 |
|
 |
|
|
|
|
В.В. Кирилин Воспоминания бывшего командира 38 ракетной дивизии |
Подготовка Вооруженных Сил к вооруженной защите - процесс многогранный и непрерывный. Боевая подготовка — составляющая этого процесса и протекает с определенной цикличностью. Меня нередко упрекали в том, что я мало внимания уделяю боевой подготовке. Наверное, частично эти упреки справедливы, но они, как правило, формируются под воздействием факторов, лежащих на поверхности. Лично провел мало занятий, лично не проконтролировал, лично не организовал. Это относится не только к боевой подготовке, проблема лежит значительно глубже. Охватить все стороны жизнедеятельности дивизии во всем ее многообразии просто невозможно. В дивизии, на мой взгляд, достаточно много внимания уделялось боевой подготовке. Этим процессом лично занимался заместитель командира дивизии. И все-таки вместо планового процесса обучения дело сводилось зачастую к «натаскиванию» на результат перед итоговыми проверками. В организации боевой подготовки мы сталкивались с большими трудностями, которые были связны не только с климатическими условиями. Зимой стрельбище не функционировало, так как содержать мишенное поле в рабочем состоянии мы были не в состоянии. При любой проверке можно было подготовить мишенное поле одноразово за двое-трое суток. Заниматься лыжной подготовкой зимой не представлялось возможным, так как снег после первого «шайтана» оказывался перемешанным с песком. Летом в июле-августе занятия в поле проходили при высокой дневной температуре (более 40°С в тени) и с этим приходилось считаться. Неслучайно, что проверки в дивизии проходили, как правило, в конце марта начале апреля и в сентябре-октябре месяцах. Но главные трудности заключались в дефиците времени на проведение занятий по боевой подготовке из-за объема работы, которую выполнял личный состав частей, участвующих в процессе перевооружения. Например, группы испытаний и регламента пусковых установок (ГИРПУ) по нескольку месяцев находились в позиционных районах полков и там проводились только политзанятия.
В дивизии всегда тщательно готовились и проводились строевые смотры с обязательной проверкой знаний положений ОВУ ВС личным составом, основу этому заложил Плотников Ю.И. Приводимые различные исследования и расчеты показывали, что в период перевооружения отдельные группы военнослужащих подвергаются нагрузкам в 5-8 раз больше нормативно определенных законодательством об охране труда, причем эти нагрузки не одноразовые, им эти группы подвергаются длительное время. Поэтому нужно было думать не об интенсификации боевой подготовки в свободное от работ по перевооружению время, а о реабилитации состояния здоровья личного состава этих групп, подобно тому, как это делается для личного состава подводных лодок после длительных походов.
В РВСН же в основном занимаются реабилитацией здоровья личного состава дежурных сил.
Анализ опыта интенсивной подготовки к проведению показных занятий перед армейскими сборами, которая проходила под руководством заместителя командующего армией по боевой подготовке генерал-майора Маркитана Р.В., привел меня к твердому убеждению, что организация боевой подготовки дивизии, находящейся на перевооружении, требует существенных изменений. В августе и сентябре 1980 года проводились интенсивные занятия по боевой подготовке и одновременно шли работы по постановке двух полков на боевое дежурство. Проводились и другие большие, объемные работы. Так, например, за эти два месяца было построено защищенное укрытие для личного состава и техники дежурной технической смены на расстоянии нескольких километров от технической позиции по маршруту выдвижения частей специальных войск и тыла в полевой район. Проводились инженерные работы по дооборудованию учебного полевого района. Проведено несколько тренировок по занятию полевого района. При этом работы по перевооружению не останавливались. Шла интенсивная подготовка к показным занятиям в полку, которым командовал подполковник Норенко Ю.Н. В этот же период дивизия привлекалась на ТСУ по плану Главкома. В октябре были проведены контрольные тренировки. В них принимал участие командующий армией Герасимов В.И. Замысел проведения сборов существенно отличался от сборов, проведенных в дивизии в 1975 году. Владимир Иванович стремился показать на сборах направления совершенствования боевой готовности дивизии. Сводные расписания занятий по боевой подготовке в частях были приложениями к плану подготовки сборов. Нужно было оптимизировать планы боевой подготовки, формы ее проведения в зависимости от времени года и специфики решаемых частями задач. Поиски новых подходов к организации боевой подготовки были реализованы в Первомайской дивизии, которой командовал генерал-майор Толубко В.