Особо нужно отметить, что в период работ по комплексу «Темп-2С» в структуре института было сформировано подразделение, которое, по-видимому, впервые в практике нашей «оборонки», было призвано решать задачи комплексно, и координацию опираясь на системный подход в создании больших технических систем, каковыми являются стратегические ракетные комплексы с учетом их развития в течение всего жизненного цикла. Вспоминает начальник с отделения 6 — заместитель генерального конструктора Л.С. Соломонов: «Началом видимо стоит считать события, которые происходили в истории развития института после 1965 года. Это был период, когда мы закончили создавать ракетный комплекс для суxoпутных войск «Темп-С», который длительное время находился на боевом дежурстве и в ракетных войсках стратегического назначения, и сухопутных войсках. Это было большое инженерное достижение своего времени, это была реакция нашего военного мышления на появление в Европе американской группировки ракетных комплексов класса «Першинг». И вот, с появлением в составе наших вооруженных сил этой системы оружия стало ясно, что задачи, стоящие перед головной проектной организацией, это уже не только задачи создания ракеты, как летательного аппарата, это задачи создания целиком системы оружия в том виде, в котором она должна эффективно эксплуатироваться в войсках.

Перед нами был опыт американских вооруженных сил, которые поставили свой «Першинг» на боевое дежурство и, как известно, при этом позаботились о том, чтобы не только боевая техника, которая является объектом внимания руководства, общественности, журналистов на всевозможных парадах и учениях, была предметом создания Промышленностью для армии. Промышленностью было обеспечено для этого комплекса снабжение всем, включая канцелярские скрепки и авторучки для ведения записей в штабных документах. Это совершенно достоверные сведения.

Отсюда следовало, что, создавая летательный аппарат, и их министерство обороны, и уж конечно разработчики, представители промышленности, создававшей технику, позаботились обо всем, что сопровождает жизненный цикл оружия в армии включая и процесс его утилизации по истечении сроков эксплуатации. Такова была концепция, и американцы ее строго реализовывали.

Это послужило толчком к появлению в нашем институте нового проектного подразделения, коллектива, призванного решать принципиально новую задачу в процессе создания ракетного комплекса и обеспечения его жизнедеятельности в течение всего жизненного цикла. Это было объективно продиктовано развитием боевой ракетной техники, которая по своей сложности вышла на новый этап, она стала таким видом вооруженных сил, который обладал специфическими качествами: высочайшей степенью автоматизации, максимально возможным исключением человека из процесса управления техникой в тех ситуациях, когда в кратчайший срок требуется принятие решений о ее использовании для эффективного решения боевой задачи, связанной с применением ядерного оружия.

Человечество в то время уже осознало исключительную важность этого последнего требования к вооружению, связанного с обеспечением безопасности. Произошло это в тот период, когда американцы анализировали причины взрыва ракеты «Титан» с боеголовкой во время боевого дежурства, конфликты, которые происходили с атомными подводными лодками. Вся структура стратегических ядерных сил страны, конструкция систем и средств, их составляющих, должны были гарантировать такую степень максимальной автоматизации управления оружием, которая позволяла, по возможности, исключать человека из цепи управления применением оружия в нижних звеньях, максимально поднимая порог принятия решения, приближая его к уполномоченным на применение оружия органам и лицам. Это тотчас же нашло свое отражение в требовании к тому, как должен выглядеть комплекс.

И вот осмыслением технического облика того, как он должен выглядеть, как результаты этого это осмысление превращать в инженерные решение, как добиваться их реализации в промышленности, обеспечить жизнь этой техники в течение срока ее эксплуатации в войсках, и было призвано то подразделение, которое до тех пор отсутствовало во всех проектных организациях, занимавшихся созданием сложных систем вооружения.

Требовалась и отлаженность взаимодействия со всей военной структурой, к тому же изменяющейся по объективным и субъективным причинам.

Началась история становления такого подразделения как раз в тот период, когда государственными органами управления в лице Д.Ф. Устинова, исполнявшего в то время функции секретаря ЦК КПСС и осуществлявшего контроль и надзор за созданием наших Вооруженных Сил, была поставлена задача (во время его приезда в наш институт) — в ближайшее время должны быть оформлены официальные поручения нашему институту принять участие в создании межконтинентальной твердотопливной баллистической ракеты, будущей «Темп-2С».

