|
Формирование первых ракетных частей.
Создание основы для развертывания западной ракетной группировки.
Разработка к середине 50-х годов ракетно-ядерных вооружений различных классов, и в первую очередь стратегических, привела к объективной необходимости поиска новых способов его боевого применения, а также тех организационных форм и структурного состава, в рамках которого предстояло такое оружие развивать. Наличие в ВС СССР всего нескольких инженерных бригад резерва ВГК, к тому же имеющих на вооружении ракеты двух классов (средней дальности и межконтинентальных ракет), перестало отвечать требованиям момента. В Вооруженных Силах ведется поиск оптимальной структуры ракетных соединений и частей.
27 декабря 1957 г. на имя Министра обороны МО Малиновского Р.Я. представляются предложения, согласно которым баллистические ракеты с дальностью свыше 600 км, в том числе МКР предполагается развивать в системе ВВС страны. С этой целью предлагалось:
— передать в ВВС 72-ю, 73-ю, 85-ю и 80-ю инженерные бригады с переформированием в 4 управления авиационными дивизиями и четыре авиационных полка, а также переподчинить управление начальника ракетных войск, государственный центральный полигон Капустин Яр, НИИП-5 (Тюра-Там), НИИ4 (Болшево) и арсеналы;
— сформировать в составе ВВС 26 авиационных полков (по 6 ПУ в каждом), сведенных в 12 авиационных дивизий. Они должны были, по замыслу, составить «Ракетные части и соединения дальнего воздушного нападения» в составе Дальней Авиации. Кроме того, в составе ВВС планировалось по окончании конструкторских разработок и летных испытаний сформировать части и соединения крылатых ракет (фронтовых ФКР и стратегических СКР).
После утверждения 2 января 1958 года этих предложений Министром обороны коллегия министерства обороны приняла «План развития ракетных частей ВВС в 1958-1964 гг.», согласно которому в 1958 г. в составе ДА планируется сформировать 6 авиационных полков, в 1959 г. — 9 авиационных полков и 2 управления авиационными дивизиями, в 1960 г. — 11 авиаполков и 4 управления авиадивизиями. Эти полки должны были принять на вооружение стратегические ракеты Р-5М с ядерным боезарядом. В штатном составе полка (в отличие от отдельных инженерных дивизионов РВГК, имевших по 2 старта) предусматривалось: по 3 стартовые эскадрильи (2 стартовых команды в каждой, всего в полку 6 стартов), техническая эскадрилья, эскадрилья транспортировки и заправки и эскадрилья управления. Формирование авиационных полков, вооруженных ракетами, было возложено на три воздушные армии Дальней авиации: в Европейской части страны 50-й и 43-й воздушным армиям и управлению воздушной армии на Дальнем Востоке.
В развитие этого плана в соответствии с директивами заместителя Министра обороны от 25.06 58 г. и 16.08.1958 года штабы Воздушных армий формируют:
— в 43-й ВА ДА в г. Умань Черкасской обл.: 122-й авиационный полк (ап) — командир подполковник Колесниченко В.П. с 43-й и 44-й ссбр — командиры майоры Ершов А.А. и Шищенко И.В. на базе 906-го тяжелого бомбардировочного авиационного полка (тбап), 214-й ап — командир подполковник Дадаян А.С с 45-й и 46-й ссбр — командиры подполковник Балакирев Г.П. и Алексеенко М.О. на базе 172-го тбап. В 1959 г. эти два полка в составе 83-й авиационной дивизии вошли в состав северо-западной группировки ракет,
— в 50-й ВА ДА в пос. Выползово Новгородской обл.: 253-й ап — командир подполковник Ененков В.Ф. с 47-й и 48-й ссбр (командир 47-й ссбр — подполковник Хлебников А.А.) на базе 362-го тбап и 258-й ап — командир подполковник Байдаков В.В. с 49-й и 50-й ссбр (командир 49-й ссбр подполковник Сериков Н.Н.) на базе 454-го тбап.
— на Дальнем Востоке: 262-й и 270-й ап со своими сборочными бригадами. Их формирование происходит также на базе тяжелых бомбардировочных авиационных полков.
Для формирования и обучения авиационных полков в штабе 50-й ВА ДА создается специальная армейская группа опытных офицеров, прошедших 2-х месячную подготовку по ракетной технике. В состав этой группы входили полковник Тетеркин А.Н., подполковники Филонов В.С. и Моисеев К.А., капитаны Петропавловский А.М., Картавенко В.А. и др.
Обучение полков предусматривалось в 4 этапа. На первом этапе, с момента формирования по январь 1959 года проводилась теоретическая подготовка офицеров, рядового и сержантского состава и слаживание личного состава эскадрилий для работы на технической и стартовой позициях. На втором этапе, в течение февраля-апреля 1959 г. эскадрильи после получения комплекта техники и учебной ракеты Р-2 (8Ж38) отрабатывали на учебных позициях подготовку ракеты к пуску с выводом двигателя на предварительную ступень — «прожиг». Третий этап для сформированных полков начался в мае-июне 1959 г. на полигоне Капустин Яр. После доподготовки под руководством полигонных специалистов все эскадрильи проводили учебно-боевые пуски ракет 8Ж38, после чего одна эскадрилья полка изучала ракету Р-5М, проводила её предстартовую подготовку с выводом двигателя на предварительную ступень. На четвёртом этапе по декабрь 1959 г. авиационные полки переходили на ракеты Р-5М или Р-12 (которая была принята на вооружение постановлением Совета Министров № 236-106 от 4.03.1959 г.). По окончании обучения полки непосредственно с полигона направлялись к новым местам дислокации.
