 |
|
 |
|
|
|
|
В.В. Кирилин Воспоминания бывшего командира 38 ракетной дивизии |
Несомненно, на всех этапах перевооружения основным видом деятельности для дивизии являлось боевое дежурство. в Ракетных войсках этот процесс был жестко регламентирован и нормирован. В то же время в каждом соединении в зависимости от места дислокации, условий службы и быта были и некоторые особенности. В организации и руководстве боевым дежурством я особых трудностей не испытывал. Я уже отмечал, что по своему составу управление дивизии было укомплектовано грамотными, знающими свое дело офицерами, настоящими профессионалами. Оперативное отделение, командный пункт дивизии, отделение связи, специальная служба, служба ракетного вооружения, служба тыла в особом руководстве с моей стороны в организации боевого дежурства не нуждались. Конечно, ведущую роль в организации боевого дежурства играли командиры полков, трб, ртб, брсс и начальник узла связи дивизии и их управленческие команды. В подготовке личного состава к несению боевого дежурства были некоторые проблемы. Так, постановка на боевое дежурство новых ракетных комплексов требовала создания новой учебно-материальной базы. Однако не вся тренажная аппаратура поступала централизованно, задерживались сроки поставки. Поэтому часть тренажной аппаратуры разрабатывалась и выполнялась личным составом частей. В дивизии в целом было много грамотных инженеров, которые активно участвовали в этой работе. Тренажная аппаратура заметно усложнялась. Особенно усложнились задачи, связанные с работой на средствах боевого управления и связи и на технических системах. На старом комплексе я без особой подготовки мог сесть за пульт руководителя на учебном командном пункте полка и провести зачетное комплексное занятие. На новом комплексе уже не мог себе этого позволить. Теперь за пульт руководителя садился начальник инструкторской группы капитан Левковский В.И., а я осуществлял общее руководство проведением зачетного комплексного занятия. Конечно, чувствовал определенную неудовлетворенность уровнем своей личной подготовки, но поднять этот уровень мне было очень трудно. Появилась необходимость централизованно в масштабе дивизии, готовить к несению боевого дежурства специалистов, несущих дежурство в энергоблоках, в холодильных центрах, а также специалистов, обслуживающих автоматизированные системы охраны (АСО). Без активного участия в этой работе, особенно на начальном этапе перевооружения офицеров службы ракетного вооружения Адамова В.А., Каплина А.Н., Гашкова А.И., Селихова В.Г., Яценко В.А. и других обойтись было невозможно. Правда, некоторое время спустя, когда заместители командиров полков по ракетному вооружению приобрели необходимые знания и опыт в обслуживании оборудования технических систем, они начали участвовать в подготовке специалистов к несению боевого дежурства более активно. Большая часть заместителей командиров полков по ракетному вооружению были молодыми, энергичными грамотными и перспективными офицерами. Существенно изменилась подготовка личного состава дежурных смен охраны и обороны - караулов (ДСОО-К). На новых комплексах вместо пяти человек в ДСОО-К, которые имели возможность выхода из караульного помещения для настройки линейной части аппаратуры технических средств охраны (ТСО), службу несли только два человека. Они не имели возможности для свободного выхода из караульного помещения, а могли выйти только в аварийной ситуации. Контроль за состоянием систем ТСО осуществлялся автоматизировано с поста начальника дежурной смены охраны и обороны полка (ДСОО-П). В этих условиях особое место занимала психологическая подготовка личного состава, вопросы психологической совместимости состава караула, длительного времени находящегося в замкнутом пространстве (3-4 суток).
В связи с новой системой охраны БСП неожиданно возникла проблема взаимоотношений с местным населением. На старых комплексах зимой в экстремальных погодных условиях бывали случаи допуска в караульные помещения местного назначения, оказавшегося в «шайтан» вблизи БСП. Они были уверены, что военные помогут, и мы действительно помогали.