Это был естественный шаг в развитии ракетного вооружения стратегического назначения, вызванный тем, что уже созданные для наших вооруженных сил жидкостные ракеты могли нести боевое дежурство исключительно в шахтных пусковых установках. Они не могли гарантировать требуемую живучесть для будущих поколений шахтных комплексов, даже при самых уникальных методах их защиты. Связано это было с тем, что росли точности попадания ракет в цель и мощности ядерных зарядов, которые были на боевом дежурстве в различных странах — наших потенциальных противниках. Они оказывались не только достаточными, но и избыточными для уничтожения шахтных пусковых установок, а это диктовало требования к ракетному оружию опережать нападение противника, уцелеть в случае, если нападение противника опередит нас. Необходимо было добиться того, чтобы армия имела на вооружении средства, позволяющие осуществлять ответный удар, гарантированный инженерно-техническим обликом вооружения.

Совершенно очевидно, что подобным оружием могло быть только такое, которое обладает способностью перемещаться в пространстве и уходить из-под наблюдения противника независимо от того, решил он наносить удар или не решил... Все равно какая-то доля средств должна быть вне его поля зрения, и он не может в этом случае быть уверенным в том, что его превентивный удар позволяет гарантированно уничтожить наши СЯС, а следовательно, это является дополнительной гарантией сохранения мира, и стратегические силы выполняли бы свою миросохраняющую задачу.

Вот такая задача была поставлена перед нами. Мы после относительно долгого обдумывания поняли, что сил у тех подразделений, которые существовали в нашем институте и занимались разработкой техники, ее испытаниями, постановкой на производство, недостаточно — у нас нет структуры, которая могла бы системно, комплексно управлять инженерными и организационными процессами, вести вперед работу по созданию столь сложного вооружения.

В то время нашим директором А.Д. Надирадзе и его первым заместителем Б.Н. Лагутиным было принято единственно правильное решение: создать внутри института проектное подразделение, которое взяло бы на себя задачу управления процессом выработки проектных решений и управление проектированием, испытанием, доведением техники до состояния внедрения в серийное производство и эксплуатацию в войсках, в таком виде, в каком техника должна выполнять вышеозначенные функции.

Было принято решение создать сначала сектор, который возглавил заместитель главного конструктора Александр Константинович Виноградов, человек исключительной интеллигентности, очень образованный, человек который свободно не просто говорил по-английски, он в оригинале читал Шекспира и другую английскую литературу, а потому свободно изучал все английские публикации, связанные с ракетным вооружением.

Ему удалось в кратчайшее время своих коллег, с которыми он до того времени решая задачи, связанные с созданием комплекса «Темп-С», объединить в коллектив и совместно сформулировать задачи которые предстояло решать, начиная с формирования облика нового комплекса, комплекса который был бы способен решать боевые задачи в условиях нашей географии, нашего климата, наших военных структур, комплекса который могла бы производить наша промышленность, попытаться формализовать эти знания в том виде, чтобы они стали доступны тем лицам, которые принимают решения, которые будут проектировать эту технику, изготавливать ее, испытывать и эксплуатировать в войсках. Это требовало большой проектной работы в области, которая с точки зрения американского подхода, называется проектированием сложных систем или анализом сложных систем, если речь идет об их изучении. Первые книги на эту тему появились буквально одновременно с тем процессом, который мы превращали в свою ежедневную практику, этот процесс появления сопровождался перестройкой знаний, способностей людей, участвовавших в исполнении замысла, который был перед нами поставлен.

Нам приходилось изучать и познавать много того, что нам конечно в институтах не читали и чему мы вынуждены были обучаться в процессе выполнения своей производственной деятельности, ежедневно общаясь с множеством военных специалистов и коллег из различных предприятий.

