 |
|
 |
|
|
|
|
ФГУП
НА СТРАТЕГИЧЕСКОМ НАПРАВЛЕНИИ... (Фрагмент) Издательский дом
|
|||
|
Публикуется только одна глава книги, Ракетный
комплекс стратегического назначения
Степень инженерной защищенности ракетных шахт последовательно увеличивалась по мере улучшения точности попадания ракет вероятного противника (ситуация, аналогичная «соревнованию брони и снаряда»). С учетом ожидаемой бесперспективности наращивания уровня защиты, обусловленной постоянным ростом точностных характеристик ракет, в нашей стране развернулись исследования по вариантам базирования, альтернативным шахтному. В частности, перспективным было признано решение о создании подвижных ракетных комплексов стратегического назначения, выживаемость которых должна обеспечиваться за счет скрытности местонахождения и мобильности самоходных пусковых установок (СПУ) с относительно легкими и малогабаритными МБР. В начале шестидесятых годов в США был разработан проект размещения ракет «Минитмен» в составе боевых железнодорожных ракетных комплексов (БЖРК). Кроме того, были выполнены проектные проработки по предельно легкой 15-и тонной межконтинентальной ракете «Миджитмен» для пусковой установки на автомобильном шасси. Однако в те годы подобные работы в США дальнейшего развития не получили. Помимо чисто технических, сказались и специфические политико-экономические условия — частный характер землепользования и дорожного хозяйства США препятствовал выделению значительных территорий, необходимых для боевого развертывания подвижных ракетных комплексов. В нашей стране подобные препятствия для развертывания мобильных комплексов отсутствовали, но опыт эксплуатации перевозимых (ограниченно подвижных) стартовых комплексов жидкостных стратегических ракет средней дальности показал, что для решения этой задачи потребуется разработка относительно легких и малогабаритных твердотопливных МБР, способных в течение многих лет выдерживать знакопеременные нагрузки в условиях довольно частых перемещений на значительные расстояния по необорудованным дорогам. Предложенная в 1965 г. ОКБ-586 М.К. Янгеля «гибридная» ракета РТ-20, у которой вторая ступень была жидкостной, а первая — твердотопливной, результатами испытаний не удовлетворяла Заказчика. Начавшиеся в октябре 1967 г. летные испытания ракеты РТ-20, после проведения девяти пусков эти работы были приостановлены, хотя гусеничные пусковые установки комплекса с макетами этой ракеты неоднократно проходили по Красной площади. Заказчик испытывал естественную осторожность в отношении систематических передвижений по отечественным дорогам и бездорожью жидкостных ракет, топливные баки которых представляли собою емкости с отнюдь небезопасными компонентами топлива. Еще в первой половине шестидесятых годов руководство Государственного комитета оборонной техники (ГКОТ), опасаясь неуспешного завершения разработки РТ-20, сочло необходимым подключить к созданию подвижных стратегических комплексов и другие организации. Приказом от 11 августа 1964 г. коломенскому СКБ (впоследствии КБМ) ГКОТ, руководимому Б.М. Шавыриным, была поручена проработка межконтинентальной ракеты «Гном» с использованием твердотопливного прямоточного воздушно-реактивного двигателя на первой ступени. Но практический опыт создания ПВРД в этой организации отсутствовал, да и разработка крупногабаритной ракетной техники коломенским ракетчикам тогда еще была незнакома. Работы не ушли далее эскизного проекта. Применением прямоточного двигателя, как средства частичной компенсации массо-энергетического совершенства обычных твердотопливных двигателей, заинтересовались и в НИИ-1. Группой Ю.В. Иерусалимского в 1963-1964 гг. прорабатывались проекты ракет с прямоточными двигателями — МБР «Луч» и глобальной ракеты «Луч-20». Как и у коломенцев, работы по ракетам с прямоточным двигателем не вышли из «бумажной» стадии, но как предвестник дальнейших, куда более серьезных работ, на ленте выдачи результатов установленной в институте одной из первых советских цифровых вычислительных машин «Урал» впервые распечаталась заветная цифра межконтинентальной максимальной дальности — 10000 км. Однако, дальнейшие работы НИИ-1 по МБР носили несколько «незаконный» характер, так как после Октябрьского (1964 г.) Пленума ЦК КПСС 3 марта 1965 г. ГКОТ был преобразован в Министерство оборонной промышленности (МОП), занимавшиеся, в основном, созданием вооружения для Сухопутных войск. В то время, как большинство разработчиков вооружения для Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) и космической техники, включая организации Главных конструкторов: С.П. Королева, М.К. Янгеля, В.П. Макеева, В.Н. Челомея, а также создатели систем управления ракет, наземного оборудования были выделены в состав вновь созданного Министерства общего машиностроения (MOM).
