Так о чем был тот злополучный приказ Главкома, по которому меня направили (загнали) в войска? В то время назревал крупный международный кризис, связанный с тем, что Израиль отказался выполнять какие-то притязания Англии по территориальным вопросам. Англия решила применить против него силу. СССР встал на защиту суверенитета Израиля и заявил, что поддержит Израиль своей силой. И пригрозили ракетным ударом по Англии. На сторону Англии встали США. Тогда Хрущев решил показать Англии и США «Кузькину мать» и отдал приказ привести все Ракетные войска в повышенную готовность и срочно «доукомлектовать» личным составом Ракетные части!
А приводить-то тогда было фактически нечего!
Ракета 8К64 еще не была принята на вооружение. Первый ее пуск 24 октября 1960 г закончился «великой катастрофой», в которой погиб командующий Ракетными Войсками маршал НеделинМ.И. Причина-спешка. Несоблюдение регламента Испытаний по приказу Неделина («А что я буду говорить Никите?!»)
Массовое строительство ракетных комплексов 8К64 началось более чем за год до начала ее испытаний! Но это были, в основном, комплексы с наземными стартовыми позициями. Они находились в стадии строительства и, естественно, не были укомплектованы личным составом.
В то время на боевое дежурство смогли с трудом поставить только 4 ракеты Королева 8К71, с помощью которых запускали спутник. Межконтинентальных ракетных комплексов, находящихся в состоянии боевого дежурства, не было! Но даже после приведения этих ракет в
полную боевую готовность для их пуска требовалось еще от 7 до 15 суток. Проверки этих сложнейших ракет проводились исключительно вручную. Никакой автоматики проверки они не имели. Поэтому никакой реальной угрозы они не представляли. Американцы в то время могли разбомбить или просто расстрелять эти комплексы без труда. Ракеты ПВО защищали только Москву. Но американцы ничего этого тогда не знали, видно шпионы не сработали. И только много позже, во время Карибского кризиса, когда на сторону американцев перебежал полковник Пеньковский, он открыл им глаза на истинное положение в наших Ракетных Войсках, Главком РВ Неделин тогда «пудрил мозги» всему ЦК КПСС и Хрущеву. Он доложил, что основная задержка массового применения ракетных сил - это дефицит кадров в войсках. Вот новый Главком и издал приказ о срочном укомплектовании офицерами тех частей, в которых ракетные комплексы находятся в состоянии боевой готовности или в стадии подготовки к приему на боевое дежурство. А готовность к постановке на боевое дежурство докладывалась наверх в %. Ежу ясно, что если комплекс готов даже на 99,9%, то пустить ракеты нельзя. Вообще, тогда во время холодной войны взаимная дезинформация и очковтирательство достигли апогея.
Я помню, как на парад вывозились тогда «глобальные ракеты», которых не было!
Кстати, на параде 7 ноября 1970 г были показаны ракеты почти копия 8К64!!!
Сейчас в средствах массовой информации часто сетуют на то, что:
«Во время парадов на красную площадь вывозили громадные макеты ракет, которые не имели никакой внутренней начинки, а представляли искусно сделанные муляжи. Примеров можно привести массу.
Это, я считаю, делалось правильно!
Вместо ракеты Челомея в контейнере, вывозился пустой контейнер, не потому, что проектирование ракеты еще продолжалось, и не было еще ни одного наземного технического испытания. А по причине опасности таких экспериментов! Так как готовую и заправленную гептилом и окислителем ракету можно было транспортировать только в специальном герметично закрытом контейнере. Причем заправка для обеспечения безопасности проводилась не на заводе, выпускающем ракеты, а на специальной удаленной от населенных пунктов базе с соблюдением всех мер безопасности! Ракета Челомея УР-100 единственная малогабаритная из всех межконтинентальных ракет, которую везли в позиционные районы заправленными.
Естественно, жидкостные ракеты следует показывать обычным людям только пустыми! Авария с проливом топлива или окислителя с одной ракеты Челомея на улице Тверской привела бы к гибели сотен, а может быть и тысяч людей!