Необходимо было решить множество задач и, прежде всего, нужно было сформировать кооперацию предприятий, специалистов, участвующих в процессе сложного продвижения к цели, которой стало обеспечение в начале 70-х годов, готовности к изготовлению и постановке на боевое дежурство комплексов, которые были бы во многом схожи с американским комплексом «Минитмен», но были бы исполнены в мобильном грунтовом облике, способном выполнять боевые задачи в условиях нашей огромной страны. Фактически речь шла о том, чтобы сделать из комплекса «Темп-С» с небольшой ракетой класса «Першинг» комплекс, который бы являлся аналогом «Минитмена», но был бы мобильным и скрытным. Таков был масштаб задачи, которая перед нами стояла.

Поначалу мы полагали, что это дублирование того, что все видели на военных парадах, когда на гусеничных шасси проезжали ракеты, которые были, как нам тогда казалось, ракетами, способными выполнять подобную задачу. Однако ознакомление с практикой создания этих ракетных систем и ее результатами показало, что до конца они доведены иногда не будут, а обращение к нам было связано с тем опытом, который обрел институт, создав удачный комплекс «Темп-С». Задача казалась практически невыполнимой, ведь для ее решения, необходимо иметь подготовленную, кооперированную промышленность. Решение этой задачи и стало повседневной практикой в работе небольшого коллектива, оформленного как сектор 19.

Постепенно на его основе образовался проектный отдел, а потом отделение, объединившее в своей структуре специалистов из всех областей инженерной практики, которые формулировали требования к ракете как к объекту эксплуатации, а не только к летательному аппарату, требования ко всему комплексу, и не только как к инженерному решению но, прежде всего, как объекту эксплуатации и боевого применения, который обладал бы теми качествами, которые военно-стратегическая ситуация диктует к этому оружию, как оружию, обладающему высочайшей выживаемостью независимо от того, успевает сторона среагировать на первый удар противника или не успевает.

В будущем мы узнали что американцы тоже параллельно создавали мобильные комплексы, используя свои достижения в ракетостроении, полученные при создании комплекса «Минитмен», только в железнодорожном исполнении. Однако США впоследствии отказались от этой системы полагая, что способны будут решать стратегические задачи за счет приоритета подводной морской компоненты, а системы первого или встречного удара поручив шахтным комплексам, которые конечно успешно с этой задачей могли справляться.

К.В. Пономарев

Итак, круг задач, которые были возложены на это подразделение, успешно им решался, прежде всего, в процессе создания комплекса «Темп-2С». Была не только создано структура самого подразделения, которое решило задачи определения технического облика комплекса, его средств управления, командных пунктов, систем связи, боевого управления, систем энергообеспечения, охраны, бытового обеспечения личного состава в поле при долгом дежурстве, обеспечения температурно-влажностных режимов всех систем, систем астрономо-геодезического обеспечения комплекса, прицеливания изделий, которые в силу того, что перемещались по местности и должны были постоянно решать задачу и навигации и азимутальной выставки чувствительных элементов и других задач, связанных с эксплуатацией техники в войсках, включая обучение персонала, эксплуатационной документации, и т.д. и т.п.

Стояла и особая задача — задача описания тех условий, в которых эксплуатировалась техника. Совершенно невозможно было приступить к проектированию ее, не понимая, не детализируя тонкостей климатических, механических и всевозможных видов других воздействий, которые действовали на эту технику со стороны окружающей среды и противника. Встала задача фактически создавать государственные стандарты совершенно нового содержания, принципиальные облики которых мы только иногда встречали в американских источниках, но которые к нашим условиям, разумеется, не во всем подходили, учитывая особенности построения нашей техники, особенностей ее эксплуатации в связи с техническим обликом, который лег в ее основу.

Возглавлявшимся А.К. Виноградовым коллективом решалась и задача, связанная с разработкой способов влияния на обнаруживаемость нашей техники на фоне природных фонов и природных образований, созданием средств для этого, которые-то в армии называются маскировочными. Только здесь шла речь не о полевой, а о стратегической маскировке, сложной в организационном, инженерном плане, которыми никогда раньше наш институт не занимался. Отсюда вытекало требование к коллективу исполнителей: попытаться найти в нашей стране такие структуры, которые ближе всего лежали к решению похожих задач, следствием чего становилось образование некой кооперации специалистов, организаций, групп, иногда даже создание новых организаций, которые были бы способны решать такие сложные системные задачи.

