 |
|
 |
|
|
|
|
В.В. Кирилин Воспоминания бывшего командира 38 ракетной дивизии |
В первых аттестациях также отмечался мой самолюбивый и вспыльчивый характер. В военном училище самым авторитетным для меня человеком был командир роты майор Жирнов Геннадий Михайлович, войну он встретил в 1941 году авиамехаником истребительного авиаполка на Ленинградском фронте. У него я учился умению оценивать проступки подчиненных, умению прощать, а это не каждому дано. Мы были мальчишками 17-18 лет, он был для нас вторым отцом. Из роты в 160 человек за три года учебы по личной недисциплинированности и ни один курсант не был отчислен. Хотя дисциплинарные проступки, порой довольно серьезные, конечно были. За некоторых из нас Геннадий Михайлович неоднократно поручался лично перед начальником училища. Давая мне путевку в жизнь, в выпускной аттестации Геннадий Михайлович написал: «.. .К поручениям относится добросовестно, имеет хорошие организаторские способности, приказы и распоряжения начальников выполняет своевременно, проявляя при этом трудолюбие и находчивость». Будучи курсантом, я три года исполнял обязанности нештатного «каптерщика». Много сделал для приведения ротного хозяйства в образцовое состояние. Многому научился, полученный опыт ведения ротного хозяйства очень помогал мне в службе. В 1958 году училище было перенацелено на подготовку специалистов по эксплуатации ракетного вооружения, базовыми ракетами для изучения были ракеты 8Ж38 (Р-2) и 8К63 (Р-12). Так я стал ракетчиком и впервые столкнулся с государственной службой безопасности. Несколько десятков курсантов училища не были допущены к дальнейшему обучению и переведены в другие военные училища, причем без объяснения причин такого перевода. В 1959 году, окончив училище по первому разряду, я имел право выбора места службы. Я выбрал 43 воздушную армию Дальней авиации в городе Виннице, но оказался в отдельном ракетном полку, который формировался в городе Орджоникидзе на Северном Кавказе, а некоторые мои друзья — даже в Каттакургане и Сары Озеке, на базе этих полков в 1965 году были развернуты ракетные бригады. Личный состав полка был «звездным», в одно время со мной в нем служили будущие генералы Ракетных войск Баранов В.Л., Гладун В.Г., Егоров В.Ф., Ласточкин Н.В., Фурса Е.Г. Я их хорошо знал и общался с ними. Были и другие интересные личности. Егоров Вячеслав Федорович стал командующим армией, позднее этим же полком командовал Вершков Иван Васильевич, который так же стал командующим армией. Лейтенанты Гуров А.А. и Чинков В.Н. стали полковниками, докторами технических наук, профессорами. Дивизия тоже была «звездной». Начальник отделения стартовой батареи Майкопского полка лейтенант Чичеватов Николай Максимович стал командующим армией, командир дивизии полковник Михтюк Владимир Алексеевич — командующим армией, командир дивизии полковник Солонцов Николай Евгеньевич — командующим РВСН, начальник штаба дивизии подполковник Рева Иван Федорович — командующий армией, техник отделения лейтенант Чобонян Владим Аршалуйсавич — генерал-лейтенантом, доктором технических наук профессором. Этот список можно и продолжать. Дружил я с лейтенантом Эдиком Саакяном, неоднократно ездил с ним в Ереван в гости к его маме. Добирались мы до Еревана, как правило, на машине изумительной горной дорогой через два высокогорных перевала мимо озера Севан. Эти поездки до сих пор стоят у меня перед глазами. Полковник Саакян прилетает из Еревана в Москву, где живет его сын. Мы обязательно встречаемся и нам есть о чем поговорить. Вспоминаем нашу молодость. Обстановка в полку и подразделениях была очень сложной. Было много офицеров из расформированных соединений! и частей различных видов и родов войск Вооруженных Сил, большинство же было выпускников авиационных средних технических училищ, не имеющих опыта работы с личным составом. Часть офицеров, прибывших из ВМФ и ВВС, не хотели служить в ракетных войсках. Присутствовала бытовая неустроенность офицеров и