Наверняка, даже твердотопливый «Тополь» вывозится на Красную площадь в виде муляжа! Один раз якобы его вывозили «вживую», но это потребовало значительного укрепления всех несущих железобетонных конструкций подземных переходов по всей Тверской улице.
В наше время (2012год) я вдруг узнаю из истории РВСН, что: «В декабре 1961 года 570-1 ракетный полк под руководством полковника Пинчука Николая Михайловича начал подготовку к несению боевого дежурства изделиями 8К64У в назначенном районе». И далее: «10 февраля 1962 года 27-я ракетная дивизия заступила на свое первое боевое дежурство для выполнения задач по защите нашей Родины, которое несла в течение тридцати лет». Запомним эти даты.
Едем в Хабаровск
Нина, узнав, что нам предстоит снова поездка на Дальний Восток, конечно, расстроилась, но такова участь всех жен военных - ехать туда, куда посылают ее мужа. Несмотря на то, что «кадровик» нам с Голубевым тогда в Управлении кадров РВСН заявил, что приказ готов для подписи Главкома, и он его не будет перепечатывать, приказа не было еще около двух месяцев.
За это время, наконец, вышло постановление «Об исключении боевой телеметрии из состава ракетного комплекса 8К64». Узнав об этом, я снова звоню кадровику. А тот отвечает, что я в приказе остался.
Начали готовиться к переезду. Наконец, приказ пришел.
Мы с Ниной собрались, вещи погрузили в большой контейнер. Нина у себя на работе изготовила книжные полки для огромной моей библиотеки, полки в контейнер по высоте не прошли, и пришлось их верхнюю секцию отпилить. Ехать в Хабаровск решили сразу всей семьей и со всеми вещами.
Поезд до Хабаровска шел 8-9 дней, и Лене (ей исполнилось уже 3 года) было все интересно. Она не по годам была развита, знала наизусть много стихотворений, песен и с большим удовольствием, не стесняясь, исполняла их попутчикам. Один раз с ней произошел казус. Пошли мы все пообедать в вагон-ресторан, сели за столик, за которым уже сидел моряк, капитан первого ранга. Заказали обед, ждем. Лена смотрит на моряка, и так четко и громко растягивая слова, говорит: «М-о-р-р-р-я-к, с печки б-р-р-р-я -к и растянулся как ч-е-р-р-р-в-я-к!»
В первую минуту полковник опешил, но тут же правильно прореагировал: «А ты, еще какие-нибудь поговорки и стихи знаешь?» «Да!» «Тогда расскажи!» Ну, тут нашу Алену уже не остановишь. Декламировала все, что знает, пока нам не принесли обед. Полковник похвалил ее и угостил конфеткой. Конфликта не было!
Места проезжали очень красивые! Мы все неотрывно смотрели в окно. Особенно красивые места у Байкала, когда поезд идет по самому берегу озера. Частые, небольшие «мысовые» туннели, протыкающие горные массивы, спускающиеся прямо в озеро.
Хотели мы посмотреть вырубленный в скале барельеф И. В. Сталина. Но оказалось, что ретивые борцы с культом личности по приказу Хрущева взорвали всю скалу вместе с барельефом. Говорят, что взрывали специальные взрывники-альпинисты, а взрывчатку им на гору доставляли вертолетами.
Добрались до Хабаровска. Нину с Леной оставил в зале ожидания, а сам зашел к Военному коменданту, предъявил свое предписание, и мне объяснили, как добраться до штаба армии. Дали мне направление в военную гостиницу штаба округа. Мы там переночевали, позавтракали, и утром я отправился в штаб. Штаб находился на самом краю города.
В штабе 9-го Отдельного Ракетного корпуса меня очень хорошо приняли. Объяснили, что корпус находится в стадии развертывания, что назначения в части ожидает более 50 человек, поэтому придется подождать назначения 3-4 дня. Познакомился с некоторыми офицерами. Все были из различных родов войск: авиаторы, моряки, мотопехота, и даже, кавалеристы!
В основном все в званиях капитаны и майоры из местных сокращенных частей.
Штабы дивизий, полки и дивизионы временно расположены в малых гарнизонах, освободившихся от сокращения авиационных и других малых частей. Связь с ними еще налаживается.