Специалисты, которые были привлечены к нам, занимались вопросами связанными с экономикой, боевой эффективностью, всевозможными расчетами, сложными математическими задачами, которые свойственны для науки называемой анализом сложных систем (системным анализом) и которым многие до тех пор не занимались. Люди эти конечно «не падали сверху», они появились из ряда других организаций где занимались фрагментами других задач. В рамках такого творческого обмена коллектив становился тем органом, который в институте повел за собою весь коллектив, решая задачи связанные с проектированием, испытаниями а в последующем постановкой на боевое дежурство и эксплуатации комплекса «Темп-2С» в войсках.

Такова история появления этого подразделения, которое помимо проектирования выполняло функции организатора работы по созданию техники как некий орган государственного управления. На специалистов этого подразделения лег груз задач создания госдокументов, регламентирующих работу всей кооперации, взаимодействия с государственными органами управления кооперацией предприятием как организационной структуры в экономическом, организационном, плановом и, вместе с министерством обороны — контрольном отношении.

Эту системную задачу решали такие высококлассные специалисты как Валерий Павлович Ефимов, Лев Павлович Каменский, Константин Викторович Пономарев, Анвар Арифулович Енгуразов, Валерий Герардович Романовский, Николай Васильевич Ухаров, Владимир Сергеевич Метликин, Николай Васильевич Швечков, Валерий Александрович Назаренко, Юрий Борисович Поляхов, Николай Николаевич Перстнев, Александр Васильевич Тумаков, Юрий Михайлович Гудков, Татьяна Юрьевна Погорелова, Людмила Викторовна Абрамова, Галина Александровна Иванова, Виктор Васильевич Мосин и многие другие, чьим интеллектом, трудолюбием, порою просто героическим трудом, решали задачи, связанные со становлением и развитием в институте структуры не имевшей ранее прецедентов на других предприятиях, (связанного с созданием, комплексированием, больших технических систем, каковыми являются современные мобильные стратегические ракетные комплексы.)

Этот коллектив в будущем решал задачи, связанные с созданием и других систем, в том числе ракетных комплексов средней и межконтинентальной дальности. На его базе рождались новые подразделения института, в том числе те, которые сегодня успешно ведут разработку стратегического комплекса морского базирования. Но надо помнить, что структурные принципы создания таких служб в институте родились под руководством Александра Константиновича Виноградова».

Л.П. Каменский

B.C. Метликин

В.А. Назаренко

А.К. Виноградов

По результатам дальнейших проектных работ по комплексу из-за роста веса системы управления и некоторых других элементов ракеты стартовый вес возрос до 37 т, что потребовало провести работы по поиску более мощного шасси для СПУ.

С 1965 г. разработка проекта «Темп-С2М» была продолжена под шифром «Темп-2С».

Разумеется, при действующей в те годы системе строгой субординации подобная «самодеятельность» долго продолжаться не могла и для придания делу законного хода С.А. Зверев 1 октября 1965 г. обратился в ЦК КПСС с докладом о начале разработки и с предложением о создании межконтинентальной ракеты «Темп-2С» (к этому времени ракета уже обрела окончательное наименование). Эти предложения были положены в основу Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 6 марта 1966 г. № 185-60, по которому была задана разработка эскизных проектов ракет «Темп-2С» (головная организация МИТ) и «Гном» (КБМ, г. Коломна) для стационарных шахтных и подвижных комплексов. После выпуска эскизных проектов в конце 1966 г. намечалось их совместное рассмотрение вместе с результатами проработки твердотопливного варианта ракеты РТ-20.

При разработке эскизного проекта были определены основные характеристики и технический облик ракеты «Темп-2С». Стартовый вес определялся исходя из условия непревышения предельного веса пусковой установки — все той же заветной величины 60 т.