Первыми на полигон со своей техникой несколькими эшелонами в марте-апреле 1959 г. прибыли полки подполковника Дадаяна А.С. (214-й ап) и подполковника Колесниченко В.Н. (122-й ап), сформированные в г. Умань.
Две-три недели уходят на обустройство в полевых условиях: отрываются котлованы, над которыми устанавливаются палатки для размещения личного состава, делаются навесы для развертывания полевых кухонь и столов для приема пищи, размечаются площадки для полевых автопарков, на технической позиции устанавливаются специальные палатки 8Ю12 для учебной ракеты, расставляется техника технических батарей. Организуется внутренняя и караульная служба. Развертываются летние клубы.
Во всех подразделениях начинаются занятия по изучению ракетной техники, чередующиеся с практическими занятиями на агрегатах, ведутся интенсивные комплексные занятия на стартовых позициях с целью получения допуска к учебно-боевому пуску ракет 8Ж38.
В июне и июле 1959 года боевые расчеты полков проводят первые пуски ракет, переходят на штаты дивизионов и стартовых батарей, предназначенных для вооружения ракетами Р-12 (8К63), и начинают переучивание на новую технику.
Учебные комплекты оборудования для ракеты Р-2 (8Ж38) с полигона отправляются во вновь сформированные полки для организации обучения.
По завершении практического обучения на технике ракетного комплекса с ракетами Р-12 (8К63) оба полка направляются прямо с полигона к новым местам дислокации.
Участник этих событий полковник Г.И. Смирнов вспоминает:
«С середины 1958 г. в г. Умань начало формироваться сразу два: 122-й и 214-й авиационные полка — войсковые части 18278 и 18279, позже называвшимися инженерными.
Костяком полков явился летно-технический и инженерный состав авиационных полков, многие из офицеров налетали немало часов на самолетах-бомбардировщиках ТУ-4 и ТУ-16, часть из них имело за плечами опыт Великой Отечественной войны. Для доукомплектования полков отдел кадров 43-й воздушной армии стал перебрасывать десятки молодых инженеров из различных полков, туда же были направлены выпускники академии им. Н.Е. Жуковского, высших и средних авиационных училищ.
Полком, в который мы прибыли, командовал молодой, энергичный, высокообразованный и прекрасно подготовленный авиационный инженер подполковник Акоп Степанович Дадаян, красавец-армянин, высокого роста, с аккуратными черными усами... Полк имел структуру авиационного формирования, состоял из эскадрилий и отрядов. Каждый отряд имел свое предназначение, исходя из технологии подготовки ракеты 8Ж38 к пуску. Мы, как специалисты по авиационному радиотехническому оборудованию, оказались в отряде боковой радиокоррекции (БРК).
Уже в начале 1959 года оба полка убыли на полигон для дальнейшего освоения ракетной техники и проведения учебно-боевых пусков ракет. Оба полка разместились в палаточном городке в степи, примерно в 5 км от площадки № 4, ставшей в последующем штатным учебным центром по ракетам средней дальности. Надо прямо сказать, что для бывших авиаторов такие условия быта были довольно серьезным испытанием на пути становления ракетчиками. Быт бытом, а на переднем плане была практическая подготовка к первому в нашей жизни самостоятельному пуску баллистической ракеты.
О жизни ракетчиков на полигоне написано уже немало. К этому остается добавить, что после нескольких успешных пусков под контролем специалистов полигона, нашему полку было поручено провести два ракетных пуска в научных целях. Исследовалось влияние перегрузок на живые организмы. Для этого к ракете 8Ж38 пристыковали специальный контейнер, в который поместили подопытную собаку вместе с научной аппаратурой. Запуск проводился в раннее летнее утро 1959 года. Нам, специалистам БРК, делать при вертикальном пуске было нечего, и мы выполняли второстепенные поручения, завидуя нашим товарищам: стартовикам, двигателистам и электрикам. Ракета вознесла головной отсек с контейнером на высоту 212 км, откуда контейнер после отстыковки от ракеты на парашюте благополучно опустился на землю, доставив первого пассажира целым и невредимым.
Через несколько дней был проведен с таким же успехом второй запуск. Так осуществлялась программа подготовка к запуску в космос животных.
Но наука наукой, а освоение ракетной техники продолжалось в напряженном ритме. Там же на полигоне летом 1959 г. полк переходит на новый штат с ракетами 8К63, из эскадрилий формируется два стартовых дивизиона и дивизион транспортировки и заправки, а из отрядов — батареи (по 2 стартовые и одна техническая в каждом стартовом дивизионе). Пребывание полков на полигоне завершилось поздней осенью 1959 г.
Оба полка больше не вернулись на Украину. Наш полк прямо с полигона убыл в Белоруссию, в г. Пинск, а наши соседи — в Литву. Семьи офицеров тем временем эшелонами перебросили к новому месту службы. Параллельно мы сдали специальную технику, отправив ее по железной дороге в г. Конотоп.
