 |
|
 |
|
|
|
|
В.В. Кирилин Воспоминания бывшего командира 38 ракетной дивизии |
О готовности к маршу Баранников доложил только в 9.00. Со сбором информации о происходящем оперативная группа, развернутая в кабинете Баранникова, справилась с трудом, а им предстояло собирать информацию в течение всего времени марша. Разрешил начать движение. В 14.00 вылетел на вертолете проверить, как идет марш. Скорость марша была далека от расчетной. Молодые водители не имели достаточного опыта вождения машин по колонным путям. Тыкались в отвалы и застревали, их приходилось вытаскивать, неисправные машины, а таких было 2-3 в каждой колонне, брались на жесткую сцепку и шли в составе колонн. Законом было — ни одну машину на маршрутах не оставлять, а буксировать до ближайшего командного пункта полка. В 15.00 начальник метеобюро доложил мне, что ожидается ухудшение погодных условий. К этому времени колонны оторвались друг от друга на довольно значительные расстояния, и я приказал Баранникову дать команду старшим колонн выходить из позиционного района дивизии, каждому своим маршрутом к месту сбора — автодрому. А сам на трех ГТСМках, старшими на которых были подполковник Копейкин В.А. и подполковник Кухарский В.А., хорошо знавшие позиционный район дивизии, пошли навстречу этим колоннам. Первой на пункт сбора пришла колонна, идущая в общей колонне последней под управлением командира группы трб подполковника Самоходкина В.Н. Он хорошо ориентировался на местности. Получив команду выходить самостоятельно, заменил водителей за рулем старшими машин, а это были офицеры и прапорщики его группы, и, используя колонные пути, проложенные строителями, быстро вывел колонну в район сбора. Две другие колонны мы сумели собрать на пункт сбора только к часу ночи. Решение продолжить марш с 9.00 осталось в силе. ПКП стал развертываться в районе автодрома. Я пока ни о чем не спрашивал Баранникова. В 9.00 марш продолжился. Колонны пошли по магистральной дороге Аркалык — Есиль, по основному маршруту вывода спецчастей и тыла в полевой район. Водители полноценного отдыха не получили, хорошо, что не было встречного движения. Баранникову я приказал остаться на ПКП и организовать управление маршем. На контрольных точках были развернуты комендантские посты, и связь с ними была. К 12.00 старшие колонн доложили, что водители засыпают, возникла опасность совершения дорожно-транспортных происшествий. Я спросил Баранникова, что нам делать? В ответ получил молчание. Я дал команду добраться до «кольца», личный состав накормить горячей пищей, водителей сменить, маршрут сократить и вернуться на 10-ю площадку. По окончании марша, мы с Баранниковым тщательно проанализировали результаты. Было ясно, что нужно более тщательно заниматься обеспечением марша и совершенствовать систему управления. Несколько комплексных подготовок дежурных сил в масштабе дивизии, на которые привлекались расчеты всех пунктов управления и нештатные формирования, обеспечивающие развертывание дивизии, Баранников готовил и проводил под моим руководством. Баранников В.В. был очень исполнительным офицером, видевшим перспективу. Но только года через полтора у меня появилась уверенность, что ему можно доверять управление дивизией при моем убытии в командировки или отпуска. Для меня результаты пятисоткилометрового марша более четко высветили проблему безопасности военной службы. Во время учебы в академии имени Ф.Э. Дзержинского, участвуя в военно-научной работе слушателей, я исследовал вопросы научной организации военного труда и не мог найти материалов по нормированию этого труда. Да и на практике мы мало внимания уделяли этому вопросу, а измотанность водителей на марше могла привести к самым плачевным последствиям. Летом погиб старший помощник начальника автослужбы капитан Лыжин — молодой, энергичный, всегда подтянутый, перспективный офицер. Ранним утром на трассе сошла с полотна дороги и перевернулась машина ВАИ, в которой он ехал. Причина — водитель заснул за рулем. Проведенным расследованием было установлено, что водитель, в силу служебной необходимости, полноценного отдыха длительное время не имел. Спал