Мне довелось служить со многими участниками Карибского кризиса. Но не припомню случая в те времена, чтобы они публично рассказывали об этом периоде ракетной службы. Разве только в тесном кругу посвященных.
И потому беседа с бывшим членом военного совета – начальником политического отдела Смоленской ракетной армии генерал-лейтенантом Игорем Ивановичем Куринным, который дал мне путевку в офицерскую жизнь (из его рук получал лейтенантские погоны), стала своего рода откровением.
– Оглядываясь на пережитое, – поделился Игорь Иванович, – с трудом представляешь, как все можно было выдержать и пережить, физически, и морально. Но выдержали все! Каждый, кто служил в 51-ой ракетной дивизии, заслуживают высокой оценки, Самые теплые воспоминания у нас о командире дивизии генерал-майоре Игоре Демьяновиче Стаценко и начальнике политического отдела Иване Васильевиче Пшеничном.
Первый полк под командованием полковника Ивана Силантьевича Сидорова заступил на боевое дежурство 20 октября 1962 года. В рекордно короткий срок. Все 36 установок находились в готовности к пуску. Это было результатом организаторской работы командира и штаба, профессионального мастерства расчетов. Многое достигалось энтузиазмом и самоотверженностью людей, непрерывной партийно-политической работой. Сегодня мемуаристы и историки как-то забывают ней, что совсем несправедливо. Подготовить людей к операции такого военно-стратегического масштаба было непросто.
Исходя из высоких политических целей морского похода на Кубу, политработники «протягивали» логические цепочки к конкретным повседневным задачам каждого офицера и солдата. А задач было множество. Вводные возникали едва ли не ежечасно.
Все было непросто: выгрузка на берег и доставка ракет в районы базирования, обустройство быта, непривычные климатические условия и сама обстановка… Даже неизвестные растения могли принести беду: прикоснешься – и тяжело заболеешь. Не хватало стройматериалов, горючего,
лекарств, продуктов, даже воды. На чем держались? На выдержке, терпеливости, смекалке, золотых руках солдат и офицеров. Наверное, на такие испытания способны только наши военнослужащие. Взять только один океанский переход. Он для нас, «сухопутных» ракетчиков, явился не рядовым событием. Личный состав располагался на кораблях скрытно в твиндеках. Впоследствии мы узнали, что до нашего прибытия на Кубу американцы проводили эксперимент: в трюм транспортного корабля погрузили подразделение морской пехоты и «покатали» его по океану трое суток. Больше держать пехотинцев (морских!) в таком состоянии не разрешили медики. Люди оказались крайне измотанными. После этого сделали вывод о невозможности скрытной доставки большого количества людей на Кубу. Не учли они возможностей советских солдат и офицеров. Личный состав дивизии выдержал подобные условия в течение 15-20 дней.
А сам кульминационный этап операции… Части дивизии находились в состоянии повышенной готовности в ожидании мощного удара вооруженных сил США. Если в политических кругах, как сейчас утверждается, не было намерения применить ракетно-ядерное оружие (хотели, мол, только попугать им), то перед офицерами и солдатами задача стояла четкая и однозначная: по команде поразить этим оружием указанные цели.
Что это означало для нас, ракетчиков, да и всех военнослужащих многотысячной группировки советских войск на Кубе? При любом варианте – упреждающем или ответном ударе – всех нас ждала неминуемая гибель. В такой ситуации можно и в панику впасть. Среди американских резервистов подобное наблюдалось. В наших же рядах даже намека не было на это. Но ведь нам тоже хотелось жить!
Были мы молоды. Я, например, незадолго перед спецкомандировкой женился. Анджеле было всего восемнадцать лет, только что окончила фармацевтическое училище. Жаль мне ее было оставлять одну, уговорил – взяли в штат госпиталя. И провели мы с ней «медовый месяц» на войне.
Вырастили детей, внуки подрастают. Сын Игорь – трехкратный чемпион мира, пятикратный обладатель Кубка мира – по самбо, неоднократный призер чемпионатов мира, трехкратный чемпион Европы – по сумо.Был признан лучшим дзюдоистом Европы. Председатель федерации самбо Москвы. Полковник запаса. Работает над докторской диссертацией по педагогике.
