|
Деятельность ремонтно-технических баз
Одним из главных направлений в деятельности ртб становится задача по сокращению времени подготовки ядерных боеприпасов к выдаче на стартовую позицию и совершенствование технологии пристыковки головной части к носителю с целью сокращения нормативов стартовых операций с повышением качества их выполнения.
Для кардинального решения этой задачи в соответствии с приказом Главнокомандующего РВ с 19 января по 17 февраля 1966 года личным составом ртб выполняется задача по переводу боезапаса головных частей 1-го пуска из степени готовности СГ-4 в СГ-5. Переведенные в СГ-5 головные части были заложены на хранение в полной исправности и пригодности к боевому применению. На шахтных пусковых установках головные части были пристыкованы к ракетам.
Эта чрезвычайно ответственная работа выполнялась под непрерывным контролем офицеров 12-го главного управления министерства обороны (ГУМО) и офицеров отдела ртб армии инженер-полковника Ломачука Ф.Е. (начальник отдела), инженер-подполковников Литвиненко Г.И. (заместитель) и Спасова М.П. (старший инженер).
Новое исходное положение боезапаса головных частей потребовало принятие дополнительных мер по улучшению температурно-влажностного режима в сооружениях, где размещались боеприпасы.
В феврале-мае 1967 г, в армии проводится комплекс мероприятий по обеспечению температурно-влажностного режима хранения головных частей. Делается доработка сооружений для хранения головных частей с целью их герметизации, рационализаторами (капитан Заборонский А.А. и старший техник лейтенант Шабалин Б.Н. из 1513 ртб, г. Гомель) конструируются осушители воздуха, в том числе на базе подогревателей воздуха 8Г27, монтируются системы дистанционного контроля параметров воздуха внутри хранилищ. В последующем начинается поступление механических осушителей воздуха МОВ-5 производственного изготовления, которыми комплектуются все хранилища ракет и головных частей. Это дало возможность Командующему армии принять решение на организацию хранения головных частей для 1-го пуска в контейнерах без верхних полуоболочек, что обеспечивало сокращение времени на подготовку боеприпасов к выдаче на старт. Вопрос поддержания оптимальных параметров головных частей рассматривался на V военно-научной конференции армии.
В результате проведенных мероприятий пребывание головных частей в воздухе с влажностью более 80% в 1967 году сокращается более чем в 50 раз. Если в начале 1967 года только 20% сббр могли перейти на бесконтейнерное хранение головных частей, то после проведения вышеназванных мероприятий это смогли сделать все сббр.
Лучше эта работа была организована в ртб, которыми командовали полковники Балин В.А., Сериков Н.Н., Вишневский А.М., Геленко А.А., Гагашкин А.А., Шульга М.К., Щеглов Н.Л., Лещинский Г.И., подполковник Новокрещин Л.И.
Вспоминает полковник И.В. Поварушкин, бывший в то время главным инженером 1505-й ртб (г. Поставы): «Чтобы перевести головные части в наивысшую степень готовности (СГ-5), согласно боевому графику сборочному расчету требовалось 3 час. 15 мин. Это время тормозило подготовку ракеты к пуску на стартовой позиции. Это время определялось следующими моментами. Аккумуляторные батареи для головной части (они хранились отдельно) необходимо было ежемесячно подзаряжать. Для этого в каждой сборочной бригаде был оборудован пункт зарядки аккумуляторов, назначены ответственные исполнители из числа офицерского состава. Серьезной проблемой являлось также обеспечение необходимого температурно-влажностного режима.
В конце 60х годов головные части первого пуска были переведены в наивысшую степень готовности - СГ-5. На головные части были установлены новые аккумуляторные батареи, не требующие подзарядки, реактор и электродетонаторы. Тем самым, никаких дополнительных работ на головных частях первого пуска перед их выдачей на стартовую позицию проводить не требовалось. Оставалось только погрузить их на стыковочные машины, доставить на старт и пристыковать к ракетам в ходе предстартовой подготовки к пуску».