не более 4-5 часов в сутки. В это утро Лыжин использовал машину в личных целях, а потом спешил к началу развода дежурных сил. И вот результат. В военном законодательстве в настоящее время исключено понятие — тяжелый военный труд, а напрасно. Безопасность военной службы без этого понятия обойтись не может. Руководитель любого уровня, принимая решение, должен при оценке сил и средств (то есть ресурсов), которые он может привлечь для достижения цели, в первую очередь оценивать человеческие возможности и условия, в которых эти возможности будут реализовываться. Руководитель не может состояться без умения оценивать риск, то есть умения выявлять степень опасности предлагаемого или порождаемого процесса, хода деятельности, исходя из критерия близости к «недопустимому» уровню, при котором возникает отрицательный прогноз по фиксированным критериям, в первую очередь, опасность для жизни, потом все остальное (вероятность несанкционированных действий уровень ядерной безопасности, аварии и поломки и т.п.). В вопросах тылового обеспечения я многому научился у заместителя по тылу полковника Бояджана Кима Вениаминовича, с ним мы работали одной командой. Он ушел на повышение на должность начальника тыла Южного полигона, вместо него с должности начальника инженерно-технической службы Карталинской дивизии был назначен подполковник Шевяков Михаил Иванович, прекрасной души человек, очень доброжелательный к людям, хорошо знавший проблемы итс, но на первых порах испытывающий значительные трудности в новой должности. Его становление как начальника тыла дивизии проходило несколько по-другому. С ним я общался постоянно, ставил ему небольшие по объему задачи, еженедельно подводил итоги работы, учил его всему, чему научился у Бояджана. Постепенно возрастало доверие и наступил момент, когда я мог сказать — мы с ним одна команда. На его становление ушел примерно год. В это время чувствовалось, что на него давили другие мои заместители. Бояджан такого давления не испытывал, и мог отстаивать интересы службы самостоятельно, а Михаилу Ивановичу нужна была моя поддержка. Для вновь назначенных командиров частей приходилось разрабатывать отдельные программы становления в должности. Каждый имел разный уровень подготовки, большинство из них выдвигалось из офицеров, уже служивших в дивизии, поэтому их становление проходило в более короткие сроки. Я лично убежден, что однотипных планов становления в должности быть не может. В становлении командиров частей большую роль играет формирование команды управленцев в части. Мне это было хорошо понятно, я лично был назначен на должность командира полка в 34 года, а все мои заместители были на 6-8 лет старше меня и перспектив по службе не имели. К концу 1979 года пришло ощущение того, что закончился период моего становления в должности, и я как командир дивизии состоялся. Этому способствовало несколько факторов. Дивизия в своем развитии успешно прогрессировала, в чем, несомненно, была заслуга коллектива дивизии. Совместными усилиями военных строителей, монтажников, личного состава дивизии удалось ликвидировать хроническое отставание в работах по перевооружению. Стабилизировалось состояние с воинской дисциплиной. Итак, становление мое состоялось, а обучение продолжалось, теперь уже генерал-лейтенантом Герасимовым Владимиром Ивановичем, сменившим на должности командующего Шевцова Ивана Андреевича. Владимир Иванович был руководителем совершенно иной формации, чем Иван Андреевич. Как управленец я у него многому научился. Он работал в войсках спокойно, вдумчиво, стремился разобраться в проблемах, которые стояли перед дивизией. Главное - работал планово, что позволяло ритмично работать всем. В марте 1980 года на итоговой проверке, которую лично проводил Владимир Иванович, мы показали результаты реализации трехлетнего плана совершенствования боевой готовности. Многое из того, что мы показали, командующему понравилось, дивизия заслуженно получила оценку «хорошо».
В мае 1980 года на сборах руководящего состава армии Владимир Иванович поставил задачу — осенние сборы руководящего состава подготовить и провести на базе 38 рд.
