 |
|
 |
|
|
|
|
В.П. Мишин
От создания баллистических ракет к ракетно-космическому машиностроению
Печатается по:
Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
18 января 2017 года 100 лет со дня рождения Василия Павловича Мишина – академика, участника становления и разработки первых советских баллистических ракет и затем сложных ракетно-космических систем. Творческий путь В. П. Мишина совпадает с основными этапами развития космонавтики. В своё время Василий Павлович оказался среди тех, чья работа определила очертания отечественного ракетно-космического комплекса. В. П. Мишин – выпускник факультета вооружения МАИ 1941 года. Работал на заводах в г. Химки и пос. Билимбай Свердловской области (разрабатывал ЖРДУ ракетного самолёта БИ-1). В 1945 году был командирован в Германию в составе комиссии по изучению ракетной техники. С 1946 года – первый заместитель главного конструктора, а с 1956 года – первый заместитель начальника ОКБ-1 академика С. П. Королёва. В 1966-1974 годах – главный конструктор и начальник Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения – ЦКБЭМ (наименование ОКБ-1 с 1966 года). Лично участвовал в создании первых типов баллистических ракет дальнего действия, межконтинентальных баллистических ракет, ракет-носителей и пилотируемых космических кораблей («Восток», «Восход», «Союз»), руководил созданием первых долговременных орбитальных станций «Салют», ракетно-космической системы Н1-Л3. С 1959 года до 1991 года – заведующий кафедрой проектирования и конструкций ЛА МАИ. Широко востребованы его книги – «Баллистика управляемых ракет дальнего действия», написанная в соавторстве с Р. Ф. Аппазовым и С. С. Лавровым, и «Основы проектирования летательных аппаратов (транспортные системы)» в соавторстве с В. К. Безвербым, Б. М. Панкратовым и Д. Н. Щеверовым. На страницах сайта публикуются всего несколько глав воспоминаний Василия Павловича.
{119}
Мне в жизни повезло встретить и длительное время (с 1946 по 1966 гг.) работать в области ракетно-космической техники с академиком С.П.Королевым и быть до середины 1974 г. его преемником и продолжателем начатых им дел. Я горжусь своей сопричастностью к его плодотворной деятельности в послевоенный период, к сожалению, он мало освещался в открытых публикациях. А именно в этот период раскрылся его талант инженера-ученого нового типа, принесшего нашей стране приоритет в освоении космического пространства. Причин этому много. Одна из них – неоправданная секретность работ, которые вел в то время С.П.Королев. Вторая в том, что о Сергее Павловиче писали люди мало знавшие его, по рассказам о нем тех, кто соприкасался с ним в жизни и по работе. Мои воспоминания основаны на встречах с ним в течение двадцатилетней совместной работы. Мне пришлось находиться с ним рядом и в дни побед, и в дни неудач, предшествовавших этим победам. Более кого-либо из нас он понимал, что только удачный эксперимент венчает дело, но такой эксперимент дорог и поэтому С.П. Королев большое внимание уделял лабораторной и стендовой наземной отработке агрегатов, приборов, отсеков и систем в условиях максимально приближенных к тем экстремальным ситуациям, в которых они будут находиться в полете. Он впервые разработал и внедрил в практику создания сложных комплексов и систем методику проведения наземных испытаний их элементов. Для проведения наземных испытаний требовались капитальные затраты на создание специальных установок и стендов, изготовление дополнительной материальной части. Нужно было преодолеть существовавшую тогда косность {120} некоторых руководителей, привыкших работать по принципу «давай, давай, а там разберемся», включать в план создания ракетно-космических комплексов и систем выделение необходимых капиталовложений и дополнительной материальной части. Эти руководители не понимали тогда, что затраты на наземную отработку существенно снизят общие затраты за счет повышения надежности вновь создаваемых комплексов и систем. Дальнейшая практика создания такого наземного оборудования подтвердила правильность и технико-экономическую целесообразность этой методики. Сергей Павлович Королев вошел в историю науки и техники как Главный конструктор первых советских боевых комплексов с баллистическими ракетами, способными транспортировать ядерные заряды в любую точку земной поверхности и первых советских ракетно-космических комплексов и систем. С именем С.П. Королева связано одно из важнейших завоеваний науки и техники всех времен – открытие эры освоения человечеством космического пространства. Первые советские ракетно-космические комплексы, ставшие основой космических систем, явились материальной базой выдающихся достижений советской ракетно-космической техники и космонавтики. Эти успехи космической науки и техники сыграли положительную роль в деле разрядки международных отношений в то время, во многом способствовали предотвращению ядерной войны. О С.П. Королеве, как об ученом, Главном конструкторе, организаторе, о его характере и отношениях с людьми, с которыми он работал, написано много. Многое из написанного правдиво отражает его большие заслуги, характер и незаурядные человеческие качества, которыми он обладал. К сожалению, не все написанное соответствует действительности, так как авторы, давая те или иные характеристики, не всегда правильно учитывали обстановку, окружение, а соответственно и взаимоотношения с людьми, работающими с ними. Ему не следует приписывать излишних заслуг в делах, в которых он {121} не принимал участия, наделять его качествами, которыми он не обладал. Уже достаточно того, что он был Королевым, таким, каким его знали близко работавшие с ним. С.П. Королев работал в тяжелое послевоенное время, когда наша страна, наш народ, переживший все ужасы войны и порабощения, залечивали тяжелейшие раны. При анализе его деятельности надо учитывать и обстановку, которая складывалась вокруг него. Ведь он находился под арестом с 1938 г за его связь с М.