Личный состав ремонтно-технических баз (ртб) армии в 1968-1969 годах продолжал совершенствовать эксплуатацию головных частей и другого специального вооружения. Накопленный за прошедшие годы опыт работы дал возможность сократить количество поломок специального вооружения по вине личного состава на 20% по сравнению с 1967 годом.
Основное внимание в это время сосредотачивалось:
- на сокращении сроков подготовки головных частей к боевому применению;
- улучшений эксплуатации и содержания специальных сооружений и систем;
- разработке к внедрении приспособления для понижения влажности в сооружениях № 20 и повышении влажности до требуемых значений в залах сборки и комнатах дня подготовки узлов;
- совершенствовании систем дозиметрического контроля.
В этот же период была завершена переподготовка личного состава на новый тип головной части АА48. Обучение людей проходилось силами преподавателей учебных центров 12 ГУМО Их высокая методическая и профессиональная подготовка, четкая организация занятий позволили своевременно и с высоким качеством провести переподготовку офицерского состава ртб без снижения уровня боевой готовности. Большая помощь командованию была оказана преподавателями учебного центра и в подготовке солдат и сержантов. Все это позволило своевременно и качественно провести работы по приему в боезапас головных частей АА48.
В 1968 году большое внимание уделялось подготовке расчетов сборки к выполнению работ сокращенным на 1-2 человека составом. Это явилось следствием оргштатных мероприятий, проведенных в конце 1967 года. В каждой сборочной бригаде были созданы 4 расчета сборки для одновременной подготовки головных частей 2-го пуска. Быстрому вводу в строй сокращенных расчетов сборки способствовали учебные сборы, проведенные в феврале-мае 1968 года в масштабе соединений с начальниками сборочных бригад ртб. При этом, в связи с переходом на двухгодичный срок службы, на повестку дня встали вопросы поддержания стабильной высокой выучки и штатных расчетов стыковки, подготовка к работе нештатных расчетов.
Одновременно отрабатывалось взаимодействие между расчетами ртб и стартовыми батареями, сборочными бригадами и ракетными дивизионами. Определенную положительную роль сыграли в этом разработанные отделом ртб армии (начальник отдела — полковник Ломачук Ф.Е.) и внедренные в практику с мая 1968 года «Методические указания по организации взаимодействия подразделений полка и ртб при подготовке ракет к пуску».
Настоящей проверкой обученности личного состава ртб, умения его грамотно эксплуатировать специальное вооружение явилось занятие повышенной боевой готовности в связи с событиями в Чехословакии в августе 1968 года. Организация и качество выполнения работ, проведенных с головными частями перед выдачей в стартовые батареи, стыковка головных частей с ракетами показали, что уровень обученности личного состава, организация эксплуатации боезапаса головных частей в полной мере гарантируют выполнение задач ремонтно-техническими базами армии.
Опыт перевода ртб в повышенную боевую готовность и обратно был обобщен и представлен в 12 ГУМО в сентябре 1966 года.
Об особенностях организации боевой службы в ртб, заботах и направлениях в работе командования в повседневной жизни рассказывает полковник В.В. Попов, которому выдалось командовать в течение 12 лет тремя ремонтно-техническими базами: «Боевая подготовка в ртб всегда была на высоте. Занимались мы серьезно, напряженно не только общевойсковыми предметами, физической и огневой подготовкой, уставами и политикой, но, в первую очередь, изучением автоматики, заряда, правил эксплуатации термоядерных головных частей, теоретическими основами ядерной физики. Каждый из нас знал на память все резисторы, транзисторы, характерные точки полета на траектории, порядок работы элементов и узлов по принципиальной и полумонтажной схемам и т.д.
И все-таки, главным в службе были эксплуатация ядерных головных частей и ядерно-техническое обеспечение. К одному типу ракет 8К63 каждая ртб практически через каждые 2-3 года от промышленности через части 12-го ГУМО получала новые, более совершенные головные части. Наша задача заключалась в их получении, транспортировке, разгрузке, переводе в высшую степень боевой готовности, проведении регламентов, хранении, выполнении боевых задач боевого дежурства и, конечно, изучении.