Времени катастрофически не хватало. Обустраивали военный городок, создавали учебно-материальную базу, начала поступать ракетная техника, развернулось строительство боевых стартовых позиций для двух дивизионов.
Учеба в классах чередовалась с проведением комплексных занятий на учебной стартовой позиции, развернутой в лесном массиве на правом берегу р. Припять. В то время подготовка ракеты к пуску начиналась с горизонтальных пневмо — и электроиспытаний и занимала часов 8-10, а само занятие шло, как тогда говорили, «от темна до темна».
Для солдат приезжала походная кухня, а мы довольствовались скудным завтраком, умещавшимся в полевой сумке. Правда, позже и мы стали кормиться из этой же кухни.
Занятия проходили сложно, особенно зимой, не все было гладко, многое не получалось, когда за спиной уже не стояли опытные полигонные специалисты: «раздували» манометры при настройке редуктора и рвали компенсаторы во время пневмоиспытаний, ломали и скалывали штепсельные разъемы, по нескольку часов не получалось прицеливание, срывали резьбы на заправочных клапанах, да мало ли чего еще не удавалось! Это когда еще придет к нам и умение, и опыт, появятся свои и ассы, и мастера!
Это был трудный путь познания, усеянный больше шипами, нежели розами. Память сохранила фамилии многих офицеров, самозабвенно и с большой ответственностью осваивавших ракетную технику, создававших ракетный полк. Это заместитель командира полка майор Бухтояров — вдумчивый и способный офицер, пользовавшийся большим авторитетом у всех умельцев, создававших учебно-материальную базу; заместитель по политчасти майор Максименко В.Н. — аскетического склада и не знающего усталости политработник, дневавший и ночевавший в полку; главный инженер полка подполковник Семенов Н.С., рассудительный и спокойный в любых ситуациях, квалифицированный авиационный инженер; секретарь парткома майор Федюркин И.Ф., фронтовик, награжденный еще будучи солдатом, медалью «За отвагу», — умевший найти путь к сердцу любого ракетчика, постоянно находившийся в самых «горячих точках» полка.
Все трудности становления 2-го дивизиона легли на плечи командира майора Володичева И.Л., бывшего летчика, имевшего за плечами большой жизненный опыт, начальника штаба капитана Рыжкова Г.А., в последующем заместителя начальника штаба 43 РА (его сменил выпускник академии им. Ф.Э. Дзержинского майор Почечуев В.И., в последующем старший офицер оперативного отдела 50 РА), инженера дивизиона майора Горгоц М.И., командиров стартовых батарей майоров Бойко А.П., Симонова А, Власова Д.А., Иллариошкина Н.С., командира технической батареи майора Новоселова, офицеров службы ракетного вооружения дивизиона инженер-капитанов Гращенко С.И. и Окунева В.П., капитана Жицкого М.Е., автотехника дивизиона ст. лейтенанта Захарченко Н.И. и многих других. Честь им и слава!
В 7-й батарее началась армейская служба будущего командира 31-й дивизии, а затем начальника полигона Плесецк генерал-лейтенанта Журавлева Ю.М., кандидата военных наук, академика С.-Петербургской инженерной академии, члена-корреспондента Российской инженерной Академии, старшего научного сотрудника; начальником отделения технической батареи был выпускник академии им. Н.Е. Жуковского лейтенант Рябошапко В.А., который стал кандидатом технических наук, генерал-майором».
Во исполнение директив Министра обороны от 17.9.1958 г. и Генерального штаба ВС от 8.12.1958 г. в Дальней авиации начинается формирование трёх управлений авиационными (ракетными) дивизиями. В 43-й ВА ДА к 18 декабря 1958 года формируется 83-я авиационная дивизия в г. Белая Церковь на базе 14-й тяжелой бомбардировочной авиационной дивизии (тбад). Дивизию формирует полковник Дворко Г.И. В 1959 г. эта дивизия будет передана в северо-западную группировку ракет. В состав дивизии вводятся уже сформированные авиационные полки и сборочные бригады: 122-й и 214-й ап, 43-я, 44-я, 45-я и 46-я ссбр, а также формируемые к 1.4.1959 г. 288-й ап — командир подполковник Медведев К.А. с 31-й и 32-й ссбр (командир 31-й ссбр подполковник Каган Г.Б.) на базе 229-го тбап в г. Конотопе Сумской обл., 376-й ап — командир полковник Сазонов В.А. с 35-й и 55-й ссбр (командир 35-й ссбр подполковник Тарасенко А.Р.) на базе 250-го тбап в г. Лебедине и 335-й ап — командир подполковник Кретов С.И. с 33-й и 34-й ссбр (командир 33-й ссбр подполковник Голиков С.П.) в г. Белая Церковь.
В 50-й ВА ДА к 1.4.1959 г. в пос. Выползово на базе 11-й тбад формируется управление 25-й авиационной дивизией, в состав которой вводятся уже сформированные авиационные полки и сборочные бригады 253-й и 258-й ап, 47-я, 48-я, 49-я и 50-я ссбр.
На Дальнем Востоке формируется 96-я авиационная дивизия с 262-м и 276-м ап.
