Г.И. Смирнов (сост.)

РАКЕТНЫЕ СИСТЕМЫ РВСН
От Р-1 - к «ТОПОЛЮ-М» 1946 - 2006 гг.

Сборник материалов о развитии ракетного оружия в СССР и РФ

Смоленск 2002 г.
Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Ранние этапы отечественных работ, обеспечивших послевоенное развитие ракетостроения

В марте 1921 года в Москве по инициативе Н.И. Тихомирова была создана лаборатория по изучению и проектированию ракетной техники, основным направлением которой стало создание твердотопливных ракет. Первые существенные успехи были достигнуты в начале 1924 года, когда В.А. Артемьев в результате длительных изысканий предложил использовать в качестве ракетного топлива бездымный порох на нелетучем растворителе-тротиле. В 1925 году лаборатория Н.И. Тихомирова переехала в Ленинград и перевезла туда свое оборудование. В октябре 1927 года В.А. Артемьев, после ареста по политическим мотивам и отбывания наказания, возвратился из ссылки и возобновил работу в лаборатории Н.И. Тихомирова. В июле 1928 года лаборатория Н.И. Тихомирова была переименована в «Газодинамическую лабораторию» (ГДЛ) ВНИК при РВС СССР». ГДЛ подчинялась Военному научному комитету при Реввоенсовете СССР, а с 1931 г. – Управлению военных изобретений Технического штаба начальника вооружения РККА. Она стала одним из первых в Советском Союзе учреждений, занимавшихся созданием и развитием ракетной техники. ГДЛ с 1930 года (после смерти Н.И.Тихомирова) возглавил Б.С. Петропавловский.

С 1929 года в созданном в ГДЛ отделе под руководством В.П. Глушко начались работы по изучению и конструированию жидкостных ракетных двигателей. В 1930 году был создан и испытан первый отечественный жидкостный ракетный двигатель ОРМ-1 (Опытный Ракетный Мотор), работающий на четырехокиси азота и толуоле. В дальнейшем сотрудниками ГДЛ были созданы более совершенные ЖРД ОРМ-4... ОРМ-22 для отработки систем смешения жидких окислителей и горючих, типа зажигания и методов запуска, ЖРД ОРМ 23... ОРМ-52, работающие на керосине и азотной кислоте, ОРМ-55 и другие. В ГДЛ также были созданы экспериментальные ракеты РЛА-1, РЛА-2, РЛА-3, разработаны проекты реактивной морской торпеды и баллистической высотной ракеты РЛА-100 (с высотой подъема в сто километров).

В середине 1933 года В.А. Артемьев предложил проект 82-мм и 132-мм реактивных снарядов с оперением, значительно выходящим за габариты снаряда. Конструкции снарядов разрабатывали специалисты ГДЛ, корпуса снарядов изготовляли в мастерских лаборатории и на предприятиях Ленинграда, взрыватели и пиропатроны разрабатывали в ЦКБ-22.

В сентябре 1931 года в Москве организуется группа изучения реактивного движения (ГИРД) в системе Осоавиахима. Первоначально это была общественная организация, возглавлял ее Ф.А. Цандер. Первыми членами ГИРДа были С.П. Королев, В.П. Ветчинкин, Ю.А. Победоносцев, М.К. Тихонравов, Н.К. Федоренков, Б.И. Черановский и др. С апреля 1932 года ГИРД становится опытно-конструкторской и производственной организацией, ее начальником назначают С.П. Королева. В ГИРДе было организовано четыре бригады. Первая бригада под руководством Ф.А. Цандера занималась изучением процессов, происходящих в ЖРД, а также разработкой ЖРД. Этой бригадой 25 ноября 1933 года была запущена ракета с ЖРД – ГИРД-Х (объект 10).

Вторая бригада, руководимая М.К. Тихонравовым, работала над созданием ракетных двигателей, в том числе и ЖРД. 17 августа 1933 года бригада № 2 ГИРД запустила ракету «09». Четвертой бригадой руководили С.П. Королев, а затем Е.С. Щетинков. Бригада занималась разработкой ракетопланов и крылатых ракет, в том числе ракетопланом РП-1. В октябре 1931 года ГИРД испытал свой первый ракетный двигатель ОР-1 (опытный, реактивный – первый).

21 сентября 1933 года два научно-конструкторских ракетных центра – московская группа изучения реактивного движения (ГИРД) и ленинградская газодинамическая лаборатория (ГДЛ) были объединены в первый в мире Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ). Его начальником стал И.Г. Клейменов, заместителем начальника – С.П. Королев. В РНИИ были разработаны так называемые эрэсы реактивные снаряды для прославленных в годы войны гвардейских минометов, известных под названием «Катюша». К моменту переезда ГДЛ из Ленинграда в Москву конструкции авиационных реактивных снарядов осколочного РС-82 и осколочно-фугасного РС-132 – были почти полностью отработаны и доведены до промышленного освоения. Корпуса снарядов после перебазирования ГДЛ в Москву стали изготовлять не только на опытном заводе РНИИ, но и на ряде московских предприятий. Первые большие партии корпусов изготовлял завод № 70 им. Владимира Ильича. Встал вопрос об организации промышленного производства пороха и ракетных зарядов из него на действовавших пороховых заводах. Выбор пал на старейший в России пороховой завод № 6 им. Морозова, расположенный близ Шлиссельбурга.