Подготовка к сборам проходила совершенно не так, как это было в 1975 году. Руководителем был назначен заместитель командующего армией по боевой подготовке генерал-майор Маркитан Ремус Васильевич. Командующий, на мой взгляд, ему полностью доверял. От Ремуса Васильевича я многое перенял и, прежде всего, системность в работе, требовательность к исполнительской дисциплине, текущий контроль за выполнением стоящих задач. С ним мы подружились. После увольнения в запас с доктором военных наук, профессором, генерал-лейтенантом в отставке Маркитаном Р.В. мы работаем вместе на одной кафедре управления повседневной деятельностью войск в академии имени Петра Великого. Он ведущий ученый в этой области. Сборы были подготовлены качественно и проведены успешно. В 1980 году передо мной встала проблема, как быть дальше, что делать, чтобы не остановиться в своем саморазвитии. Многие считают себя на этом этапе достойными к выдвижению. У меня же таких амбиций не было. Герасимов Владимир Иванович продвижения по службе не обещал, а постоянно ставил задачи по совершенствованию уровня боеготовности дивизии. Результаты подготовки осеннего сбора, которые планировались провести в Карталах в 1981 году, командующего не удовлетворили, и он принял решение провести их опять на базе нашей дивизии. У нас было, что показать, мы многого добились за прошедший год. Но я был категорически против, доказывая, что времени на подготовку слишком мало. Командующий сказал: «Дивизия готова, нужно кое-что довести до завершенного вида». Это была очень высокая оценка. В то время я еще не знал, что Плотников Юрий Иванович уезжает на учебу в академию Генерального штаба, а вместо него Владимир Иванович рекомендовал назначить меня. Для меня это стало полной неожиданностью. В сентябре 1981 года я был назначен на должность первого заместителя командующего Оренбургской армией. Подготовка к сборам и сами сборы проходили уже без моего участия, так как мне были поставлены другие задачи. Таким образом, на должности командира дивизии я про служил пять лет и считаю этот период самым трудным, но и самым плодотворным в своей службе. Несомненно, на становление влияют условия, в которых этот процесс протекает. Условия же формируют внешние и внутренние факторы среды жизнедеятельности. К положительным факторам, влияющим на процесс моего становления как командира дивизии, нужно отнести хорошие товарищеские отношения с заместителями командующего армией генералами Плотниковым Ю.И., Друкаревым А.А., Пастушенко Е.Ф., Маркитаном Р.В., Коваленковым А.Т., Ивановым В.Л. Деловые отношения сложились у меня и с большинством начальников отделов и служб армии: полковниками Беляевым Е.И., Барановым Б.Н., Вишневским Н.А., Кудиновым В.Н., Александровым В.А., Чередником В.П., Головчиц И.М., Гражданом А.А., Неделько Б.И. и многими другими. Эти отношения складывались не сразу, а в процессе решения задач, стоящих перед дивизией, и оказали впоследствии решающее влияние на мое становление в должности первого заместителя командующего армией, которое состоялось в довольно короткое время. Несомненно, большую роль в моем становлении в должности командира дивизии и заместителя командующего армией сыграли хорошие отношения с начальником особого отдела армии генерал-майором Тарасовым Виктором Григорьевичем. Это удивительный, очень сдержанный, вдумчивый и порядочный человек во всех отношениях. Нужно отметить, что мне по службе везло на начальников особых отделов. С начальником особого отдела дивизии Щербиной Владимиром Ивановичем и сменившим его на этой должности Бондаренко Александром Дмитриевичем мы дружили семьями. В мою бытность командующим Винницкой армией начальником особого отдела армии был Бобров Алексей Федорович. С его женой Диной Николаевной нас до сих пор связывает долголетняя дружба. Хорошие товарищеские отношения у меня сложились и с его заместителем Краморенко Валерием Леонидовичем. В моем юридическом самообразовании большую помощь мне оказал военный прокурор армии полковник юстиции Капралов Юрий Александрович. С ним можно было посоветоваться какое решение принять по тому или иному эпизоду, не конкретизируя его, и всегда получить квалифицированный совет.