Переучивание офицеров на новые типы ядерных изделий и технологического оборудования осуществляли офицеры 12-го ГУМО из Загорска на местах, без снижения боевой готовности.
В первые годы существования ракетных войск головные части закладывались на хранение в степени готовности СГ-4. Это предусматривало снижение риска, более высокую безопасность эксплуатации ядерных боеприпасов за счет раздельного хранения изделия, установленного в него ядерного заряда, узлов и элементов, предназначенных для установки на них. С получением приказа на выдачу головных частей для пуска расчеты ртб должны были в сжатые сроки по разработанной циклограмме работ, собрать головную часть до степени СГ-5, т.е. подготовить к боевому применению. Это была адская работа, тем более в рамках жестких временных нормативов. Мы пропадали в сборочных залах, тренируя и поддерживая свои навыки. С переходом к новым боевым готовностям со значительным сокращением времени на подготовку ракеты к пуску такое исходное состояние боезапаса головных частей перестало обеспечивать выполнение боевой задачи, и головные части для 1-го пуска были заложены на хранений в полной боевой готовности.
Основная задача боевого дежурства в ртб на наземных пусковых установках — принять соответствующий приказ на выдачу головных частей в ракетные полки, пристыковать их к ракетам и окончательно подготовить автоматику и узлы к пуску по заданному полетному заданию. Приказ начальнику ртб на выдачу головных частей содержался в специальном пакете в сейфе начальника дежурной боевой смены полка и был подписан Начальником Генерального штаба ВС СССР.
Учебные задачи мы выполняли на макетах без ядерных зарядов и без автоматики. Боевые термоядерные головные часты выдавали крайне редко, всего 4-5 раз, в том числе во время Кубинского кризиса в 1962 году, в период чехословацких событий в 1968 году, а также кое-где при проверках боевой готовности в ходе инспектирования Министром Обороны и Генштабом ВС. Такие случаи надолго оставались в памяти, выполнялись всегда уверенно, но дрожь в коленях еще долго сопровождала всех, кто это выполнял и контролировал. Приказ личному составу ртб на выдачу головных частей мог отдать только начальник ртб, а в его отсутствие — заместитель командира дежурных сил полка по ртб. Только они, убедившись в правомочности письменного распоряжения, а в дальнейшем - и распоряжения, полученного по системе АСУ на командном пункте ракетного полка, давали эту команду.
Можно считать высочайшим достижением политических руководителей противостоящих государств, а также счастьем всех народов мира, что боевые термоядерные головные части и ракеты так и не взмыли в небо по команде «Пуск!» Ведь только один термоядерный заряд нес в себе мощь сотен атомных бомб, сброшенных но Японию!
Учитывая, какую мощь мы держали в своих руках можно оценить ту высочайшую ответственность и мастерство, каким должны были обладать командиры и политработники офицеры и солдаты специальных частей. По-другому в этих частях служить и работать было нельзя ибо цена ошибок в работе с ядерным оружием могла быть непредсказуемой.
Большое внимание уделялось оснастке, с помощью которой мы работали. Она была только промышленного изготовления. Все, что использовалось в работе. Проверялось по 3-4 раза на исправность и законность применения. Несмотря на это, нас часто мучило несовершенство контрольно-стендовой аппаратуры для проверки автоматики изделия. В последующем ее заменили на счетно-решающие автоматические устройства ТСЦРы, осуществлявшие автоматическую проверку всех параметров путем сличения проверочных данных с заданной перфолентой. Но какой долгий путь мы прошли, прежде чем получить ТСЦР-25! Были и неприятности. При проведении регламента на изделиях для 1-го пуска в ртб в Валге, где я был главным инженером, на одном из изделий не прошла проверка радиодатчика, задающего высоту ядерного взрыва. Использовали три радиотехнических прибора Т1, с помощью которых задавался механизм работы радиодатчика. Результат тот же. Доложили о задержке, доклад прошел до Главкома РВСН. А это большое ЧП! Из управления армии прибыл специалист 6-го отдела со своим Т1. Проверка прошла нормально. Инженеры от 12-го ГУМО, приехавшие разбираться по этому поводу забрали с собой все три датчика Т1 и наши объяснительные. Ругали нас до тех пор, пока промышленность не приняла рекламацию на однотипную конструкцию и не внесла изменения в документацию по технологии проверки. Обвинение с нас сняли, на чего все это нам стоило!