В 1934 году под руководством С.А. Пивоварова был создан первый отечественный гироскопический прибор ГСП-1 для управления ракетами. В 1939 году этим же коллективом был создан новый гироскопический автомат стабилизации в трех плоскостях ГПС-3 (применен на ракете «212») в составе двух гироскопов и других приборов. Рулевые машинки системы управления имели систему обратной связи, что существенно повышало качество управления летательными аппаратами.

С декабря 1936 года РНИИ переименовывается в НИИ-3, а в октябре 1938 года он передается в Народный комиссариат тяжелой промышленности. Первыми работами РНИИ стала отработка всех ракет, созданных в ГИРДе: «07», «08» и др. В дальнейшем институт разрабатывал и испытывал ракеты различных конструкций со своими двигателями. В 1938-1939 годах проходят летные испытания крылатой ракеты 212 конструкции С.П. Королева, оснащенной этим ракетным двигателем. Позже был испытан ракетопланер Королева РП-318.

В.П. Глушко был создан двигатель ОРМ-65, работающий на азотной кислоте и керосине. С этим двигателем в 1939 году была запущена рельсовой направляющей управляемая крылатая ракета дальнего действия «212» со стартовой массой 165-230 кг и массой полезной нагрузки 35 кг. Дальность полета ракеты «212» составила 50-80 км. В том же году на полигоне в районе Ногинска были проведены летные испытания крылатой ракеты с тяжелого бомбардировщика ТБ-3. В РНИИ (НИИ-3) были созданы и другие управляемые ракеты различного назначения, такие как ракеты «216», «217», и др.

В 1930-е годы вместе с РНИИ по созданию ракетной техники работали и другие научные и конструкторские организации: АвиаВНИТО, создавшее ракету «Авиавнито» в 1938 году; ЛенГИРД, создавший в 1934 году одноименную ракету; Реактивная секция ЦСОАХ и ОСК завода «Авиахим», создавшие в 1938 году стратосферную ракету ВР-3 и др. организации.

После 1933 года из РНИИ вышла бывшая «группа Цандера», из ее состава в Институте остался только Л.С. Душкин. На базе коллектива группы было создано новое КБ-7 во главе с Л.К. Корнеевым. В этом КБ были созданы экспериментальные ракеты Р-06, Р-03, АНИР-5, Р-05 и др. В 1939 КБ-7 было расформировано, а его оборудование было передано в НИИ-3.

Аресты и репрессии против руководителей и ведущих конструкторов РНИИ затормозили развитие отечественной ракетной техники на несколько лет.

Параллельно с отработкой авиационных реактивных снарядов были начаты работы по реактивным установкам для Сухопутных войск РККА. В феврале 1939 году в НИИ-3 была изготовлена 24-зарядная пусковая установка МУ-1. В апреле 1939 года был одобрен проект 16-зарядной самоходной реактивной пусковой установки МУ-2, после доработки и принятия на вооружение установка получила наименование – «боевая машина БМ-13».

В августе 1939 года новое ракетное оружие впервые было применено с истребителей-ракетоносцев в боевой обстановке при разгроме японских войск на реке Халхин-Гол. За годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов гвардейские минометные части Красной Армии, так стали именоваться формирования, оснащенные реактивными установками, прошли большой путь развития. Они быстро увеличивались количественно, оснащались новыми пусковыми установками и реактивными снарядами, совершенствовались организационно. К концу войны советская реактивная артиллерия имела в своем составе 7 дивизий, 11 отдельных бригад, 114 отдельных полков, 38 отдельных дивизионов, в которых насчитывалось более 3 тыс. боевых машин, не считая большого числа рамных станков для пуска тяжелых реактивных снарядов.

В годы войны работы по ракетной тематике активно не проводились, основные кадры отечественной ракетной промышленности находились в Спецбюро НКВД и занимались разработками, нацеленными на текущие нужды фронта. Тем не менее, в августе 1941 года С.П. Королев, находившийся в ЦКБ-29, предложил для вооружения фронтовых бомбардировщиков ТУ-2 использовать крылатые авиаторпеды АТ весом в 200 кг и дальностью стрельбы до 65 км, оснащенные ракетным двигателем (ЖРД) или прямоточным воздушно-реактивным двигателем (ПВРД). В 1944 году С.П. Королевым, работавшим в Спецбюро НИИ-3 (КБ завода № 16), были подготовлены предложения по двум ракетам дальнего действия; твердотопливной неуправляемой баллистической ракете Д-1 со стартовым весом 1100 кг, массой боевой части 200 кг и дальностью стрельбы 12-13 км; твердотопливной управляемой крылатой ракете Д-2 со стартовым весом 1200 кг, массой боевой части 200 кг и дальностью стрельбы 20-70 км.

На основании опыта изучения немецких одноступенчатых баллистических ракет дальнего действия (БРДД) A-4 (ФАУ-2) и для отработки технологии их сборки на заводах отечественной промышленности и на заводах на территории оккупированной Германии было собрано небольшое количество ракет A-4. Такая ракета 18 октября 1947 года успешно стартовала с ГЦП № 4, а 10 октября 1948 года успешно была запущена первая отечественная управляемая баллистическая ракета (БР) Р-1 (8А11, объект «Волга»), созданная в 3-м отделе НИИ-88 под руководством главного конструктора С.П. Королева на базе конструктивных решений ракеты А-4. Ракета Р-1 имела дальность стрельбы 270 км. Ее двигатель РД-100 был создан в ОКБ-456 под руководством главного конструктора В.П. Глушко, инерциальная система управления – в коллективе НИИ-885 под руководством главного конструктора НА. Пилюгина, стартовое и заправочное оборудование – СКБ «Спецмаш» (СКБ завода «Компрессор», которое во время Великой отечественной войны спроектировало практически все пусковые установки – боевые машины для отечественных реактивных установок) главного конструктора В.П. Бармина, командные приборы – в НИИ-10 главного конструктора В.И. Кузнецова. Как и прототип ФАУ-2, ракета Р-1 имела неотделяющуюся головную часть и подвесные топливные баки. Применение неотделяемой головной части требовало стабилизации ракеты не только при старте и в полете, но и при входе в плотные слои атмосферы, для чего на ней в хвостовой части были установлены четыре мощных аэродинамических стабилизатора.