В новых караулах такой возможности не было и местное значение это не сразу поняло, а мы своевременно не приняли нужных мер к предупреждению возможных последствий таких действий со стороны механизаторов. Например, однажды, в условиях «шайтана» на одну из БСП на тракторе на колесном ходу пробились механизаторы
из совхоза, которые проводили работы по снегозадержанию и не успели вернуться на полевой стан. Не понимая, почему их не допускают в караульное помещение, и, не слыша предупреждения по громкой связи, они пошли на таран ограждения. В ответ начальник караула был вынужден открыть огонь из пулемета по колесам трактора. Трактор был остановлен, а механизаторов через несколько часов задержал и доставил на маточную позицию начальник ДСОО-П, прибывший на БСП на ГТСМ. Мне же пришлось на совещании в райкоме партии выступать перед директорами совхозов и разъяснять им новую ситуацию. Один раз в месяц в обязательном порядке я лично проводил комплексную подготовку личного состава дежурных сил дивизии и привлекаемых формирований при занятии высших степеней боевой готовности. В остальное время этим занимался заместитель командира дивизии. В 1976 году была введена должность — дежурный офицер штаба дивизии. На эту должность были подобраны офицеры, имеющие большой опыт несения боевого дежурства, одним из них был подполковник Локотаев Василий Федорович. Группа пуска, которой он командовал, в 1972 году была занесена в книгу почета Военного Совета Ракетных войск. Он прошел подготовку по новому комплексу, стал лучшим методистом по подготовке дежурных сил. Раз в квартал я заступал на боевое дежурство, как правило, с пятницы до вторника. Позднее руководство РВСН внедрило требование, чтобы командиры дивизий обязательно заступали на боевое дежурство в дни, когда дежурные силы армии возглавляет командующий армией. Я не был сторонником этого требования, как и не был сторонником жестко установленного времени проведения командирами полков боевого слаживания после смены боевого дежурства. Это слаживание, по сути, сводилось к тренировке на аппаратуре боевого управления заступающего на дежурство боевого расчета пуска. На мой взгляд, это привносило больше неразберихи, чем пользы, особенно в зимних условиях, когда контроль за сменой боевого дежурства как со стороны командования дивизии, так и командования полков должен быть особенно жестким. Пренебрежение этим правилом в 1986 году привело к трагедии. Молодой командир полка, который в должности был всего несколько месяцев, потерял контроль за сменой дежурных сил охраны и обороны — караулов, растерялся, никому о случившемся не доложил, сам должных мер по спасению подчиненных не принял, что в конечном итоге привело к гибели военнослужащих. Как это не покажется странным, но большую часть своих усилий в организации боевого дежурства, особенно в зимнее время, я прилагал именно к организации смены дежурных сил дивизии, которую держал под постоянным контролем. Решение о порядке смены принимал накануне к 18 часам и доводил это решение до командиров частей, начальников отделений и служб. В день смены вставать приходилось в четыре часа утра, выслушивать командира дежурных сил дивизии о реальной погоде и прогнозе на сутки. Если резких отклонений не было, то в пять часов утра на прокладку колонных путей выходили три механизированных группы (МГ). Контроль за подготовкой этих групп накануне и в день смены осуществлял начальник инженерной службы дивизии, он же инструктировал их перед выездом из автопарка. В его распоряжение в качестве техпомощи выделялась ГТСМка. Старшими групп назначались офицеры полков, которые обеспечивались радиостанциями Р-105, расчетам МГ выдавался сухой паек на двое суток. Использовались МГ, в основном, в позиционных районах 1,2, 3 и 5 полков, где была наиболее сложная дорожная обстановка. В шесть часов утра проводился развод дежурных сил дивизии, колонны в 6 ч. 30 мин. уходили на маршруты, а личный состав дежурных сил полков, смену в которых обеспечивала вертолетная эскадрилья, к 8 часам прибывал на аэродром. Иногда, если резко менялись погодные условия, смену приходилось приостанавливать, а личный состав задерживать в позиционных районах полков. Всей этой сложной системой нужно было управлять, для этого назначалась оперативная группа, как правило, в постоянном составе. Располагалась она в кабинете заместителя командира дивизии. Начальник оперативной группы обстановку по смене докладывал мне лично через каждые два часа. Однажды, обеспокоенный тем, что на связь длительное время не выходит командир второго полка, я, никого не поставив в известность, сел на свою машину и решил догнать колонну. Колонну не догнал, но попал в траншею, проложенную поперек колонного пути. Колонна полка на моих глазах уходила в сторону командного пункта полка, а мы с водителем сумели выбраться из траншеи только через несколько часов, набросав в нее все, что было в машине, в том числе и шинели. Больше таких «подвигов» себе не позволял, а перед заместителем пришлось извиняться за свой необдуманный поступок. Позиционный район дивизии знал достаточно хорошо. У меня в кабинете был альбом с «абрисами» дорог позиционного района. Начальник инженерной службы дивизии постоянно вносил в него уточнения, связанные с участками снежных заносов и опасных мест при пропуске талых вод. Весной 1978 года степь преподнесла мне еще один из своих сюрпризов. Весной, как правило в апреле, выпадали туманы такой плотности, что автомобильный транспорт приходилось ставить на «прикол». В одну из пятниц апреля я приостановил из-за тумана смену в 3-м и 5-м полках и оставил сменившийся личный состав в позиционных районах полков. Командир полка подполковник Лосев Г.И. ночью на ГТСМке выехал на проверку караулов. Проверив караул на одной из БСП, он, не поставив в известность командира дежурных сил (КДС) полка о своих дальнейших намерениях и маршруте движения, убыл в полк. Через несколько часов, обеспокоенный отсутствием командира полка, КДС доложил на КП рд о случившемся. В шесть часов утра КДС дивизии доложил об этом мне. Туман между тем усиливался. Я приказал командиру эскадрильи майору Габидуллину М.А. готовить вертолет к вылету на поиск, но вылет осуществить по реальной погоде, с пятого полка перегнать на КП третьего полка ГТСМ и с рассветом начать поиск. На РА о случившемся пока не докладывал.
