|
Формирование первых ракетных частей.
Создание основы для развертывания западной ракетной группировки.
Об исключительной напряженности проводимой работы свидетельствует один из первых командиров ракетных полков полковник Сальницкий И.Т.:
«В сентябре 1959 года после окончания Военной командной артиллерийской академии в г. Ленинграде я, получив воинское звание полковник, был назначен командиром ракетного полка, дислоцированного в г. Волковыск в Белоруссии. Полк формировался на базе 2-го дивизиона, входившего в состав 72-й инженерной бригады особого назначения РВГК, находившейся в Германии (ГДР).
В первой половине сентября управление полка, батарея управления, 1-й ракетный дивизион с вооружением и техникой РК Р-5М и тыловые подразделения передислоцировались в г. Волковыск. Второй ракетный дивизион находился на переподготовке на РК (ракетный комплекс — прим. составителя) Р-12 на полигоне Капустин Яр.
Временно обязанности командира полка исполнял бывший командир дивизиона 72-й инженерной бригады подполковник Иван Алексеевич Красавин, грамотный инженер, который в последующем был назначен начальником сборочной бригады ртб. Я очень сожалел, что не предложил ему должность заместителя по ракетному вооружению. Первым заместителем был назначен мой однокашник выпускник академии подполковник Михаил Романович Бадулин, начальником штаба подполковник Анатолий Петрович Андреев (бывший начальник штаба дивизиона инженерной бригады), остальные же должности были вакантными и замещались временно исполняющими. Вскоре по моему представлению были назначены: заместителем по политчасти подполковник Иван Яковлевич Кубрак (бывший замполит командира дивизиона) и заместителем по тылу полковник Александр Федорович Чугунов (бывший заместитель по тылу командира артиллерийской бригады). Прибыли выпускники: Ростовского военного училища майор Петр Васильевич Мельников — заместителем по ракетному вооружению и Военной академии транспорта и тыла — майор Иконников — заместителем по техчасти. Таким образом, командование полка, кроме начальника штаба и заместителя по политчасти, было укомплектовано офицерами, прибывшими из других видов ВС.
Командирами дивизионов были назначены: 1-го — подполковник Виктор Антонович Цицорин, прибывший из артиллерии группы войск в Германии, 2-го — майор Иван Васильевич Петрухин (бывший заместитель командира дивизиона инженерной бригады) и 3-го — майор Александр Александрович Фарисеев. Начальниками штабов дивизионов: 1-го — капитан В.В. Дракунов, 2-го — майор И.М. Дунин, 3-го — капитан А.М. Швец, заместителями командиров дивизионов по ракетному вооружению — капитан А.И. Кострыкин, старший лейтенант Д.Г. Галимов и капитан В.И. Скорин.
Должности командиров батарей укомплектованы в основном офицерами-ракетчиками: 1-й батареи — капитан И.Д. Шмаков, 2-й — капитан С.И. Лошаков, 5-й — капитан А.А. Худяков, 7-й — Л.А. Лаптев, технических батарей — капитан И.Н. Николаев, капитан В.В. Выползов, батарей заправки: капитаны Я.К. Куценко и Качан. Первоначально в ракетных дивизионах штатом предусматривалось две стартовые батареи по 119 человек в каждой (из них 20 офицеров), поэтому 3, 4, 6 и 8-ю стартовые батареи предстояло еще сформировать. Должности начальников отделений и старших техников были в большинстве укомплектованы выпускниками различных (в основном средних) училищ — артиллерийских, танкотехнических, топографических и др. Полку предстояло в ближайшее время закончить формирование, сдать на арсеналы вооружение и технику ракетного комплекса Р-5М, затем организовать переподготовку всех подразделений на РК Р-12Н.
Началась напряженная учеба всего личного состава по освоению нового вооружения и техники. При этом мы испытывали огромные трудности из-за отсутствия учебно-материальной базы, помещений для классов и необходимой документации. Учились, в основном, по документации главного конструктора, которой было явно недостаточно. Не была заранее выбрана и подготовлена учебно-боевая стартовая позиция для проведения комплексных занятий. Эта позиция, после долгих согласований с местными властями по отводу земельного участка в зеленой зоне города, была построена лишь к концу апреля 1960 года, но не была использована. Комплексные занятия проводились по упрощенной схеме — без подъема учебно-боевой ракеты на пусковой стол, но обучать личный состав работе на технике было острой необходимостью.
Кроме трудностей в подготовке личного состава батарей были и многие другие: в обустройстве, обеспечении жизнедеятельности и особенно в строительстве и освоении объектов — боевых стартовых позиций дивизионов.
Полк размещался крайне скученно. Не хватало казарм для личного состава, помещений для учебных классов, мастерских, паркогаражных и складских помещений. Складывалось впечатление, что начальники, проводившие рекогносцировку и определение пункта дислокации были некомпетентны и не представляли себе возможности и условия размещения ракетного полка на фондах кадрированного полка танковой дивизии. Кроме того, боевые стартовые позиции строящегося объекта размещались в другой — Брестской области на удалении до 120 км от г. Волковыска, что создавало к имеющимся дополнительные трудности.