В августе 1946 года Решением спецкомитета по реактивной технике при СМ СССР НИИ-49 МСП была поручена организация подразделения по разработке командных гироскопических приборов для реактивного вооружения. В последующие годы в НИИ-49 были разработаны командные гироскопические приборы для баллистических ракет дальнего действия: Р-1, Р-2 и Р-3 (главные конструкторы ККГП – С.Е. Фролов, В.П. Арефьев, Ю.А. Щербаков). Для баллистической ракеты средней дальности Р-14 под руководством В.П. Арефьева был создан ККГП «Корунд». Со второй половины 1950-х годов НИИ-49 был подключен к созданию командных приборов морских баллистических ракет Р-11ФМ, Р-13, Р-21 и др.

В сентябре 1949 года начались летные испытания усовершенствованной БР Р-2 (8Ж38),созданной в 3-м отделе НИИ-88 и имеющей дальность стрельбы до 600 км. Разработка ракеты Р-2 началась в 1948 году. В ракете применена отделяющаяся головная часть, бак горючего выполнен несущим, в систему управления дополнительно введена боковая радиокоррекция для улучшения точности стрельбы. Это позволило уменьшить сектор возможных пусков с 45° у Р-1 до 1° 40' у Р-2 и значительно облегчило регистрацию траектории ракеты и поиск зоны ее падения в ходе проведения полигонных испытаний.

В 1950 году на базе 3-го отдела НИИ-88 образовано особое конструкторское бюро № 1 (ОКБ-1), возглавляемое С.П. Королевым (ОКБ-1 выделено из состава НИИ-88 в августе 1956 года).

В ноябре 1950 года, после успешных испытаний, комплекс с ракетой Р-1 принимается на вооружение, в декабре того же года на ГЦП формируется второе ракетное соединение – 23-я БОН РВГК с подчинением командующему Донского военного округа, а с 1951 года – начальнику ГЦП-4. Местом дислокации бригады стал г. Камышин Волгоградской области. В ноябре 1951 года принимается на вооружение ракетный комплекс с ракетой Р-2. В 1952 году 22-я и 23-я БОН РВГК принимают на вооружение и начинают осваивать в эксплуатации ракетный комплекс с БР Р-2.

В качестве топлива на ракетах Р-1 и Р-2 использовались жидкий кислород и водный раствор этилового спирта. Боевые части ракет имели вес 1-1,5 т и снаряжались обычным взрывчатым веществом. Время подготовки ракет к старту составляло до шести часов. В состав средств наземного технического обслуживания комплекса входило более 20 специальных машин и агрегатов. До появления на отечественных ракетах ядерных боевых частей, в 1953 году для повышения боевого воздействия на противника была испытана опытная ракета Р-2 с головной частью «Герань», снаряженной радиоактивной жидкостью, распыляемой над территорией противника при подрыве.

Основной объем работ по созданию ракетной техники был возложен в послевоенное время на НИИ-88. Первоначально структура института была всеохватной. Институт имел в своем составе специальное конструкторское бюро (СКБ), группу научно-исследовательских и проектных отделов и опытный завод. Отделы СКБ занимались разработкой баллистических ракет (начальник отдела СП. Королев), зенитных ракет (начальниками отдела были Е. Синильщиков. С. Рашков, П. Костин) и двигателей к зенитным ракетам (начальниками отдела были Н. Уманский, А.М. Исаев). Ученые института решали проблемы аэро- и газодинамики, топлива и материаловедения, прочности и систем управления.

После того, как были определены два основных направления, 25 апреля 1950 года в институте сформированы ОКБ-1 по баллистическим ракетам (главный конструктор С.П. Королев) и ОКБ-2 по зенитным ракетам (главный конструктор К. Тритко). В 1951 году тематика зенитных ракет передается в Министерство авиационной промышленности. Институт и ОКБ Королева продолжают разработку основного конструкторского направления – баллистических ракет дальнего действия.

Для организации серийного производства ракет Р-1 и Р-2 Постановлением СМ СССР от 9 мая 1951 года «О передаче Министерству вооружения Днепропетровского автомобильного завода, ... и об организации серийного производства ракет» был образован Государственный союзный завод № 586, директором был назначен Г.М. Григорьев, а с июня 1952 года – Л.В. Смирнов.

На основании Постановления СМ СССР от 10 апреля 1954 года отдел главного конструктора завода № 586 был преобразован в особое конструкторское бюро № 586 (ОКБ-586, с 1966 года – КБ «Южное»), главным конструктором и начальником КБ был назначен М.К. Янгель.