Только в десять часов утра на одну из БСП пришел водитель ГТСМ и доложил, что тягач застрял в ближайшей балке, а бревна для самовытаскивания на тягаче не оказалось. Когда Лосев Г.И. приехал на 10-ю площадку, я высказал ему все, что о нем думал. Но это был не последний сюрприз апреля. В следующую смену уже в 5-м полку во время переправы вброд на бортовой машине через ручей, который летом высыхал, был утерян автомат. В кузове его не нашли, как выяснилось позднее, он оказался в ручье. Вода же продолжала прибывать, искать автомат в ручье было бесполезно и опасно. Поэтому на месте переправы организовали круглосуточный пост, а смену караула на БСП провели, используя вертолет. Только через неделю после того, как спала вода, автомат был найден. Оказалось, что насыпь штатной дороги через овраг каждую весну размывало, а командир полка подполковник Желтухин В.И. особого беспокойства по этому поводу не проявлял. В таких условиях можно было потерять не только автомат, но и людей. В период перевооружения полка этот участок дороги был перепроектирован. Нормы проверок несения боевого дежурства в зимних условиях, как правило, не выполнялись. В целях безопасности внезапные проверки проводились крайне редко. Каждый выезд на БСП, в том числе для проверки несения боевого дежурства личным составом караулов, особенно зимой, тщательно готовился, обговаривались маршрут движения и время выезда, что отслеживалось КДС (ЗКДС) и начальником ДСОО-П. Поэтому он не был секретом для караулов. Личный состав караулов быстро раскрывал систему в организации проверок и бывали случаи, особенно в караулах, расположенных вблизи населенных пунктов, совершал самовольные отлучки, то есть преступления, связанные с нарушением правил несения боевого дежурства. Эти нарушения были характерны для полков, не прошедшие перевооружение. Этого допускать было нельзя. С одним из таких эпизодов пришлось мне разбираться осенью 1975 года в седьмом полку. Командир полка подполковник Ларин В.П. находился в должности всего три месяца и Юрий Иванович Плотников это учитывал, принимая решение по материалам административного расследования. Несмотря на то, что в процессе перевооружения личный состав караула в новом караульном помещении был заблокирован и постоянно контролировался, находились умельцы, которые обходили эту блокировку, и беспрепятственно покидали караульное помещение. В 1993 году в дежурных силах по многим причинам, в том числе и связанным с недостатками в системе контроля, произошла трагедия с убийством военнослужащих и захватом оружия. План контроля и оказания помощи в организации боевого дежурства в частях на год мы разрабатывали при проведении годового планирования вместе с начальником командного пункта (КП) дивизии. Полкам такая помощь оказывалась не менее двух раз в год. Работой комплексных групп, как правило, я руководил лично. Состав группы если и менялся, то незначительно. На первых порах приходилось готовить материалы с анализом состояния дел в части в вопросах боевого дежурства и подробный анализ качества работы каждого офицера, входивших в состав группы. В последующем необходимость анализа работы офицеров группы отпала, каждый делал свою работу ответственно. В месячном календарном плане уточнялось время работы группы. До 1978 года подготовка группы проходила под моим личным руководством, а затем этой работой занимался начальник оперативного отделения. Я не требовал от офицеров группы составления индивидуальных планов работы в составе группы. Для меня был важен результат. Придерживался принципа контролировать только то, на что можешь влиять. Изображать контроль нецелесообразно. Каждый член группы должен четко представлять, что обязан делать, какие результата от него ожидает руководитель. Не надергивания недостатка и анализа реального состояния дел и определения тенденции развития. Группа по своему составу была хорошо подготовлена, каждый работал самостоятельно, и заслушивать их отчеты постоянно, уточнять задачи на очередные сутки не было необходимости. Ведь в составе группы работали офицеры, которые по своим функциональным обязанностям постоянно контролировали состояние системы боевого дежурства. За подготовку материалов для разбора, а также качество разработки организационных документов и систему ежемесячных анализов, в том числе стабильность боевых расчетов, заступающих на боевое дежурство, отвечал начальник оперативного отделения дивизии. В работе комплексной группы непосредственно участвовал офицер оперативного отделения майор Ананько В.