членов их семей ввиду отсутствия необходимого количества квартир и мест в общежитиях. Холостяки, а пас было человек 50, размещались в казарме, там же жили и несколько семей офицеров. Небольшая часть семей жила на частных квартирах. Шло широкомасштабное строительство боевых ракетных комплексов в ограниченные и строго контролируемые сроки (на строительство БРК первого дивизиона ушло чуть больше 12 месяцев), в этот период строительство объектов жилищного и бытового назначения практически не велось. Возможно я повторяюсь, но по-моему такая обстановка в то время была во многих соединениях и частях ракетных войск. Большинство офицеров полка в этих трудных условиях выдержали бытовую неустроенность, тяготы и лишения военной службы и лишь несколько человек хотели уволиться из Вооруженных Сил. На базе полка в 1961 году была сформирована Орджоникидзевская дивизия в составе 43 ракетной армии, в 1982 году дивизия была передислоцирована в Барнаул и перевооружена на ракетный комплекс с самоходными пусковыми установками. На вооружении полка была ракета 8К63 (Р-12). Её испытания на полигоне начались в 1957 году, а в марте 1959 года она была принята на вооружение. Это была жидкостная ракета с инерциальной системой управления.
Это была одна из самых массовых ракет, стоявших на вооружении в РВСН. Она находилась на вооружении в 20 ракетных дивизиях. Через 30 лет в 1990 году в должности командующего армией я расформировал последний полк в ракетных войсках, на вооружении которого была эта ракета (44 ракетная дивизия Коломыя). На подготовку ракеты к пуску, когда она находилась и хранилище на грунтовой тележке, требовалось около двух часов. В готовности номер один, когда ракета была установлена на пусковой стол и заправлена окислителем и горючим, она могла дежурить около месяца. Подготовка к пуску занимала 20 минут, время, необходимое для заправки перекиси водорода. Ракета на пусковой стол устанавливалась с помощью установщика и его тросовой системы. Ракету на грунтовой тележке стыковали к пусковому столу вручную, для этого необходимо было совершить несколько маневров, чтобы попасть в улавливающее устройство пускового стола. Делалось это по команде «к столу!», «от стола!» — это стало крылатой фразой в ракетных войсках.
На вооружении третьего дивизиона была ракета Р-12У, это был дивизион с групповыми шахтными пусковыми установками, дислоцировался он на окраине станицы Асиновской, известной по событиям в Чеченской республике. Ракета Р-12У отличалась от Р-12 тем, что не имела стабилизаторов, но на точность стрельбы это не влияло. На вооружение ракета была принята в январе 1964 года. Зимой 1961 года наш дивизион в полном составе при был на полигон Капустин Яр для проведения учебно-боевого пуска. Технология подготовки и проведения пуска заключалась в следующем: личный состав получал допуск к самостоятельной работе в ходе комплексных зачетных занятий с использованием учебной ракеты. Отделение горизонтальных испытаний которым я командовал, получив зачет, под контролем инструкторов полигона подготавливало боевую ракету к пуску. Личный состав стартовых батарей после допуска проводил заправку и слив компонентов ракетного топлива на этой ракете, а лучшая стартовая батарея проводила затем подготовку и пуск ракеты. Лучшей батареей была третья стартовая батарея, которой командовал старший инженер-лейтенант Баранов Владимир Лукич, начальником третьего отделения был техник-лейтенант Миша Денисов. За двадцать минут до пуска от ракеты отстыковывалось наполнительное соединение окислителя и после этого на привод третьей рулевой машинки устанавливался графитовый газоструйный руль». Расчет в спешке после отстыковки наполнительного соединения этот руль не установил. Ни командир батареи, ни начальник отделения, ни инструктор полигона пропуска этой операции не заметили. Пуск был проведен, головная часть попала точно в цель, только после этого Денисов обнаружил неустановленный руль и сказал об этом мне. Мы приняли