С ядерным оружием мы работали в лабораторных условиях. Помещения для работы располагались в бетонных. армированных, обвалованных землей сооружениях. Они были оснащены хорошим освещением, принудительной приточной и вытяжной вентиляцией, вакуумными насосами, наружным и внутренним дозиметрическим контролем. По всему периметру сооружений был проложен контур заземления из длинных металлических штырей, соединенных полосовым железом. Все сооружения были оснащены молниезащитой, В хранилищах и в сооружениях для работы помимо аппаратуры и оборудования для измерения и поддержания необходимой влажности воздуха. Особенно это было важно при хранении изделий, и обеспечение требуемых условий было повседневной нашей заботой, особенно в летнее время при высокой температуре воздуха.
Перед работой с узлами и самим изделием все исполнители одевали специальную одежду и тапочки на кожаной подошве, прошитой медной проволокой. Это надо было для снятия статического электричества на контур заземления, сопротивление которого систематически контролировалось. Запрещалась работа не в хлопчатобумажной одежде, без головных колпаков, иметь при себе расчески, кольца, часы и другие предметы, способные электризоваться или накалывать узлы заряда и изделия.
Для работы с нейтронными источниками и потоками нейтронов применялись вытяжные шкафы, спецконтейнеры, резиновые перчатки и т.д. очень жесткие требования к помещениям по влажности воздуха обеспечивали поистине жизнь и безопасность исполнителей. С зарядами и автоматикой работали только офицеры под тройным контролем каждой операции. После ее выполнения в протоколе расписывались исполнители и контролирующие, указывались полученные параметры и условия работы.
Каждой работе на боевых узлах или изделиях предшествовала подготовка как исполнителей, так и контролирующих лиц с допускам к работе. Со стороны тех, кто не знал досконально, чем мы занимаемся, можно было услышать, что «ртб'шники — бездельники, их даже не видно, спят, наверное...»
Такие же жесткие требования предъявлялись и к хранению изделий и их охране соответственно вооруженным караулом и использованием электризуемого сетчатого заграждения напряжением 1700 в. Никто, кроме ограниченного спискам круга лиц, не имел права посещать зону ртб, а тем более хранилищ с боезапасом. Все это, и многое другое было, безусловно, оправданно и необходимо, ибо речь шла о государственном боезапасе, огромной осторожности и безопасности.
Нельзя не сказать нескольких теплых слов о подготовке и самоотверженной работе солдат-специалистов и офицеров-начальников расчетов стыковки головных частей с ракетами. Они работали в любых условиях, в средствах прорезиненной защиты, в резиновых сапогах и перчатках, в противогазах. Все это и зимой, и летом, и в жару, и в снег и дождь, ночью и днем. И хотя, по боевому графику во время работы с головной частью на ракете все замирало, батарея укрывалась в убежищах, те, кто оставался на старте, всегда наблюдали действия «головастиков-циркачей». Такая слаженная работа расчета стыковки достигалась огромным трудом и поддержанием машины стыковки 8Т318 в безотказном состоянии. Мы, буквально, лелеяли эти машины и их водителей. Наверное, не случайно на Минском заводе-изготовителе автомашина МАЗ-502, на которой был смонтирован стыковщик, установлена на постамент. Естественно, что стыковочные расчеты, находившиеся всегда на виду у всех и завершающие работу всей сборочной бригады, поощрялись командованием. А самым долгожданным поощрением для них был отпуск домой...
