городомля

© Anatoly Zak, 2012

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Начало конца

Как стало известно спустя десятилетия, в апреле 1950 года Устинов принял решение о поэтапном отказе от перспективных ракетных разработок на Городомле. ⁵, а 13 августа 1950 года Совет министров издал постановление № 3456 о дальнейшем трудоустройстве немецких инженеров, по которому, по-видимому, были созданы условия для репатриации немецких специалистов. ³

Примерно в это же время на острове Городомля было построено много объектов. В недавно возведенных многоквартирных домах размещаются молодые российские инженеры, которые прибыли в отделение № 1 НИИ-88, чтобы занять позиции рядом с немцами. Понимая значение тенденций, Греттруп назвал себя «ходячим словарем». Несмотря на эту унизительную реальность для немецких специалистов, у них и россиян сложились хорошие отношения на работе и дома. Ирмгард Греттруп в своих дневниках рассказывает о том, как делит песчаные пляжи Городомли с женами русских специалистов.

Оркестр немецких ракетных специалистов выступает в клубе на острове Городомля. Вездесущий Иосиф Сталин смотрит с картины вверху. Из архивов Берндта Фалькенмайера

Помимо мрачных перспектив в институте, во второй половине 1950 года немцы Городомли снова стали свидетелями нехватки продовольствия:

«Хлеба так мало, что нам повезет, если получим одну буханку в неделю, — писала Ирмгард, — даже дети теперь просят кусочек вместо того, чтобы нудно замешивать его в шарики, как раньше. В магазин торопятся как только появляется какой-то хлеб. Человек быстро забывает о таких цивилизованных представлениях, как мысль о том, что бороться за хлеб унизительно. Подруга говорит (и я с ней согласна): «Живя здесь, ты должен избавиться от всех видов культурной атрибутики — мораль и все остальное — это абсолютно нежелательный багаж». Сегодня утром в магазине мы, немцы, были безжалостно прижаты к стене русскими рабочими, и им пришлось наблюдать, как немка упала в обморок и была доставлена в больницу. ²

Постепенное разрушение немецкой группы

К концу 1950 года, когда большая часть работ по разработке G-4 была свернута, многие немцы в Городомле почувствовали уныние и безнадежность. Размышляя о путях выхода из тупика, Греттруп и его партнеры обсуждали дипломатические способы отказа от дальнейшей работы над ракетами. Вскоре советские чиновники сами представили оправдание немцам.

В 1950 году институт НИИ-88 в Подлипках начал исследование новых типов ракетных топлив, которые могли бы храниться на борту ракет в течение продолжительных периодов времени. Исследование, обозначенное N2, было результатом давления со стороны советских военных, чтобы найти замену жидкому кислороду, который быстро испарялся из ракетных топливных баков, значительно снижая боеготовность оружия. 4 декабря 1950 года советское правительство официально начало исследование N2 в научно-исследовательском институте НИИ-88 в Подлипках. Несколько дней спустя заместитель Устинова (вероятно, Василий Рябиков) появился в Городомле, чтобы дать Отделу № 1 ту же задачу, которая была поручена Подлипкам — разработка ракеты ближнего радиуса действия, которая использовала бы азотную кислоту в качестве окислителя вместо жидкого кислорода.

Ссылаясь на опасность для здоровья, связанную с испытательным пуском двигателей, работающих на токсичной азотной кислоте, Греттруп отказался возглавить проект. Хотя большинство немцев поддержали Греттрупа, один из его партнеров, которого Ирмгард Греттруп назвал «зашифрованным коммунистом» ["crypto-communist"], согласился взять на себя ответственность за работу на острове. Теперь известно, что доктор Йоханнес Хох [Dr. Johannes Hoch] был человеком, который согласился заменить Греттрупа в качестве главы немецкой команды.

«После этого все прошло как хорошо отрепетированная пьеса, — писала г-жа Греттруп, — большая конференция, длинные речи и, наконец, Хельмуту снова был задан вопрос, будет ли он готов решить новую проблему. Хельмут определил свою позицию в длинной речи, после чего заместитель министра сказал: «Поскольку вас больше интересуют вопросы, затрагивающие сообщество, чем масштабные проблемы, я предоставлю ваши услуги в распоряжение коменданта для другой работы». ²

Доктор Йоханнес Хох был официально назначен новым главным инженером-конструктором на Городомле. Однако только через четыре дня, поняв нездоровый моральный климат в коллективе, власти перевели доктора Хоха и пятерых его «последователей» в Москву. Там они присоединились к команде во главе с Сергеем Берией, сыном страшного начальника секретной полиции Сталина. Группа занималась разработкой зенитных ракет.

