 |
|
 |
|
|
|
|
Владимир Платонов
ИЗБРАННЫЕ Директор завода № 586
© «Зеркало недели. Украина»
Наш адрес: ruzhany@narod.ru
|
ДИРЕКТОР ЗАВОДА № 586 «ZN.UA». Зеркало недели. Украина. 2004 г. №33
Ранней весной шестьдесят третьего в Кремле появился мужчина среднего роста, сорока семи лет. Это был заместитель председателя Совета министров — руководитель военно-промышленной комиссии, более известной как ВПК. Среди сотрудников кремлевской обители было не принято обсуждать ни новые назначения, ни перемещения, а тем более что-то уточнять, но тут пошла молва с оттенком определенного беспокойства: «Новый зампред хотя и молод, но ходит с палочкой…». Самым удивительным было то, что этот человек, совершивший головокружительную карьеру, по утрам не пользовался выделенной ему служебной «Волгой» с мигалкой и особыми кремлевскими номерами, а весь путь от дома, расположенного напротив гостиницы «Украина», к месту работы на Старой площади преодолевал пешком. Это занимало примерно час, и задолго до начала рабочего дня Леонид Смирнов с таинственной палочкой появлялся в своем кремлевском кабинете председателя ВПК. На протяжении длительного времени смирновская палочка разжигала и без того нескрываемое любопытство. Заметив мой неподдельный интерес, Леонид Васильевич предложил: «Возьмите палочку в вытянутую руку и пройдитесь. Теперь медленно приподнимите ее выше и выше…». Это оказалось весьма непростым делом: впечатление было такое, будто палочка начинена свинцом. Увидев мои проблемы, Смирнов с нескрываемым удовольствием заметил: «Действительно, полую палочку я нагружаю свинцом — чем его больше, тем сильнее нагрузка. Это великолепный стимулятор, замечательный тренажер, которым я пользуюсь почти четверть века, а началось все на Днепре, где я работал директором завода № 586».
… На бывший автозавод в Днепропетровск Смирнов прибыл в составе «устиновского десанта» — оказать помощь и содействие, чтобы в кратчайшие сроки организовать серийный выпуск ракет дальнего действия. Всех руководящих специалистов министерства Устинов закрепил за основными цехами завода, и вместе с начальниками цехов они несли полную ответственность за выполнение суточных заданий. Заместитель министра Константин Руднев отвечал за состояние узлов автоматики на заводе, начальник 1-го главного управления Лев Гришин курировал поставки комплектующих, начальник технического управления Сергей Афанасьев вел цех камер, а когда тот заработал ритмично, его назначили «комиссаром» самого сложного цеха — двигателей. Начальник 7-го главка Леонид Смирнов занимался организацией производства и управления. Восемь месяцев подряд (!) «устиновский десант» делал все, чтобы заработал первый в стране ракетный конвейер. Режим работы министр установил такой: рабочий день завершался в 11—12 часов ночи оперативкой, которая иногда продолжалась несколько часов. Случалось, специалисты уезжали с завода в три—четыре часа ночи, а утром Устинов уже ходил по гостинице: «Орлы, поднимайтесь!». Леонид Смирнов уточняет: «Мы были моложе Дмитрия Федоровича, но с трудом выдерживали устиновские темпы. Таков был стиль руководства нашего министра».