решение по команде не докладывать, а руль забрать с собой для учебно-материальной базы. Система управления с возмущающими воздействиями по «рысканью» успешно справилась и с одним газоструйным рулем в плоскости первого и третьего стабилизатора, скомпенсировала негативное воздействие «человеческого фактора». Бывали случаи и аварийных пусков ракет этого типа, иногда и под воздействием негативного «человеческого фактора», поэтому приходилось переживать за пуски ракет при отправке их из боезапаса полка на «отстрел» на полигон. Возможно, материал по ТТХ ракет и ракетных комплексов, на которых мне приходилось служить, слишком громоздкий. В настоящее время есть достаточно обширные источники, где приводятся ТТХ, но мне хотелось показать этапы развития ракетного вооружения, его сложность и объективную необходимость постоянно изучать особенности эксплуатации и способы боевого применения этих комплексов. Ракетную технику я знал хорошо, в 1963 году одним из первых в дивизии получил классную квалификацию «мастер». Был старшим в нештатной инструкторской группе полка, часто ездил в командировки для оказания помощи полку, дислоцированному в городе Майкоп. В числе первых приказом Главкома РВСН я был допущен к несению боевого дежурства в качестве дежурного командира дивизиона. В то время термина «командир дежурных сил не было. К сожалению, я долго не понимал, что остановился в своем саморазвитии. «Ушат холодной воды» на меня вылил заместитель командира дивизии по ракетному вооружению подполковник Мусин Александр Васильевич.
Мусин Александр Васильевич (род. 11.10.1923 г.), полковник В Вооруженных Силах с 25.02.1942 года. Участник Великой Отечественной войны. Курсант Ленинградского Краснознаменного ордена Ленина артиллерийско-технического училища. Воевал в составе истребительно-противотанковых артиллерийских частей Воронежского и Первого Украинского фронтов: командир взвода, командир батареи. В 1959 году окончил Ростовское военное артиллерийское инженерное училище. С 1961 года заместитель командира ракетной дивизии по ракетному вооружению. С 1968 года начальник отдела ГУЭРВ. В 1975 году уволен в запас. В 1964 году на одной из встреч я сказал Александру Василевичу, что претендую на должность заместителя командира дивизиона по ракетному вооружению, он мне посоветовал: если думаешь о служебном росте, нужно обязательно иметь высшее образование, без этого успеха не будет. В то время офицеров с высшим образованием в полку было совсем мало, а ракетное вооружение я знал лучше многих из них, и это вводило меня в заблуждение при самооценке дальнейшего служебного роста. Этот разговор подействовал на меня отрезвляюще. Александра Васильевича я очень уважал, часто с ним общался в командировках. Это был спокойный, уравновешенный, очень доброжелательный человек. Он хорошо знал ракетное вооружение. На мой взгляд, командование большинства полков и дивизии глубоких знаний по ракетному вооружению не имело. На это были свои объективные причины, но я с позиции максимализма их еще не понимал. В конце концов, я принял решение поступить в академию имени Ф.Э. Дзержинского, в моем понимании это было престижно. Несмотря на то, что в дивизии в разнарядке для поступления в высшие учебные заведения, академии не было, я добился, чтобы мне разрешили поступать в академию.
Заместитель командира дивизиона по ракетному вооружению инженер-майор Турищев Алексей Григорьевич, которому я непосредственно подчинялся, будучи старшим инженером службы ракетного вооружения дивизиона в аттестации отметил: «По характеру вспыльчивый, иногда болезненно реагирует на замечания начальников, но указанные замечания устраняет и держать себя в необходимых рамках умеет. Настойчив при выполнении любых решений. Обладает хорошими организаторскими способностями».
Во время службы я много времени уделял спорту, который в моей жизни имел большое значение. Играл за сборную команду дивизии в волейбол, организовывал спортивную работу в дивизионе.