В жизни Игоря Ивановича Куринного было много ярких эпизодов, все они напрямую сопряжены с историей Отечества. Чего стоит его работа в составе Государственной комиссии по испытаниям системы «Энергия» – «Буран» – уникальной по замыслу и техническому совершенству! Тогда он был членом военного совета – начальником политуправления Военно-космических сил (первым и единственным). Сколько радостей и горестей пришлось ему пережить с конструкторами, промышленниками, испытателями в ходе реализации проекта. Короткая жизнь «Бурана» и его незаслуженное закрытие до сих пор заставляют волноваться, испытывать тяжелое чувство утраты. Говорят, «Буран» опередил время. Но это уже другая история…
– В ходе испытаний «Бурана», – вспоминает Игорь Иванович, – было много драматических моментов.
Все эти случаи обсуждались на заседаниях Государственной комиссии, в которую входили 9 министров, 10 заместителей министров, президент Академии наук, три вице-президента,10 генеральных и главных конструкторов, 8 представителей Минобороны.
Как бы то ни было, к сентябрю 1988 года все организационные и технические вопросы по подготовке и запуску ракеты были решены. Боевой расчет космодрома обучен, подготовлен и получил допуск к работе, в специальных емкостях накоплены компоненты жидкого топлива (более 560.000 тонн). Завершено другое материально-техническое обеспечение. Во всем этом была большая заслуга руководства космодрома, штаба, всех служб, политотдела, и, конечно же, специалистов испытательного управления. Проанализировав состояние дел, Госкомиссия под председательством министра общего машиностроения Виталия Догужиева приняла решение о начале подготовки к пуску.
После сборки и испытаний ракеты-носителя в МИК был доставлен и пристыкован «Буран». Пуск был назначен на 29 октября 1988 года, но… за 51 секунду до подъема процесс был автоматически прекраён из – за задержки отвода одной из ферм.
И вот наступила дата следующего пуска – 15 ноября. На космодроме резко ухудшилась погода. Госкомиссия все – таки приняла решение идти на запуск. И ровно в 6 часов МКС (многоразовая космическая система) – «Энергия» – «Буран» – оторвалась от стартового стенда, скрывшись в облаках! В расчетное время прозвучал доклад об отделении орбитального корабля. Он совершил два витка вокруг Земли. Перед сходом с орбиты автоматы управления развернули корабль хвостом вперед и включили двигатель торможения. В плотных слоях атмосферы корабль окутала тысячеградусная плазма, связь с ним прекратилась.
Навстречу «Бурану» для сопровождения вылетел на МиГ-25 летчик-испытатель Магомед Толбоев. Позже он рассказывал: «Когда «Буран» выбрал сложную траекторию снижения, у меня возникло такое чувство, что им управляет человек… Мы летели навстречу друг другу. «Буран» проскочил мимо меня. И я оказался сзади. Развернуться за ним не успевал. Тогда я свалил МиГ-25 в штопор. Крутанул его вокруг оси. И через полвитка – рули на вывод. Вышел из штопора на высоте чуть более 10 километров, а на 8-ми уже был на траектории догона. Сильно трепало. Старался парировать порывы ветра, но это давалось с трудом. Корабль летел по траектории снижения очень устойчиво. Ветер был не встречный, а боковой, под 40 градусов слева, вот мы и летели боком».
В это время Игорь Куринной с Генеральным конструктором Глебом Евгеньевичем Лозино-Лозинским и начальником политотдела космодрома генералом Альгимантасом Науджюнасом находились на командно-диспетчерском пункте, с волнением наблюдали, как «Буран» внезапно вынырнул из-за облаков, аккуратно выровнялся, выпустил шасси, мягко коснулся полосы и, раскрыв тормозной парашют, остановился прямо против них: вот так! Это было поразительно, словно живое существо выполняло залихватски этот элемент. Сел с отклонением от центральной линии менее чем в полметра. Все с ликованием бежали к неостывшему еще космическому звездолету!
Совсем скоро после этого триумфа резко изменились времена. Многие истинные патриоты были «развенчаны» новоиспеченными «демократами».
«Буран» превратили в аттракцион. Более 1 миллиона 200 тысяч советских людей пестовали это чудо-машину. Повторится ли когда-нибудь нечто подобное? Сейчас генерал-лейтенант Куринной возглавляет созданный им Союз ветеранов Космических войск, руководит Конгрессом деловых кругов России.