Н. Он был своим ближайшим помощником, отличался принципиальностью в оценке состояния дел, был очень добросовестным. Начальник инструкторской группы капитан Левковский В.Н. вел учет уровня подготовки каждого номера боевого расчета дивизии, а в ходе работы комплексной группы оценивал подготовку всех боевых расчетов полка. Офицеры службы ракетного вооружения участвовали в подготовке личного состава дежурных сил и хорошо знали уровень их обученности. При выезде в позиционный район полка они сосредоточивали свою работу на контроле исходного состояния систем. Места несения боевого дежурства были оборудованы однотипно и имели однотипную документацию. В конечном итоге при работе в составе комплексной группы они проверяли эффективность выполнения своих функциональных обязанностей. То же относилось и к работе других офицеров группы. Лично мне приходилось большое внимание уделять улучшению условий несения службы личным составом дежурных сил, на что расходовались и внебюджетные средства. Большую помощь в этом мне оказывал начальник тыла дивизии полковник Бояджан К.В., а затем и сменивший его на этой должности подполковник Шевяков М.И. Каждый раз, заступая на боевое дежурство на командный пункт дивизии КП рд, вместе с группой офицеров отделений связи дивизии и службы ракетного вооружения принимая участие в оказании помощи в организации несения боевого дежурства узлу связи дивизии. Работу этой группы организовывал начальник командного пункта подполковник Тарасов С.Л., а затем сменивший его на этой должности подполковник Захаров А.Г. В результате этой работы я основательно изучив технические системы КП дивизии и средства связи, хорошо знал элементы командного пункта. Эти знания очень пригодились мне в дальнейшей службе. Поскольку бытовые условия несения боевого дежурства дежурной сменой КП дивизии и узла связи были далеки от совершенства, было принято решение построить комплексное здание для размещения личного состава дежурных сил КП дивизии и внести изменения в организацию питания. Организацию несения боевого дежурства дежурной технической сменой дивизии я проверял только внезапно. Возвращаясь из позиционных районов полков после проверки хода перевооружения, периодически заезжал на техническую позицию. В ходе проверок меня интересовали, в основном, повторные выезды, анализ причин этих выездов. Отдельные элементы систем работали ненадежно. Я считал, что заместитель по вооружению полковник Глушков В.М. этому вопросу не уделяет должного внимания. Через некоторое время, анализируя результаты работы комплексных групп по контролю и оказанию помощи в организации боевого дежурства, пришло твердое убеждение, что если управление системой боевого дежурства осуществляется непрерывно, а контроль осуществляется планово, а не от случая к случаю, то работу комплексных групп в частях можно сократить до 2-4 суток. Оценка состояния боевого дежурства высшими звеньями управления проводилась по количеству ошибок допущенных во время тренировок на средствах боевого управления и связи (СБУ). Любая учтенная ошибка в дивизии считалась происшествием, проводился тщательный анализ причин, который проводился до всего личного состава боевых расчетов. Проводились дополнительные тренировки на тренажерной аппаратуре. Команда управленцев с основным видом деятельности — боевым дежурством справлялась успешно. Принимаемые меры позволили повысить качество несения боевого дежурства и уровень подготовки дежурных сил в целом. В конечном итоге при проверке любого уровня, дивизия по состоянию боевого дежурства получала оценку «хорошо». Вскрытые недостатки, как правило, существенно не влияли на уровень оценки, за исключением оценки состояния ТСО в зимних условиях.
|