Принимал активное участие в создании учебно-материальной базы дивизиона. Зимой 1964 года вместе с караулом прибыл в академию имени Ф.Э. Дзержинского для получении оборудования по ракетному комплексу 8К63, академия перешла на изучение ракетного комплекса второго поколения 15П084 вооруженного ракетой УР 100. Получить это оборудование удалось по моей инициативе с помощью начальника курса второго факультета подполковника Григорьева, который в полку командовал третьим ракетным дивизионом. При этом я получил и опыт сопровождения грузов караулом по железной дороге. Неоднократно ездил в Батайск на завод, где проводился ремонт учебных ракет, получая там отбракованное оборудование. В дивизионе удалось создать лучшую по тем временам учебно-материальную базу. В качестве начальника нештатной инструкторской группы полка меня постоянно привлекали на комплексные занятия со стартовыми батареями. Я вел активный образ жизни. Шесть лет службы в полку не прошли бесследно. Я сформировался как специалист-ракетчик. В 1965 году стал слушателем академии имени Ф.Э. Дзержинского и осенью того же года женился. В академии было много прекрасных педагогов, я получил хорошее инженерное образование. Наибольшее впечатление на меня произвели доктора наук, профессора Тумаркин Лев Абрамович и Тарг Семен Михайлович. Они знали себе цену, лекции читали мастерски. Впоследствии мне довелось побывать на занятиях и у других педагогов, но такого уровня я больше не встречал. Наверное, к их уровню я мог бы отнести Маркитана Ремуса Васильевича, но это мое субъективное мнение. Несомненно одно, что под их влиянием мне стало более понятно содержание термина «профессионализм». Перед выпуском из академии я поехал к Мусину Александру Васильевичу посоветоваться. У меня было право выбора должности и места службы из той сетки должностей, которую предлагало управление кадров РВСН для комплектования выпускниками второго факультета. Начальник курса полковник Закурдаев Юрий Петрович гарантировал мне это право, я пять лет был старшим группы и частенько исполнял обязанности старшины курса. В выпускной аттестации Юрий Петрович отметил: «Непримирим к недостаткам. Волевой, энергичный, настойчивый в достижении целей. Перспективный офицер. По характеру честен, правдив, принципиален. Достоин назначения на должность заместителя командира полка по ракетному вооружению». Александр Васильевич внимательно выслушал меня и сказал: «Валера, майорскую должность можно найти в ГУЭРВ, но это не для тебя, не для твоего характера. Выбирай себе должность по командной линии». Я прислушался к его совету и ни разу об этом не пожалел. С Александром Васильевичем я дружу и поныне. Мы периодически встречаемся. В октябре 2008 года мы отметили его 85-летие. Большое влияние на мое формирование также оказал заместитель командира полка майор Егоров Вячеслав Федорович, который по окончании военной академии имени М.И. Фрунзе в 1961 году прибыл служить в наш полк. Высокий, подтянутый, в хорошо сидевшей военной форме, требовательный, он на меня произвел неизгладимое впечатление.