Гейнц Яффке на острове Городомля. Из архивов Валерия Букреева

Подтверждая утверждения г-жи Греттруп о политических взглядах д-ра Хоха, Борис Черток сказал, что, находясь в Москве, д-р Хох подал заявку на советское гражданство и даже написал письмо с просьбой вступить в Коммунистическую партию. «Он также был необычайно талантливым инженером, и если бы не его ранняя смерть, он мог бы стать одним из наших главных конструкторов», — сказал Черток.

1951-1952: Надежда на возвращение

Гельмут Греттруп не смог с легкостью отречься от своей страсть к ракетостроению. Болезнь и алкоголь стали непосредственным следствием. Тем не менее, многие из его немецких и российских коллег пришли поддержать его позицию. «Дружелюбие российских коллег удивительно, — писал Ирмгард Гроттруп, — приятно получить благодарное рукопожатие от члена партии. Они все еще испытывают некоторое уважение к честности».

Поскольку никаких репрессивных действий против Греттрупа не последовало, он вскоре возобновил свою работу в отделе баллистики. После убытия доктора Хоха советская администрация так и не удосужилась официально назначить нового руководителя немецкой команды. В марте 1951 года, когда на остров прибывало все больше русских специалистов, власти сообщили немцам новость, что 3 июня 1951 года 20 немцев отправятся на родину. В состав убывающей группы входили наименее квалифицированные специалисты.

Как стало известно десятилетия спустя, в сентябре 1951 года советское правительство приняло окончательное решение о репатриации немецких специалистов.⁵ В том же месяце семью Греттрупа попросили покинуть дом на одну семью и переехать в квартиру; его зарплата была также уменьшена. Когда 1951 год подошел к концу, Греттруп тяжело заболел, а после трудного выздоровления стал еще больше отстраняться от работы.

... по воскресеньям мы катаемся на лодках. Мы плывем по озеру в поисках новых деревень и узнаем больше о гостеприимных крестьянах, которые очень рады поделиться тем, что могут нам предложить, густым сливочным молоком, хлебом и сыром. Они оставляют нам место в «гостиной», единственной комнате в доме, кроме спальни и кухни. Доски пола чисто вымыты, а в окнах растут герани. В одном углу перед иконой и распятием горит лампа; в другом углу «Маленький отец» (Сталин) прикреплен к стене рядом с семейными фотографиями погибших на войне. Пока мы сидим там, Питер играет на улице с сельскими детьми, наблюдая, как толстые черные свиньи бегают по дороге и отгоняют кур и гусей. В прошлое воскресенье, когда мы все наблюдали за их игрой, я сказал: «Мы так мирно и могли бы жить, если бы не было угрозы войны... (Из дневника Ирмгард Греттруп)

15 июня 1952 года советские чиновники объявили, что все, кроме 20 ведущих специалистов, должны покинуть СССР в течение пяти дней. Греттруп, Ампфенбах [Umpfenbach] и Магнус [Magnus] были среди оставшихся двадцати. Хотя они больше не работали над какими-то конкретными проектами, по некоторым данным они получали подсказки о направлении работ на НИИ-88. Например, компания Umpfenbach провела испытания различных комбинаций топлива в стенде камеры сгорания. Немцы также работали над разработкой системы, которая позволила бы транспортному средству поддерживать высоту на основе атмосферного давления. Возможно, устройство было необходимо для какой-то крылатой или баллистической ракеты. Теперь известно, что в этот период на НИИ-88 действительно разрабатывалась экспериментальная крылатая ракета, ЭКР.

1953: Последний корабль

5 марта 1953 года русские в Городомле приветствовали своих немецких коллег словами «Сталин капут, хорошо для вас». Внезапная смерть Иосифа Сталина принесла народам Советского Союза длительное освобождение от десятилетий репрессий и страха.

Фриц Маттеис, один из членов ракетной команды в Городомле, бросает письмо в местном почтовом отделении. Фото Валерия Букреева; отдельное спасибо Бернду Фалькенмайеру

Через несколько недель появились новости об амнистии для бесчисленных жертв сталинского террора. Тем временем власти в Городомле пытались показать «обычную работу», дав немцам задание разработать автомобиль-амфибию, возможно, с ракетным двигателем. В июне того же года советские чиновники пообещали оставшимся немцам, что решение об их возвращении будет принято «к 1954 году».