Пошел к начальнику, изложил свой вопрос. Он мне сказал, что моя должность пока не сокращена. Пообещал разобраться через 1-2 дня.
Мы с Ниной решили познакомиться с городом. Купил план Хабаровска и поехали по городу. Как экскурсанты!
Основное транспортное средство в городе - трамвай. Город расположен на продолговатых, расположенных параллельными грядами холмах. Улицы идут поперек этих гряд. Поэтому трамвай то спускается с горы, то снова поднимается на гору. Город, в основном, был старый, много частных одноэтажных домов вперемежку с двухэтажными деревянными.
Очень красива набережная Амура. В центральной части города набережная гранитная. Много скверов и парков.
Амурская область
Площадь 361913 км2
Население 1031 т.ч. (1985 г.); 816992 ч (2013 г.)
в городахх 67%, Благовещенск - 195 т. ж.
Большая часть территории гориста, на юге Зейско-Бурейская равнина.
Климат резко континентальный
Температуры: янв.–24 -340, с июля 18-250 С. Осадков 800-900 мм в год.
Леса занимают до 65% территории, север области частично заболочен.
На третий день меня вызвали в штаб. Сообщили, что, к сожалению, специалисты по ЭВМ в штабе Корпуса пока не нужны. Если что-то прояснится, меня вызовут.
Меня направили в штаб 27 Краснознаменной Дальневосточной ракетной дивизии, который располагался на станции Белогорск, транссибирской магистрали. Поехал на контейнерную станцию, сделать переадресацию контейнера. Оказалось, что в Белогорске нет контейнерной станции. Ближайшая – в г. Свободный.
Приехали в Белогорск, Маленький, но каменный вокзал, на фронтоне 1903г. В центре «Зал ожидания» с дореволюционными деревянными диванами с высокой спинкой с резной надписью НЖД (Николаевская железная дорога). При вокзале «Комната матери и ребенка». В комнате 6 широких кроватей с пружинными матрацами и никелированными спинками с шишечками. Рядом медпункт с медсестрой и две комнаты гостиницы. Обстановка в комнатах еще «довоенная» или «дореволюционная». Чисто.
Нину и Лену я оставил на вокзале в комнате матери и ребенка и пошел в штаб. Штаб в одноэтажном каменном здании дореволюционной или времен «Маршала Блюхера» постройки.
Там сразу мне выдали предписание в полк, которым командовал полковник Пинчук Николай Михайлович (в/ч 44136) и дивизион, которым командовал майор Рыбин. Полк располагался в деревне Сазанка. Ехать надо до г. Свободный, а оттуда автобусом 7-8 км до деревни Сазанка. Со штаба дивизии позвонили Пинчуку Н.М. и сообщили, что к ним едет офицер с семьей и чтобы подготовили им жилье.
Можно было получить назначение в полк, дислоцированный в городе Свободный. но там не было жилья и жить пришлось бы долго на частной квартире. Посоветовался с Ниной. Мы были «сыты по горло» частным жильем в городе Ростове, поэтому выбрали Сазанку, не зная еще что это такое.
Нину с Леной я оставил временно в комнате матери и ребенка и выехал в Сазанку (и как, оказалось, очень правильно сделал).
В полку мне сразу предоставили «жилье». В гарнизоне 3 старых двух этажных бревенчатых дома на два подъезда. Все «заселены под завязку» по две-три семьи в квартире! Водопровода нет - водовозка утром, удобства во дворе, печное отопление.
Мне предложили разместиться в «квартире» на втором этаже очень старого бревенчатого штабного здания. Ранее в нем располагался штаб Амурской флотилии бронекатеров. Здание стояло на самом берегу реки Зеи, притока Амура. На втором этаже коридор и две «квартиры». На север и на юг, состоящие из 3-х маленьких 7-9 м2 смежных комнат. Посредине стояла русская печка. На юг – занята. Моя –на Север.
В моей квартире давно не топлено, и температура мало отличалась от уличной (около -250 С).