Таким образом, к маю 1959 г. в составе Дальней авиации были сформированы управления тремя авиационными (ракетными) дивизиями и 9 авиационных полков. Каждый полк вооружался ракетами средней дальности Р-5М или Р-12 и должен был иметь по 6 стартовых команд, всего 54 старта.
Тем самым было положено начало процессу, при котором большая часть задач по формированию, комплектованию, снабжению, обеспечению, приведению в готовность ракетных частей и соединений, а также функции управления и контроля возлагались на управления ВА ДА. Воздушные армии дальней авиации являлись мощными оперативными объединениями с развёрнутой инфраструктурой и хорошо подготовленной материально-технической базой. В составе ВВС было большое количество боевых соединений и частей, до 200 частей специального инженерно-авиационного обеспечения, проверенная войной система управления: штабы и оперативные группы, сеть пунктов управления (основных, запасных и вспомогательных), развернутая система связи. Инженерно-авиационная служба самостоятельно организовывала весь комплекс работ по поддержанию в исправном состоянии авиационной техники и всего комплекса ремонтных работ, имея в прямом подчинении ремонтные заводы. Тылу воздушных армий непосредственно подчинялось до 30 отдельных специальных частей, в том числе склады большой емкости различного назначения.
В ДА имелась широкая сеть школ младших авиационных специалистов и учебных центров. Имелись возможности ведения воздушной разведки с целью корректировки плана выполнения боевых задач в случае больших отклонений от цели боевого заряда.
Командование и штабы воздушных армий представляли собой слаженные коллективы и имели большой боевой опыт руководства войсками.
Предполагалось также, что единое командование ракетными и авиационными частями, имеющими на вооружении стратегические средства, позволит осуществлять согласованные действия по разрушению важных объектов глубокого тыла противника и достигать единой цели операции.
Анализируя складывающуюся военно-стратегическую обстановку и темпы развертывания стратегических ракет, министерство обороны директивой от 4 апреля 1959 года принимает решение: увеличить количество стартов, доведя количество полков к 1.07.1959 года до 22-х, приступить к формированию новых ракетных частей. Для этого ракетные части, подчиненные Штабу реактивных частей, имеющих большую готовность к развертыванию для проведения пуска, переформировать в инженерные полки РВГК (по 2 инженерных дивизиона с 2 стартовыми батареями в каждом дивизионе — всего 4 старта), обеспечить их боезапасом по 8 ракет и ввести сверх штата еще 4 боевых расчета для проведения с имеющихся стартов еще 4х пусков последовательно.
Во исполнение этой директивы переформировываются:
в 72-й инженерной бригаде:
635-й оидн в 25-й ип с ракетами Р-12 (ГДР, с сентября 1959 г. в г. Советск, Калининградской обл.),
638-й оидн в 638-й ип с ракетами Р-12 (ГДР, с сентября 1959 в г. Волковыск, Белорусской ССР),
650-й оидн в 97-й ип с ракетами Р-5М (г. Гвардейск, Калининградской обл.),
в 85-й инженерной бригаде:
640-й оидн в 84-й ип, вооруженный ракетами Р-5М (пос. Перевальное, Крым),
652-й оидн в 652-й ип с ракетами Р-12 (1й дивизион в пос. Манзовка, 2й в Капустином Яре),
637-й оидн в 637-й ип с ракетами Р-12 (Капустин Яр, позже г. Таураге, Литовской ССР),
в 73-й инженерной бригаде:
636-й оидн в 40-й ип с ракетами Р-12 (г. Камышин, Астраханской обл.)
639-й оидн в 76-й ип с ракетами Р-12 (г. Камышин Астраханской обл, позднее г. Стрый, Украинская ССР)
651-й оидн в 101-й ип с ракетами Р-5М ( г. Свалява, Украинская ССР).
В 1959 году этот процесс ускоряется, в него втягиваются также артиллерийские и танковые части сухопутных войск. Для развертывания ракетных частей приспосабливаются обособленные военные городки различных родов войск как с хорошо развитой структурой, так и находящиеся в полузапущенном или заброшенном состоянии.
Развертыванием ракетных соединений и частей в этот период непосредственно руководят параллельно Штаб ВВС (по формированиям, создаваемым в ДА ВВС) и Штаб реактивных частей (по формированиям, создаваемым в частях РВГК) при личном участии заместителя Министра обороны СССР главного маршала артиллерии М.И. Неделина.
Штаб реактивных частей, возглавляемый генерал-лейтенантом М.А. Никольским, представлял собой небольшой коллектив из 26 человек, который размещался совместно со Штабом артиллерии Советской Армии. Основным отделом был отдел боевого применения. Он состоял из десяти человек. Первым начальником отдела был полковник И.В. Плошкин, его сменил полковник А.Я. Попов. К концу 1954 года отдел был укомплектован полностью, и к этому сроку были четко определены обязанности каждого офицера.