Н. Тухачевским при организации первого в мире реактивного научно-исследовательского института (РНИИ) и был освобожден только после войны. В описании деятельности С.П.Королева в военный и послевоенный периоды имеется много белых пятен. Из различного рода источников удалось установить, что перед началом войны он по ходатайству Генерального конструктора академика А.Н.Туполева, который тоже находился в то время в заключении, был переведен с Колымы в специальное конструкторское бюро на ул. Радио в Москве. С началом военных действий он вместе с этим СКВ был эвакуирован в г. Омск, где работал на заводе заместителем начальника цеха. После того, как предложение В.П.Глушко об использовании разработанного им четырехкамерного жидкостного реактивного двигателя (ЖРД) Р-1 для самолета БИ в январе 1942 г. было отклонено В.Ф.Болховитиновым, он добился перевода С.П.Королева из Омска в СКВ, расположенное в Казани. По его поручению С.П.Королевым в конце 1942 г. был разработан предэскизный проект ракетного перехватчика (РП) с четырехкамерным ЖРД РД-1. Но в силу ряда причин этот проект не был принят для дальнейшей разработки, и С.П. Королев был вынужден заниматься использованием ЖРД Р-1 и Р-3 в качестве ускорителей на самолетах Ла-5 и Пе-2. Кроме трудностей, связанных с послевоенной обстановкой в стране, С.П. Королеву пришлось сталкиваться еще и со сложностью взаимоотношений между людьми, с которыми он работал, и прежде всего с вышестоящими {122} руководителями. Ему поручили совершенно новое дело – создать первые боевые комплексы управляемых баллистических ракет дальнего действия (БРДД), создать для производства их новую отрасль машиностроения – ракетно-строительную промышленность. В кратчайшие сроки необходимо было не только эффективно использовать последние достижения науки и техники, но и определить совместно с научными учреждениями Академии наук и ведущими отраслевыми научно-исследовательскими организациями приоритетные направления фундаментальных и прикладных исследований в таких важнейших для машиностроения областях, как создание новых материалов и прогрессивных технологий, автоматизация и управление, обеспечение прочности и надежности сложных систем в экстремальных условиях и т.п. Во всей этой невиданной до тех пор работе были задействованы большие коллективы специалистов различных отраслей науки и техники. У этих людей, особенно у их руководителей, могли быть и были свои воззрения на организацию и проведение этих работ. С.П. Королев в сложнейших условиях, среди противоречивых воззрений на порученную ему работу, сумел выбрать такие решения, которые были поддержаны коллективами исполнителей этой огромной по объему и сложности работы. При выборе таких решений происходила острая борьба мнений различных по характеру людей. Нужно было быть Королевым, обладать определенным даром, чтобы победить и выработать разумные компромиссные решения, приемлемые для основных исполнителей этой работы. Выработке подобных решений во многом способствовал созданный С.П.Королевым Совет главных конструкторов с включением в его состав руководящих работников организаций и ведомств, участвовавших в реализации этих решений. С таким авторитетным коллегиальным органом приходилось считаться и вышестоящим руководителям, подчас имевшим свое особое мнение. Но победить в этой жестокой борьбе еще не достаточно. Необходимо было добиться своевременного выполнения этих решений. А это {123} тоже борьба упорная, требующая времени, умения, усилий и ресурсов. Хотя решения Совета Главных конструкторов, оформленные соответствующими приказами по министерствам и ведомствам, были обязательными для исполнения, практическая реализация их проходила в преодолении трудностей, носящих научно-технический, организационный, финансово-экономический и другие характеры. Способность Сергея Павловича замыкать все претензии со стороны вышестоящего руководства к ОКБ-1 на себя давала возможность коллективу спокойно и правильно решать поставленные задачи без влияния на его деятельность «административно-ценных» указаний сверху, которые не всегда учитывали реальных возможностей. Только став преемником С.П. Королева, я понял, какими выдержкой, тактом и дипломатическими способностями нужно было обладать, чтобы не навлечь на себя гнев вышестоящего руководства. С.П. Королев стремился сделать как можно больше, он торопился жить. Ведь в самые плодотворные годы (31-38 лет) он не мог трудиться в полную силу – был репрессирован. Он, что называется, дорвался до своей любимой работы и отдавал ей все силы, способности и здоровье. Он работал вдохновенно, и его энтузиазм передавался окружающим. Мы трудились, не считаясь со временем, без выходных и отпусков. И никто не высказывал неудовольствия. При этом следует заметить, что зарплата самого С.П. Королева и его ближайших соратников была ниже зарплаты соответствующих специалистов авиационной промышленности. Люди с С.П. Королевым работали не ради почестей или каких-либо привиллегий, нет, они работали с увлечением, и эту одержимость как бы вливал в них Сергей Павлович.
Его многолетний плодотворный труд свидетельствует, что при современных темпах научно-технического прогресса и уровне науки и техники для реализации новых идей требуется огромный творческий труд людей разных профессий и знаний, что этот труд нужно умело организовать и всемерно поддерживать. {124} Обо всем этом мне и хочется поделиться с читателями этой книги. Путь в современном мире от «идеи нового» до ее реализации – тернистый путь борьбы. Мало высказать идею, пусть даже превосходную по сравнению с другими, нужно, как говорят, чтобы вашей идеей овладели люди, с которыми вы будете реализовать свою идею. Нужно всегда помнить, что при современных темпах научно-технического прогресса и уровне науки и техники для реализации идей требуется огромный труд людей разных профессий и уровней знаний, что этот труд нужно умело организовать.