Также в июне 1953 года десятки немецких переселенцев прибыли в Городомлю из других мест СССР. Филиал 1 НИИ-88, усиленный специалистами из Юнкерс, Хейнкель и Цейсс, несколько оживил свою деятельность на несколько месяцев. Атмосфера на острове значительно улучшилась, так как немцы ожидали приказ на репатриацию изо дня в день.

Наконец, 15 ноября 1953 г. советские чиновники зачитали указ жителям Городомли: «Все немецкие специалисты, за исключением двенадцати, должны вернуться в свою страну двадцать второго ноября 1953 г. Они должны уехать в течение двух дней после этой дата. Мы пользуемся этой возможностью, чтобы выразить нашу благодарность за проделанную работу».

Греттруп и другие семьи немецких специалистов пересекли германо-польскую границу 28 ноября 1953 года.²

Оставшаяся небольшая группа немецких инженеров, все из которых были экспертами в области электроники, получили пятилетние контракты вместе с хорошим жильем в Москве. Там они, вероятно, дожили до запуска первого советского спутника в 1957 году.

Причина расформирования немецкой группы в СССР

Со времени возвращения немецких ракетостроителей из СССР западные историки задавались вопросом, почему Советы недооценивали немецких ракетостроителей и лишали их возможности реализовать множество многообещающих идей. В своих мемуарах Борис Черток, пионер советской ракетной программы, предположил, что амбиции Сергея Королева быть лидером национальной ракетной программы помешали немцам занять какие-либо ключевые позиции в иерархии ракетостроения. Некоторые западные историки поддержали эту идею, утверждая, что советские чиновники, курирующие раннюю ракетную промышленность, включая Устинова, предпочли бы дать немцам полный контроль над развитием их ракет, если бы не довлевшая Королева стасть к власти.

Забор из колючей проволоки, окружавший Городомлю по всему периметру, разваливался в начале XXI века.. © 2002 Анатолий Зак

В разгар лета тьма не имеет шансов спуститься на Городомля. В середине «белых ночей» воды внутреннего озера острова отражают цвета заката, превращающегося в рассвет.. © 2002 Анатолий Зак

Однако такая позиция, скорее всего, представляет наивный взгляд на сталинскую Россию и не учитывает российский национальный характер. Одного слова Устинова было бы достаточно, чтобы подчинить Королева Греттрупу или любым другим немцам советским властям, если бы это сочли необходимым. На самом деле, несколько раз в своей карьере Королев был подчинен людям, которых он считал соперниками, в том числе Валентин Глушко и Михаил Янгель. Не говоря уже о том, что Королев, Глушко и многие их коллеги были против принудительной депортации немцев в СССР, но не были услышаны политической властью.

Настоящей причиной неспособности Германии играть какую-либо активную роль в советской ракетной программе было традиционное недоверие России к иностранцам, усиленное и умноженное советской антизападной политикой.

К 1949 году Сталин довел русский шовинизм и «шпиономанию» до уровня общенациональной паранойи. В январе 1949 года Советская академия наук, высший институт советской науки, призвала к общенациональной борьбе против «уступчивости Западу» и утверждению главенства российской науки.⁴ Эта кампания приняла самые уродливые формы от изгнания евреев из научных и культурных учреждений до самых карикатурных; например, некоторые исследовательские организации были переименованы, чтобы избежать использования латинских слов.

На протяжении многих лет этот паром соединял остров Городомля с Осташковым на берегу озера Селигер. В период оттепелей остров был практически недоступен. © 2002 Анатолий Зак

В такой атмосфере назначение немца на высшую должность в секретном советском оборонном проекте было невозможно. Иосиф Сталин, который был главным арбитром в этой полемике, никогда не собирался ставить немцев у руля программы разработки ракет или любого другого советского учреждения по этому вопросу. Напротив, после Второй мировой войны Сталин возобновил свои чистки от «иностранных элементов» в советском обществе.

Однако Устинов хотел использовать немцев в качестве наставников, а также в качестве надежного резерва и альтернативы Королеву, чтобы обеспечить последнему конкуренцию. Советские власти нуждались в том, чтобы у немцев было «альтернативное мнение» по сложным вопросам конструирования ракет, пока талантливые россияне не предоставили Королеву новых конкурентов, таких как Михаил Янгель и Владимир Челомей.