Поскольку Штаб реактивных частей никаких служб не имел, то офицерам этого отдела приходилось решать самые разнообразные задачи. Отдел разрабатывал оргштатную структуру бригад и полков (основной разработчик полковник А.Ф. Переверзев), определял пункты дислокации для вновь формируемых полков, вел разработку принципов боевого применения инженерных бригад, вооруженных ракетами Р-1, Р-2 и Р-11 (ответственный полковник П.П. Пузик), вел учет личного состава и вооружения (ответственный инженер-полковник С.И. Булдаков), организовывал железнодорожные перевозки ракетного вооружения и специальных ракетных топлив, осуществлял планирование и взаимодействие по вооружению, ракетным топливам, транспорту (ответственный инженер-подполковник В.П. Алексеев). В группе боевого применения отдела, которой руководил полковник П.П. Пузик, были подполковник Г.К. Рыженков, подполковник Ф.Ф. Савченко и инженер-майор Ю.К. Мякота. Все офицеры группы имели боевой опыт Великой Отечественной войны и высшее военное образование.
Основными задачами группы были разработки принципов боевого применения инженерных бригад РВГК, вооруженных ракетами Р-1, Р-2 и Р-11, а в последующем и ракетных полков, вооруженных ракетами Р-5М, Р-12; нормативных документов, регламентирующих жизнь и боевую деятельность частей и соединений; опытных учений; лекций и докладов по боевому использованию ракетных частей и соединений. На группу также возлагалось определение пунктов дислокации и выбор позиционных районов, участие в проведении Генеральным штабом командно-штабных учений и учений с войсками, участие в проверках состояния инженерных бригад РВГК и др.
Обстановка в отделе была деловая, основанная на взаимопомощи, с личным временем никто не считался. Полковник А.Я. Попов (с 1955 года — начальник отдела) был хорошим организатором, тактичен и внимателен.
Для разработки принципов боевого применения инженерных бригад РВГК, их места и роли в стратегических операциях фронта и группы фронтов на ТВД проводились опытные учения.
На период их проведения выезжали практически все офицеры Штаба реактивных частей. Иногда на учения привлекались офицеры из Ростовского ракетного училища, чаще других полковник В.И. Перейма и подполковник М.И. Гордеев. Руководили учениями, как правило, начальник штаба генерал М.А. Никольский или генерал П.А. Дегтярев — помощник главного маршала артиллерии М.И. Неделина по боевой подготовке. Штаб руководства возглавляли полковник А.Я. Попов или полковник П.П. Пузик.
Данные, полученные на опытных учениях, способствовали выработке нормативов, методов планирования боевых действий бригад и управления ими в ходе операции, уточнению штабных структур ракетных частей, позволили выработать предложения о месте и роли инженерных бригад РВГК в стратегических операциях фронтов.
В работе группы боевого применения большое место занимали разработка лекций и докладов для руководящего состава Генерального штаба Вооруженных Сил и центрального аппарата, а также участие в разработке и проведении командно-штабных учений и учений с войсками, проводимых Генеральным штабом и министром обороны.
С развитием ракетной техники, атомного и термоядерного оружия и особенно после принятия в 1956 году на вооружение ракеты Р-5м, способной доставлять атомный заряд на дальность до 1200 км, изменились взгляды на формы и методы ведения операций и в целом вооруженной борьбы. Руководящий состав Министерства обороны круто менял отношение к этим средствам и проблемам их использования. По заданию Генштаба Штаб реактивных частей совместно с управлением ракетного вооружения организовал показ ракетной техники на полигоне Капустин Яр, а в Военной артиллерийской инженерной академии имени Ф. Э. Дзержинского была продемонстрирована подготовка к пуску ракеты Р-5.
Начиная с 1956 года, Генеральный штаб в план оперативной подготовки стал включать проведение докладов по применению новых средств борьбы, в том числе и ракет. Разработка докладов — работа весьма ответственная и проходила она длинный путь. Разработанный доклад рассматривался начальником Штаба реактивных частей, после его корректировки дорабатывался и представлялся маршалу артиллерии М.И. Неделину, а тот, как правило, после рассмотрения передавал его на заключение начальнику Главного оперативного управления Генерального штаба генерал-полковнику Н.О. Павловскому. Были случаи, когда последний вызывал к себе непосредственного разработчика и высказывал свои замечания и рекомендации. Только после этого давалось разрешение на проведение занятий.
Перед руководящим составом Министерства обороны и Генерального штаба с докладами выступал генерал М.А. Никольский. Перед офицерами и генералами аппарата командующего артиллерией СА и аппарата начальника ракетного вооружения выступали с докладами полковники А.Я. Попов или П.П. Пузик.
Кроме докладов по использованию в операциях ракетного оружия, Генеральный штаб при разработке учений в состав войск фронта стал включать в качестве средства усиления одну-две ракетные бригады, а в руководство по разработке и проведению учений стал привлекать от Штаба реактивных частей одного-двух специалистов-ракетчиков. Практически это были генерал М.А. Никольский, А.Я. Попов или П.П. Пузик. Офицеры штаба реактивных частей участвовали в ряде командно-штабных учений, в учениях с войсками в Одесском военном округе и в учении, проводимом в 1957 году министром обороны Маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым с войсками Московского и Белорусского военных округов.
Участие в таких мероприятиях требовало много сил и времени, но это способствовало развитию кругозора, оперативного мышления, познанию форм и методов проведения стратегических операций на театрах военных действий с применением новых средств вооруженной борьбы.
В 1958 году испытывается и принимается на вооружение жидкостная ракета Р-12, способная нести ядерный заряд на дальность до 2000 км, проходит испытания жидкостная ракета Р-14 с дальностью стрельбы до 4500 км. Штаб реактивных частей начинает разработку штатных структур. Основная единица — ракетный полк с последующим объединением их в ракетные бригады (дивизии).