Первоначально серийное производство ракет Р-1 предполагалось развернуть на заводе № 66 в городе Златоуст. Выделенное из завода в самостоятельную организацию СКБ-385 должно было развернуть работы по конструкторской подготовке производства ракет Р-1. В этом СКБ также выполнялись работы по созданию облегченных вариантов ракеты Р-1 с целью увеличения се дальности. Один из проектов, вариант ракеты – 50Р, предусматривал создание ракеты с несущими баками из трехслойной оболочки с пластмассовым вспенивающим наполнителем. Другой вариант-ракета 50РА, предусматривал создание средней части изделия, аналогично авиационным конструкциям, из клееной древесины. Серийное производство ракет Р-1 и ее модификаций так и не было развернуто на заводе № 66, а документация, в дальнейшем, была передана на завод № 586. Конструкторское бюро СКБ-385 было переориентировано на работы по оперативно-тактическим ракетам типа Р-11, Р-11М и Р-17, а также по разработке и внедрению в серийное производство морских баллистических ракет Р-11ФМ, Р-13. В дальнейшем СКБ-385 (КБ машиностроения), возглавляемое В.П. Макеевым, стало основным разработчиком морских баллистических ракет для подводных лодок ВМФ.

Генерал-полковник Ряжских А.А. пишет ^[6]: «...Таким образом, в 1945-1956 годах была заложена основа ракетно-космической отрасли нашей страны. По полученным практическим результатам этот этап проходил под руководством Королева и его команды: Глушко, Пилюгина, Бармина, Кузнецова, Рязанского («старый Совет главных») и нового Совета – Исаева и Исанина. Самое главное, основное и, по-моему, трудное этого этапа заключалось в создании кооперации конструкторских бюро и заводов-изготовителей ракет и ракетной техники.

Этому событию предшествовала необходимость принятия весьма трудного решения: какой наркомат, а в дальнейшем министерство, возглавит будущую межминистерскую кооперацию. Трудность заключалась в том, что решить этот вопрос мог только Сталин. Но кто мог взять на себя выполнение этой ответственной миссии? Смелость доклада Сталину в необходимости руководства кооперацией взял на себя представитель ЦК, директор института «Нордхаузен» генерал-лейтенант Л.М. Гайдуков... Решение Сталина на доклад Гайдукова было расплывчатым – договаривайтесь с наркомами сами...

В то время могли взять на себя задачу создания такой кооперации Д.Ф. Устинов – нарком вооружения, А.И. Шахурин – нарком авиационной промышленности и Б.Л. Ванников – нарком боеприпасов. Последние двое (Шахурин и Ванников) категорически отказались возглавить кооперацию. Д.Ф. Устинов после долгих раздумий согласился взять в свои руки ракетное дело, не имея опыта в этом (как, впрочем, все наркомы).

В августе 1945 года С.П. Королев прибыл в Германию. Многие авторы, освещающие в своих воспоминаниях этот этап становления ракетно-космической отрасли, этому эпизоду не дают вразумительных пояснений. Многие знали, что Королев был арестован 1938 году, реабилитирован со снятием судимости в 1944 году и работал в специальном КБ НКВД. Как и почему он появился в Германии? Думаю, что причин этому несколько. Королев был известен как специалист-ракетчик и автор теоретических разработок опытных образцов ракетной техники, прекрасный организатор с твердым характером. Это первое. Второе. Среди профессионалов того времени он выделялся и как теоретик и как практик. Третье. В то время событиями, связанными с немецкой ракетой ФАУ-2, интересовался Берия, и с целью контроля состояния дел в Германию был направлен И.А. Серов (его правая рука), который на вопрос, кого привлечь к этой работе, сказал, что знает таких специалистов. Дефицит единого профессионального руководства в институте «Нордхаузен» был налицо. Требовался профессионал с высокими организаторскими способностями и твердым характером. Выбор пал на Королева. Думаю, его кандидатура была в списке востребованных специалистов, о которых докладывал генерал Гайдуков И.В. Станину.

Приезд Королева в Германию закономерен, и его лидерство среди специалистов-профессионалов нескольких наркоматов объяснить его личной инициативой нельзя. Без данных ему полномочий сверху (предположительно Д.Ф. Устиновым или его правой рукой Рябиковым) взять сразу же руководство в институте невозможно. А ведь он отдавал указания конкретно В.П. Мишину, В.П. Бармину и другим.

Зная характер Н.А. Пилюгина, представить себе не могу, что он мог выполнить какие-то указания человека, не имеющего на то полномочий, думаю, также, что и Г.М. Маленков оказал помощь Гайдукову в вызове необходимых специалистов в Германию.

Серьезной проблемой встал вопрос: создавать (проектировать и запускать в серию) отечественную ракету Р-1 в копии с ФАУ-2 (А-4) при наличии выявленных на ней в ходе освоения вывезенной из Германии техники и технологической документации или делать все по своей документации. И первый, и второй вариант имели право на реализацию, правда, многие из профессионалов команды Королева (и он сам), дискутируя на эту тему, были за второй вариант. Однако в дальнейшую разработку приняли первый вариант. Правильно или было это решение с позиции сегодняшнего дня? Думаю, такое решение было абсолютно правильным. Это, в первую очередь, относится к созданной кооперации заводов и КБ. Они на то время не имели еще опыта в создании ракетного оружия такой технической сложности.

Впоследствии внесение изменений в технологическую документацию на производство отечественной ракеты Р-1 было неизбежным: в то время мы не имели всех требуемых видов металлических изделий (порядка одной трети) и неметаллических – приблизительно около половины.