С большим трудом, с помощью полковых связистов, мне удалось дозвониться в Белогорск начальнику станции. Попросил позвать Нину из «комнаты матери и ребенка». Сказал, что через день их заберу. Дали мне 3-х солдат. С их помощью я привез угля, протопил печку, кое-как законопатили щели в стенах. Поехал (машиной до Свободного, поездом до Белогорска) за Ниной.
Их уже хотели выгонять из вокзальной комнаты матери и ребенка. Я не перестаю удивляться Нининой выдержке и мужеству. Ей столько пришлось перенести лишений во время моих служебных скитаний по СССР!
Забрал я их и привез в Сазанку. Здание штаба было очень старое и конопатка всех стен уже, выветрилась. Поэтому, когда мы приехали в дом, то, несмотря на мои «утеплительные старания», за сутки температура в комнатах снова снизилась, но до +5-7гр.
Я снова затопил печку (6-8 ведер бурого угля), но пришлось ложиться спать одетыми.
Проснулись утром от холода. У тыловиков раздобыл листы старой фанеры и кучу старых солдатских одеял, и мы с Ниной еще два дня обивали и утепляли, как могли, ими стены. Температуру 16-20 градусов удавалось удерживать только непрерывной, постоянной топкой!
Разъезд Ледяная
В позиционном районе (разъезд Ледяная, около 35 км от г.Свободный) начал строиться жилой городок (10-я площадка), в котором должен был располагаться штаб дивизии и все подсобные службы. Но строительство жилья для офицеров, как всегда в СССР, запаздывало, а строительство и прием на боевое дежурство ракетных комплексов было впереди.
Офицеры дивизии жили в 6-ти военных городках на расстояниях более 50 - 100 км от позиционного района.
Эти военные городки, освободились от сокращенных частей, Каждый день офицеров дивизии свозили на службу в Ледяную на специальном поезде из 5 вагонов. Утром туда, а вечером обратно. На это расходовались денежные средства, во много раз превышающие стоимость строительства жилых домов в позиционном районе. На дорогу, в один конец уходило не менее 2,5 часов!
Первые позиционные районы (ракетные дивизии), из соображений секретности, («Советским дурдомом») было решено располагать, как правило, в нежилых районах, в глухой тайге, или в отдаленных степных районах. Более безмозглое решение было трудно придумать! Для строительства объекта в районе с неразвитой инфраструктурой требовались огромные средства для доставки строительных материалов, создания заводов железобетонных конструкций, возникали большие трудности с обеспечением рабочей силой, специалистами. Поэтому строителям и монтажникам платили командировочные в несколько раз превышающие обычные размеры. Для их размещения приходилось возводить временные строительные городки. Но, главная цель всего этого решения - обеспечение секретности строительства - не достигалась. Например, проезжает по транссибирской магистрали дипломат и вдруг видит, что маленькая станция (Ледяная) находящаяся в глухой тайге, вдруг сильно расширилась, пути забиты вагонами и платформами с железобетонными конструкциями, которые обычно используются для строительства бомбоубежищ, подземных коммуникаций. От станции в тайгу отходят железнодорожные пути, а в нескольких километрах, над лесом видны не только строительные краны, но и торчат на 20 метров так называемые «Диверторы».
Что подумает и запишет дипломат? Все ясно! «Беру на карандаш!»
Удаленность военного городка от цивилизации вызывала еще один отрицательный фактор - безработицу среди членов семей военнослужащих. Поэтому офицер, в основном, думает не о службе, а о том, как бы сбежать с этого места.
Кстати, умные головы предлагали разместить штаб нашей дивизии не в тайге, у разъезда Ледяная, а в городе Свободный, который имел развитую строительную индустрию, магазины, школы, предприятия промышленности. Но генералы «в верхах» в очередной раз настояли на своем! Дурость взяла верх, и городок стали строить в болотистой, насыщенной выше всякого предела комарами и энцефалитными клещами тайге. Кстати, я сам на топографической карте нашего района видел надпись: “Район мало пригодный для жилья!”