Мне лично приходилось работать с ним в качестве старшего нештатной инструкторской группы полка. Он контролировал почти все комплексные занятия со стартовыми батареями полка. Егоров Вячеслав Федорович (9.12.1927-7.01.1993 гг.), генерал-лейтенант. В 1945-1946 гг. курсант пехотного училища, командир стрелкового взвода, роты, начальник полковой школы. В 1961 году с отличием окончил военную академию имени М.В.Фрунзе и зачислен в распоряжение Главнокомандующего РВСН. В Ракетных войсках проходил службы на должностях: заместитель командира полка, командир полка, заместитель командира дивизии, командир 19-й ракетной дивизии (Хмельницкий). Первый заместитель командующего ракетной армией. С мая 1981 года командующий 53 ракетной армией (Чита). В 1987 году уволен в запас. В апреле 1970 года мы с ним встретились в военной академии имени Ф.Э. Дзержинского, он приехал на академические курсы. Полковник Егоров В.Ф. был в это время заместителем командира Первомайской дивизии. Мы с ним обсуждали, как заступить, выбирая по выпуску место службы. В мае он прислал мне письмо, в котором посоветовал поехать служить в любую дивизию на должность заместителя командира полка. Его мнение совпадало с мнением Мусина Александра Васильевича. В августе 1970 года он был назначен командиром Хмельницкой дивизии, мы с ним периодически встречались в отпусках. В 1982 году с генерал-лейтенантом Егоровым В.Ф. мы вместе обучались на высших академических курсах военной академии Генерального штаба. Он был уже в должности командующего Читинской армией. Мы вместе жили в одном номере гостиницы. Наши отношения стали товарищескими. В мае 1987 года мы с ним встретились на аэродроме в Омске, возвращаясь с весенних сборов руководящего состава, он сказал мне: «Валера, думал, что буду сдавать тебе должность командующего армией, но твоя кандидатура рассматривается на должность командующего Винницкой армией. Я рад за тебя и в тоже время сожалею, что не ты мой приемник». О своей перспективе стать командующим Винницкой армией я впервые услышал от него. В январе 1988 года после увольнения в запас местом постоянного проживания он выбрал Винницу. Бывая в командировках в Первомайской и Хмельницкой дивизиях, я приглашал его в эти поездки. Ему было интересно, и было что подсказать мне. Иногда удавалось побывать вместе на рыбалке. Товарищеские отношения переросли в большую дружбу. Несмотря на то, что он был старше меня на 12 лет, при общении с ним эту разницу в возрасте я не ощущал. Наша последняя встреча с ним состоялась летом 1993 года. Прощаясь, он сказал: “Валера, ты слишком прямой и от крытый человек, некоторые этим пользуются и это тебе вредит". Он беспокоился о моей дальнейшей судьбе, хотя сам к этому времени был тяжело болен. Окончив академию в 1970 году, я получил назначение на должность заместителя командира полка по боевому управлению в 52 ракетную дивизию (Пермь). В 1972 году в этой же дивизии был переназначен на должность начальника штаба полка. На вооружении дивизии было два типа ракетных комплексов. Один относился к ракетному комплексу первого поколения БСП с групповыми ПУ с ракетой 8К64 (Р-16У) и ракетный комплекс «ОС» 15П084 (УР-100) нового поколения с отдельными шахтными ПУ, связанными с командным пунктом полка кабельными линиями системы дистанционного управления и контроля. Этот комплекс был базовым при обучении в академии, его я знал хорошо. Принят на вооружение в 1966 году:
* — в последующих модификациях точность стрельбы - 900 м.
Аппаратура пусковой установки РК 15П084 имела низкую защиту от несанкционированного пуска ракеты с ПУ, только одно полетное задание и значительное время пуска (3 минуты). Гиростабилизированная платформа (ГСП) с гироблоками поплавочного типа с термостатированием для проверок снималась с ракеты и возилась в трб. К моменту моего прибытия в 52 ракетную дивизию ракетный комплекс 15П084 был модернизирован под РК 15П084М (УР-100 УТТХ), но и на нем бывали случаи автоматического блокирования каналов боевого управления от воздействия случайных электромагнитных наводок в кабелях боевого управления. С 1972 года были поставлены на боевое дежурство РК 15А20 (УР-100К). Время пуска ракеты составляло 105 секунд, имелось два полетных задания с дистанционным переприцеливанием с КП полка. Ракета имела кассетную головную часть и гиростабилизированную платформу на воздушной подушке, что позволило исключить аппаратуру термостатирования гироблоков. Ракеты этого типа (УР-100, УР-100 УТТХ, УР-100К, МР-УР-100, МР-100 У, УР-100 Н, УР-100 НУ) находились на вооружении двенадцати ракетных дивизий.
|