Для комплекса «Темп-2С» ОКБ-221 при волгоградском заводе «Баррикады» разрабатывало два варианта самоходных пусковых установок — 15У67 на базе специально созданного для этого комплекса минского пятиосного колесного шасси МАЗ-547 и 15Уб8 на семикатковом гусеничном «объекте 825» разрабатывавшимся коллективом конструкторов КБ-3 Ленинградского Кировского завода. Несмотря на высокое конструктивное совершенство пусковых установок, только часть их грузоподъемности можно было выделить на ракету, поскольку на пусковой установке необходимо было также разместить агрегаты, обеспечивающие предстартовую подготовку и пуск ракеты, а также ее повседневную эксплуатацию. В конечном счете, стартовый вес новой ракеты «Темп-2С» был ограничен величиной порядка 32 тонн — в полтора раза легче ракеты РТ-2. При разработке межконтинентальной ракеты потребовалось применение совершенно новых технических решений, резко отличных от принятых при разработке оперативно-тактической «Темп-С». Дело в том, что межконтинентальная ракета с уже отработанными конструктивно-схемными решениями, применяемыми материалами и топливами весила бы не менее 50 тонн, что исключало ее размещение на мобильной пусковой установке. Для обеспечения приемлемого стартового веса нужно было примерно в полтора раза снизить относительную массу конструкции и поднять удельный импульс двигательных установок на 15-20%, то есть добиться прироста совершенства, достигнутого, например, в период перехода от двигателей «катюш» к двигательным установкам оперативно-тактических ракет.

Энерго-баллистическая эффективность ракеты была достигнута за счет применения прочноскрепленой конструкции зарядов маршевых ДУ с корпусами ракетных двигателей. Межконтинентальную дальность при твердотопливной технике тех лет могла обеспечить только схема ракеты с тремя разгонными ступенями. Более того, ракета «Темп-2С» имела «три с половиной» ступени — после окончания работы третьей разгонной ступени задействовалась так называемая «боевая ступень». Этим «Темп-2С» существенно отличался от известных в те годы отечественных конструктивных схем.

Применение боевой ступени позволило решить задачу обеспечения заданной точности стрельбы с минимальными потерями энергетики. На ранее созданной ракете «Темп-С» отделение боевого блока производилось по «главной» команде одновременно с «обнулением» тяги двигателя второй ступени и включением тормозных двигателей. В конце работы двигателя последней ступени за каждую секунду ракета получала приращение скорости более, чем на 100 м/с. Вследствие нестабильности характеристик электротехнических и пиротехнических элементов, реализация «главной» команды осуществлялась с некоторым временным разбросом. На ракете «Темп-С» за счет относительно малой чувствительности дальности к изменению конечной скорости этот фактор не являлся определяющим — основное влияние оказывали возмущения от действия аэродинамических сил. Но на межконтинентальной ракете ошибка реализации «главной» команды в тысячные доли секунды привела бы к многокилометровому отклонению боевого блока от цели.

Способ снижения ускорения в момент «главной» команды путем отсечки тяги в два этапа уже был известен. По «предварительной» команде вскрывалась часть реверсивных сопл на переднем днище двигателя, давление падало и топливо горело с меньшей скоростью, ускорение ракеты уменьшалось примерно на порядок. После завершения переходных процессов в двигателе в аппаратуре системы управления реализовывалась «главная» команда на вскрытие оставшихся реверсивных сопл и на отделение боевого блока.

Недостатком этой схемы было крайне неэффективное использование топлива на участке полета от «предварительной» до «главной» команды. При истечении продуктов сгорания через противоположно направленные основное и реверсивные сопла удельный импульс уменьшался на порядок. Разработчики ракеты «Темп-2С» решили обеспечить снижение ускорения на момент «главной» команды за счет применения небольшой доводочной двигательной установки с малым уровнем тяги. На участке доводки ракета получала приращение скорости в десятки, а не в тысячи метров в секунду. Кроме того, боевая ступень уводила боевой блок от хорошо заметной на экранах радиолокаторов системы противоракетной обороны (ПРО) отработавшей третьей ступени.