Изучение материалов по немецкой ракете Фау-2 в Германии
Военное применение управляемых баллистических ракет дальнего действия (БРДД) началось в конце второй мировой войны. Немцы в конце войны применили автоматически управляемые ракеты Фау-2 для обстрела крупных городов Англии и других стран. Перед обстрелами немцы были вынуждены проводить тренировочные пуски этих ракет с территории бывшего польского артилерийского полигона в Дебице (вблизи Варшавы), т.к. их секретный ракетный центр в Пенемюнде в августе 1943 г. был подвергнут жестокой бомбардировке союзной авиацией. На территории полигона были построены стартовые позиции для ракет Фау-2, с которых проводились пробные запуски по невыселенным пунктам в районе Близны. Конструкция этих ракет не была еще доведена. Были случаи, когда они разрушались при входе в плотные слои атмосферы в районе целей. Хотя немцы создали специальные поисковые команды, часть осколков ракет они не нашли из-за быстрого наступления войск генерала Курочкина. Были случаи, когда ракеты, достигнув целей, не взрывались. Так польские патриоты отправили на самолете «Дакота» в Англию подобранную ими и спрятанную от немцев ракету Фау-2. Этот район вскоре был освобожден нашими {125} войсками. Немцы сделали все возможное, чтобы русские не узнали о запуске ракет Фау-2, но все же часть осколков была доставлена в НИИ-1 Народного Комиссариата авиационной промышленности (НКАП). Обстрелы еще не доведенными ракетами Фау-2 не могли изменить исход уже проигранной Германией войны, но они вызвали беспокойство у английской общественности. Англичане научились успешно бороться с немецкими автоматически управляемыми летающими бомбами Фау-1, но они не нашли эффективных средств противодействия обстрелу Фау-2. Под нажимом английской общественности У. Черчилль был вынужден неоднократно обращаться к И.В. Сталину о допуске английских специалистов в район Дебицы. Осколки ракет, доставленные в НИИ-1 НКАП, были изучены квалифицированной комиссией под руководством главного конструктора ОКБ-293 НКАП генерала В.Ф. Болховитинова. В состав этой комиссии вошли специалисты, многие из которых составили в последующие годы творческое ядро создателей ракетно-космической техники (Ю.А. Победоносцев, М.К. Тихонравов, И.Ф. Флеров, А.А. Боровков, Н.А. Пилюгин, Б.Е. Черток, А.Я. Березняк, Л.А. Воскресенский, Ю.Н. Коновалов, В.А. Бородачев, В.П. Мишин и др.). Всех нас поразил масштаб ракеты Фау-2 с двигателем тягой около 25 т. Для осмотра осколков приезжал из Казани В.П. Глушко. Вспоминается разговор А.М. Исаева с В.П. Глушко, в котором Алексей Михайлович напомнил Валентину Петровичу, как тот утверждал в 1942 г, что с одной камеры сгорания ЖРД получить тягу больше 300 кг нельзя, а немцы, судя по размерам критического сечения сопла, создали камеру сгорания тягой около 25 т. По доставленным осколкам комиссии удалось установить общий вид, компоновку, принципиальную схему управления, пневматическую систему двигательной установки, массовые, энергетические, летные, и другие характеристики ракеты Фау-2. Отчет комиссии был направлен в НКАП и ЦК ВКП(б). К сожалению, руководству НКАП удалось доказать, что ракеты относятся к компетенции наркоматов {126} вооружения и боеприпасов, а не авиационной промышленности. Работы по ракете Фау-2 в НИИ-1 НК АП были прекращены. Так руководству НКАП удалось уйти от ответственности за развитие ракетной техники в нашей стране. Именно НКАП мог бы внести больший вклад в развитие ракетной техники, чем Наркомат оборонной промышленности (НКОП), которому было поручено И.В. Сталиным выполнять роль головного ведомства в этой области. Такое решение было ошибочным. В дальнейшем НКАП вынужден был активно включиться в эту работу. Кончилась война, и ракетная техника оказалась беспризорной, не было наркомата, который отвечал бы за ее развитие в нашей стране. Наркоматы создавали свои комиссии специалистов каждый по своей компетенции. В августе 1945 г. была образована Межведомственная комиссия ЦК ВКП(б) по изучению немецкой ракетной техники. В эту комиссию были включены и специалисты НИИ-1 НКАП, которые изучали осколки ракеты Фау-2 в 1944 г. (Н.А. Пилюгин, Б.Е. Черток, А.Я. Березняк, А.М. Исаев, Л. А. Воскресенский, В.П. Мишин и др.). Эта комиссия была образована по предложению генерала Л.М. Гайдукова, ответственного в ЦК ВКП(б) за производство гвардейских минометов. A.Я. Березняк, А.М. Исаев и Б.Е. Черток находились уже в Германии в комиссиях НКАП. 9 августа 1945 г. первая группа этой комиссии вылетела в Берлин. В состав этой группы входили: Н.А. Пилюгин (НИИ-1 НКАП), В.И. Кузнецов (Судпром), М.С. Рязанский и Е.Я. Богуславский (НКСС), B.А. Рудницкий (НТП), Г.А. Лист (НКАП), Л.А. Воскресенский и В.П. Мишин (НИИ-1 НКАП) и др. В Берлине в хозяйстве Г.А. Тюлина эта группа была распределена по трем городам (Берлин, Нордхаузен, Прага), в которых были сосредоточены предприятия, работавшие на немецкую ракетную технику. Так в районе Нордхаузена находились наиболее квалифицированные немецкие ракетчики из Пенемюнде во главе с Вернером фон Брауном и Вальтером Дорнбергером, и был немцами создан сборочный ракетный завод, {127} рассчитанный на сборку 1000 ракет Фау-2 в месяц. На этом же заводе немцами было развернуто крупносерийное производство летающих бомб Фау-1. К сожалению, Нордхаузен был захвачен американцами вопреки Ялтинскому соглашению и вошел в советскую зону оккупации только после Потсдамского соглашения. Американцы перед уходом из Нордхаузена сделали все возможное, чтобы в руки русских попал минимум информации о немецкой ракетной технике. Они вывезли в США большое число основных специалистов-ракетчиков во главе с Вернером фон Брауном и генералом Вальтером Дорнбергером, около 100 полностью собранных ракет Фау-2 и взорвали сборочный завод. Это было одним из предвестников начала «холодной войны». Группе, работавшей в районе г. Нордхаузена, пришлось с большим трудом собирать отдельные агрегаты, приборы и техническую документацию. Предприятия, изготовлявшие агрегаты, арматуру двигателей, приборы системы радиоуправления, агрегаты наземного оборудования ракет Фау-2 и других немецких ракет были разбросаны по Чехословакии, Австрии, Венгрии, Польше. Пражской группе, в которую входил и я, удалось обнаружить немецкий военный архив, который направлялся через Чехословакию из Торгау (Германия) для захоронения в одном из озер Австрии. В этом архиве был обнаружен неполный комплект технической документации ракет Фау-2 без общих видов, схем, расчетов и описаний. Эти чертежи были направлены в Москву в первых числах ноября 1945 г. Отпраздновав 28-ю годовщину Октября в Праге, написав отчет о нашей деятельности и переслав его в Берлин, мы с нетерпением готовились к долгожданному возвращению на родину, ибо срок наших командировок уже истек. Мне позвонил из Берлина Л.