Прокладывание дорог через болота требовало больших затрат на отсыпку грунта. Каждый километр дороги покрытой бетонными плитами стоил более одного миллиона рублей в ценах 60-ых годов. Бетонные дороги хорошо просматривались с разведывательных спутников, а оканчивались дороги на стартовых позициях. Когда это узнали, путем облета авиацией, то заставили дороги сверху покрывать еловым лапником и завешивать маскировочными сетями. Но оказалось, что в инфракрасном диапазоне “замаскированные” дороги также очень хорошо просматриваются при подобной «маскировке»!
Вернемся к нашей жизни в Сазанке. Сазанка - это небольшая деревня, населенная ранее одними рыбаками, которые ловили рыбу в реке Зее. Позже, вблизи нее, в небольшом заливчике Зеи, расположили «Зейский Затон» - место зимней стоянки речных судов. Жители подрабатывали на ремонте, а некоторые составили матросские экипажи этих судов.
Как я уже сказал, мы жили в доме, который ранее занимал штаб Амурской флотилии бронекатеров. Дом стоял на самом берегу Зеи. Берег был высокий, метров 6-8 до воды. От дома к самой воде шел трап с крепкими поручнями. Справа стояла на самом берегу трибуна, с которой командующий флотилии бронекатеров принимал парады кораблей.
Прямо за трибуной располагалось здание штаба флотилии, в котором мы жили на втором этаже. Дом в средней части имел возвышение, выполненное в виде корабельной рубки. Надстройка имела также мачту-флагшток, на которой поднимались сигнальные морские флаги. Наши дети любили подниматься в "рубку" и играть в капитанов. Оттуда открывался красивейший вид на реку Зею и ее пойму. Позади трибуны, на которой стоит Нина, видна "рубка" над штабом с флагштоком для поднятия флага.
Для отопления дома я выписал и завез машину угля. Уголь у нас был длиннопламенный, из открытого Райчихинского карьера, он был малокалорийный и стоил очень дешево. За день приходилось сжигать в печке по 6-7 ведер угля и выносить 3-4 ведра золы! Уголь хранили в куче под окнами. Первую машину угля сожгли за месяц!
Командиром нашего полка был полковник Пинчук Н.М., а моим непосредственным начальником был командир дивизиона - майор Рыбин. Он ранее был командиром артиллерийского дивизиона, но затем был переведен в наши войска. С ракетной техникой он не был ранее знаком, поэтому с большим упорством и настойчивостью, которое не часто встречается, изучал технические описания.
Я часто консультировал его по сложным вопросам устройства техники. Затем он поручил мне проведение занятий с офицерским составом, так как я единственный в полку имел высшее ракетное образование и не только видел «живую» ракету, но и участвовал в пусках! Занятия вел по любым вопросам, но, в основном, по системе управления ракеты и системе подготовке пуска. Централизованных программ переподготовки офицеров не было! А для этого надо было в авральном порядке задействовать Высшие Учебные заведения РВСН. Поэтому время и темы пришлось определять самому.
Наш позиционный район располагался от Сазанки на большом расстоянии. Выезжали в 7 утра, надо было ехать на автобусе около часа до города Свободный (7-8км), затем пересаживались в вагоны специального поезда, который собирал всех офицеров с ближних гарнизонов и дожидался “окна” в расписании. Затем около часа (43км) нас везли в сидячих старинных двуосных вагонах до ст. Ледяной. Там мы пересаживались в свои «полковые» автобусы и по колдобинам (бетонка не везде была готова) ехали в расположение своего полка. Наш полк располагался на так называемой 31 площадке и состоял из двух дивизионов. В каждом дивизионе должно быть по две наземные стартовые позиции ракет 8К64.
Против каждой стартовой позиции – достраивалось арочное хранилище для ракеты и машин контроля. Хранилище было сверху обваловано метровым слоем земли, въезд закрывали массивные железные ворота из 5 мм стали, окантованные швеллерами. Недалеко в лесу без всякой защиты в обычном кирпичном здании строилась дизельная электростанция на 6 дизелей. От нее предполагалось питать все электрохозяйство полка на период объявления боевой готовности. В обычное время все электропитание должно было происходить через электроподстанцию, которая подключалась к магистральной ЛЭП. Их еще не было! Поэтому электроснабжение осуществлялось по временной схеме, от двух дизелей, которые располагались в сарае и принадлежали строителям.