Б. Мы с ним были единомышленниками. С разрешения Главкома РВСН генерала армии Максимова Ю.П. мы провели эксперимент по изменению существующей системы боевой подготовки. К эксперименту готовились длительное время. На систему проведения политических занятий и подготовки личного состава дежурных сил мы не покушались. Содержание наших предложений заключалось в том, чтобы занятия по боевой подготовке проводить один раз в квартал в течение 3-5 суток в учебном центре, развернув полевые лагеря для частей, что потребовало кардинальных решений в области создания учебных мест в полевом учебном центре и подготовки инструкторов для учебных точек. Для управления учебным процессом был создан оперативный центр, который возглавлял заместитель командира дивизии подполковник Яковлев В.Н. О готовности к проведению занятий я доложил Главкому. По его прилету в дивизию занятия были развернуты по полной программе. Юрий Павлович провел в учебном центре несколько часов, эксперимент в целом одобрил и поставил задачу провести показное занятие для руководителей промышленности участвующих в перевооружении. Занятие было подготовлено и проведено. При проверке дивизии Главной инспекцией Министерства обороны командир дивизии доложил замысел проведения боевой подготовки и практически показал некоторые элементы этой подготовки Главному инспектору Министерства обороны генералу армии Сорокину М.И. Эксперимент получил одобрение. Но против такой системы подготовки резко выступил заместитель Главкома по боевой подготовке генерал-лейтенант Сергеев И.Д. и, к сожалению дальнейшего продолжения эксперимент не получил. И тогда, и сейчас я уверен в том, что мы были на верном пути в поисках нового в системе боевой подготовки. Как отмечал позже генерал армии Яковлев В.Н., в этих поисках широко применялся новаторский подход. Подготовка личного состава дежурных сил проходила планово и без отклонений от нормативных требований, она была в центре внимания командования дивизии, и этот процесс не прерывался ни при каких обстоятельствах. Успешно проходила подготовка на повышение классной квалификации.
Группы подготовки и пуска участвовали в конкурсах, проводимых в масштабе РВСН. Группа, возглавляемая капитаном Сурковым И.Г., заняла третье место. Основное внимание в боевой подготовке я уделял подготовке органов управления, штатных и нештатных расчетов пунктов управления дивизии, других нештатных формирований на большее меня просто не хватало. С этой целью была разработана система тренировок, кроме тех занятий, что проходили один раз в месяц по плану комплексной подготовки дежурных сил в масштабе дивизии, проводили эти тренировки начальник штаба дивизии и заместитель командира дивизии. Нужно особо сказать о системе командирской и личной подготовки. В этой системе было достаточно много формализма. Она не учитывала того, что состав учебных групп практически мало менялся. Из года в год планировались к изучению одни и те же темы. Минимальный объем знаний по предметам не был определен. Многое зависело от стремления участников групп к самообразованию. Задача руководителя группы состоит на мой взгляд, в побуждении этого стремления. Тщательное изучение сценариев тренировок, проводимых с расчетами командных пунктов, несущих боевое дежурство, позволяло выявлять «подводные камни», связанные с неоднозначным толкованием отдельных статей нормативных документов. В моей группе мы это рассматривали и в конце концов приходили к однозначному пониманию. В основном, эти тренировки сводились к проверке функционирования систем боевого управления и отработке практических навыков операторов. Анализ всех сценариев КШУ и других учений, в которых принимала участие дивизия, позволял выявлять закономерности в разработке этих сценариев и заранее разрабатывать типовые решения на восстановление боевой готовности. Мы их также рассматривали в нашей группе. При этом возникал ряд вопросов, на которые однозначных ответов у меня не было.
Например, очень большое внимание уделялось оценке военно-политической обстановки (ВПО). И тогда, и сейчас считаю, что оценка, а главное, прогноз развития ВПО должен доводиться до войск, так как в войсках нет источников информации для такой оценки. В конце концов, мы говорили то, что от нас хотели услышать. Было много вопросов, связанных с обоснованием возможностей вероятного противника воздействовать на боевые порядки дивизии. Несомненно, знание состава Вооруженных сил вероятного противника на театрах военных действий и тактико-технических характеристик его оружия офицерам необходимо. Эти знания можно было приобрести в специальной литературе.