А. Воскресенский и сказал, что прилетел С.П. Королев, который хочет, чтобы наша группа перебазировалась в Берлин. Леонид Александрович сказал, что Королев был одним из руководителей ГИРДа, одним из инициаторов и руководителей РНИИ, что и его не минула {128} тяжелая участь жизненных испытаний. Он подчеркнул, что Королев человек решительный, и если он сказал, что нас надо перебазировать в Берлин, то так и будет, возражать бесполезно. Работа предстоит большая и длительная. Во второй половине ноября за нами из Берлина прибыли автомашины во главе с полковником В.А. Харламовым. Мы погрузили собранные нами материалы и свои чемоданы и отбыли из Праги в Берлин. Там в конце ноября 1945 г. я встретился с С.П. Королевым. Ему в то время исполнилось 37 лет. Он был бодр, полон энергии, широко эрудирован в ракетной технике, хорошо информирован о деятельности пражской группы. В конце нашего разговора мы договорились о следующей встрече в Нордхаузене, куда он направлялся техническим руководителем так называемой группы «Выстрел» при институте «Нордхаузен», а я в Блейхероде в институт «Рабе» для организации там расчетно-теоретического бюро (РТБ). В Блейхероде это бюро пришлось разместить в помещении городской сберегательной кассы. Собрали немецких специалистов, работавших в области, близкой к ракетной, т.к. ракетчики из Пенемюнде сбежали в американскую зону. Из немецких специалистов, работавших в РТБ, мне запомнились: доктор Альбринг (аэродинамик), доктор Хох (гироскопист) и доктор Вольф (баллистик). В начале 1946 г. в институт «Нордхаузен» прибыл С.П. Королев. Группа «Выстрел» была организована в составе советских и немецких специалистов с целью подготовки пуска ракет Фау-2 на территории Германии. С.П. Королев сразу же посетил Блейхероде, ознакомился с деятельностью института «Рабе» и с его коллективом. В тот же день в институте «Нордхаузен» состоялось совещание. С.П. Королев предложил мне поехать на это совещание в его машине. По пути он постарался выяснить, что я из себя представляю как человек и как специалист в области ракетной техники. Я рассказал ему, что перед самой войной закончил МАИ, во время войны работал в ОКБ В.Ф. Болховитинова, откуда {129} и направлен ЦК ВКП(б) в командировку в составе Межведомственной комиссии по изучению немецкой ракетной техники. О моей деятельности в пражской группе он знал из отчетов, которые мы направляли в Берлин, а о деятельности в ОКБ В.Ф. Болховитинова из рассказов Л.А. Воскресенского и других товарищей из НИИ-1 во время бесед с ним в Берлине. Уже при этой встрече С.П. Королев сделал предложение о совместной работе. Он дал поручение РТБ, которым я тогда руководил, чтобы оно подготовило необходимую документацию по прицеливанию, баллистике и методам определения параметров движения ракет Фау-2 при ее полете на активном участке траектории. Он обещал направить ко мне в РТБ квалифицированных советских военных и гражданских специалистов, которых набирал для своей группы в воинских подразделениях. Сергей Павлович обладал замечательной способностью находить талантливых специалистов. Ко мне он прислал двух способных старших лейтенантов С.С. Лаврова и Ю.А. Мозжорина, которые в дальнейшем стали ведущими специалистами в области механики управляемого движения ракет и космических аппаратов. В начале мая 1946 г. я присутствовал на показе ракет Фау-2 прибывшей из Москвы государственной комиссии в числе которой были маршалы Н.Д. Яковлев, М.И. Неделин, Д.Ф. Устинов, генерал Л.М. Гайдуков и др.. После приезда государственной комиссии в Нордхаузен план работы Межведомственной комиссии ЦК ВКП(б) по изучению немецкой ракетной техники был пересмотрен. Было принято решение о переносе этих работ непосредственно в Союз и о проведении экспериментальных пусков ракет Фау-2 тоже на территории Союза. В план комиссии было включено укомплектование технической документации, необходимой для производства ракет Фау-2 на отечественных заводах из узлов и агрегатов, найденных в Германии, и проведения пусков ракет. Комиссия назначила начальником института «Нордхаузен» генерал-майора Л.М. Гайдукова, а техническим {130} руководителем С.П. Королева. Были созданы специализированные тематические подразделения, в которых советские специалисты, прибывшие из СССР, вместе с немецкими в основном авиационными специалистами занимались укомплектованием технической документации по конструкции ракеты Фау-2, ее двигателю, системам управления и измерений, наземному оборудованию. Использовались документы из немецкого архива, найденного в Праге, доставленного из Москвы в Нордхаузен и собранные Межведомственной комиссией. Такие подразделения были созданы: по конструированию ракет в Зоммерде (под руководством В.П. Мишина и В.С. Будника); по ЖРД и наземному оборудованию в районе Нордхаузена (под руководством В.П. Глушко и В.П. Бармина); по системам управления в институте «Рабе» в Блейхероде (под руководством Н.А. Пилюгина, М.С. Рязанского, В.И. Кузнецова, Б.Е. Чертока ). В начале августа 1946 г. работа по изучению конструкции ракеты Фау-2 была завершена, и по указанию С.П. Королева я с документацией и группой советских специалистов был направлен в НИИ-88 наркомата вооружения. В конце 1946 г. работа Межведомственной комиссии ЦК ВКП(б) по изучению немецкой ракетной техники была в основном закончена.