С моим назначением начальником ртб в г. Слоним, помимо главных проблем и предназначений, а также своих должностных обязанностей, таких как организация боевой подготовки, повседневная эксплуатация боевого вооружения и автомобильной техники, поддержание высокой воинской дисциплины и порядка, организация и отлаженность в деталях боевого дежурства и т.д., пришлось сразу же окунуться с головой в житейские проблемы. Это была старейшая ртб в ракетных войсках, и она имела не только богатые боевые традиции, но и груз стареющего казарменно-бытового фонда. Прошло уже немало лет, как многие ракетные полки и ртб сформировались и заступили в спешном порядке на боевое дежурство. За это время заменялись узлы и изделия, сменялись поколения ракетчиков - специалистов по эксплуатации ядерного оружия, а казармы, автопарки, караульные помещения, спецсооружения, дороги, учебные классы продолжали стареть, изнашиваться или просто разрушаться. Не буду вдаваться в детали: какими стали стены, крыши, полы, электроарматура и т.д. одно скажу, что прежние командиры с этим мирились, а может быть, ждали увольнения или перевода, а я не стал ждать. Считаю, что люди, условия их жизни - прежде всего.
Еще надо сказать, что вторая сборочная бригада жила, хранила боезапас, выполняла боевые задачи по его охране автономно, находясь в 3-х км от ракетного дивизиона. А вот покушать 3 раза в день, мыться в бане, лечиться в медпункте приходилось в дивизионе. И все это каждый раз, каждый день,
И что особенно важно, головные части после погрузки на стыковочные машины с получением приказа на их выдачу должны были своевременно доставлены на старты.
А сколько других непредвиденных трудностей было, связанных с удаленностью от дивизиона. Так, к примеру, связной кабель, по которому обеспечивалось не только повседневное управление, но и получение боевых приказов, вышел из строя. Пришлось начальнику ртб искать ему замену, организовывать прокладку с отрывом траншеи и т.д. Офицеры дежурной смены и все солдаты жили отдельно от дивизиона и условия их жизни дошли до критического состояния. Надо было из развалившегося и неиспользовавшегося за ненадобностью овощехранилища сделать спортзал, демонтировать обвалившуюся казарму и за счет нее отремонтировать вторую. В караульном помещении понадобилось заменить полностью сгнившие полы, отремонтировать стены и перекрыть крышу, завести новую мебель, кровати, заменить все системы охраны зоны ртб. Дальше закрывать глаза на жуткие условия жизни и службы личного состава, который неделями, без выходных нес здесь боевое дежурство, было нельзя. Не меньшие проблемы были и с автопарками, и со спецсооружениями. Много забот было с автомобильной техникой, с учебной базой. Что говорить о старейшей части!
Прокомандовав в течение 12 лет тремя ртб, хотелось бы сделать несколько выводов. Главное, можно смело утверждать, это люди, которые всегда решали трудные задачи с достоинством и честью, в обстановке патриотизма и любви к своей Родине. Поэтому очень важное значение имела кадровая работа, от которой зависели не только дела, но и судьбы офицеров и их семей. Как правило, я старался выдвигать на вакантные должности офицеров своей части, в том числе и в другие ртб. Это приносило обоюдную пользу. В моей практике были действия и противоположные, т.е. ходатайства о снятии или перемещении на менее ответственные должности. И в том, и в другом случае свои решения я всегда согласовывал с заместителями. Иногда прибегал и к помощи судов чести.
Вспоминаю хорошую работу кадровых органов 31-й и 40-й ракетных дивизий. Это, прежде всего, подполковник Кочергин В.Н. и Алексеев А. А., они помогали всегда.
Внимание, благодарность, забота об офицерах, прапорщиках и их семьях всегда были необходимы в работе командира. Без этого нельзя рассчитывать на успех. Люди умные, они все оценивают.