Но знания о возможностях своих Вооруженных Сил были довольно скудные. Возникали сомнения и по возможностям противника наносить авиационные удары по позиционному району дивизии, для этого он, несомненно, должен был вначале завоевать превосходство в воздухе. Какие же реальные возможности были у противника по количеству и составу диверсионно-разведывательных групп, которые могли действовать в позиционном районе дивизии в соответствии со сценариями учений — это прогнозу не поддавалось. Мы пользовались прогнозными оценками, разработанными научно-исследовательским институтом РВСН и директивно рекомендованными к изучению и практическому использованию при разработке сценариев возможных действий. И тогда, и сейчас у меня есть большие сомнения в их объективности. Возникали и другие вопросы, связанные с боевым применением Ракетных войск. На некоторые из них я получил ответы, обучаясь в стенах академии Генерального штаба, а по некоторым мнения преподавателей академии и руководства РВСН отличались весьма существенно. В армии существовала стройная система командирской подготовки методом сборов, с проведением показных занятий по наиболее сложным вопросам. Такую же систему мы внедряли и в дивизии. На одном из таких занятий, в Карталинской дивизии, проводимых в позиционном районе полка в 1977 году, я познакомился с командиром полка подполковником Николаевым А.Н. Мне тогда и в голову не могла прийти мысль, что через четыре года полковник Николаев А.И будет назначен на должность командира 38 рд. Система подбора и подготовки кадров в армии работала эффективно. После проведения показных занятий основные усилия сосредоточивались на организации проведения практических занятий, которые проводили лично командиры частей. Большое значение в системе боевой подготовки имели сборы и курсы, проводимые в РВСН для различных категорий должностных лиц. О курсах при Харьковском военном училище и Высших академических курсах при академии Генерального штаба я уже упоминал. В 1982 году на полигоне Капустин Яр в течение 15 суток на курсах изучался БРК с СПУ «Пионер» и принципы его боевого применения. Группа состояла из четырех человек. Вместе со мной были только что назначенный на должность заместитель командующего армией по боевой подготовке генерал-майор Меметов Т.А. и два находившихся непродолжительное время в должностях командира дивизии полковника Крыжко А.А. Полицин А.В., которым впоследствии было присвоено звания генерал-лейтенантов. Мы имели возможность после обсуждения того или иного вопроса по расписанию занятий попросить подготовить и провести занятия по интересующему их
вопросу. Руководство учебного центра внимательно относилось к нашим просьбам. Нужно было научиться формулировать вопросы. На этих курсах я многое познал.236
Зимой 1990 года на северном полигоне (Плесецк) по решению Главкома были проведены десятидневные сборы, участниками которых были командующие армиями. В сборах участвовали начальник оперативного управления Главного штаба генерал-лейтенант Ермак С.Г. и его заместитель генерал-майор Есин В.И., старшим группы был заместитель Главкома по боевой подготовке генерал-лейтенант Сергеев И.Д.
Мы изучали новые ракетные комплексы, которые отрабатывались на полигоне, в том числе и новый комплекс «Тополь», но основной целью, поставленной Главкомом, было изучение методики подготовки и проведения тактико-специального учения (ТСУ) с полком СПУ, в ходе которого проводился учебно-боевой пуск (УБП). ТСУ проводилось с полком Мозырской дивизии. Руководителем ТСУ был генерал-майор Ющенко В.П.