Не без проблем решались и вопросы по размещению прибывающих семей офицеров. Имеющееся незначительное количество финских 4-квартирных домиков были распределены семьям, имеющим детей, а бездетные и малодетные семьи размещались на частных квартирах еще не восстановленного после войны города.
Я обратился к заместителю командующего войсками Белорусского военного округа по строительству генерал-майору М.3. Дворкину, который с пониманием отнесся к моей просьбе и в октябре 1959 года дал указание своими силами (хозспособом) до конца года построить тридцать 4-квартирных домиков, выделив для этого строительные материалы и средства. Для строительства мы распределили эти домики каждой батарее персонально бесквартирным офицерам и назначили строительные бригады по 10 — 12 человек на каждый дом из числа солдат и сержантов этих же батарей, увольняемых до конца года. На строительство отопительных печей, водопровода и работ электроосвещения и др. были созданы специализированные бригады. Острая нужда в жилье способствовала ускоренному строительству с непосредственным участием офицеров. Общее руководство строительством этих домиков осуществлял в качестве прораба командир инженерно-саперного взвода старший лейтенант Малышев. В начале января 1960 года эти тридцать домиков были заселены новоселами. Кроме того, было развернуто строительство двух жилых 64-квартирных домов с планируемым вводом в середине 1961 года. Так решалась проблема размещения семей офицеров.
Вопросами обустройства, организацией учебного процесса и строительства объекта постоянно интересовался главнокомандующий РВСН главный маршал артиллерии Неделин М.И. Он ежемесячно вызывал в Москву командиров полков и бригад, требовал обстоятельно докладывать по самым различным вопросам, причем без каких-либо справок или шпаргалок. Вместе с тем он контролировал, как сами командиры изучают новые вооружение и технику, давал задание по поэтапному их изучению, заслушивал предложения и оказывал помощь в решении поставленных задач. Так, после передислокации полк с предприятиями и организациями расчеты производил по долговым распискам, т. к. новые печати не успели заказать, не было денег на обустройство. Главнокомандующий распорядился немедленно выделить полку в конце октября 200 тыс. рублей, оказал помощь в изготовлении печатей, а начальнику управления ГУРВО генерал-майору А.М. Шахову дал указание обеспечить расходными материалами для обслуживания спецвооружения и техники.
Несмотря на переживаемые трудности, командование полка прилагало немало усилий для сплочения коллектива, в своем большинстве молодых офицеров и их семей, организации их работы и отдыха. Ноябрьские и новогодние праздники прошли без каких-либо мероприятий в масштабе полка. Приближался праздник 42-й годовщины Советской Армии и Военно-Морского Флота. После тщательной проработки и обсуждения командование полка приняло решение впервые со всеми офицерами и их семьями провести торжественное собрание, организовать концерт художественной самодеятельности, а затем провести вечер отдыха. В подготовительной работе и проведении этих мероприятий активное участие приняли многие должностные лица и особенно женщины созданного женсовета, возглавляемого женой замполита командира дивизиона Владой Зоновой. Первый вечер отдыха офицеров и их семей прошел на высоком организационном уровне, способствовал сплочению коллектива и заложил основы, ставшие в последующем традиционными — всем вместе отмечать государственные праздники и годовщины полка.
В марте 1960 года в Москве, на совещании руководящего состава РВСН с участием командиров бригад и первоочередных полков, было объявлено о вхождении в состав РВСН ракетных частей и соединений, из состава ВВС, и проведении реорганизации объединений, соединений, а также задачах на предстоящий период.
2 мая 1960 года я получил распоряжение 3 мая прибыть в Главный штаб РВСН, где меня информировали, что вверенный мне полк входит в состав дивизии, которой командует генерал-майор Гавриил Иванович Дворко. Ему я представился за 30 минут до приема главнокомандующим РВСН, кратко доложил о состоянии полка, а затем вместе с ним пошли на прием.
Главнокомандующий был краток, сообщил, что полку предстоит в составе дивизии 15 мая выйти на БСП объекта и заступить на боевое дежурство восемью стартовыми батареями. Я понимал всю ответственность и сложность задачи — переформировать полк из четырех до восьми стартовых батарей, дополучить недостающие вооружение и технику, подготовить их и заступить на боевое дежурство. Я попросил главкома первоначально 15 мая на боевое дежурство заступить шестью, а через два месяца всеми восемью стартовыми батареями. Командир дивизии поддержал меня, предложил доукомплектовать батареи подготовленными первыми номерами отделений и расчетов за счет других полков и помочь подготовить эти батареи к заступлению на боевое дежурство. Главком согласился с этими доводами.
4 мая я довел до командования полка и дивизионов полученные задачи и отдал распоряжение переформировать полк на 8 стартовых батарей, в ночь с 10 на 11 мая совершить 120-километровый марш, получить компоненты ракетного топлива на складах округа и на БСП объекта готовиться к заступлению на боевое дежурство в установленные сроки. К выполнению этой задачи полк готовился, проведя еще до мая с каждой батареей тактические занятия с маршем на 40 — 60 км. Были отрекогносцированы маршруты движения на БСП каждому дивизиону, а 3-му дивизиону — на окружные склады ракетных топлив, установлено с ними взаимодействие.