Моим настоящим помощником по юридической работе был помощник военного прокурора майор юстиции Чалый Александр Андреевич. С ним и его семьей мы дружим и сейчас. Законы управления действуют постоянно и не зависят от руководителя. Их нужно познавать и руководствоваться ими при принятии решений. С принципами управления необходимо считаться. Постулат (аксиома) Козьмы Пруткова гласит: «Нельзя объять необъятное». Это верно, но к этому нужно стремиться. Вырабатывая свой стиль работы, приходится ранжировать свои обязанности, а для этого хорошо знать нормативную базу, которой они определены. Знаний в объеме правового минимума, определенного директивно, недостаточно. Приходится постоянно работать над собой, причем, не только изучая вновь поступающие документы, но и возвращаться к действующим, с которыми по своей предыдущей службе не сталкивался, не знал или не придавал им значения. В этом плане огромную помощь оказывает возможность работать со справочниками действующих приказов и директив Министра обороны и Главкома РВСН. К сожалению, очень часто бывало, что нужных документов в дивизии не оказывалось, приходилось ставить задачи достать хотя бы копии документов. Порой на это уходило довольно много времени. Копировальной техники в то время практически не было. Эти обстоятельства заставляли тщательно изучать наставления по делопроизводству и собирать домашнюю служебную библиотеку. Мое становление в должности заместителя командующего армией проходило под непосредственным руководством Герасимова Владимира Ивановича. В войсках я работал самостоятельно по 150-180 суток в году. Но Владимир Иванович находил время лично заниматься моим становлением. В октябре 1981 года он показал мне элементы организации годового планирования. У него в кабинете была установлена демонстрационная доска. Начальник оперативного отдела армии создал на ней информационное поле, где были размещены все дивизии армии с нанесенной планируемой обстановкой в каждой из них, а также запланированные мероприятия Главкомом РВСН и сроки их проведения, о которых было известно (итоговые проверки, работа по отдельным вопросам, выходы полков в полевые районы, регламенты). Основные армейские мероприятия были также нанесены на фишки с магнитами, их можно было перемещать по оси времени и менять последовательность проведения. В обсуждении варианта подготовки армии обычно участвовали все заместители командующего. Через несколько часов работы, оценив все возможные варианты (альтернативы), Владимир Иванович утверждал замысел подготовки. Учился я у него и методике ежемесячных анализов состояния дел в дивизиях по основным направлениям деятельности. Начальников отделов и служб он заслушивал отдельно, в присутствии тех заместителей командующего, которые отвечали за состояние дел в этих отделах и службах. Я был на заслушивании начальников отдела кадров, автомобильной службы, отдела ртб, помощника командующего по строительству. Они докладывали по тем направлениям, за которые я отвечал функционально.
Для доклада во всех отделах и службах были разработаны планшеты с таблицами и графиками, на которых отражалась информация о состоянии дел. В ходе доклада командующий задавал уточняющие вопросы. Эти ежемесячные итоги служили основными исходными данными для подведения итогов за зимний период подготовки и за год в целом.