Во всех перипетиях службы огромную работу выполняли политработники офицеры Пузик А.С., Клещев Р.Л., Шоломянский Ю.Б., ЕвтуховВ.П., Клюев В.Т., Гнидин А.Е., Конобас В.Н., Кузнецов В.Н., Прытка Р.Н. и другие. В отличие от многих своих коллег, я считаю институт политработников необходимым, а их роль - высокой. С их помощью в частях, где я служил, не было ни расхлябанности, ни воровства, ни пьянства.
Считаю для себя почетным результатом в командирской практике то, что за эти 12 лет пребывания в должности начальника ртб, я ни одного солдата, прапорщика и офицера не погубил, не посадил в тюрьму. Все были живы и здоровы, а матери за сыновьями в гробу ко мне не приезжали. Только в гости, только в радость.
Во всех делах я постоянно опирался на офицеров. Они решали и решают все. Для любого воинского начальника аксиомой его службы должны быть уважение и поддержка офицерского состава. Если этого нет - рано или поздно потерпишь фиаско.
Особая роль ядерного оружия, как сверхмощного средства защиты интересов страны, оружия фантастической мощности и силы, а также опасности в его эксплуатации требовали и ныне требуют допуска к работе с ним особо проверенных, безупречных исполнителей. Вот такими офицерами и комплектовались ядерные части, именуемые ртб, на это были нацелены усилия в их воспитании и подготовке.»
Уровень практической выучки расчетов ртб проверялся в ходе подготовки к проведению учебно-боевых пусков на государственном полигоне и с боевых позиций.
Выполняли боевую задачу по окончательной подготовке головных частей к учебно-боевому пуску в 1968 году 43 расчета стыковки, из них оценено отлично 42, хорошо — 1; в 1969 году -50 расчетов стыковки, из них оценены отлично - 42, хорошо — 8, Второй расчет 1605-й ртб (40-я рд, п. Кица, начальник - инженер-полковник Подшибихин В.К., заместитель по политчасти - подполковник Колупаев В.П,. главный инженер инженер-подполковник Васильев В.Ф., начальник второго расчета инженер-капитан Корольков В.И.) выполнял боевую задачу по подготовке головной части к боевому применению при проведении учебно-боевого пуска с основной боевой позиции в августе 1968 года и был оценен отлично.
По итогам боевой и политической подготовки в 1968 году все ртб были оценены хорошо, а 29 сборочных бригад завоевали звание отличных. В лучшую сторону были отмечены 981-я (в 33-й рд, г. Петриков), 1505-я (в 32-й рд, г. Поставы) и 1605-я (в 40-й рд, п. Кица) ртб, которыми командовали соответственно инженер-полковники Щеглов Н.Л., Новокрещин А.И., Подшибихин В.К., заместители по политчасти подполковники Матвеев А.А., Сошнев Е.П., Колупаев В.П.
В 1969 году проводилась работа по повышению уровня подготовки специалистов РТБ в военных школах младших специалистов. Отделом ртб армии была разработана и направлена в школы и части специальная программа обучения. С целью повышения технических знаний преподавателей-командиров взводов по профилю ртб в период с 15 мая по 15 июня 1969 года при 1511-й ртб (29-я рд, г. Елгава, командир инженер-подполковник Шабанов А.С. заместитель по политчасти — подполковник Ерофеев А.П., главный инженер подполковник Толкачев Л.И.) с ними были проведены 30-дневные сборы.
На уровень специальной подготовки офицерского состава ртб положительно сказался переход с первого апреля 1969 года на проведение занятий по специальной подготовке методом сборов. В каждой ртб были созданы учебные группы, которые включали офицеров, равных по занимаемым должностям, специалистов одного профиля.
Проведение занятий методом сборов позволило значительно улучшить качество подготовки самих руководителей занятий, осуществить более глубокий контроль освоения учебного материала, шире привлечь к проведению занятий руководящий состав РТБ.