Несмотря на то, что первоначально было принято решение о развертывании стратегических ракет под началом ВВС, у руководства Министерства обороны это решение еще не было окончательным. Все больше преимуществ стало вырисовываться при развертывании ракетных частей в составе сил РВГК. Штаб реактивных частей отстаивал свои взгляды, суть которых сводилась к необходимости создания самостоятельного вида войск с непосредственным подчинением Министру обороны.
Понимая все трудности первоначального этапа формирования ракетных частей и освоения ракетной техники, Штабом реактивных частей на должности командиров первых полков подбираются и назначаются командиры-фронтовики с большим жизненным опытом, которые к тому времени уже командовали полками, отдельными воинскими частями, дивизионами и обладали высокими организаторскими способностями, имели хорошие деловые и моральные качества.
Один из первых командиров ракетных полков полковник В.Е. Александров пишет:
«16 июля 1959 года мы под командой полковника С.М. Бармаса на самолетах ЛИ-2 и ИЛ-12, через города Мозырь и Минск прибыли в г. Москву на аэродром Внуково, где нас встретили и разместили затем в гостинице ЦДСА. А уже утром всех, прибывших из лесных военных городков, в служебном автобусе повезли на Арбат. Запомнилось, что погода в Москве была солнечной, на улице было тепло и сухо, как бы в знак того, что мы будем хорошо приняты в штабе войск специального вооружения и реактивной техники.
Вот и Арбат. Справа высится фундаментальное здание Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, слева, через небольшую площадь — светлый старинный особняк с большими, высокими окнами, прикрытыми изнутри красивыми белыми шторами. У парадного крыльца прохаживается в ожидании полковник С.М. Бармас. Встретил нас дежурный полковник и по серой мраморной лестнице сопроводил на второй этаж. Внутри здание выглядело еще красивей: на стенах было много поделок из красного и черного дерева, пол блистал черным паркетом, и все внушало какое-то доверие к его обитателям.
Приемная маршала артиллерии Неделина Митрофана Ивановича. Здесь положенная для приемной мебель, несколько телефонных аппаратов, на стене портрет основоположника теории межпланетных полетов К.Э. Циолковского в красивой рамке. Навстречу нам поднялся подтянутый подполковник — порученец. Он доложил маршалу о нашем прибытии и пригласил нас в его кабинет.
Это было средней величины помещение на два окна, стены отделаны деревянными дубовыми панелями. В глубине комнаты, слева от окна стоял большой глобус. Массивный письменный стол, к которому приставлен еще один стол со стульями для посетителей. У левой стены находился шкаф с книгами, у правой — ряд стульев, на стене портрет Генералиссимуса Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина. Все это я рассмотрел позже, а в первый момент все мое внимание было обращено на поднявшегося из-за стола нам навстречу маршала. Это было волнующее событие, чувствовалось уважение к нам, войсковым командирам.
Полковник Бармас С.М. четко доложил о прибытии группы офицеров 10-й артиллерийской дивизии прорыва. Маршал с каждым поздоровался, приветливо и пытливо вглядываясь в наши лица, предложил сесть к столу. Он сказал, что мы приглашены для знакомства и определения возможности назначения на должности командиров инженерных полков и двух инженерных бригад, которые будут сформированы на базе артиллерийских бригад 10-й адп и войдут в состав войск специального вооружения и реактивной техники Вооруженных Сил.
В это время в кабинет вошли генерал-лейтенант артиллерии и два полковника. Маршал представил их нам: Начальник штаба войск специального вооружения и реактивной техники генерал-лейтенант артиллерии Никольский Михаил Александрович, полковники Попов Александр Яковлевич — начальник оперативного отдела — заместитель начальники штаба и Попов Антон Иванович — начальник Главного управления кадров по реактивным частям.
Началась беседа. У маршала в руках оказалась папка со справками на каждого кандидата с нашими биографическими и служебными данными. Рядом на столе находились и наши личные дела. Было видно, что с этими материалами маршал познакомился раньше, и теперь он начал разговор о том, что ему осталось непонятно: почему заместители командиров артбригад Александров, Кармановский и Логинов желают быть назначенными на должности командиров полков, хотя прошли уже эту ступень в войну и после нее. Не будем ли мы впоследствии жаловаться Министру обороны, что назначили нас с понижением? С этим вопросом он обратился ко мне.
Я ответил, что мы втроем, учитывая переход в новый современный род войск специального вооружения и реактивной техники, решили просить командование о назначении нас командирами новых полков, так как хотим самостоятельно поработать в отдельных гарнизонах, применить полученный ранее опыт службы в войсках к освоению ракетной техники. Жаловаться мы не собираемся, а от поддержки в стремлении овладеть новой техникой не откажемся. Это же подтвердили Кармановский П.В. и Логинов П.Н. Коротко опросив нас по некоторым биографическим данным, о пройденной ранее службе в Советской Армии, маршал попросил нас подождать в приемной.