Кроме того, Владимир Иванович вел лично дневники за каждую дивизию в отдельных тетрадях. Туда он заносил результаты своей работы в конкретной дивизии. Заслушивал нас по возвращению из командировок, осмысливал наши доклады и заносил в дневник то, что считал нужным. Письменных отчетов о проделанной работе мы ему не представляли. Перед выездом в войска он анализировал свои записи и ставил нам конкретные задачи, на что обратить внимание, что проконтролировать. Исходя из этих указаний, мы уточняли планы подготовки групп, с которыми работали в войсках. Я стремился работать в дивизиях с одним и тем же составом группы, правда, не всегда это удавалось. Владимир Иванович очень тщательно готовился к занятиям, которые проводил лично. Каждому занятию предшествовало несколько тренировок, на которых он уточнял и обсуждал выносимые вопросы. Проводились эти тренировки в форме «круглых столов». Каждый имел возможность высказать свое мнение по проблемам, выносимым для обучения. Столь тщательно готовиться к занятиям пришлось и мне. По боевому расчету я возглавлял боевой расчет запасного командного пункта (ЗКП) армии, который был построен и оборудован хозяйственным способом на территории ПДРЦ под руководством Плотникова Ю.И. Итоговую проверку армии в 1983 году возглавлял первый заместитель Главнокомандующего РВСН генерал-полковник Яшин Ю.А. Личность эта неординарная и очень сложная в общении. В ходе учения, при заслушивании замысла принятого решения на восстановление боевой готовности после условного РЯУ, исполнявший обязанности заместителя командующего по ракетному вооружению полковник Шестаков В.И. допустил неточность, растерялся и Юрий Алексеевич его буквально «съел». Мои попытки доложить вместо Шестакова он категорически пресек. В конце концов, за действия на учениях нам поставили тройку. Это больно ударило по моему самолюбию. В следующий год я посвятил подготовке и проведению тренировок со своим расчетом. На итоговой проверке следующего 1984 года, которую также возглавлял Яшин Ю.А., он отметил наш расчет в лучшую сторону и утвердил оценку «хорошо». Обращал внимание Владимир Иванович и на мою теоретическую подготовку. На сборах руководящего состава РВСН зимой 1982 года Юрий Алексеевич Яшин публично показал мою некомпетентность в вопросах боевого применения ракетного комплекса с самоходными пусковыми установками (РК СПУ). Я доложил об этом Владимиру Ивановичу и в мае был отправлен на обучение в учебный центр на полигон Капустин Яр. В начале 1983 года меня направили на высшие академические курсы (ВАК) при военной академии Генерального штаба. На ВАКе со мной проходили подготовку первый заместитель Главкома РВСН генерал-полковник Яшин Юрий Алексеевич и командующий Читинской армией генерал-лейтенант Егоров Вячеслав Федорович. Всего на курсах было чуть больше 30 человек, большинство из них после окончания ВАК в течение года были назначены на вышестоящие должности, то есть подбор кандидатов для подготовки на ВАКе проводился с учетом перспективы дальнейшего прохождения службы. Это был элемент проводимой кадровой политики. Для меня лично осталась незабываемой встреча с Президентом академии наук СССР академиком Александровым Анатолием Петровичем, которая проходила в Институте атомной энергии имени И.В. Курчатова. Анатолию Петровичу было 80 лет, но он излучал энергию, мыслил логически. Знания, полученные на ВАКе, стали базой для обучения на первом курсе военной академии Генерального штаба. В конце мая 1983 года начальник управления кадров РВСН генерал-лейтенант Воробьев К.М. предложил Владимиру Ивановичу направить меня на учебу в академию Генерального штаба. Владимир Иванович с этим предложением не согласился, сказав, что я еще не закончил становление в должности первого заместителя командующего. В аттестации за этот период он отметил, что в должность я вхожу уверенно. Этап становления Владимир Иванович обозначил словами, как вхождение в должность. В 1984 году он посчитал, что я достоин поступления в академию, о чем отметил в служебной характеристике. На становление меня в должности заместителя командующего армией ушло примерно два года. При убытии в отпуск Владимира Ивановича я, естественно, оставался за него. В войска не ездил, но за это время 2 или 3 раза заступал дежурить на командный пункт армии, возглавляя дежурные силы армии. Это было время теоретической подготовки в области боевого управления. Понимая всю сложность исполнения функциональных обязанностей командира дивизии, Владимир Иванович поручил мне разработать методику системы работы командира дивизии, в которой предусмотреть периодичность и порядок выполнения им должностных обязанностей. К работе над этой методикой, кроме начальников отделов и служб армии, я привлек командира Пермской дивизии генерал-майора Белоусова В.