Значительно ближе к реальным возможностям техники шестидесятых годов были проработки по варианту твердотопливной МБР, проводившиеся во второй половине 60-х годов в НИИ-1 с использованием опыта поисковых проектно-конструкторских и экспериментальных работ, накопленного при успешном создании в 1965 году ракеты «Темп-С». Министр оборонной промышленности С.А. Зверев, не желая расставаться с престижной и просто очень интересной стратегической тематикой, своим приказом от 15 апреля № 24 1965 г. поручил вверенным ему предприятиям во главе с НИИ-1 начать разработку под лозунгом «усовершенствованного» комплекса типа «Темп-С» — «Темп-СМ2» с межконтинентальной твердотопливной ракетой. В те годы, когда в составе МОП оставались предприятия-разработчики и производители твердого топлива, приказ министра предписывал не просто проектные изыскания, а изготовление и наземную отработку полноразмерных двигателей! Разработку топливных зарядов двух первых ступеней поручили НИИ-125, а III ступени — НИИ-6.
В соответствии с этим приказом в 1965 г. НИИ-1 взялся за проектирование первого для института стратегического подвижного ракетного комплекса «Темп-С2М». По результатам первых проработок стартовый вес трехступенчатой ракеты с обеспечением заданных характеристик составлял 32 тоны. Длина ракеты достигала 19 м, ее максимальный диаметр корпуса — 1,8 м. Ракета несла моноблочную головную часть на межконтинентальную дальность. Она была снабжена газовыми и аэродинамическими решетчатыми рулями и аэродинамическими решетчатыми стабилизаторами. Ракета должна была находиться в транспортно-пусковом контейнере, из которого могла стартовать с помощью порохового аккумулятора давления. Первоначально для самоходной пусковой установки комплекса в СКБ МАЗ разрабатывалось пятиосное колесное шасси МАЗ-547 на базе семейства тяжелых колесных тягачей МАЗ-535, МАЗ-543 и МАЗ-537. В 1965 г. ВНИИ-100 (ВНИИ Трансмаш), по заданию НИИ-1, совместно с другими организациями министерства обороной промышленности прорабатывал несколько вариантов гусеничных шасси СПУ для комплекса «Темп-С2М» на базе различных образцов бронетехники: четырехгусеничная СПУ на базе шасси танка «объект 432» (Т-64) и тягача «объект 429»; четырехгусеничная СПУ на базе шасси танка «объект 432» и ракетного танка «объект 775»; двухгусеничная СПУ на базе шасси СПУ ракетного комплекса РТ-20П; сочлененная СПУ на базе шасси танка «объект 432» и тягача «объект 429»; сочлененная СПУ — гусеничный тягач на базе шасси «объект 821» с колесным полуприцепом на базе шасси автомобиля МАЗ-537. В заключении ВНИИ-100 говорилось, что создание гусеничного шасси с заданными параметрами при ограничении веса СПУ 65 тоннами невозможно. Для дальнейших работ предлагалось четырехгусеничное шасси с полным весом около 70 тонн. Для проведения работ, связанных с отработкой ракетного комплекса, первоначально было рекомендовано для экономии времени создать макетный образец СПУ на базе двухгусеничного «объекта 821». Непростым оказался и выбор разработчика аппаратуры системы управления. Основные приборные «фирмы» оказались в системе Минобщемаша и из оставшихся организаций в мае 1965 г. разработчиком системы управления министр назначил ЦНИИ-173 (ЦНИИАГ) с привлечением ЦКБ-589 в части гироприборов. Однако начальная