В это же время предметом дискуссии был вопрос о надобности такого оружия с имеющимися тактико-техническими характеристиками по дальности и с большим рассеиванием относительно цели. Начальник ГАУ маршал Яковлев говорил: «Удаленные на такое расстояние цели могут быть эффективно уничтожены авиацией». Но мнение политического руководства и наркома вооружения Устинова было обратным: «Ракеты надо делать, опробовав и сколотив кооперацию, приобрести практический опыт и в последующем выходить на создание ракет с тактико-техническими показателями, удовлетворяющими требованиям в возможности подавления целей агрессора, отдаленных от нашей территории на большие расстояния». Правильность такого решения была в дальнейшем убедительно подтверждена всем ходом развития вновь созданной ракетно-космической отрасли. За короткое время были созданы ракеты: Р-2. Р-5, Р-7 (Р-7А), Р-12, Р-14, Р-16, Р-9 (Р-9А).

Отрицать немецкую основу нашей ракетно-космической отрасли, или точнее, ее элементов на первых ракетах Р-1, Р-2, Р-5, не приходится. Но эти элементы привносились уже во «взрыхленную» почву.

Накопленная теоретическая и экспериментальная база позволила в кратчайшие сроки создать новейшие образцы ракетного оружия (и ракет-носителей для космоса...».

В 1955 году вновь созданный Специальный комитет при Совете Министров СССР, координировавший все работы по созданию ракетной техники в стране, возглавил видный организатор оборонной промышленности В.М. Рябиков. В 1957 году Спецкомитет был преобразован в комиссию Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам. Председателем комиссии назначен Д.Ф. Устинов. Военно-промышленная комиссия – высший рабочий орган военно-промышленного комплекса – просуществовала вплоть до распада СССР. В разные годы ее возглавляли Д.Ф. Устинов, Л.В. Смирнов, Ю.Д. Маслюков, И.С. Белоусов.

В декабре 1957 года Верховный Совет СССР в рамках реорганизации. проводимой Н.С. Хрущевым, преобразовал министерства оборонных отраслей промышленности в Государственные комитеты Совета Министров СССР. Координация деятельности предприятий и организаций ракетно-космического комплекса возлагалась на Госкомитет СМ СССР по оборонной технике (ГКОТ). ГКОТ был образован на базе Министерства оборонной промышленности СССР. Комитет, просуществовавший до восстановления отраслевых министерств в 1965 году, возглавляли А. Домрачеев, К. Руднев, Л.В. Смирнов. С.А. Зверев.

Разработка ракетного комплекса с ракетой Р-3 (8А67) началась в 1947 году по Государственному плану развития отечественного ракетостроения. В 1949 году научными и конструкторскими организациями ракетной отрасли были выполнены темы: «Исследование условий работы РДД. их агрегатов и аппаратуры в полете» и «Исследование принципов и методов проектирования ракет большой дальности», направленные на обеспечение разработок стратегических ракет. После защиты эскизного проекта ракеты Р-3 в 1949 году, в 1950-1951 годах в рамках темы Н-1 продолжились поиски путей создания стратегических ракет. Трудности с созданием кислородно-керосиновых двигателей вынудили перейти на разработку новой ракеты на базе конструктивно-компоновочных решений проекта Р-3А, которая получила индекс Р-5.

Для организации работы группы немецких специалистов в области ракетной техники, вывезенных из Германии после войны, в составе ОКБ-1 НИИ-88 был организован специальный филиал № 1. Филиал № 1 в 1946-1953 годах разработал ряд проектов ракет с дальностью стрельбы 2000-3000 км, среди них баллистические ракеты Г-2 (Р-12) и Г-4 (Р-14), крылатая ракета Г-5 (Р-15) и ряд других проектов.

Ни один из немецких проектов не был реализован, и в середине 1950-х годов немцы были полностью освобождены и отправлены в ГДР.

На базе проекта ракеты Р-3А в 1951 году был разработан проект ракеты средней дальности Р-5, а с использованием немецкого опыта по зенитной ракете «Вассерфаль» с ЖРД с вытеснительной системой подачи топлива была спроектирована малогабаритная долгохранящаяся в заправленном состоянии ракета Р-11. В 1953 году на ГЦП-4 начались испытания ракет: Р-5 (8А62) с дальностью стрельбы 1000-1200 км и малогабаритной Р-11 (8А61) с дальностью стрельбы 170 км. Обе ракеты создавались в ОКБ-1 НИИ-88 под руководством главного конструктора С.П. Королева и имели обычные головные части. На ракете Р-5 оба бака стали несущими, она оснащалась обычной отделяемой в полете головной частью и дополнительными отделяемыми головными частями (всего на корпус ракеты навешивалось до четырех дополнительных заряда). Производство ракет Р-5 было организовано на заводе № 586. В 1961 году они сняты со снабжения Советской Армии.

Первые работы по созданию отечественных межконтинентальных баллистических ракет проводились организациями ракетной промышленности и министерства обороны на основе изучения немецкого опыта ракетостроения. В марте 1946 года С.П. Королев сделал доклад «Восстановление и разработка проекта ракеты А-9». В дальнейшем, в 1949 году на базе пакета из трех ракет средней дальности Р-3, находящейся в разработке, сотрудником 4 НИИ МО М.К. Тихонравовым было предложено создать отечественную межконтинентальную баллистическую ракету. В период 1950-1952 годов проводились работы по теме Н-3, в которой рассматривались различные типы ракет дальнего действия, включая баллистические и крылатые ракеты, в том числе и составные, с дальностью стрельбы 5000-10000 км и массой боевой части 1-10 тонн. Дальнейшим продолжением работ по созданию ракет межконтинентальной дальности стали темы Т-1 и Т-2, заданные Постановлением СМ от 13 февраля 1953 года. По теме Т-1, посвященной обеспечению создания МБР, предусматривались исследования различных схем компоновки двухступенчатых баллистических ракет с дальностью стрельбы 7000-8000 км. головной организацией было определено ОКБ-1 НИИ-88. По теме Т-2, посвященной созданию нескольких вариантов межконтинентальных крылатых ракет (МКР) были определены основные исполнители: НИИ-1, ОКБ-301, ОКБ-23 (все из МАПа). Для выполнения работ по теме Т-2 из НИИ-88 были переведены в авиационные конструкторские бюро специалисты по крылатым ракетам и системам астронавигации. По результатам темы Т-1, в дальнейшем был разработан проект первой отечественной МБР Р-7, а тема Т-2 послужила основой при создании МКБ «Буря» и «Буран».