Организация работ в СССР по БРДД после второй мировой войны
После возвращения правительственной комиссии под руководством маршала артиллерии Н.Д. Яковлева в мае 1946 г. вышло постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР по организации работ по ракетной технике в нашей стране. Этим постановлением были определены головной наркомат по ракетной технике – Наркомат вооружения (Нарком Д.Ф. Устинов) и наркоматы, участвовавшие по кооперации в этих работах. Постановлением были определены также и головные организации этих наркоматов в качестве соисполнителей работ по ракетной технике в кооперации с головной организацией {131} Наркомата вооружения. В Наркомате вооружения такой головной организацией стал НИИ-88, создававшийся на базе завода № 88 этого Наркомата. На НИИ-88 была возложена ответственность за все работы по ракетному вооружению в СССР. Поэтому структура этого института вначале была сложной, рассчитанной на многоплановую тематику по ракетной технике. Этим же постановлением было принято решение о создании в Капустином Яру государственного центрального полигона (ГЦП), начальником которого был назначен генерал-полковник В.И.Вознюк. Туда же была передислоцирована из Германии дивизия генерала П.И. Тверецкого с командой для производства запуска первых ракет Фау-2, возглавляемой майором Я.И. Трегубом (позднее – он генерал-майор). Позднее, в августе 1946 г. С.П. Королев был назначен главным конструктором по БРДД типа Фау-2 в НИИ-88 Наркомата вооружения, назначены и главные конструктора головных организаций наркоматов, работающих по кооперации с головным наркоматом. Так в НИИ-88 Наркомата средств связи был назначен по системе управления БРДД главным конструктором Н.А. Пилюгин, в Наркомате судостроения по гироприборам для БРДД – В.И. Кузнецов, в ОКБ Наркомата авиационной промышленности по двигателям для БРДД – В.П. Глушко, в ГСКБ Наркомата тяжелого машиностроения по наземному оборудованию – В.П. Бармин. В начале 1947 г. в НИИ-88 прибыли немецкие специалисты, ранее работавшие в институте «Нордхаузен». Они оказали помощь в пусках первых ракет Фау-2 и в разработке комплексов БРДД с более совершенными характеристиками. С немецкими специалистами работали главный инженер НИИ-88 Н.А. Победоносцев и его заместитель Б.Е. Черток. В работах по советским комплексам БРДД немецкие специалисты не участвовали, но о их работах в этой области мы знали. С.П. Королев приступил к работе в НИИ-88, вернувшись из Германии, в должности главного конструктора, {132} начальника отдела №3 ЦКБ НИИ-88 в феврале 1947 г. Сергей Павлович и его соратники сразу же столкнулись с большими организационными трудностями. Пришлось долго и терпеливо доказывать, что принятая организационная структура НИИ-88, в состав которого входил и коллектив отдела № 3 ЦКБ, апробированная в Наркомате вооружения во время войны при создании артиллерийских систем, неприемлема при работе над принципиально новыми и существенно более сложными техническими комплексами. Эта многоступенчатая и сложная структура не предусматривала наличия у главных конструкторов специализированных подразделений (по баллистике, динамике, аэрогазодинамике, прочности и т.д.). Следует отметить, что организация работ в авиастроительной промышленности, из которой пришли С.П. Королев и его соратники, была более совершенной, чем в промышленности Наркомата вооружения. Жизнь подтвердила правильность позиции, занятой С.П. Королевым с соратниками в вопросах организации работ в данной области техники. Скоро структура НИИ-88 была пересмотрена. ОКБ-1 С.П. Королева с опытным заводом № 88 было выделено из НИИ-88 с подчинением непосредственно 7-му Главному управлению Министерства вооружения (Наркоматы вооружения были переименованы в то время в министерство ). С.П. Королев прибыл из Германии в специальном железнодорожном поезде, построенном на заводе в г. Гота (Германия) и приспособленном по его идее для проведения пусков БРДД в пустынных районах нашей страны. Всего было построено два таких поезда: один – для НИИ-88, второй – для ГАУ НКО СССР. В состав этих поездов входили вагоны, специально оборудованные для испытательных служб (наблюдений, измерений, кинофотолабораторий и др.), а также вагоны медобслуживания, столовой, жилые, для проведения заседаний и показа кинофильмов.
С приездом С.П. Королева отдел № 3 ЦКБ НИИ-88 был усилен и разделен на две части: расчетно-теоретическую, возглавляемую мной, и конструкторскую, возглавляемую {133} B.С. Будником. Была разработана техническая документация на русском языке, необходимая для сборки ракет Фау-2 из узлов и деталей, привезенных из Германии. Заново была разработана документация по аэродинамике, баллистике, динамике управляемого движения и прочности. Уже тогда были выявлены слабые места конструкции этих ракет, что подтвердилось при летных испытаниях во второй половине 1947 г. В 1947-1948 гг. в наше ОКБ пришли: К.Д. Бушуев, И.Н. Моишеев, С.О. Охапкин, К.И. Трунов, А.Я. Щербаков и др. C.П. Королев придавал особое значение подготовке молодых кадров ракетчиков. Опытные кадры специалистов отрасли промышленности в то время по ряду причин выделить не могли. С.П. Королев добился, чтобы в ведущих вузах страны, близких по специализации (МАИ, МВТУ, ЛПИ, МЭИ и др.) были организованы кафедры, готовившие специалистов ракетного профиля. Кроме того, при МВТУ им.Н.Э. Баумана по его инициативе были организованы высшие инженерные курсы переподготовки инженеров; там С.П. Королев прочитал цикл лекций по проектированию БРДД. Эта деятельность быстро дала ощутимые результаты. В ОКБ-1 уже в 1948 г. влилась большая группа молодых специалистов. Впоследствии многие из них стали высококвалифицированными специалистами в области ракетно-космической техники, руководителями проектных, конструкторских и производственных подразделений. Это: из МАИ – В.П. Макеев, М.Ф. Решетнев, В.Ф. Рощин, В.В. Чернов, В.Д. Вачнадзе, Б.А. Дорофеев, А.С. Будник, В.В. Симакин, В.К. Безвербый; из МВТУ – Н.П. Голунский, Н.Н. Жуков, Р.Ф. Аппазов, А.П. Абрамов, И.Н. Садовский и С.С. Крюков, М.С. Хомяков, И.С. Прудников и др. из других институтов. С 1946 по 1951 г. отделом № 3 ЦКБ НИИ-88 МВ под руководством С.П. Королева были созданы БРК с БРДД Р-1 и Р-2. Боевая эффективность БРДД Р-1 и Р-2 с обычным тротиловым зарядом была невысокой, и поэтому отношение основной массы высокопоставленных военных руководителей {134} было отрицательным. Они не видели перспектив улучшения боевой эффективности этих ракет. Существенное улучшение боевой эффективности этих ракет сулило их оснащение атомными и термоядерными зарядами. Маршал артиллерии М.И. Неделин убедил И.В. Сталина в необходимости принятия на вооружение боевых ракетных комплексов (БРК) с этими ракетами. Началось быстрое совершенствование летно-технических характеристик БРДД. К 1953 г. была создана БРДД Р-5 с максимальной дальностью 1200 км при массе полезной нагрузки порядка 1000 кг и точностью стрельбы лучшей, чем у ракеты Фау-2, несмотря на то, что максимальная дальность возросла в четыре раза. Но БРДД с атомными и ядерными зарядами появились в нашей стране после смерти И.В. Сталина, по инициативе В.А. Малышева, ставшего Первым заместителем Председателя Совета Министров СССР и Министром среднего машиностроения. Так по его инициативе состоялась встреча «атомщиков» и «ракетчиков». На этой встрече было принято решение об оснащении БРДД Р-5 и Р-11, проходивших летные испытания, атомными зарядами, а находящуюся в разработке МБР Р-7 оснастить термоядерным зарядом. Для этого необходимо было изменить технические требования предъявляемые к этой ракете с целью увеличения массы полезной нагрузки с 3000 кг до 5000 кг и более, в соответствии с массой термоядерного заряда того времени.