Ракет еще не было, видимо они еще не были изготовлены на заводе. Хранилища для ракет еще достраивались. Делалась наружная обваловка внутренняя отделка. А Хрущеву наверняка было доложено, что мы на «Боевом дежурстве»! Из донесений: «В декабре 1961 года 570-1 ракетный полк под руководством полковника Пинчука Николая Михайловича начал подготовку к несению боевого дежурства изделиями 8К64У в назначенном районе».
Приехавшие офицеры сразу шли в столовую (большая палатка с печками из железных бочек) на завтрак (было уже 10 часов). Потом для переодевания в рабочую одежду заходили в «общежитие». Общежитие, представляло собой старую, щелястую щитовую казарму, доставшуюся от строителей. В общежитии было очень холодно. Находились всегда в верхней одежде. Потом построение и развод по участкам строительства, для выполнения контрольных функций.
С 10-30 до 14 работа (служба), а потом - обед и подготовка к обратной дороге в гарнизон. КПД такой службы минимальный. Это называлось официально: «Несение опытно боевого дежурства» с доплатой процентов к окладу!
Конечно «опытно-боевое дежурство» - явный перебор и очковтирательство командования РВСН. Но, без постоянного (за каждым шагом) контроля строителей по соблюдению СНИП (Строительных Норм И Правил) мы бы не поставили ни одной ракеты на боевое дежурство. Допустим, что в основание установщика надо уложить слой бетона 20 см, строители кладут всего 15см, железобетонные плиты арочного покрытия должны свариваться между собой по специальным закладным швеллерам, а их сваривают только по арматуре. Обваловка арочных хранилищ ракет должна была проводиться глинистым грунтом толщиной 1,3-1,5 м для обеспечения водонепроницаемости. На самом деле обваловывали хранилища поверхностным грунтом и толщиной не более метра. Вместо 4-х слоев рубероида по поверхности бетона прокладывалось только два слоя, да еще без битумной проклейки и т. д. и т. п.
«Сэкономленные» материалы разворовывались! Поэтому Свободный бурно застраивался частными домами. Там офицеры могли снять «квартиру» по грабительским ценам.
В период становления дивизии, основной функцией офицеров полка являлась, в основном, функция выявления брака в работе строителей и монтажников. А офицеры в нашу ракетную часть были набраны из различных родов войск. Лучшие, конечно, были из авиации, которую Хрущев пустил в металлолом. Худшие из пехоты и кавалерии. Они даже толком не понимали различие в напряжении батарейки от карманного фонаря и напряжения в сетевой розетке. Не лучше были их познания и в любой другой технике.
Не буду говорить о всех офицерах полка, но половина из вновь прибывших имела настолько низкую общую культуру и слабое общее техническое развитие, что было стыдно, что такие люди носят погоны. Но были среди них и такие, которые готовы были 26 часов в день «грызть» новую технику.
В целом, офицерский состав полка даже приблизительно нельзя было сравнить с офицерами нашего дивизиона в Манзовке. Командир полка, полковник Пинчук Н.М., окончивший Артиллерийскую академию, по своим командирским качествам и техническим знаниям значительно уступал нашему подполковнику Генералову, который вышел из паровозных машинистов, но своим упорным трудом и самостоятельной непрерывной учебой стал классным командиром-ракетчиком.
Итак, мы работали после обеда 1,0-1,5 часа, а потом начинали готовиться к отъезду - как бы не отстать от автобуса.
Заканчивалось строительство двух офицерских общежитий из хорошего соснового бруса. Тогда обещали перейти на 3-х дневный режим дежурства при боевой работе. В этом случае офицеры полка делятся пополам, по дивизионам. Одна смена три дня находится на позиции, затем ее сменяет другая. Первая отдыхает один день, а потом несет внутреннюю службу и изучает документацию. Потом они меняются.