Для обеспечения готовящихся испытаний отечественных МБР 12 февраля 1955 года вышло Постановление СМ СССР о создании 5-го Научно-исследовательского испытательного полигона МО (НИИП-5, Байконур, в 1982 го передан ГУКОС) и Отдельный научно-испытательной станции (Ключи). Первоначально для размещения испытательного полигона предлагалось несколько подходящих мест на территории Марийской АССР, Дагестанской АССР, Астраханской области и Кзыл-Ординской области Казахстана, вблизи поселка Тюра-Там. Для строительства полигона на заседании Совета Министров был выбран поселок Тюра-Там, где вскоре силами военных строителей началась крупнейшая стройка.

В 1946 году по Постановлению СМ СССР от 21 июня 1946 года № 1286-525 в Горьковской области в городе Арзамас-16 было создано особо секретное КБ-11, научным руководителем и главным конструктором, которого был назначен Ю.Б. Харитон. Конструкторскому бюро поручалось разработка первых отечественных ядерных боеприпасов. В 1947-1949 годах в районе г. Семипалатинска создается полигон для испытаний ядерного оружия.

Благодаря самоотверженному труду ученых-атомщиков, конструкторов, а также привлечения значительного научно-производственного потенциала многих отраслей промышленности в СССР была создана и испытана 29 августа 1949 года первая атомная бомба РДС-1. 12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне была успешно испытана термоядерная бомба РДС-6, обладающая в десятки раз большей мощностью, чем атомная. В связи поступлением на вооружение Советской Армии ядерного оружия к началу 1954 года при некоторых авиационных бомбардировочных полках на аэродромах ВВС для сборки ядерных бомб и подвески их на первые отечественные самолеты-носители Ту-4 были сформированы и подготовлены специальные подразделения – ремонтно-технические базы (РТБ). На Тоцких учениях, проводившихся в августе-сентябре 1954 года, впервые в истории Советских Вооруженных Сил была доставлена на боевом самолете-носителе Ту-4А и взорвана атомная бомба РДС-3.

Успешное испытание и отработка боевого применения в СССР ядерного и термоядерного оружия, а также освоение Советской Армией ракетного комплекса с ракетой дальнего действия Р-5 с дальностью стрельбы 1000 км были созданы предпосылки к созданию стратегических ракетно-ядерных систем.

Первым стратегическим ракетным комплексом стал РК с баллистической ракетой Р-5М (8К51). Ракета была разработана в ОКБ-1 (гл. конструктор СП. Королев), на базе конструкции ракеты Р-5 с установкой на нее ядерной боевой части и специальной аппаратуры. В августе-ноябре 1955 года были проведены пять пусков ракеты Р-5М с опытными образцами действующих макетов ядерных зарядов. 2 февраля 1956 года ракета Р-5М была испытана с боевым ядерным зарядом. Комплекс с ракетой Р-5М, оснащенной ядерной боеголовкой, принят на вооружение в 1956 году. В 1956 году были созданы первые РТБ для ракет, тогда же при инженерных бригадах РВГК были сформированы сборочные бригады. С 1956 года в воинские части начали поступать первые ядерные боевые части для ракет Р-5М. Ракетный комплекс имел незащищенную наземную пусковую установку (пусковой стол), время подготовки его к старту измерялось часами. Комплекс имел сложную систему управления ракетой (инерциальную с радиокоррекцией). Все это не позволило развернуть ракеты Р-5М в достаточном количестве – было произведено 48 ракет. На приведение ядерного заряда в боевую готовность первоначально требовалось около 30 часов, в дальнейшем за счет совершенствования конструкции головной части, улучшения организации и повышения выучки личного состава время подготовки сократилось до 5-6 часов.

Ракетные комплексы с БР Р-12 и Р-14 созданы в ОКБ-586 под руководством главного конструктора М.К. Янгеля в середине 50-х годов. Они имели соответственно дальность стрельбы 2000 и 4500 км. Обе ракеты были одноступенчатыми, с отделяющимися, как и на всех последующих стратегических БР, ядерными головными частями. На ракете Р-12 устанавливался первый для ракет термоядерный заряд, по мощности превосходящий заряд Р-5М в 16 раз. На Р-12 использовалось топливо: окислитель АК-27И и горючее – керосин ТМ-185, а на Р-14 окислитель АК-27И и горючее – несимметричный диметилгидразин (НДМГ, первоначально именовался «гептил»). На ракете Р-14 в системе управления впервые в отечественном ракетостроении была применена гиростабилизированная платформа.

Первой отечественной МБР стала, испытанная в 1957 году, ракета Р-7 (8К71), которая принята на вооружение в 1960 году в модификации Р-7А. Ракета и ракетный комплекс были созданы в ОКБ-1 под руководством С.П. Королева. Ракета Р-7 была двухступенчатой, выполнена по схеме пакета и состояла из пяти блоков: одного центрального (вторая ступим.) и четырех боковых (первая ступень). Двигатели всех пяти блоков запускались одновременно на земле. После старта и отработки боковые блоки отделялись, а центральный – вторая ступень продолжал работать до подачи команды с системы управления. В качестве горючего использовался керосин Т-1, в качестве окислителя – жидкий кислород.