Устинов не соблюдал никакого режима ни в работе, ни в еде, не считался ни со временем, ни со здоровьем. У него было одно хобби — работа, он делал все, чтобы ракетная промышленность развивалась невиданными темпами. По сути, это было продолжение довоенной индустриализации с использованием тех же жестких методов руководства. Директор завода — талантливый инженер Георгий Григорьев, на счету которого было немало заслуг и звание лауреата Сталинской премии первой степени, вошел в историю как последний директор Днепровского автомобильного завода (ДАЗа) и первый директор серийного ракетного завода. Никогда не пасуя перед трудностями, Григорьев предпочитал грубой силе «мозговой штурм». Благодаря ему инженерные службы ДАЗа поднялись на высшую ступень, небывалый размах получило изобретательство, он стал «крестным отцом» скоростной обработки металлов на заводе. Григорьев наладил тесное сотрудничество с научно-исследовательскими институтами и творческими коллективами — именно при нем на ДАЗе начался научный подход к созданию современной техники. Директор отлично понимал: старыми заслугами долго не проживешь, на одном энтузиазме далеко не уедешь. Интеллигентного Григорьева, не терпевшего грубого нажима, поражала невиданная, нечеловеческая хватка Устинова. Министр часто вызывал на завод главного конструктора ракеты Сергея Королева, главного конструктора двигателей Валентина Глушко, разработчиков различных систем — устраивал им грандиозные «разносы», а подчас отчитывал, как мальчишек. Журналист и писатель, выпускник ракетного факультета МВТУ имени Баумана Ярослав Голованов тонко подметил: «Устинов принадлежал к особому сорту людей, порожденных властью Сталина и всеми силами эту власть укрепляющих. Их ставили в пример, их волей, упорством, целеустремлением нас учили восхищаться. Исследование их мира провел в своем «Новом назначении» Александр Бек. Он показал, что они при всей чистоте помыслов и внешнем благополучии бытия были людьми глубоко несчастными. Это были рабы, только не в кандалах. А в золотых генеральских погонах. Воля, упорство и целеустремленность Устинова, быть может, покажутся кому-то похожими на волю, упорство и целеустремленность Королева. Но между ними нет ничего общего, ибо первый служил Хозяину, а второй — Идее». Еще не были собраны первые ракеты Р-1 (8А11), как Устинов подписал приказ об организации с 1952 года серийного производства новых, еще более трудоемких ракет Р-2 (8Ж38). «На промышленных предприятиях существует такой порядок: серии предшествует подготовка производства. Заработал конвейер — спускают план, — рассуждал Григорьев. — Сейчас у нас непонятно что: ничего не отработано, но уже есть жесткий план, пошел жесткий спрос…» Директор завода высказал Устинову все, что накипело на душе. Разгневанный министр мгновенно подписал приказ об увольнении Григорьева. Решение Устинова не было спонтанным, ему не нравилась самостоятельность и независимость Григорьева, и он просто ждал удобного момента, чтобы избавиться от неугодного директора. В июле пятьдесят второго на заводе собрали первые серийные ракеты Р-1 (8А11). Обычно такие вехи в деятельности коллектива отмечают как трудовые достижения, тут произошло все наоборот: директора завода уволили, главный инженер Сергей Курдин попытался покончить жизнь самоубийством, министерского «комиссара» Сергея Афанасьева Устинов «сдал» Берии, но последнего, рискуя собственной жизнью, спас заместитель министра Иван Зубович…То было жесткое время, продолжалась эпоха сталинских методов руководства.
Директором завода № 586 министр назначил Леонида Смирнова. Это был глубоко продуманный шаг, как и все, что делал Устинов. Среди его ближайшего окружения было не так много руководителей, которым он мог бы доверить этот стратегически важный завод. Самым желанным директором завода был бы К.Руднев, но его Устинов берег для Москвы — он не собирался засиживаться в кресле министра… В том, что Смирнов действительно обладал редким даром, Устинов убедился еще в начале пятидесятого. Под крышей Министерства вооружения был создан центральный НИИ автоматики и гидравлики, куда собрали крупнейших специалистов со всей страны. Это происходило в те годы, когда Сталин начал строить большой флот — автоматике и гидравлике отводилась особая роль. В институте сменили трех директоров, но ссоры между учеными не прекращались, а дело — не двигалось. Устинов почувствовал нависшую над ним угрозу и приказал своим помощникам «срочно найти молодого, отчаянного инженера, не связанного ни с одной группировкой «скорпионов в банке». Выбор пал на слушателя Академии оборонной промышленности Леонида Смирнова — его пригласили к Устинову. Кабинет министра был просторным и довольно длинным. Смирнов робко открыл дверь кабинета. «Иди быстрее! Учись ходить быстро, — так необычно встретил Устинов молодого Смирнова. — Есть мнение назначить тебя директором института». «Дмитрий Федорович, дайте возможность закончить академию». «Ишь чего захотел, а кто будет работать?!». «Я не специалист в вопросах гидравлики», — умоляюще проронил Смирнов. «Если у тебя есть самолюбие — выплывешь, — отчеканил Устинов. — Если нет — утонешь. Ну и черт с тобой — назначим другого…». Таким же образом были отобраны еще два кандидата. Целый месяц их «экзаменовали» министерские чиновники, и, по словам Смирнова, «таких сложных экзаменов у него не было ни в институте, ни в академии…».
|