Первоначально рассматривался вариант, так называемой управляющей доводочной двигательной установки, которая работала бы совместно с двигателями второй и третьей ступени до начала участка доводки. При этом можно было облегчить двигатели этих маршевых ступеней, выполнив их неуправляемыми. Управляющую доводочную двигательную установку разместили впереди боевого блока, по схеме, напоминающей компоновку двигателей систем аварийного спасения на ракетах-носителях космических кораблей «Союз». Аналогично этим системам расположили и сопловой блок управляющей доводочной установки — четыре уголковых сопла в ее передней части, подальше от обдуваемого их струями боевого блока. После выполнения своей задачи двигатель отделялся и уводился от головной части ракеты. Но в 1966 г., по мере углубления проработок, отказались от использования управляющей доводочной двигательной установки для управления на участке работы второй ступени, а затем сделали ее чисто доводочной. Энергетические преимущества ранее принятой схемы не подтвердились, а длительный обдув поверхности ракеты струями управляющей доводочной двигательной установки вызывал вполне естественные опасения.

В результате, доводочная ДУ трансформировалась в четыре закрепленных на боковой поверхности приборного отсека параллельно оси ракеты небольших двигателя с цилиндрическими камерами и центральными соплами, оснащенными дефлекторами.

Для регулирования дальности пусков в широких пределах на двигательной установке третьей ступени применили отсечку тяги. При наличии доводочного двигателя устройство отсечки решили сделать предельно простым — посредством поперечной рубки корпуса двигателя третьей ступени. Однако, при срабатывании этого устройства на отделившееся переднее днище почти метрового диаметра действовало давление в несколько десятков атмосфер, создавая неприемлемую для систем и агрегатов боевой ступени перегрузку в сотни единиц. Для обеспечения предварительного спада давления предусмотрели отстрел всего соплового блока ступени за доли секунды до продольной рубки ее корпуса.

Конструктивно-силовая схема корпуса в основном заимствовалась от двигателей «Темп-С» — стеклопластиковая цилиндрическая часть, связанная с металлическими днищами шпилечно-болтовым соединением. При этом цилиндрическая часть корпуса изготавливалась методом продольно-поперечной намотки стекловолоконных лент. Проблема освоения производства пластиковых мотаных корпусов оказалась довольно сложной. Композиционные конструкции ракеты и ее контейнера изготовлялись в ЦНИИ специального машиностроения (директор В.Д. Протасов) под Москвой (г. Хотьково). В соответствии с соотношением величин действующих силовых факторов на каждый продольный слой укладывалось по два поперечных.

Другой особенностью корпуса было применение зарядов твердого топлива повышенной энергетики и плотности прочно скрепленных с корпусом. В каждой из разгонных ДУ использовалось по два полузаряда топлива — большой и малый. Первый из них крепился к цилиндрической части корпуса, второй — к переднему днищу. В результате на протяжении большей части времени работы ДУ конструктивные элементы корпуса были защищены от воздействия продуктов сгорания слоем еще не сгоревшего топлива. Это позволило существенно уменьшить толщину и массу внутренних теплозащитных покрытий.

Конструктивное решение двигателей ракеты «Темп-С» в виде четырехсоплового блока содержало ряд очевидных недостатков. Усложнялась форма заднего днища, утяжелялась его конструкция. Требовался более толстый слой теплоизоляции. Кроме того, для увеличения удельного импульса высотных ступеней требовалось применение сопел большого расширения, а четырехсопловой блок не позволял использовать для истечения продуктов сгорания пространство между соплами. При прочих равных условиях на четырехсопловых блоках достигалось расширение на 25% меньше, чем у односопловых конструкций. Это приводило к уменьшению удельного импульса на 2-3%.

С другой стороны моноблочные сопла были длиннее четырехсопловых блоков и требовали применения более сложных органов управления. Для сокращения длины двигательной установки моноблочные сопла частично утопили в камеры двигателей, использовав свободное пространство центрального канала топливного заряда (при небольшом дополнительном увеличении диаметра этого канала в околосопловой части двигателя).

Более сложным оказалось создание работоспособных легких органов управления для односопловых двигательных установок. Поворотные сопла при очевидных преимуществах в части возможности достижения высокого уровня управляющих сил при практически нулевых потерях удельной тяги требовали длительной отработки и в целом не были обеспечены предварительной конструктивно-экспериментальной наработкой.