В ночь с 10 на 11 мая 1960 года полк, совершив 120-километровый (для 1-го и 2-го дивизионов) и 180-220-километровый (для 3-го дивизиона) марши, получил на окружных складах ракетное топливо и к утру сосредоточился на БСП дивизионов. Это была напряженная ночь, как бы подводившая итоги зимней учебы. Личный состав подразделений полка показал высокую ответственность и организованность, своевременно, без происшествий и поломок, выполнил поставленную задачу.
БСП дивизионов находились в стадии развернутого строительства всех сооружений, их сдача в эксплуатацию планировалась к концу 1960 — в начале 1961 года. Ракеты мы разместили в палатках 8Ю12, а технику на открытых строящихся площадках и межплощадочных дорогах, заправочные агрегаты — в лесу между БСП дивизионов. Личный состав разместили в лагерных палатках.
На строительстве стартовых и технических позиций и пристартовых городков работали несколько тысяч военных строителей, которые размещались также вблизи БСП дивизионов и оказывали далеко не лучшее влияние на личный состав подразделений полка, особенно в вопросах дисциплины и выполнения требований общевоинских уставов. Обязанности начальника гарнизона были возложены на командира полка. В таких условиях, с 11 по 15 мая, днем и ночью поочередно с каждой батареей проводились подготовительные и комплексные занятия на одной учебно-боевой ракете. Большую помощь в проведении этих занятий оказала инструкторская группа дивизии, возглавляемая полковником Хаджимуратом Дзабраевым.
Беспокойство за общее состояние полка и способность его выполнить поставленные задачи проявлял и главком РВСН. 15 мая 1960 года в полк прибыл заместитель главкома по боевой подготовке генерал-майор Ф.П. Тонких с небольшой группой офицеров. Он объявил учебно-боевую тревогу с задачей: занять стартовые позиции, развернуть и проверить оборудование, выполнить операции по подготовке ракет (учебно-боевых) к пуску (условно). Поставленные задачи были выполнены всеми батареями в установленные сроки. Генерал-майор Ф.П. Тонких с КП полка, размещенного в лагерной палатке с телефонами открытой дальней и внутренней связи, доложил главнокомандующему о состоянии и готовности полка выполнить поставленные боевые задачи. Это была высокая оценка действий полка, и мы понимали, что она дана авансом.
15 мая 1960 года полк шестью стартовыми батареями заступил на боевое дежурство. Для доподготовки двух — 3-й и 4-й стартовых батарей командир дивизии из 142-го ракетного полка (командир подполковник К.А. Медведев) откомандировал в полк 16 сержантов и солдат — подготовленных первых номеров отделений и расчетов. Получив такое пополнение, 3-я и 4-я батареи (командиры капитаны Пантелеев и Ю.Д. Долгов), проведя несколько комплексных занятий, были проверены инструкторскими группами дивизии и полигона и допущены к несению боевого дежурства, о чем по команде было доложено в Главный штаб РВСН.
Лето 1960 года прошло в напряженной учебе, оказании помощи в строительстве сооружений БСП дивизионов и пристартовых городков. Для этого на каждое сооружение были назначены офицеры для оказания помощи и контроля выполнения требований проектной документации и качества строительно-монтажных работ.
На строительстве одного из первых объектов опыта разработки проектной документации и качественного выполнения строительно-монтажных работ ни у проектировщиков, ни у строителей и будущих эксплуатационников еще не было, поэтому в процессе работы главному инженеру проекта ЦПИ-20 полковнику А.П. Каедкину офицеры полка дали множество предложений, большинство из которых, особенно совмещение стартовых и технических позиций и жилых городков при них, планировка и размещение стартовых позиций и подъездных дорог к ним, размещение в одном сооружении машины подготовки и других агрегатов, были учтены при проектировании и строительстве других объектов.
В этот период в полк приезжало много офицеров и генералов из Генерального штаба ВС, Главного штаба и служб РВСН. Порой в полку работали одновременно 6 — 8 комиссий по различным вопросам и проблемам. Некоторые пытались помочь, в основном советами, многие изучали, в каких условиях полк начал нести боевое дежурство, какие проблемы нужно было решать. Ведь это был один из первых ракетных полков, который нес боевое дежурство в полном боевом составе, и достаточного опыта не было ни у приезжающих комиссий, ни у личного состава полка. Этот опыт еще только вырабатывался и накапливался.
В августе 1960 года без предварительного предупреждения в полк прибыли Первый секретарь ЦК КПБ К.Т. Мазуров и командующий войсками БВО генерал-полковник В.Н. Комаров. Они ознакомились с ходом развернутого строительства, условиями размещения, питания, жизни и быта личного состава, в беседах заслушали просьбы и жалобы офицеров на условия размещения, нормы питания и обеспечения рабочим обмундированием и технической одеждой, пообещали помощь в решении ряда проблем.