Для защиты, стоящей на стартовом столе ракеты от удара молнией, какой-то очередной «придурок» из проектного НИИ (видимо ЦПИ-31») по обе стороны от старта запроектировал 50 метровые металлические молниеотводы - так называемые
диверторы. Они были видны издалека и значительно демаскировали стартовую позицию. А для боевой позиции нужны, «как щуке зонтик». В этих сырых, болотистых местах грозы вообще были редкостью. Я специально знакомился с метеоданными по району в метеослужбе г. Свободный. А толку от диверторов было мало, я помню, как однажды на полигоне Капустин Яр молния ударила в ракету, хотя стоящие по бокам старта диверторы были гораздо выше ее.
В строящихся хранилищах ракет уже успели поселиться полчища крыс, с которыми пытались бороться дедовскими крысоловками и ядовитыми приманками, но число крыс от этого не уменьшалось. Я сказал Рыбину, что у меня есть идея, как бороться с крысами, а также есть более дальняя идея постройки тренажера для обучения работе на технике. Рыбин подхватил эту идею, доложил командиру полка. Тот решил назначить меня «главным рационализатором» части с освобождением меня от всех других работ и нарядов. Оставил за мной проведение занятий по технике с офицерами полка.
В Ледяной
Наконец в позиционном районе полка были окончены строительные работы. Монтажные и проверочные работы продолжались. По мере готовности оборудование принималось к эксплуатации. Это была основная работа офицеров.
Когда офицерские общежития были построены, полк перешел на 3-х дневный режим опытно-боевого дежурства. Личный состав дежурной смены полка оставался на дежурстве трое суток, затем сутки отдыха и два дня учебы и подготовки к новому боевому дежурству. Дежурная смена полка живет в общежитии. Выявилась значительная нехватка личного состава. К крысам в хранилищах добавилась беда возможного подтопления и повышенной влажности. Меня вызвал Пинчук и поинтересовался ходом моих работ. Я посетовал на недостаток различных материалов. Он обещал помочь. На складах дивизии.
Начался этап так называемого «Опытно - боевого» дежурства. Проводились тренировки по боевой документации. В МИКе проводились тренировки по проверке ракеты. На стартовой позиции - тренировки по установке ракеты, тренировки по предстартовой проверке. Чрезвычайно опасными были заправка ракеты горючим и окислителем. Эти тренировки проводили специальные инструкторы, прибывшие с полигона.
На старте заправленная ракета 8К64 могла находиться несколько суток. Общее время от сигнала готовности до старта было от 3-х до 6-ти часов. Это гораздо меньше, чем время подготовки королевских ракет 8К71, но, тем не менее, это очень много, учитывая, что время подлета ракет Титан и Атлас из США до нашей территории около получаса, а подготовка их к старту 5 мин. У нас готовность к пуску из «Наивысшей готовности» 30 мин.
Ускоренными темпами строились шахтные комплексы ракет 8К64У, где ракета стояла в шахте, уже заправленной и проверенной. В этом случае время от получения сигнала до пуска сокращалось до 15 минут. Шахта закрывалась сдвигаемой железобетонной крышей полусферической обтекаемой формы, и поэтому такой ракетный комплекс имел достаточно высокую стойкость при ядерном воздействии. Командный пункт пуска этих ракет полка был выполнен из монолитного железобетона и заглублен в землю всего на несколько метров. Поэтому защита его была гораздо слабее защиты ракеты в шахте! Это был очень крупный недостаток данных ракетных комплексов.
Кстати, вдруг оказалось, что несколько уже пробуренных с большим трудом шахт (с замораживанием болотистого грунта) подпали в зону затопления Зейской ГЭС. От дальнейшего строительства этих шахт в этом месте пришлось отказаться.
Другим немаловажным фактом было обнаружение при проходке этих шахт, слоев каменного угля. Однажды проходческий щит обнаружил слой отменного антрацита толщиной до 2-х метров. Бурение прекратили, доложили «наверх». Щит демонтировали, шахту засыпали. Пришлось заново проводить контрольное бурение в районе.
Оказалось, что в зону затопления Зейской ГЭС попали очень богатые, толщиной в несколько метров, залежи углей, пригодных для открытой добычи. Но строительство ГЭС уже началось, строительство позиционного района вступило в завершающую стадию, и никто не захотел изменять принятое ранее глупое, антигосударственное решение Вот такие грубые просчеты бывали в ту пору!