Наиболее плодотворной деятельность руководимого С.П. Королевым ОКБ-1 стала после выделения его с заводом №88 из НИИ-88. В это время в ОКБ-1 велись разработки БРДД Р-3 с максимальной дальностью полета 3000 км при массе полезной нагрузки 1000 кг и БРДД Р-5 с максимальной дальностью полета 1200 км при той же массе полезной нагрузки. Одновременно совместно с другими организациями проводились научно-исследовательские работы по выявлению возможностей создания ракетных средств транспортировки тяжелых масс полезной нагрузки на межконтинентальные расстояния. Эти НИР под руководством {135} С.П. Королева велись в двух направлениях: – исследование возможности создания двухступенчатых БРДД с ЖРД, управляемых только на активном участке траектории; – исследование возможности создания комбинированных двухступенчатых летательных аппаратов с крылатой второй ступенью, снабженной прямоточным воздушно-реактивным двигателем (ПВРД), управляемых на всей траектории. Несмотря на то, что С.П. Королев был поклонником крылатых ракет, так как он еще в довоенные годы в РНИИ разрабатывал подобные ракеты, он отдал все же предпочтение двухступенчатой МБР с ЖРД. Сергей Павлович был реалистом и понимал, что достижение межконтинентальной дальности с требуемой точностью попадания в то время можно было осуществить при помощи двухступенчатой МБР с ЖРД более коротким путем. Разработку комбинированных летательных аппаратов с крылатой второй ступенью, снабженной ПВРД и управляемой на всей траектории, по предложению С.П. Королева передали в министерство авиационной промышленности вместе с заделом и группой специалистов ОКБ-1. В процессе проведения исследований выяснилось, что при создании БРДД Р-3 нужно было решать такие же проблемы, что и при создании МБР, а задачи, для решения которых была предназначена ракета Р-3, можно было решить с помощью более простой по конструкции и технологии БРДД Р-5, при создании которой широко использовался опыт создания БРДД Р-1 и Р-2. После долгих дискуссий и колебаний было принято решение о прекращении работ по БРДД Р-3 и о форсировании работы по созданию БРДД Р-5 и МБР Р-7. Сначала это предложение не было поддержено главными конструкторами С.П. Королевым и В.П. Глушко, так как разработкой ракеты Р-3 занимались уже около двух лет. Нужно отдать должное И.Г. Зубовичу, бывшему первому заместителю Д.Ф. Устинова, убедившему в необходимости форсирования разработки жизненно необходимой для нашей страны межконтинентальной ракеты. {136} С.П. Королев относился к той категории руководителей, которые прислушиваются к мнению других людей. Общеизвестно, сколько сил, энергии и организаторского таланта вложил С.П. Королев в создание боевого ракетного комплекса с МБР Р-7, послужившего основой для создания ракетно-космических комплексов (РКК) «Спутник», «Восток», «Молния» и «Союз», обеспечивших нашей стране приоритет в исследовании космического пространства. В то же время была создана первая в нашей стране мобильная ракета Р-11 с подвижным стартом и ЖРД конструкции А.М. Исаева на высококипящих компонентах топлива (азотной кислоте и керосине) с вытеснительной подачей компонентов из баков при помощи жидкостного аккумулятора давления (ЖАД) на высококипящих компонентах топлива (азотной кислоте и керосине). Этот комплекс заменил комплексы с ракетами Р-1. Модификация мобильной ракеты Р-11 ФМ была принята на вооружение подводных лодок нашего ВМФ. В дальнейшем это направление развил воспитанник ОКБ-1, выпускник МАИ, главный конструктор академик В.П. Макеев. Первой отечественной баллистической ракетой средней дальности (БРСД), снабженной атомным зарядом, была ракета Р-5М с дальностью полета 1200 км, принятая на вооружение в 1955 г. В этом же году в вооруженных силах СССР были образованы ракетные войска стратегического назначения (РВСН) под командованием маршала артиллерии М.И. Неделина. За создание БРК с БРСД Р5-М группе конструкторов (Н.А. Пилюгину, В.П. Глушко, М.С. Рязанскому, В.И. Кузнецову, В.П. Бармину) во главе с С.П. Королевым и мне, его первому заместителю, в 1956 г. были присвоены звания Героев Социалистического Труда. Для обеспечения доставки полезной нагрузки массой Зт на максимальную дальность 8000 км МБР Р-7 разрабатывалась в пятиблочном варианте с однокамерным одиночным ЖРД с тягой у земли 80 т и с газоструйными и воздушными рулями в качестве исполнительных органов системы управления. Однако из-за возникших в ОКБ В.П. Глушко трудностей {137} при отработке однокамерных ЖРД (по схеме ЖРД Фау-2) по предложению С.П. Королева был принят четырехкамерный вариант одиночных ЖРД, поскольку у главного конструктора А.М. Исаева к этому времени уже был большой опыт разработки легких камер сгорания со связанными оболочками тягой около 40 т. В окончательном варианте Р-7 состояла из пяти транспортабельнх блоков (центрального и четырех боковых) гидравлически и пневматически не связанных между собой, управляемой при помощи качающихся рулевых камер сгорания и собираемой в пакет на технической позиции в установщике в горизонтальном положении. Необходимо отметить, что первоначально предложенная В.П. Барминым организация работ на технической и стартовой позициях БРК с МБР Р-7, предусматривающая сборку пакета боковых и центрального блоков в вертикальном положении на стартовом столе, была отвергнута ОКБ-1. Взамен была предложена горизонтальная сборка пакета, транспортировка на стартовую площадку полностью собранной и испытанной в горизонтальном положении ракеты. Такая организация работ была апробирована при стендовых огневых испытаниях. Появилась оригинальная схема стартового устройства, мастерски реализованная В.