В сентябре 1960 года в полк прибыла большая группа генералов и офицеров (65 — 70 человек) во главе с первым заместителем главнокомандующего РВСН генерал-полковником В.Ф. Толубко и членом Военного совета РВСН генерал-полковником П.И. Ефимовым для проведения итоговой проверки. Благодаря своевременной помощи вещевой и продовольственной служб тыла БВО, высокую комиссию мы разместили в лесу в госпитальных и лагерных палатках, а питание организовали в комплекте походной столовой. Члены комиссии, особенно энергичный и эмоциональный генерал-полковник В.Ф. Толубко, к командованию, офицерам и личному составу полка относились доброжелательно. Они учитывали тяжелые условия размещения, жизни и быта личного состава, отсутствие учебно-материальной базы. Многие члены комиссии имели большой опыт войсковой службы, полигонные инструкторские группы при проверке учили, помогали советами, делились первым опытом решения поставленных задач. Генерал-полковник В.Ф. Толубко оказал большую помощь в работе со строителями по качественному завершению работ на вводных объектах. В целом по результатам первой итоговой проверки полк получил удовлетворительную оценку. По результатам проверки был издан приказ главкома РВСН, в котором мне, а также моим заместителям подполковникам М.Р. Бадулину, И.Я. Кубраку и А.П. Андрееву была объявлена благодарность. Объявление этого приказа офицеры полка встретили одобрительно, как оценку ратного труда всего коллектива.
После итоговой проверки основное внимание было сосредоточено на качественном завершении строительно-монтажных работ на вводных сооружениях и зданиях и приеме их в эксплуатацию, а также на подготовке тылового хозяйства к зиме. В то время не была разработана идеология боевого применения, допускались серьезные просчеты в проектировании и строительстве пристартовых городков дивизионов, рассчитанных на ограниченное размещение личного состава.
Дождливую осень 1960 года и холодную зиму 1961 года личный состав полка пережил в палатках, и только в начале 1961 года, по мере сдачи в эксплуатацию, мы начали заселять казармы, общежития, столовые, размещаемые в типовых деревянных казармах.
Боевое дежурство было организовано двумя сменами, сменяемыми через две недели, а затем через неделю. На КП полка и дивизионов боевое дежурство осуществлялось офицерами, сменяемыми через сутки. Перевозка дежурных смен производилась на грузовых машинах на расстояние 120 км. Смена дежурных сил производилась в течение почти суток (от развода заступающей до возвращения сменившихся смен), что налагало серьезные трудности, особенно в периоды ненастной погоды и гололедицы. Назревала выстраданная потребность изменения пункта постоянной дислокации, приближения его к объекту стационарных стартовых позиций дивизионов, а также изменению системы боевого дежурства.
Я по команде обратился в Главный штаб РВСН с просьбой изменить пункт постоянной дислокации, приблизив его к объекту стартовых позиций дивизионов и развернуть дополнительное строительство казарм, общежитии, столовых, учебных корпусов и других зданий и сооружений для размещения всего личного состава на объекте. Вскоре директивой Генерального штаба ВС пунктом постоянной дислокации был определен г. Слоним. Нам передавалось несколько зданий и сооружений в военном городке танковой дивизии, а для офицеров и их семей выделялось 100 квартир в течение месяца.
В мае 1961 года полк из Волковыска передислоцировался в г. Слоним, но для размещения личного состава не хватало казарм, помещений для классов, медпункта, мастерских, складов и автопарка. Многие семьи офицеров и сверхсрочников остались в г. Волковыске, т.к. квартиры освобождались медленно, и их было мало.
Сложилась тяжелейшая ситуация с выполнением требований поддержания высокой боевой готовности, особенно в оповещении, сборе, перевозке и своевременном прибытии офицеров на БСП.
Командиры дивизий генерал-майор Ф.Л. Чернявский, затем генерал-майор Ю.П. Забегайлов, сосредоточив главное внимание и усилия на подготовке других полков к заступлению на боевое дежурство, видимо, не смогли вникнуть в наши проблемы и необходимой помощи не оказали. Тогда я, посоветовавшись со своими заместителями, обратился шифротелеграммой к начальнику Главного политуправления Вооруженных Сил, главкому РВСН и командующему ракетной армией.
Через 1,5 — 2 недели, в конце сентября, в полк прибыли командующий БВО, командующий армией, представители Главного штаба РВСН и дивизии. Командующий БВО генерал-полковник В.Н. Комаров внимательно заслушал мой доклад об условиях размещения полка, приказал командиру танковой дивизии генерал-майору И.А. Шевцову дополнительно к директиве Генерального штаба ВС передать полку одну казарму, медпункт, несколько гаражных навесов, мастерскую для автопарка и различные складские помещения. Кроме того, приказал своему заместителю по строительству полковнику Шестопалову до конца года построить два 48-квартирных жилых дома, а командиру танковой дивизии в течение двух недель высвободить вышеуказанные квартиры для семей офицеров полка. Было развернуто и дополнительное строительство казарм для личного состава, помещений для штабов, учебных классов, общежитии, столовых, складских и других помещений для размещения полка в полном составе на объекте, а в городе Слоним — жилых домов для семей военнослужащих. На объекте эти работы были в основном завершены лишь к началу 1964 года.
В течение 1960 — 1964 годов постоянно происходил поиск оптимальной организационно-штатной структуры подразделений полка, совершенствование организации и несения боевого дежурства, боевой и политической подготовки, проведения обслуживания и регламентов на вооружении и технике, а также проведения проверок уровня теоретической и практической подготовки подразделений полков в учебном центре на полигоне Капустин Яр.