кооперация по Су оказалась неудачной. Работы по созданию СУ необходимо было передать в организации Минобщемаша. Привлечение Министерства общего машиностроения к разработке принципиально новых СУ для комплексов стратегического назначения оказалось для МИТ серьезной проблемой, решающей в разработке комплекса «Темп-2С». НИИ-1 испытывал определенное противодействие со стороны Министерства общего машиностроения и некоторых его организаций, отстаивавших свои ведомственные интересы. Часть работ по созданию СУ проводилась специалистами МИТ. Из-за инициативного характера этой работы, первоначально она проводилась крайне ограниченным кругом лиц, входивших в группу Г.К. Хромова, которая размещалось в «особо режимном» помещении. В последующем, на базе этой группы в составе разрабатывающего собственно ракету отделения 1, был сформирован проектный сектор во главе с Г.К. Хромовым, а затем — Ю.В. Иерусалимским, преобразованный в 1971 г. в отдел по проектированию управляемых твердотопливных баллистических ракет, сыгравший немаловажную роль в развертывании и проведении основных работ института. Школу этого сектора, а затем отдела прошел целый ряд сотрудников, в последствие блестяще проявивших себя на руководящих постах в институте. В их числе заместители генерального конструктора Л.С. Соломонов, А.К. Виноградов, А.П. Сухадольский и заместители начальника отделения 1 О.М. Егоров и Ю.Н. Жирухин и многие другие. В течении 35 лет бессменный начальник отдела, кандидат технических наук и энергичный руководитель Ю.С. Васильев, опирающийся на устойчивый кадровый костяк отдела, своих заместителей — блестящего теоретика Ю.М. Николаева и замечательного конструктора С.А. Кошкина, ведущих специалистов в области проектирования ракет Г.П. Ковтуна, Б.Б. Гречишникова, И.Е. Щенникова, В.А. Антипова, Р.Д. Ангельского, А.Л. Гайдукова, А.С. Солодова.
На базе специалистов этого отдела были сформированы подразделения, занимавшиеся разработок боевого оснащения в отделах, руководимых — Ю.В. Иерусалимским (затем — Ю.С. Соломоновым, ныне В.Я. Хохловым) и И.А. Медведковым, а также вопросами обеспечения стойкости конструкции ракеты к воздействию различных поражающих факторов (О.Е. Шураев, А.Ю. Первов). В этих отделах трудились и работают в настоящее время немало авторитетных специалистов — Б.А. Балакирев, В.В. Холодов, А.Е. Шиповских, B.C. Гундобин, Г.А. Васильев, С.С. Ионов, А.В. Кабанович, О.Ю. Шкатов, А.Н. Сибирцев и др.
Непосредственной детальной конструкторской проработкой ракеты и ее корпусных элементов в 1960-е был занят отдел, руководимый Е.А. Лангом, затем — Н.М. Нефедовым. Из него также вышло несколько конструкторских подразделений отделения 1, руководимых К.Н. Смирновым (позже — В.И. Аверичевым, а затем — И.В. Митрофановым), Г.М. Болотиным, А.И. Тарасовым, А.А. Ганьшиным (затем К.А. Синягиным, А.В. Карпенко, ныне — В.В. Захаровым). Трудно перечислить всех неутомимых тружеников, внесших огромный вклад в реализацию идей главного конструктора и проектировщиков в работоспособные конструкции — это Б.Н. Гайворон, В.Н. Жидков, B.C. Симонов, Н.Г. Годунов, А.И. Моисеев, В.Ф. Ефимов. О.А. Галкин, А.Г. Корчажинский, и др. До конца 2005 г. работу конструкторов отделения координировал О.М. Егоров, заменивший на этом посту Н.М. Нефедова.