П. Барминым в конструкции окончательного варианта стартового усройства для МБР Р-7 и ракет-носителей на ее базе. В окончательном варианте двигательная установка (ДУ) центрального блока имела одиночный ЖРД с четырьмя основными камерами сгорания и четырьмя рулевыми, а двигательные установки боковых блоков имели одиночный ЖРД с четырьмя основными и двумя рулевыми камерами сгорания. Рулевые камеры как ДУ центрального блока, так и ДУ боковых блоков питались компонентами топлива от турбонасосных агрегатов (ТНА). Основными компонентами топлива ЖРД являлись жидкий кислород и керосин, а рабочим телом ТНА – продукты разложения перекиси водорода. Рулевые камеры отклонялись в одной плоскости и использовались для управления ракетой на активном участке траектории, {138} а на центральном блоке – для обеспечения конечной ступени тяги с минимальным разбросом импульса последствия, создавая тем самым условия стрельбы с высокой точностью. В.П. Глушко не верил в эффективность управления БРДД при помощи подвижных камер, как и в возможность регулирования работы ЖРД в полете. Так что первые рулевые камеры сгорания с узлами качания и подвода топлива через эти узлы разрабатывались и изготовлялись в ОКБ-1. Создание управляющих камер сгорания вместо газоструйных рулей дало возможность существенного улучшения энергетических и массовых характеристик двигательных установок центрального и боковых блоков. Введение систем регулирования ДУ, как основных, так и боковых блоков позволило существенно уменьшить так называемые гарантийные запасы топлива и тем самым увеличить его рабочие запасы. Отработка этих систем для МБР Р-7 была осуществлена летным испытанием серии из десяти экспериментальных ракет М5РД. А для отработки радиосистем измерения и контроля траектории для МБР Р-7 (аппаратуры систем радиоуправления, систем измерений «Трал», «Факел» и др.) была изготовлена и испытана в летных условиях серия из десяти ракет Р5Р. Для испытания межконтинентальной баллистической ракеты в короткие сроки был создан новый полигон в казахстанской степи. Необходимость создания нового полигона была продиктована разработчиками систем радиоуправления. В случае использования полигона в Капустином Яру для пусков МБР Р-7 один из наземных пунктов радиоуправления должен был бы располагаться в Каспийском море. Поэтому в 1954 г. было выбрано расположение нового полигона вблизи станции Тюра-Там. К моменту начала испытаний разработчикам радиосистем удалось создать свои пункты в границах полигона. Решение о создании нового полигона было правильным, так как жизнь выдвинула требование о превращении этого полигона в космодром, с которого до последнего времени запускались все основные автоматические {139} космические аппараты, пилотируемые космические корабли и орбитальные станции. Летно-конструкторские испытания МБР Р-7 были начаты 15 мая 1957 г. При первом пуске этой ракеты, полет которой продолжался до 96 с, в хвостовом отсеке центрального блока начался пожар. При пуске в июне этого же года старт не состоялся из-за сброса схемы запуска двигателя вследствие неправильной установки клапана. При третьем запуске в июле ракета упала недалеко от старта из-за потери устойчивости относительно продольной оси. Только при четвертом пуске 21 августа 1957 г. МБР Р-7 достигла цели. Все системы ракеты работали нормально. При создании МБР Р-7 было решено много научно-технических проблем и разработаны конструкции, нашедшие применение в дальнейшем, в том числе – при освоении космоса. К числу решений, ставших фундаментальной основой в ракетной технике относятся : – решение проблемы прохождения плотных слоев атмосферы с большими гиперзвуковыми скоростями и разработке конструкции головных частей МБР для скоростей входа близких к первой космической; – решение проблемы и разработка конструкторских мероприятий, связанных с управлением и стабилизацией упругой ракеты с жидким наполнением; – решение проблемы доставки частей МБР с заводов-изготовителей на боевые стартовые позиции, что требовало членения ракеты на транспортабельные точно и быстро стыкуемые части; – решение проблемы запуска всех двигателей (боковых и центрального) двигательных установок ракетных блоков и отделения боковых блоков от центрального, разработка и отладка конструкции пускового устройства; – разработка методологии отработки сложных ракетных комплексов при наземных и летных испытаниях, обеспечивающей требуемые летно-технические характеристики. {140} Решение перечисленных проблем, создание экспериментальной базы, испытательных стендов и полигона с необходимыми службами и оборудованием, а также большой опыт полученный при создании первых БРК с МБР Р-7, заложили прочную основу для разработки более совершенных МБР с улучшенными боевыми и эксплуатационными характеристиками. После создания комплекса с МБР Р-7М в ОКБ-1 начались работы по созданию комплекса с МБР Р-9 второго поколения. Об этом комплексе до сих пор опубликовано очень мало. Именно этот комплекс открыл дорогу комплексам с МБР следующих поколений, имеющим лучшую боеготовность, автоматизацию и защищенность от ракетно-ядерного нападения потенциального противника. Комплексы с МБР Р-7 обладали целым рядом эксплуатационных недостатков (большие потери жидкого кислорода при транспортировке с завода-изготовителя, в хранилищах и при заправке, большое время подготовки к старту, уязвимость открытых стартовых позиций и т.