В июне 1961 года для доподготовки и проведения учебно-боевых пусков ракет на полигон был направлен 1-й дивизион (командир подполковник В.А. Цицорин) В течение почти двух месяцев, в тяжелых условиях знойного жаркого лета, размещения в палаточном лагере и свирепствовавшей дизентерии, дивизион прошел доподготовку личного состава подразделений и провел два учебно-боевых пуска, которые оценены: 1-я батарея (командир И.Д. Шмаков) — удовлетворительно, 2-я батарея (командир капитан С.И. Лошаков) — хорошо».
Рассказывает полковник Лозовский Н.В.:
«Первой ракетой, на которой постигались премудрости новой профессии ракетчика, стала ракета 8Ж38. Это были первые шаги в боевой подготовке — изучить ракетную технику, освоить технологию подготовки ракеты к пуску, научиться выполнять самостоятельно все операции в строгой технологической последовательности в точно отведенное для каждой из них время. В полках еще не было подготовленных специалистов, учебно-материальной базы и учебных пособий, отсутствовал опыт эксплуатации и боевого применения ракетной техники. Наконец, не было и боевых расчетов, которые еще предстояло создать, обучить и добиться их слаженной работы.
Помню, как я, старший лейтенант Лозовский, в январе 1959 года получил назначение в город Конотоп (в/часть 15467) на должность командира электроогневого отряда. Ракетный полк был сформирован в основном из личного состава 229-го гвардейского тяжелобомбардировочного авиационного Рославльского полка Дальней Авиации, которым командовал тогда полковник Медведев Константин Александрович.
Уже в июле 1959 года полк перешел на новые штаты.
Нам была поставлена задача изучить ракету Р-2 (8Ж38), провести практические и комплексные занятия и подготовиться к убытию на полигон Капустин Яр для выполнения учебно-боевого пуска. В то время я был начальником электроогневого отделения, в которое входили техник борта, техник по наземной кабельной сети (НКС), оператор и номера боевого расчета. Отделение имело на вооружении машину пуска МУ-3м (броневик), кабельную машину и электростанцию с преобразователем. Во время подготовки ракеты к пуску оператор проводил проверки системы управления ракеты из машины пуска, а я — с пульта автономных испытаний ПАИ-1м у пускового стола. Комплексные занятия на учебной позиции, оборудованной в окрестности г. Конотопа, проводились в условиях строгой секретности, только в ночное время, с соблюдением условий светомаскировки.
На всю жизнь запечатлелось в памяти первое комплексное занятие с «прожигом» на ракете Р-2. «Прожиг» — это запуск двигателя на предварительную ступень. При этом в камере сгорания производилось воспламенение спирта с помощью зажигательного устройства (ЖЗУ). Трудно описать это незабываемое зрелище, когда в ночи вырывается из камеры сгорания яркое голубое пламя работающего на спирте ракетного двигателя, озаряя ярким светом и окружающий лес, и технику, и напряженные, уставшие от бессонной ночи лица! Выключение ракетного двигателя осуществлялось выключателем АВД («Аварийное выключение двигателя») не позже 4-й секунды после нажатия кнопки «Пуск». Дальше в работу вступали обмывочно-нейтрализационные машины 8Т311, чтобы загасить пламя.
Опыта, конечно, было маловато, и однажды в соседней батарее при проведении комплексного занятия «с прожигом» опоздали включить АВД. Загорелись кабельные жгуты хвостовой части ракеты. Пожар потушили, но потом в течение трех суток пришлось восстанавливать учебную ракету.
Время практического освоения ракеты Р-2 в полку пролетело очень быстро, и уже в октябре 1959 года полк вместе со своей техникой совершил марш по железной дороге на полигон Капустин Яр. Нам дали неделю на обустройство, а вторую неделю — для сдачи зачетов на допуск к пуску ракеты. Благодаря усердию всего коллектива полка, все батареи зачеты сдали с первого захода, что случалось на полигоне редко. 21 ноября 1959 года нами был проведен учебно-боевой пуск ракеты Р-2 с оценкой «отлично».
В декабре 1959 года полк прямо с полигона перебазировался в г. Новогрудок Белорусской ССР на постоянное место дислокации и вошел в состав 50 Ракетной армии.
В январе 1960 года на вооружение полка стала поступать ракетная техника и ракеты Р-12 (8К63), началась напряженная теоретическая и практическая подготовка по освоению этой новой ракеты и к заступлению на боевое дежурство.
15 мая 1960 г. полк заступил на боевое дежурство, а в сентябре 1960 года две батареи полка на полигоне Капустин Яр провели учебно-боевые пуски ракет Р-12.
В 1960 году я был назначен командиром технической батареи. Пришлось много потрудиться, чтобы вывести батарею в число передовых подразделений, в 1961 году она заняла первое место в дивизии, ей было присвоено звание отличной.
Приобретенный опыт освоения ракетной техники, участие в подготовке и проведении двух пусков, работа с боезапасом ракет позволили мне в дальнейшем уверенно выполнять служебные обязанности на протяжении всей службы в 50 РА, сначала в должности старшего инженера-инструктора, а с марта 1966 года — начальника инструкторской группы армии.
Огромную роль в овладении ракетной техникой сыграли специалисты полигона Капустин Яр, через который в эти годы прошел не один десяток полков, выполняя учебно-боевые пуски ракет под бдительным контролем полигонных инструкторов, да энтузиазм и стремление познать ракетное оружие всех, кто оказался волею судьбы в едином строю ракетчиков.