На протяжении многих десятилетий расчетно-теоретическим службами руководил видный организатор и ученый — Г.А. Шаповалов, решавший множество принципиальных теоретических вопросов, становившихся камнями преткновения во взаимоотношениях с организациями Заказчика и соразработчиками комплекса, прежде всего — с создателями аппаратуры системы управления. В отделении 1 сосредоточилось большинство институтских «теоретиков». На протяжении многих десятилетий прочнистами и тепловиками руководил И.С. Малютин (ныне — Н.Н. Головин), аэродинамиками — А.И. Голицын (затем М.Ф. Тарасов), баллистиками — Р.Ш. Малкин (затем В.А. Александров), динамиками — Г.Ф. Король (ныне — Н.Н. Горбунов). В своей деятельности они опирались на специалистов высокой квалификации — П.П. Сергиенко, А.А. Багдасаряна, И.А. Лещинского, В.И. Кагарлицкого, Г.Н. Фрадкина, Е.Н. Владимирскую, Т.Н. Якубову, М.А. Иванову, М.Н. Яковлеву, Г.Г. Мордвинцева, А.И. Хацко, З.Н. Квитко, А.А. Фоменко, В.Ф. Кравца, Е.И. Фокину, В.В. Хрусталева, М.Н. Яковлеву, O.K. Кубышкину, Н.И. Мокшина, А.И. Шавырина, А.В. Станкевича, З.Е. Плиеву, А.Г. Лутченкова, Ю.Л. Карасева, В.Н. Корнеева, С.П. Гетмана и многих других. В деятельности подразделений, руководимых Е.И. Пруссом и О.В. Кузнецовым, теория слита с экспериментом — помимо расчетных работ на них лежит стендовая отработка элементов ракет. Вопросы точности и управляемости ракеты решаются отделами, во главе с В.Б. Брейманом (ныне — И.Н. Кожевниковой) и Л.М. Перфильевым (ныне Е.П. Жучковой).
Сегодня на уровне руководства отделения 1 работы координируют А. П. Сухадольский, А.Н. Смазнов, Н.Н. Горбунов, И.В. Митрофанов, Ю.Н. Жирухин и В.П. Георгиевский. После Б.Н. Лагутина, длительное время его коллективом руководил Николай Михайлович Нефедов, человек исключительной добросовестности и аккуратности, успешно и глубоко вникавший во все технические и организационные вопросы. В середине 1980-х гг. начальником отделения являлся Вячеслав Иванович Гоголев, человек огромной научно-технической эрудиции, опытнейший руководитель, еще с начала 1950-х гг. являвшийся заместителем А.Д. Надирадзе. В 1987 г. заслуженного ветерана ракетостроения сменил уже блестяще проявивший себя 43-летний Юрий Семенович Соломонов, нынешний директор и генеральный конструктор ФГУП «МИТ». С 1997 г. отделением руководит Александр Петрович Суходольский, которому в изменившихся социально-экономических условиях пришлось намного расширить круг своей деятельности в сравнении с руководителями отделения 1960 — начала 1980-х годов. Нужно отметить, что в отличие от ряда других крупных структурных единиц МИТ, отделение 1, как и отделение 3, осуществляет функции непосредственного разработчика новой техники, а не координатора и куратора деятельности смежных предприятий. При этом предметом ответственности отделения 1 является сложнейший и наиболее важный элемент комплекса — ракета в целом. Уровень оценки компетенции лучших специалистов МИТ отразила широко известная в институте шутка, что один Г.Ф. Король с логарифмической линейкой способен решить задачу, с которой не справится целый отдел заурядных специалистов с ЭВМ. В качестве еще одно свидетельства высочайшего уровня квалификации специалистов МИТ, опровергающего известное мнение о том, что «незаменимых людей нет», можно привести следующий, похожий скорее на эпизод кинофильма, случай. После одной из аварий при испытаниях ракеты «Темп-2С» потребовалась квалифицированная консультация И.Н. Кожевниковой, в тот момент проводившей отпуск на речном туристском маршруте. Сотрудники МИТ и полигона на вертолете вылетели в Кижи, забрали «с вещами» Инну Николаевну из каюты теплохода и тем же вертолетом отвезли ее в Плесецк, где она успешно разрешила проблему, стоявшую перед группой анализа пуска. Повседневная деятельность отделения обеспечивалась службами под руководством А.В. Кравчука, С.А. Стрешникова, И.Л. Мелешко.
|