О готовности полка к пуску и о проведении пуска Валерий Пименович доложил лично Главкому по телефону, чем вызвал острое недовольство генерал-лейтенанта Сергеева И.Д., посчитавшего, что Ющенко В.П. должен был доложить ему первому. Когда встал вопрос о том, кого рекомендовать на должность заместителя командующего армией по боевой подготовке у меня сомнения не было — конечно же, Ющенко Валерия Пименовича. В процессе подготовки ТСУ я несколько раз заслушивал командира дивизии и видел, что руководил он подготовкой со знанием дела, организовал хорошее взаимодействие с руководством полигона, что и дало положительные результаты. ТСУ с УБП - это высшая форма обучения. Полк перед заступлением на боевое дежурства всю боевую технику получал на полигоне, участвовал в проведении проверок комплекса на функционирование. Девять ракет предназначалось для постановки на боевое дежурство, а десятая ракета из партии предназначалась для проведения УБП. После ТСУ с УБП техника загружалась на железнодорожные платформы, формировался эшелон, который следовал к месту постоянной дислокации. К сожалению, из-за финансовых трудностей от такой практики отказались. В процессе этих сборов лично я получил ответы на многие вопросы, которые меня интересовали и, прежде всего, вопросы маневра дивизии СПУ на большие расстояния в глубь страны. Варшавский Договор разваливался и возникал вопрос, что делать с дивизиями СПУ в Винницкой армии? Большое значение имеют исследовательские учения. Мне пришлось организовывать или участвовать в некоторых из них. В нашей дивизии, как и в других дивизиях армии, много внимания уделялось созданию и совершенствованию учебно-материальной базы (УМБ) боевой подготовки, эталоном для нас служила УМБ, созданная в Домбаровской дивизии. В дивизии функционировал пункт контроля боевой подготовки. Его основной задачей было не допустить срывов запланированных мероприятий боевой подготовки. Эта система контроля внедрялась по инициативе Щевцова Ивана Андреевича и впервые была показана на сборах руководящего состава армии в Домбаровской дивизии. Уровень летной подготовки летчиков авиаэскадрильи 38 овэ был достаточно высоким. В этом была, несомненно, большая заслуга командиров эскадрильи майора Самолдина Г.С. и сменившего его на этой должности майора Габидуллина М.А. Частенько в дивизию прилетал бывший командир эскадрильи подполковник Бондаронок А.С., служивший летчиком-инспектором воздушной армии САВО. Большую помощь нам оказывал начальник авиационного отдела армии полковник Марчихин Ю.Ф., которого я знал по совместной службе в Пермской дивизии. Налет часов у летчиков эскадрильи был выше существующей нормы, так как в зимних условиях они обеспечивали смену боевого дежурства, летая в сложных метеоусловиях, а летом довольно часто привлекались к контролю за ходом работ по перевооружению. Все время в дивизии четко действовала система доподготовки водительского состава, которая проводилась на базе военной школы младших специалистов. Однажды зимой в дивизию для проведения занятий по технической подготовке по новому комплексу прибыла группа преподавателей Харьковского высшего командного военного училища. Группу возглавлял Гуров Алексей Алексеевич, мы с ним служили лейтенантами в одном полку. Доктор технических наук, профессор полковник в отставке Гуров А.А. ныне работает в академии имени Петра Великого. На занятия, проводимые преподавателями училища, мы собирали максимально возможное количество офицеров, свободных от несения боевого дежурства. Такую форму технической подготовки можно только приветствовать. Думаю, что утверждение о том, что боевая подготовка должна иметь практическую направленность, а в ее организации нельзя допускать формализма — очень верно. Будучи начальником штаба полка Пермской дивизии и не зная о директиве начальника Главного штаба РВСН, которая запрещала проводить занятия на БСП с имитацией действий диверсионно-разведывательных групп (ДРГ) противника, а такие занятия проводил. На всех БСП назначались офицеры-посредники, одной из задач которых кроме организации отражения имитационной группы было обеспечение безопасности. По моему приказу они отдавали команду на отключение электризуемых заграждений и наложение заземления. Лично изымали все боеприпасы и закрывали их в сейфе. После этого докладывали о готовности к тренировке. Эти мероприятия проводились на всех БСП одновременно. Время начала тренировки определялось докладом начальника имитационной команды о готовности к «нападению». Команду возглавлял хорошо физически подготовленный прапорщик и у него в подчинении было два солдата. Первые несколько тренировок приносили успех имитационной команде. Одному из членов команды неоднократно удавалось незамеченным