С поступлением на вооружение ракет Р-12 (8К63), как основной стратегической ракеты средней дальности, простоявших на дежурстве около 30 лет, личный состав уже сформированных полков плавно втягивался в ее освоение. На первый план в боевой подготовке выдвигаются задачи получения допуска стартовых батарей к самостоятельной работе на ракетной технике, а по завершению строительства боевых стартовых позиций — подготовка к заступлению на боевое дежурство».
Процесс формирования ракетных войск еще более ускоряется. В этот процесс вовлекается все большее количество полков.
Полковник Балуцкий В.И. рассказывает о том времени: «Основой для формирования большинства войсковых частей, входивших в состав дивизии, являлись действовавшие авиационные, артиллерийские и танковые части, боевые традиции которых приходили в новые по своему качеству ракетные формирования с костяком офицерского состава этих частей.
В 1960 г. я проходил службу в 19-м артиллерийском полку 7-й танковой армии в должности старшего офицера батареи. Летом этого года полк находился на полигоне, где проводились учения с боевыми стрельбами. У всех было приподнятое настроение: многие офицеры показали высокие результаты в индивидуальной стрельбе, с хорошей оценкой завершился этап учения с боевой стрельбой в составе ААГ (армейской артиллерийской группы). На следующий день планировался новый этап: проверка боевого мастерства. Однако вместо начала стрельбы поступили команды «Отбой» и на свертывание оборудования, а командир полка полковник Б.И. Кадзилов непосредственно с полигона был вызван в штаб армии. Но все это не омрачило нашего настроения, поскольку после совершения марша «на зимние квартиры» (а мы дислоцировались в пос. Иконки Чашницкого района Витебской области) встречали нас дома с оркестром и цветами. Это был действительно праздник для артиллеристов!
Мы, конечно, не знали истинных причин досрочного возвращения домой. Предстоящие перемены в нашей армейской жизни держались в строгом секрете.
Несколько позже, видимо в соответствии с разработанной легендой, среди нас пошли слухи, что армейские артиллерийские части будут выводиться из состава танковых армий, и переформировываться по новым штатам. Часть офицеров направлялась на учебу. Были в ходу и другие версии предстоящих перемен. Но уже ближе к осени все прояснилось. Командир полка созвал собрание офицеров, на котором довел директиву Министра Обороны, попросил успокоить свои семьи и организованно приступить к выполнению предписанных мероприятий. Для нас начался новый отсчет времени, времени тревог и забот о службе, о своих судьбах, планах на будущее...
Сдав технику и артиллерийское имущество весной 1961 г., накануне первомайских праздников, полк прибыл на новое место, в г. Кобрин Брестской области. Подавляющее число офицеров и сверхсрочнослужащих было оставлено в составе полка на новых должностях. Многие из них получили повышение по службе. Для доукомплектования полка прибыло большое количество офицеров и из других видов и родов Вооруженных Сил: авиационных, мотострелковых, танковых, и даже из ВМФ. Для многих из них этап врастания в новый воинский коллектив проходил довольно непросто.
К этому времени в дивизии уже были полки, которые не только завершили этап становления, но прошли переподготовку и провели учебно-боевые пуски ракет, имели вооружение и технику стратегических ракетных комплексов средней дальности Р-12 наземного базирования и несли боевое дежурство».
С поступлением на вооружение в ракетные войска ядерных боеприпасов начинается формирование и специальных подразделений и частей для их хранения в войсках и их подготовки к применению.
Первые образцы ядерного оружия поступили на вооружение в виде атомных бомб в подразделения стратегической авиации. В то время их сборка до максимальных степеней готовности производилась гражданскими специалистами из ядерных центров, подчиненных Министерству среднего машиностроения, (МСМ), предшественнику нынешнего Министерства по атомной энергии. Эти специалисты, объединенные в сборочные бригады со своим оборудованием, выезжали в места дислокации подразделений стратегической авиации и, в специально построенных для этих целей сооружениях, производили сборку зарядов.
По мере того, как промышленность увеличивала выпуск ядерных зарядов, и их стало больше поступать в войска, в авиации были созданы специальные воинские подразделения — сборочные бригады, которые состояли только из офицерского состава. А после того, как был успешно осуществлен 02.02.56 г. пуск ядерного заряда ракетой и уже просматривалась перспектива создания Ракетных войск, такие сборочные бригады сформировали в 1956 году по одной на каждый полигон Капустин Яр, Тюра-Там (Байконур) и Новая Земля.
Вначале они прошли обучение в учебном центре у авиаторов, а затем группы сборки центральной части ядерного заряда из всех трех сборочных бригад были направлены в научный центр «Арзамас — 16».
Полковник В.Д. Кукушкин пишет:
«Обучение проходило очень основательно. Подробно изучалась техническая документация, осваивалась на учебном изделии технология сборки и разборки центральной части заряда, изучалась многочисленная оснастка, применяемая для этих целей, большое количество сборочного и измерительного инструмента самого высокого класса. Так, например, неплоскостность торцевых поверхностей плутониевых полушарий определялась по числу интерференционных колец, возникавших при просмотре шлифованных стеклянных пластин, накладываемых на эту деталь заряда, покрытую защитной никелевой пленкой микронной толщины.