д.). Заказчики выдвинули ряд новых требований, улучшающих эксплуатационные и боевые характеристики комплексов с МБР. БРК с МБР Р-9 в основном отвечали требованиям заказчиков и в свое время были приняты на вооружение Советской Армии, имели высокую боеготовность (8 минут у открытых БРК «Долина» и 12 минут у шахтных БРК «Десна», вместо 2 часов у БРК с Р-7). Это было достигнуто за счет применения: автоматизированной системы подготовки старта (АСПС), переходной одноразовой «хвостовой» рамы и кабель-мачты, упрощающих стыковку бортовых систем с наземным оборудованием и быстрой автоматизированной заправки переохлажденным жидким кислородом. При создании этих БРК в ОКБ-1 была практически решена проблема транспортировки, хранения и заправки в баки ракеты переохлажденного жидкого кислорода с малыми затратами электроэнергии для холодильных машин. {141} Ракета Р-9 – двухступенчатая, с поперечным «горячим» разделением ступеней (двигатель второй ступени запускался в полете до разделения ступеней при выключении двигателей первой ступени). На ракетном блоке первой ступени Р-9 был установлен кислородно-керосиновый ЖРД ОКБ главного конструктора В.П. Глушко с четырьмя качающимися основными камерами сгорания с единым турбонасосным агрегатом (ТНА), работающим по открытой схеме. На ракетном блоке второй ступени ракеты Р-9 был установлен кислородно-керосиновый ЖРД ОКБ главного конструктора С.А. Косберга с четырьмя неподвижными основными камерами сгорания с единым турбонасосным агрегатом и четырьмя качающимися управляющими соплами, через которые истекал парогаз из ТНА. Управление первой ступенью осуществлялось отклонением основных камер сгорания, а управление второй ступенью – при помощи качающихся управляющих сопел. В ракете Р-9 была применена радиоинерциальная система управления, обеспечивающая более высокую точность попадания, недостижимую в то время автономными инерциальными системами управления. Одновременно с ракетой Р-9 была создана в ОКБ, руководимом М.К. Янгелем, ракета Р-16 – двухступенчатая ракета с поперечным делением ступеней по так называемой «холодной» схеме разделения (когда двигатель РБ второй ступени включается после разделения ступеней). На ракетных блоках первой и второй ступеней были установлены ЖРД, работающие на высококипящих компонентах топлива: азотном тетраксиде (АТ) в качестве окислителя и несимметричном диметилгидразине в качестве горючего (НДМГ). В отличие от ракеты Р-9, на ракете Р-16 была применена автономная система управления и поэтому она обладала худшей точностью попадания. Но несмотря на то, что ракета Р-9 обладала лучшей точностью попадания, а БРК с этой ракетой – наименьшим временем боеготовности, оба БРК были приняты на вооружение Советской Армии. Это было, очевидно, правильное решение, так как такие ракеты с ЖРД, работающими {142} на высококипящих компонентах в принципе легче создать с еще лучшей боеготовностью. Жаль, что достижения в области криогенной техники, полученные при создании БРК с МБР Р-9, не нашли надлежащего применения в ракетно-космической технике и народном хозяйстве. После этого ОКБ-1 была выдвинута идея и разработана так называемая глобальная ракета ГР-1 с неограниченной дальностью полета, движущаяся по орбите ИСЗ, допускающая ее запуск в противоположных направлениях с одной стартовой позиции и затрудняющая работу средств ПРО. Организация противоракетной обороны против глобальных ракет усложняется по сравнению с организацией ПРО от обычных БРДД в связи с существенно меньшим временем, располагаемым для организации такой обороны. В то время в США не существовало системы обнаружения запуска глобальных ракет, запускаемых из СССР в восточном направлении. Ракета ГР-1 – трехступенчатая ракета с поперечным «горячим» разделением ступеней. На ракетном блоке первой ступени были установлены четыре качающихся кислородно-керосиновых ЖРД НК-9 конструкции ОКБ главного конструктора Н.Д. Кузнецова, на ракетном блоке второй ступени один качающийся в двух плоскостях ЖРД НК-9, а на ракетном блоке третьей ступени – ЖРД С1-5400, качающийся в двух плоскостях, разработанный в ОКБ-1. Задачи системы управления глобальной ракеты значительно усложняются по сравнению с обычными БР, так как в этом случае она должна обеспечивать не только требуемые кинематические параметры движения при выведении на ОИСЗ, но и точность тормозного импульса двигателя третьей ступени при сходе с ОИСЗ (момент, величину и направление тормозного импульса). Точность попадания тем лучше, чем больше тормозной импульс. А чем больше тормозной импульс, тем больше требуемое количество топлива. Поэтому начальная масса глобальной ракеты при равной массе {143} полезной нагрузки больше начальной массы баллистической ракеты при равной дальности и точности попадания. Такие ракеты ГР-1 (точнее, их макеты) были изготовлены и демонстрировались на ноябрьском параде в 1965 г. на Красной Площади, это в известной мере оказало влияние на то, что договор о невыведении ядерного оружия в космос был заключен. В дальнейшем подобные ракеты разрабатывались ОКБ главного конструктора М.К. Янгеля, в связи с поручением ОКБ главного конструктора С.П. Королева разработать БРК с МБР на твердом топливе. Работы по созданию таких МБР с РДТТ РТ-2 и РТ-2П были закончены уже после кончины С.П. Королева его соратниками, из которых необходимо отметить И.Н. Садовского, С.О. Охапкина, Я.И. Трегуба и многих других талантливых энтузиастов отечественного ракетостроения. В заключение необходимо подчеркнуть исключительно важное значение развития ракетостроения в ускорении научно-технического прогресса, венцом которого стало начало эры освоения космоса. Велики заслуги первопроходцев, среди которых имя Сергея Павловича Королева занимает одно из самых почетных мест.
|