Выйдя из кабинета, мы обменялись своими мнениями и впечатлениями об этой встрече с М.И. Неделиным. Он был выше среднего роста, крепкого телосложения, подтянут, с широким русским лицом, серыми выразительными глазами, волевым подбородком, немногословен, говорил четко и понятливо, в разговоре вежлив и корректен, выслушивал собеседника терпеливо, не перебивая, во всем чувствовалось его высокое самообладание и эрудиция. Мы — фронтовики-артиллеристы, хотя и не служили ранее под началом М.И. Неделина, но знали о нем. Во время Великой Отечественной войны он был командующим артиллерии Юго-Западного и 3-го Украинского фронтов. После войны — начальником штаба артиллерии Советской Армии, командующим артиллерии Советской Армии до 1955 года, а затем — заместителем Министра обороны СССР — командующим войсками специального вооружения и реактивной техники. Под его руководством создавались ракетные войска в Советской Армии.
А тем временем нас снова пригласили в кабинет, и маршал Неделин М.И. объявил нам приказ о формировании двух инженерных бригад РВГК на базе частей 10-й адп РВГК и назначении нас на командные должности. Полковники Фронтов В.Ф. и Осюков Г.Л. назначались командирами 12-й (в/часть 14153, с дислокацией в военном городке Мышанка) и 15-й (в/часть 14225, с дислокацией в г. Мозырь Гомельской области) инженерных бригад РВГК соответственно, я — командиром 369-го инженерного полка (в/часть 42691), подполковник Логинов Петр Николаевич — командиром 396-го полка (в/часть 14248), подполковник Фирсанов Аркадий Александрович — командиром кадрированного полка (в/часть 55555) с дислокацией на период формирования офицерским составом кадра в военном городке Мышанка. Полковник Кармановский Павлин Васильевич и подполковник Померанцев Борис Павлович были назначены командирами полков, которые вошли в состав 15-й бригады.
Маршал артиллерии Неделин М.И. поздравил всех нас с состоявшимся назначением на новые должности, пожелал хорошей службы и скорейшего овладения ракетной техникой, учиться самим и учить своих подчиненных, стать мастерами ракетного дела. Ободряя нас, он сказал, что на инженерном полку можно дослужиться до звания генерала, так как в войсках специального вооружения и реактивной техники офицерам присваиваются очередные воинские звания на ступень выше, чем в других родах войск.
Затем вся группа направилась в актовый зал штаба, где с нами должны были провести 3-х часовое занятие по изучению основ ракетной техники. Мы прошли в зал, где нас встретил и приветствовал заместитель начальника оперативного отдела штаба специального вооружения и ракетной техники полковник П.П. Пузик. На стенах были развешены схемы по конструкции баллистических ракет и элементов ракетного комплекса, стояли киноаппаратура и диапроектор.
Нас коротко посвятили в теорию полета баллистических ракет, с помощью диапозитивов, кинофильмов и схем рассказали об устройстве ракет средней дальности 8К51 и 8К63, наземного оборудования, показали работу с ракетой в монтажно-испытательном корпусе (МИК), подготовку на стартовой позиции и пуск ракеты 8К63 (Р-12), познакомили со штатами инженерного (ракетного) полка и ремонтно-технической базы (ртб); продемонстрировали фильм о действии атомного заряда и порядке проведения мероприятий по защите от оружия массового поражения при работе с ракетной техникой.
В заключение маршал Неделин М.И. поставил нам задачи по формированию частей, проведению проектно-изыскательских работ и строительству ракетных комплексов; обратил наше внимание на строгую секретность и скрытность всех проводимых работ, тщательную охрану и оборону военных городков, объектов боевого назначения, прием и ремонт казарменного и жилого фонда. Он нацелил нас на то, чтобы с началом комплектования подразделений и частей личным составом приступить к занятиям по боевой и политической подготовке. С получением комплекта наземного оборудования, учебно-боевых ракет, инструкций и учебников по спецвооружению, организовать занятия по специальной подготовке, для чего оборудовать учебные классы и тренажеры. Построить учебно-боевую позицию для технической и стартовой батарей, на которой организовать практические занятия по подготовке боевых расчетов. С вводом в эксплуатацию боевых ракетных комплексов проводить занятия на стартовых площадках по их освоению, отрабатывая боевое слаживание стартовых (ракетных) дивизионов и полка в целом.
На прощанье Неделин М.И. снова пожелал нам успехов в дальнейшей службе, в освоении ракетной техники. Проведенные в течение этого памятного дня мероприятия нацелили нас на развертывание и выполнение в дальнейшем большого объема трудных, но интересных работ по формированию и становлению первых ракетных полков».
Во исполнение апрельской 1959 г. директивы Министра обороны в частях РВГК формируются 3 управления инженерными бригадами и 12 инженерных полков:
— управление 12-й инженерной бригады (ибр) на базе 154-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады 10-й артиллерийской дивизии прорыва РВГК в пос. Мышанка Гомельской обл.
— управление 15-й ибр на базе 7-й минометной бригады 10-й артиллерийской дивизии прорыва (адп) РВГК в пос. Мышанка Гомельской обл.