В 1956 году в качестве альтернативной МБР Р-7 главным конструктором ОКБ-456 В.П. Глушко был выдвинут проект ракеты Р-8 с долго хранящимся горючим – несимметричным демитилгидразином (НДМГ), поддержанный маршалом М.И. Неделиным и отвергнутый С.П. Королевым. В дальнейшем высокотоксичное и энергоемкое топливо НДМГ становится основным для отечественных баллистических ракет с ЖРД наземного и морского базирования.

Для улучшения боевых и эксплуатационных свойств ракеты Р-7 был разработан модернизированный комплекс с ракетой Р-7А (8К74). Эта ракета имела новую, более совершенную систему радиоуправления с упрощенной наземной аппаратурой и новую головную часть меньшей массы. Дальность ракеты Р-7 А была – с 9000 до 9500 км. Серийное производство ракет Р-7 (в дальнейшем ракет Р-7А и космических ракет – носителей на их базе) с 1958 года было поручено Куйбышевскому авиационному заводу № 1, который до этого производил истребители МиГ-15 и МиГ-17, фронтовые бомбардировщики Ил-28 и дальние бомбардировщики Ту-16. Для организации серийного производства ракет при заводе был создан филиал № 1 ОКБ-1, который возглавил ведущий конструктор ракеты Р-7 Д.И.Козлов. В начале 1960-х годов на базе филиала было создано Центральное специализированное конструкторское бюро (ЦСКБ).

В конце 1950-х – начале 1960-х годов в ОКБ-1 было разработано несколько проектов МБР 8К73, 8К711, 8К712, в частности ракета 8К73 с горючим – несимметричным демитилгидразином.

В качестве альтернативного пути создания ракет межконтинентальной дальности для доставки термоядерных головных частей в Советском Союзе проводились работы по межконтинентальным крылатым ракетам (МКР), начатые еще в начале 1950-х годов по теме Т-2.

С декабря 1950 года в НИИ-49 (главные конструкторы М.В. Соколов и К.С. Хрусталев) под научным руководством М.В. Келдыша начались комплексные работы по созданию приборов системы автоматической астроинерциальной навигации для межконтинентальной крылатой ракеты «Буря» комплекса «Земля». В ходе испытаний 21 декабря 1957 года впервые в мировой практике при выводе на расчетную орбиту экспериментальной баллистической ракеты был осуществлен захват двух выбранных небесных светил астроинерциальной навигационной системой с трехосным гиростабилизатором.

В соответствии с Постановлением СМ от 20 мая 1954 года ОКБ-301 генерального конструктора С.А. Лавочкина, знаменитого отечественного авиаконструктора, создавшего до этого первую отечественную зенитную ракету В-300 для комплекса С-25, работавшего над ракетами для самолетов и реактивными перехватчиками, была задана разработка МКР «Буря», а ОКБ-23 главного конструктора В.М. Мясищева, создавшего первый реактивный тяжелый бомбардировщик М-4 – МКР «Буран». Для работ по МКР было привлечено значительное количество предприятий оборонного комплекса: по двигателям первой – разгонной ступени – ОКБ-2 главного конструктора А.М. Исаева (в последующем КБ химического машиностроения) и ОКБ-456 главного конструктора В.П.Глушко; по системе инерциальной навигации коллектив под руководством Г. Толстоусова и Л.М. Роднянского; по астронавигационной систем – ОКБ-169, главный конструктор Р. Чачикян и НИИ-49; по отработке аэродинамических схем – ЦАГИ и ЛИИ (руководитель работ Н.Д. Ямпольский). Испытания МКР «Буря» на полигоне во Владимировке проводились с сентября 1957 года по декабрь 1960 года, МКР «Буран» до испытаний не дошла. Работы по МКР «Буря» и МКР «Буран» прекращены Постановлением СМ от 5 февраля 1960 года в связи с успешными испытаниями МБР Р-7.

Наряду с разработкой и испытаниями ракеты Р-7 в Советском Союзе были развернуты работы по созданию и других межконтинентальных ракет. Так 17 декабря 1957 года было принято Постановление СМ СССР по разработке тяжелой МБР Р-16 (8К64). разработка которой была поручена СКБ-586 (главный конструктор М.К. Янгель). Ракета имела долго хранящиеся компоненты топлива и автономную систему управления. Двигатели для нее разрабатывались в ОКБ-456 под руководством В.П. Глушко, система управления – в харьковском НИИ-692 под руководством Б.М. Коноплева (в дальнейшем В.Г. Сергеева) и в НИИ-944 (до этого НИИ-10 МСП) под руководством В.И. Кузнецова, наземное оборудование в – КБ НКМЗ под руководством В.И. Капустинского. В качестве топлива использовались окислитель АК-27И и горючее НДМГ. Ракета была двухступенчатой тандемной схемы, в дальнейшем эта схема стала основной для всех серийных отечественных МБР на жидком топливе. Наземный стартовый комплекс для Р-16 включал в себя две стартовые наземные позиции с общими командным пунктом и хранилищем топлива. Серийное производство ракет Р-16 было организовано на заводе № 586 в г. Днепропетровске и заводе № 166 в Омске. Ракетный комплекс с МБР Р-16 стал первым отечественным массовым комплексом стратегического назначения межконтинентальной дальности стрельбы.