За пределами СССР

Несколько удивительно, что советские власти, по-видимому, не пытались удерживать немецких ракетных специалистов на советской стороне «железного занавеса». Хотя немцы были «отправлены» в контролируемую СССР Восточную Германию, многие репатрианты, включая Гельмута Греттрупа, без особых проблем добрались до Запада. Некоторые даже переехали в Соединенные Штаты и, видимо, продолжали работать в аэрокосмической отрасли. Неудивительно, что сотрудники Центра воздушной технической разведки ВВС США в сотрудничестве с британским министерством авиации, по всей видимости, опрашивали каждого немца, возвращающегося из СССР.

Топокарта - о-в Городомля и Осташков

В августе 1952 года, сразу после того, как из Городомли вернулись все, кроме 20 высокопоставленных немцев, Центр технической разведки авиации организовал специальную встречу на Райт-Филд (ныне база ВВС Райт-Паттерсон) в Дейтоне, штат Огайо. В ней приняли участие высокопоставленные военные чиновники из США, Великобритании и Канады. Основываясь на сообщениях немецких специалистов, группа пришла к выводу, что советская ракетная программа была сопоставима с американской, и занималась разработкой межконтинентальных крылатых и баллистических ракет, аналогичных американским проектам Navaho, Snark и Atlas. Немцы сообщили, что, находясь в СССР, они рассматривали двигатель с тягой до 120 тонн, и был сделан вывод о том, что «возможно, но не достоверно», СССР может создать ракеты, оснащенные двумя или даже четырьмя из этих двигателей. Группа также предположила, что крылатая ракета с двумя такими двигателями может пройти до 4400 миль, что все еще недостаточно для нападения на континентальную часть Соединенных Штатов. Даже такая ракета вряд ли будет построена в ближайшее время. Тем не менее, эксперты сошлись во мнении, что к 1956 году СССР сможет достичь северо-западного региона США с 2000-фунтовой боеголовкой, запущенной двухступенчатой ​​баллистической ракетой. Наконец, по их оценкам, к 1958 году СССР мог иметь возможность нанести удар в любую точку США с помощью боеголовки весом в 8 000 фунтов, но только в том случае, если советское правительство даст высокий приоритет такой программе. Представитель Consolidated Vultee Aircraft Corporation (будущий разработчик МБР Atlas) назвал такие оценки «крайне оптимистичными».¹

Доктор Эрнест Г. Швайберт [Ernest G. Schweibert], историк командования ВВС США, подытожил общие выводы встречи в августе 1952 года:

Казалось, нет причин для неоправданной тревоги в связи с перспективой войны с использованием баллистических ракет. «Ракетный век» казался довольно далеким от участников конференции, которые не придали особого значения немедленно.¹

Один из инженеров Городомли, Эрих Апель, поселившийся в Восточной Германии в 1952 году, стал главой плановой комиссии правящей Социалистической партии СЕПГ. Известен как прогрессивный реформатор, он покончил жизнь самоубийством после конфликта с Вальтером Ульбрихтом, главой СЕПГ, в 1965 году.

Немецкий вклад в советское ракетостроение:
мифы и реальность

Спустя шесть лет после того, как немцы покинули Городомлю, 21 августа 1957 года советская официальная газета «Правда» хвасталась, что СССР уже владеет межконтинентальной баллистической ракетой. Когда западная разведка подтвердила советские заявления, один высокопоставленный чиновник в штаб-квартире НАТО в Европе, как сообщается, воскликнул: «Мы взяли не тех немцев».

Он выразил довольно распространенное мнение на Западе о том, что советские прорывы в ракетостроении, а также успех «Спутника» несколько недель спустя проистекали из опыта немецких ракетостроителей. Когда несколько месяцев спустя, на другой стороне Атлантики, Вернер фон Браун и его команда «ответили» на спутник первым американским спутником, популярной шуткой было то, что два орбитальных аппарата обменялись приветствиями в космосе на их общем языке — немецком.

Историки, однако, разошлись во мнении по поводу степени вклада немецкой команды в советскую ракетную технику. «На самом деле, немцы ничего не строили для русских, не «контролировали» пуски и не «внедряли инновации», — писал историк ракетостроения из Германии Уилли Лей [Willey Ley] в своей книге «Rockets, Missiles, and Men in Space», опубликованной в 1968 году. Более трех десятилетий спустя Борис Черток повторил это мнение, сообщив в своих мемуарах, что первая советская межконтинентальная баллистическая ракета Р-7, запустившая спутник, не имела «родимых пятен» немецкой технологии.