В. Работали мы несколько месяцев, но работа оказалась настолько сложной, что по большому счету можно сказать, мы с ней не справились. У нас получилось хорошее справочное пособие для командира дивизии, в которой было отражено, что и в какие месяцы, с какой периодичностью он должен лично проводить в соответствии с требованиями существующих приказов, директив, наставлений и руководств. Но этот справочник был перегружен лишней информацией. Многие нормативные документы повторяли требования уже существующих, иногда сформулированных другими словами. Каждый начальник отдела и службы стремился внести в этот справочник требования нормативных документов по своей службе. Я доложил Владимиру Ивановичу и результатах проделанной работы и высказал мнение, что необходимо провести ревизию существующей нормативной базы. Больше я к этой работе не привлекался. Но, изучая сегодняшние различные методики по этой проблеме, я вижу те же самые недостатки. Владимира Ивановича беспокоил уровень практической подготовки заместителей командиров дивизий. В их работе по управлению частями и подразделениями дивизий во время итоговых и внезапных проверок было много существенных недостатков. Как правило, на сборы руководящего состава они не привлекались, так как во время сборов исполняли обязанности командиров дивизий. Владимир Иванович поручил мне организовать их подготовку. Была разработана и утверждена программа обучения заместителей командиров дивизий методом сборов по определенной тематике на 1982-1983 годы. Уже зимой 1982 года во время итоговой проверки Пермской дивизии он разрешил собрать всех заместителей командиров дивизий и практически отработать все вопросы управления дивизией на опыте работы полковника Самкова Ю.П., заместителя командира 52 рд. Следующие сборы по проблемам ядерной безопасности мы подготовили и провели в Домбаровской дивизии, изучая на практике работу заместителя командира дивизии полковника Инкина В.А. По вопросам организации эксплуатации автомобильной техники и подготовки подразделений к оказанию помощи целинным совхозам в уборке урожая были проведены сборы в Карталинской дивизии. В ходе этих сборов изучался опыт работы заместителя командира дивизии подполковника Вишенкова В.В. Готовя и проводя эти сборы, многому учился и сам. Думаю, что это была системная подготовка и меня на должность командующего армией. Работая в войсках, я большое внимание уделял организации становления вновь назначенных командиров полков и дивизий в должности. О результатах этой работы периодически докладывал командующему. В 1984 году я был зачислен слушателем академии Генерального штаба. Это был результат кропотливой работы со мной Владимира Ивановича. Я многим обязан ему в своем продвижении по служебной лестнице. Высшей оценкой моей деятельности были его слова: «Кирилин много знает и умеет работать», а когда я пытался уклониться от какой-либо командировки, он говорил: «Если не ты, значит я». И я уезжал решать поставленные им задачи. После выпуска из академии Генерального штаба в Омск к Плотникову Юрию Ивановичу я приехал довольно хорошо подготовленным заместителем. Год своей службы в Омской армии я считаю годом стажировки перед назначением на должность командующего армией. Находя понимание и поддержку у Юрия Ивановича, работал с полной самоотдачей. Особый интерес у меня вызывала работа командира дивизии полковника Соловцова Николая Евгеньевича. Он командовал дивизией, в которой я начинал службу лейтенантом. В его работе было много интересного. Он был целеустремленным командиром, с широким кругозором. Изучая работу кандидатов на выдвижение, познакомился с начальником штаба полка майором Гагариным Владимиром Григорьевичем. В настоящее время он в звании генерал-лейтенанта является заместителем Командующего РВСН. Какие основные выводы я сделал для себя? Становление — это очень сложный и длительный процесс, в котором участвует большое количество должностных лиц, он должен быть плановым и разработанным на перспективу. Подготовка человека к выдвижению на вышестоящую должность должна начинаться в процессе освоения предыдущей должности. Сроки становления в должности зависят от личных качеств руководителя, а также от команды управленцев, с которой он работает, причем формирование управленческой команды иногда мало зависит от самого руководителя, ему в этом нужно активно помогать. Перспективным офицерам нужно создавать условия для самореализации.
|