Приходилось до автоматизма отрабатывать навыки на макете при установке нейтронного источника «НИ» в геометрический центр полой сферы, образованной двумя полыми полусферами из урана-235. Специальным рычажным приспособлением натягивалась струна с пружиной, и нейтронный источник диаметром порядка 10-12 мм, зацепленный за два ушка, оказывался в центре полусферы. Эту операцию необходимо было выполнить за строго ограниченное время — около одной минуты, т.к. дневной дозовый предел за это время уже исчерпывался.
По окончании рабочего дня все оборудование и оснастка дезактивировалось, отходы в виде обтирочных салфеток, нитяных и хирургических перчаток своими силами захоранивали в могильнике и заливали небольшим количеством бетона.
Полученные в Арзамасе-16 знания и навыки позволили в дальнейшем уверенно осуществлять сборку, снаряжение, проводить регламентные работы с этим типом изделий. Уже в 1958 году сборочная бригада была откомандирована на один из арсеналов (Центральная база хранения МО СССР) в Белоруссии, где производилась закладка на хранение нескольких десятков головных частей с ядерными зарядами».
Однако опыта решения многоплановой задачи по передаче в войска ядерных боеприпасов, предназначенных для подготовки и пристыковки к ракетам носителям, еще не было ни в авиации, ни, тем более в ракетных войсках, еще не было, и она представляла собой серьезнейшую проблему. Поэтому необходимо было создать такую структуру и взаимодействие различных войсковых звеньев, которая бы исключала любые несанкционированные действия и обеспечивала выполнение работ с ядерными боеприпасами только при одном единственном условии — получении достоверного боевого приказа на их подготовку и выдачу в стартовые подразделения.
Нужно было разработать такую систему хранения ядерных боеприпасов в войсковых условиях, которая являлась гарантированно-надежной от каких-либо внешних воздействий в любых складывающихся условиях, предусмотреть все возможные ситуации войсковой эксплуатации с безусловным обеспечением ядерной безопасности.
Требовалось подготовить сотни высококвалифицированных специалистов, способных в войсковых условиях произвести безошибочную сборку ядерного заряда и его установку в корпус головной части для ее последующей подстыковке к ракете-носителю. При этом все эти операции должны быть выполнены в конкретных нормативах времени, чтобы обеспечить установленную степень боевой готовности ракетно-ядерного оружия.
Надо было создать такие надежные воинские коллективы с высокими политическими, морально-психологическими и волевыми качествами, которые, непосредственно соприкасаясь с узлами, деталями и элементами устройств, обладающих огромной разрушительной силой, в каждый момент времени многолетней непрерывной войсковой эксплуатации, исключительно точно выполняли все технологические операции, независимо от тех или иных человеческих факторов, возникающих по службе и личной жизни.
На весь период эксплуатации зарядов требовалось максимально обеспечить надежную защиту всех специалистов от радиационного излучения, не допустить сверхнормативного их накопления и возникновения специфических заболеваний по эти причинам.
Большую роль в создании структуры и системы, отвечающей этим задачам, сыграло 12 управление МО, созданное в 1957 г., которое возглавил генерал-майор В.А. Болятко. Решение всех задач войсковой эксплуатации ядерных боеприпасов было возложено на специальные войсковые части — ремонтно-технические базы, состоявшие из сборочных бригад по количеству ракетных дивизионов в полку, с которым размещалась ртб. Их формирование, комплектование, подготовка и заступление на боевое дежурство, проводилась одновременно с ракетными полками, с которыми они взаимодействовали.
Учитывая особый статус формируемых частей, большинство первых командиров ртб были проверенные и ответственные офицеры, имевшими опыт Великой Отечественной войны. Среди первых командиров специальных частей были:
— в 72-й инженерной бригаде (ибр), преобразованной в дальнейшем в 24-ю рд командир 23-й полевой специальной сборочной бригады (пссбр) — полковник Тамарлаков В.К., 432-й пртб — подполковник Дмитриев А.А., 320-й пртб — полковник Бондарев Ф.В.
— в 83-й авиационной дивизии (ад), преобразованной в дальнейшем в 31-ю рд командир 43-й ссбр майор Ершов А.А., 44-й ссбр — майор Шищенко И.В., 45-й ссбр — подполковник Балакирев Г.Г., 46-й сббр — подполковник Алексеенко М.О., 31-й ссбр — подполковник Каган Г.Б., 35-й ссбр — подполковник Тарасенко А.К.
— в 25-й ад, преобразованной в дальнейшем в 23-ю рд командир 47-й сббр подполковник Хлебников А.А., 49-й ссбр — подполковник Сериков Н.Н.
Сборочные бригады располагались, как правило, на боевых стартовых позициях дивизионов и имели свои охраняемые территории, на них размещались обвалованные защищенные сооружения для хранения боеприпасов и их сборки, а также оборудование для перегрузки головных частей на стыковочные машины, на которых они доставлялись на стартовые площадки. Там же хранилась и другая специальная техника — изотермические машины для транспортировки головных частей, машины обогрева с оборудованием для поддержания требуемой температуры внутри корпуса пристыкованной к ракете головной части и другая техника.