Однако в последние несколько лет в последних исторических публикациях вновь появились утверждения о широком влиянии команды «Городомля» на советскую ракетную технику. Не удивительно, что такие оценки возникли в Германии. Доктор Олаф Пжибилски [Olaf Przybilski] из Технического университета Дрездена указал на поразительное сходство между конусообразной аэродинамической формой, предложенной командой Грtттрупа для нескольких его ракет, и собственными конструкциями Королева, появившимися в металле несколько лет спустя. Самые большие ракеты Королева — Р-7 и злополучная лунная ракета Н1, оба имели экзотическую коническую форму. Российским источникам еще предстоит оценить это заявление.

Эта карта, выполнена в акварели профессором Куртом Магнусом. Предоставлена Берндтом Фалькенмайером

Как это часто бывает в истории, истина может заключаться посредине: немцы не проектировали спутник или его ракету, однако идеи и концепции, разработанные командой Греттрупа на Городомле, оказали влияние на советских конструкторов и, таким образом, ускорили их усилия. «Работа плененных немецких ученых и техников послужила в качестве критерия, по которому можно было оценить советские достижения, и Советы были в состоянии извлечь те разработки, полезные для их программы, и отказаться от других, которые они уже превзошли», — заключил американский историк.¹

В свой последний день на острове Городомля Ирмгард Греттруп сделала в своем дневнике следующую запись: «Мы снова обедали с друзьями, выпивая рюмку за рюмкой и подводя итоги последних лет. Мы пришли к выводу, что они не пропали даром, как мы часто верили. Люди согласились с тем, что ... ракета большой дальности даст возможность завоевания космоса в обозримом будущем ».

«Пост-немецкий» период Городомли

После ухода немецкой ракетной команды остров Городомля продолжал играть определенную роль в советской ракетной промышленности. Филиал № 1 НИИ-88 был в конечном итоге преобразован в Завод «Звезда», специализировавшийся на производстве высокоточных гироскопических приборов и датчиков для ракет и космических кораблей. (Не следует путать с компанией, строящей космические комплексы и системы жизнеобеспечения.) В этой роли «Звезда на Городомле» выполняла роль одного из субподрядчиков РКК «Энергия», поставляющего оборудование для Энергии-Буран, Мир и Международной космической станции.

По состоянию на начало 21-го века, остров оставался официально закрытым для широкой публики. После падения «железного занавеса» несколько немецких ветеранов 1-го филиала НИИ-88 и члены их семей побывали в Городомле, в том числе Урсула Греттруп, дочь руководителя группы. Два стареющих русских учителя, которые десятилетия назад работали с немецкими детьми в Осташкове, посетили своих бывших учеников в Германии. Ветеран советской космической программы Борис Черток побывал в Германии и посетил места его работы в 1946 году. Юрий Мозжорин, возглавлявший научно-исследовательский институт ЦНИИМаш в 1960-х годах, получил письмо от своего бывшего немецкого коллеги, который тогда жил в США.

26 июня 2007 г. президент России издал распоряжение № 804, а 17 августа правительство России приняло директиву № 1066-р, согласно которой предприятие "Звезда" было объявлено филиалом НП «АП», федерального предприятия, специализирующегося в ракетной индустрии на системах управления полетом.

Литература

56.add_001 Schwiebert, Ernest G., USAF's Ballistic Missiles — 1954-1964 / A Concise History. Air Force & Space Digest, May 1964, p. 54

64.002 Gröttrup, I., The Rocket Wife / Andre Deutsch, London, 1959

113.003 ред. Рахманин В.Ф.; Стернин Л.Е. Однажды и навсегда / Машиностроение, Москва 1998

124.004 Heller, M., Nekrikh, A., Utopia in Power / Simon & Schuster, New York 1986

178.005 Еременко, Анатолий ЦНИИМаш / В интервью с Анатолием Зак, Июнь 2002

195.006 Orlov, We Defend Russia / (As cited in Tucker, J., The 1971 Smallpox Epidemic in Aralsk, Kazakhstan, and the Soviet Bilogical Warfare Program, Occasional Paper No. 9, Monterey Institute of International Studies, 2002).