С 1958 года к производству ЖРД для ракетной техники были подключены:

Воронежский механический завод №154 (на этом предприятии впоследствии изготовлялись двигатели, разработанные ОКБ-154 для МБР Р-9, УР-200, УР-500, УР-100 и УР-100Н);

Ленинградский машиностроительный завод № 466 («Красный Октябрь»), выпускавший ЖРД, разработанные в ОКБ-2, ОКБ-154, ОКБ-466 и ОКБ-117 (КБ им. В.Я. Климова);

Омский моторостроительный завод № 29 (в настоящее время Омское моторостроительное предприятие им. П.И. Баранова, выпускавший первоначально ЖРД, разработанные в ОКБ-456 (КБ энергетического машиностроения) и в КБ химической автоматики (КБХМ, бывшем ОКБ-154).

При создании и постановке на боевое дежурство ракетных комплексов средней и межконтинентальной дальности с наземными пусковыми установками встал вопрос о повышении степени их защищенности. Одним из способов решения этой задачи стало размещение ракет в защищенных шахтных пусковых установках. Работы по размещению американских стратегических ракет, в то время ракет потенциального противника, в шахтных пусковых установках начались в конце 1950-х годов. Уже в 1962 году 87% американских МБР «Атлас-F» и «Титан-1» было размещено в шахтных пусковых установках, где они хранились, а перед стартом выдвигались из них.

После подтверждения возможности старта ракет из ШПУ, в дальнейшем все основные РК стратегического назначения первого поколения имели, кроме передвижных и стационарных наземных стартовых комплексов, шахтные стартовые комплексы: «Двина» для ракет Р-12У. «Чусовая» для Р-14У. «Десна» для Р-9А и «Шексна-В» для Р-16У. Шахтный способ размещения МБР и БРСД в дальнейшем стал основным для стратегических ракет наземного базирования СССР и США.

Шахтный стартовый комплекс «Десна» с ракетой Р-9А был создан в ГСКБ «Спецмаш» (впоследствии КБОМ) под руководством В.П. Бармина. ракета Р-9А в ОКБ-1 (с 1966 года ОКБ-1 стало именоваться Центральным конструкторским бюро экспериментального машиностроения – ЦКБЭМ) – под руководств С.П. Королева. На ракете Р-9А применялась комбинированная (инерциальная с радиокоррекцией) система управления, в качестве топлива использовались керосин с жидким кислородом. Для ракеты Р-9А были разработаны также стартовые комплексы с наземными пусковыми установками «Десна-Н», «Долина» и «Ромашка». Серийное производство ракет Р-9А было развернуто на Куйбышевском авиационном заводе № 1 (в дальнейшем завод «Прогресс»). С 1957 года для разработки ЖРД для баллистических ракет Р-9А и космических ракет-носителей было привлечено ОКБ-154 главного конструктора С.А. Косберга (с 1965 года руководитель организации А.Д. Конопатов), созданное в 1945 году на базе ОКБ-296 и Воронежского моторостроительного завода № 154.

В декабре 1964 года части с ракетами Р-9А заступили на боевое дежурство, первоначально с наземными ПУ, а затем и шахтными. Ракетные комплексы с МБР Р-9А размещались под Козельском, Плесецком, Омском, Тюменью и Тюра-Тамом. В связи с ограниченным количеством развернутых пусковых установок, ракеты Р-9А практически не сыграли заметной роли в оснащении РВСН ракетным оружием.

Вместе с перечисленными разработками ракетной техники, в 1955-1963 годах проводилось значительное количество научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию ракетных комплексов с другими видами топлива, ракетами различных аэродинамических схем и способов базирования. В частности, проектировались комплексы с крылатыми ракетами средней дальности: «ЭКР» (разработчик ОКБ-1), П-20С (разработчик ОКБ-240, главный конструктор С.В. Ильюшин), Ту-121, Ту-123 и Ту-133 (разработчик ОКБ-156, главный конструктор А.А. Туполев). П-100 (разработчик ОКБ-49, главный конструктор Г.М. Бериев), с межконтинентальными крылатыми ракетами (МКР): Ту-123 (разработчик ОКБ-156, главный конструктор А.А. Туполев), М-51 (разработчик ОКБ-23, генеральный конструктор В.М. Мясищев), типа П-100 (разработчик ОКБ-49. главный конструктор Г.М. Бериев); с твердотопливной стратегической ракетой РТ-1 (разработчики ОКБ-1 и НИИ-125), подвижный железнодорожный комплекс с БР Р-12 и другие.

С целью создания отечественной системы противоракетной обороны (ПРО) и оценки вероятности поражения отечественных стратегических ракет противоракетами с 1958 года были начаты проводки баллистических ракет Р-2, Р-5 и Р-12 опытной станцией дальнего обнаружения «Дунай-2» и тремя РТН в режиме «баллистическая ракета – условная противоракета». Ракета Р-5М послужила реальной целью для первой отечественной противоракеты В-1000, которая испытывалась с ноября 1960 года. С целью оценки «живучести» БР произведены пуски ракет Р-5 с головной частью, поврежденной осколками еще до старта.

С целью защиты отечественных баллистических ракет от средств ПРО противника отечественными разработчиками военной техники проводилось несколько исследовательских работ. Отработка технических решений по этим темам велась на ракетах Р-5М, оснащенных средствами противодействия: «Верба» – ложные цели надувного типа; «Кактус» – раскрывающиеся ложные цели, «Крот» – бортовая аппаратура активных помех. Дальнейшие работы в этом направлении были продолжены на стратегических ракетах второго поколения.