проникать к защитному устройству пусковой установки и запускать сигнальные ракеты. Затем личный состав дежурных смен научился «отражать» эти нападения, однако наши усилия по преследованию, блокированию и поголовному уничтожению или захвату имитационной команды успеха не имели даже зимой. Группа имела хорошую лыжную подготовку. Через двадцать — тридцать минут после начала имитации нападения группа отходила от БСП и по решению начальника команды выбирала очередную позицию для нападения. Через несколько часов командир имитационной группы докладывал о готовности к дальнейшим действиям. Для поиска и блокирования имитационной группы использовались два взвода охраны на четырех машинах. Преследовать имитационную команду на лыжах было бессмысленно, она, как правило, имела фору 30-40 минут. Выходила на накатанную дорогу, запутывала следы и уходила от преследования. Сил и средств для блокирования всего позиционного района полка просто не было, а при удвоении караулов личным составом в резерве командира полка было всего 10-15 человек. Уже будучи командиром дивизии, проводя учение с одним из полков, я поставил задачу начальнику военной школы младших специалистов подполковнику Пугачу Н.Н. подготовить имитационную группу в количестве 6-8 человек во главе с командиром взвода. Натренировать ее, выбрать место в позиционном районе полка у любой БСП на расстоянии в 3 километра, укрыться и не дать себя обнаружить в течение двух суток. Об уровне его профессионализма я буду судить по «успеху или неуспеху» имитационной команды. О подготовке этой команды в дивизии знали многие. Для усиления в распоряжение командира полка выделялось три взвода курсантов военной школы младших специалистов на шести машинах и четыре вертолета-вылета на сутки по его команде. Сутки группа провела в засаде и не была обнаружена. Я дал команду - ночью лично Пугачу Н.Н. на машине проехать, используя проселочные дороги мимо каждой БСП полка и фар не выключать. Доклада о появлении неопознанных машин в позиционном районе от командира полка не последовало. Я довел до него вводную о том, что по сообщениям местного населения в позиционном районе полка замечена группа вооруженных людей в маскхалатах. Разрешил ему использовать для разведки вертолет. Пугачу Н.Н. поставить задачу организовать радиообмен с имитационной группой, а начальнику РЭБ дивизии — запеленговать работающую радиостанцию. После нескольких часов поиска, а для него командир полка использовал все, что у него было в распоряжении, в том числе и четыре вертолета-вылета, он доложил, что подозрительных людей в позиционном районе нет. Командир отдельной вертолетной эскадрильи доложил, что он лично вылетал на поиск и гарантирует, что группы в позиционном районе нет. Начальник РЭБ доложил, что имеющимися средствами запеленговать работающую станцию невозможно, по всей вероятности она не работает, хотя командир имитационной группы по радиостанции докладывал через каждые 30 минут об обстановке в том числе и о пролетах вертолета. Я не знал, на какой БСП находится в засаде группа Поэтому взял с собой Пугача Н.Н. и с экипажем командира отдельной вертолетной эскадрильи вылетел на БСП, указанную начальником военной школы младших специалистов. После двух облетов БСП командир отдельной вертолетной эскадрильи доложил, что видит маскировочную сеть в промоине сухого ручья. Пугач Н.Н. по рации дал команду и группа встала. Было ясно, что в дневных условиях с началом действий она будет быстро обнаружена, блокирована и уничтожена. А вот в ночных условиях ей будет противостоять только удвоенный караул. Нужно было принимать меры, организовывать дополнительные тренировки, установить границы устойчивой связи КП рп с бортом вертолета с помощью радиостанции Р-105, научить летчиков вести визуальную разведку, в том числе и визуальную техническую разведку состояния БСП (тренировки экипажей проводились в позиционном районе полка, где шло перевооружение). Безусловно, такие тренировки много давали личному составу караулов, расчету усиления и, прежде всего, начальникам караулов и командирам взводов охраны в отработке практических действий при решении различных задач, возникающих при несении боевого дежурства. Это было необходимо, так как военный округ не выделял нам силы и средства для усиления дивизии. Эти тренировки помогли мне в организации поиска и задержании военнослужащих, самовольно оставивших часть с оружием, особенно когда я был командующим армией. В целом боевая подготовка в дивизии проводилась в соответствии с требованиями организационно-методических указаний Главнокомандующего РВСН, что давало свои положительные результаты. Дивизия в мою бытность командиром на всех итоговых проверках получала твердые хорошие оценки.
|