Деятельность ртб как особого формирования централизованного подчинения со строгим режимом секретности определялась «Положением о ртб Ракетных войск» и «Положением по режиму секретности ртб Ракетных войск», разработанных на основе полученного опыта работы с боезапасом головных частей и введенных в действие в 1961 году. Порядок несения боевого дежурства и исходное состояние специального вооружения, техники и личного состава ртб определялись «Положением о боевом дежурстве частей и подразделений ракетных войск».
К 1961 году были отработаны первые боевые графики подготовки головных частей к боевому применению и стыковки их с ракетами, а также введены временные нормативы выполнения этих работ. Согласно этим графикам примерная схема действий при приведении ртб в повышенную боевую готовность была следующей: личный состав дежурных боевых расчетов сборочных бригад с получением боевого приказа прибывал в зону ртб, головные части, которые хранились на грунтовых тележках в герметически закрытых контейнерах, для перевода их в боевое состояние из «СГ-4» в «СГ-5» закатывал из зала хранения в зал сборки. Там они с помощью ручных талей извлекались из контейнеров и укладывались на сборочные стенды, где проводились работы по их окончательной доводке к боевому применению в рамках жестких временных нормативов. После завершения этих работ снаряженные головные части подавались на стартовую позицию для проведения стыковочных работ с носителем.
Международная обстановка к концу 1959 — началу 1960 года продолжает накаляться, усиливается напряженность вокруг германской проблемы. В США ведется разработка новой стратегической концепции «гибкого реагирования». К концу 1959 года в Европе развернуто свыше 130 крупных американских военно-воздушных, военно-морских и ракетных баз, несколько сотен других военных объектов. 6й американский флот постоянно находится в Средиземном море. В Великобритании к этому времени размещено 4 эскадрильи брсд «Тор» — 60 ПУ, в Италии 2 эскадрильи брсд «Юпитер» — 30 ПУ, в Турции 1 эскадрилья брсд «Юпитер» — 15 ПУ.
Советское руководство принимает все меры по предупреждению реальной военной опасности. Полным ходом идет развертывание ракетных полков в составе нового вида ВС — РВСН. Определяется срок заступление на боевое дежурство первых ракетных полков, имеющих наибольшую готовность строительных сооружений боевых стартовых позиций, укомплектованность ракетным вооружением и личным составом — май 1960 г.
В период с 15 по 30 мая на боевое дежурство заступают со своими ремонтно-техническими базами (ртб) ракетные полки, вооруженные ракетным комплексом Р-12 (ракета 8К63) и Р-5М (ракета 8К51) наземного базирования:
— в составе 72-й ибр, (г. Гвардейск) — 25-й инженерный полк (г. Советск, командир подполковник Ф.Ф. Евсеев) — шестью ПУ и 97-й инженерный полк с ракетами Р-5М (г. Гвардейск, командир полка подполковник Б.М. Спрысков) — восемью ПУ.
— в составе 85-й ибр, (г. Таураге) — 79-й инженерный полк (г. Плунге, командир полковник В.Н. Колесниченко) — двумя ПУ, 637-й инженерный полк (г. Таураге, командир подполковник Г.Д. Гаврилов) — шестью ПУ и 115-й инженерный полк с ракетами Р-5М (г. Паплака, командир подполковник В.Ф. Ененков) — четырьмя ПУ.
— в составе 25-й авиационной дивизии (г. Валга) — 94-й инженерный полк (г. Хаапсалу, командир подполковник В.В. Байдаков) — двумя ПУ.
— в составе 12-й ибр, (г. Поставы) — 376-й инженерный полк (н.п. Гезгалы, командир полковник В.А. Сазонов) — двумя ПУ.
— в составе 83-й авиационной дивизии (г. Пружаны) — 638-й инженерный полк (г. Слоним, командир полковник И.Т. Сальницкий) — шестью ПУ и 142-й инженерный полк (г. Новогрудок, командир подполковник К.А. Медведев) — двумя ПУ.
— в составе 15-й инженерной бригады (ибр), (п. Мышанка) — 85-й инженерный полк (г. Пинск, командир подполковник А.С. Дадаян), — двумя ПУ.
Вместе с полками на боевое дежурство соответственно заступили:
— в 72-й ибр — 349-я пртб (г. Гвардейск), командир полковник Тамарлаков В.К. и 432-я пртб (г. Советск), командир подполковник Дмитриев А.А.
— в 85-й ибр — 87-я пртб (г. Таураге), командир подполковник Галочкин В.С., 264-я пртб (г. Паплака), командир подполковник Хлебников А.А. и 1018-я пртб (г. Плунге), командир подполковник Шищенко И.В.
— в 25-й ад — 856-я пртб (г. Хаапсалу), командир подполковник Сериков Н.Н.
— в 12-й ибр — 859-я пртб (п. Гезгалы), командир подполковник Тарасенко А.Р.
— в 83-й ад — 858-я пртб (г. Новогрудок), командир полковник Каган Г.Б. и 320-я пртб (г. Слоним), командир полковник Сыроед Б.Б.
— в 15-й ибр — 857-я пртб (г. Пинск), командир подполковник Балакирев Г.Г.
С этого момента боевое дежурство становится повседневной и главной задачей Ракетных войск, ее соединений и частей.
|