В 1969 году в большинстве ртб были заменены устаревшие дозиметрические приборы типа «Кактус» на более современные и удобные в эксплуатации ДГ-2. В этом же году проведены доработки специальных автомобилей 8М257, 8Н254, 8М268.
Совершенствованию системы эксплуатации специального вооружения способствовала рационализаторская и изобретательская работа. За 1968-1969 годы было подано 1835 рацпредложений, 1268 из них были внедрены в ртб армии.
В этот период стало характерным увеличение на 10-15% ежегодно и количества отказов и неисправностей пультовой аппаратуры в связи с длительной ее эксплуатацией. Содержание головных частей второго пуска в степени готовности СГ-4 значительно увеличивало время их подготовки к боевому применению. Возникла необходимость перевода и содержания головных частей в готовности СГ-5.
В 1969 году завоевала звание отличной 1605-я ртб 40-й рд, начальник ртб инженер-полковник Подшибихин В.К., заместитель по политчасти подполковник Колупаев В.П. и 31 сборочная бригада были оценены отлично.
Успешно, и с высоким качеством решались задачи повышения боевой готовности ртб, где командирами и политработниками были инженер-полковники Подшибихин В.К. и Сенцов В.В., инженер-подполковник Яшанов И.И., подполковники Колупаев В.П., Любимов Н.А., Попов В.Т.
Показали слабые результаты и были оценены только удовлетворительно две ртб - 1052-я (40-я рд, г. Остров) и 1504-я (24-я рд. г. Неман) ртб, начальники инженер-полковники Андреев В.Я. и Ушаков Е.В.
О роли 6-го отдела в управлении армии рассказывает полковник Попов В.В.: «В 1968 году я получил назначение в б-й отдел управления ракетной армии. Сразу же включился в работу с ядерно-техническими частями армии. Границы моей службы неизмеримо расширились: от г. Смоленска до Кольского полуострова, от Калининградской области и республик Прибалтики, захватывая всю Белоруссию, до Пскова, Ленинградской, а позже Калининской и Новгородской областей. В отделе, который возглавлял полковник Ломачук Ф.Е. и его заместитель подполковник Литвиненко Г.И., были собраны опытные, умные и хорошо подготовленные офицеры: А.Ф. Спиридонов, А.В. Олсуфьев, А.В. Куляев, Л.В. Лукьянов, Ю.И. Кучуков и другие. Все они прошли войсковую школу жизни, досконально знали свою специальность и сверху и снизу. Все они были преданными своему делу и долгу, по первому слову готовые выехать в любую точку. Занимались мы не только повседневными заботами об организации службы в подчиненных нам специальных частях, но и их подготовкой к выполнению наиболее сложных задач с головными частями, участвовали в учениях и проверках, анализировали степень подготовки каждой части и руководящего состава. Мы были там, где нужна была квалифицированная помощь и контроль, участвовали в проверках боевой готовности и боевой подготовки, специального вооружения и техники, состояния воинской дисциплины и уставного порядка, в постановке частей на боевое дежурство, в проведении регламентов и закладке изделий на хранение. Командировки, выезды, переезды из одной части в другую следовали одна за другой...
Свое назначение в 6-й отдел управления армии считаю в моей военной судьбе почетным и счастливым моментом. Служба с офицерами отдела под руководством полковника Ф.Е. Ломачука была хорошей школой. Он был для нас непререкаемым авторитетом. Общее руководство деятельностью ядерных частей армии и 6-го отдела осуществляли 12-е ГУМО, 6-е управление РВСН, а в армии - первый заместитель командующего. Во время моей службы в отделе с 1968 по 1972 гг. это был генерал-лейтенант Шмелев И.Т. Служба в управлении ракетной армии, огромный объем работы во всех частях, помощь коллег каждому из нас дали очень много. Кто прошел эту школу, как правило, стали сами командирами, а полковник Щадрин Р.А. в последующем возглавил 6-й отдел армии. К сожалению, многих моих товарищей уже нет с нами.»
|