— управление 22-й ибр на базе 43-й тяжелой минометной бригады 10-й адп РВГК в г. Луцк Украинской ССР
— 323-й инженерный полк (ип) с 847-й пртб в м. Тоцкое Оренбургской обл. на базе 270-й мотострелковой дивизии (мсд), который позже передислоцируется в пос. Чернышевское Калининградской обл.,
— 324-й ип с 866-й пртб в Уральске на базе 44-й и 130-й мсд с последующей передислокацией в г. Укмерге Литовской ССР,
— 330-й ип 512-й пртб в пос. Раздольное Приморского края на базе 38-й артиллерийской дивизии прорыва (адп), с последующей передислокацией в г. Знаменск Калининградской обл.,
— 347-й ип с 914-й пртб в пос. Раздольное Приморского края на базе 38-й адп,
— 351-й ип с 944-й пртб 12-й ибр в пос. Мышанка Гомельской обл. на базе 154-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады 10-й адп,
— 369й ип с 966й пртб 12й ибр в г. Житковичи Гомельской обл. на базе 47й габр 10й адп,
— 396-й ип с 981-й пртб 15-й ибр в пос. Мышанка Гомельской обл. на базе 7-й минометной бригады 10-й адп,,
— 398-й ип с 982-й пртб 15-й ибр в пос. Козенки Гомельской обл. на базе 56-й габр 10-й адп,,
— а также инженерные полки: 576-й в Луцке, 577-й в Буйнакске, 586-й в Махачкале и 615-й в Славуте.
Для того, чтобы обеспечить массовое развертывание ракетных полков для создания стратегической ракетной группировки ракет средней дальности, Штаб реактивных частей проводит огромную подготовительную работу.
О деятельности Штаба реактивных частей в этот период вспоминает генерал-майор П.П. Пузик: «Необходимо было формировать ракетные полки. По решению Генерального штаба эта задача была возложена на Штаб реактивных частей. Несколько офицеров отдела, в том числе и я, были командированы в военные округа, имея на руках соответствующие предписания, выданные Генеральным штабом для осмотра военных городков и выбора пунктов дислокации. Мне пришлось работать в Прибалтийском и Прикарпатском военных округах.
При выборе пунктов дислокации ракетных полков необходимо было учитывать возможность выбора в последующем стартовых позиций, наличие железнодорожной станции (платформы), обеспечивающей выгрузку крупногабаритной техники, подъездных путей, возможности выхода на линии связи, а также емкость фондов. Трудности возникали, как правило, в связи с отсутствием в военных городках гаражных групп, кроме больших немецких военных городков на территории Калининградской области, а также непригодностью железнодорожных станций для выгрузки ракетного вооружения.
Штаб реактивных частей все полученные данные обобщил, свел в единый доклад и представил в Генеральный штаб, который и утвердил пункты дислокации полков 1-й очереди формирования.
Первые четыре ракетных полка прошли обучение, провели учебно-боевые пуски ракет Р-5 на полигоне и практически были готовы самостоятельно выполнять боевые задачи. По решению Генерального штаба эти полки были передислоцированы в Гвардейск, Славуту, Перевальное (район Симферополя) и на Дальний Восток в район севернее г. Уссурийска. Необходимо было выбрать позиционные районы, построить стартовые позиции и обеспечить готовность к их занятию для несения боевого дежурства ракетными полками.
К размещению стартовых позиций, КП и других элементов боевого порядка предъявлялись жесткие требования: они должны были размещаться в лесистой местности, на удалении 20 — 30 км от пункта дислокации, международной авиалинии и железнодорожной станции выгрузки. Удаление от государственной границы определялось расстоянием, исключающим поражение стартовых площадок наземными средствами. Позиция станции боковой радиокоррекции выбиралась на удалении 20 — 40 км от стартовой позиции строго в створе: объект поражения — стартовая позиция.
Для выбора позиционных районов были сформированы четыре комплексные группы. От оперативного отдела Штаба реактивных частей в работе этих групп участвовали, кроме меня (Гвардейск), подполковник Савченко Ф.Ф. (Перевальное), инженер-майор Мякота Ю.К. (Славута) и подполковник Рыженков Г.К. (район севернее Уссурийска).
Работа групп велась скрытно, офицеры были в гражданской одежде, на автотранспорте номерные знаки периодически менялись. Материалы по выбору были представлены маршалу артиллерии М.И. Неделину на утверждение. Наша группа при выборе стартовых позиций в районе г. Гвардейска столкнулась с большими трудностями, обусловленными близостью польской границы и города Калининграда, а также Куршского залива, что вынудило нас отступить от некоторых требований по выбору стартовых позиций.
О проделанной группой работе я подробно доложил полковнику А.Я. Попову и генералу М.А. Никольскому, объяснив причины неполного выполнения требований к выбору позиционного района. Они с моими доводами согласились, но генерал Никольский предупредил меня, чтобы я был готов к объяснению с маршалом артиллерии М.И. Неделиным.
Встреча с маршалом состоялась через две недели. С первых минут встречи он высказал мне критические замечания за неполное выполнение требований к размещению стартовых позиций. Я стоял, молчал, ждал вопросов, почему мы пришли к такому решению. М.И. Неделин, прохаживаясь по кабинету, продолжал в течение 30 — 40 минут разъяснять, каким дисциплинированным и исполнительным должен быть штабной офицер. Затем потребовал от меня объяснений. Главное в моем объяснении состояло в том, что выбранные стартовые позиции обеспечивали выполнение поставленных боевых задач и что особые географические условия и емкость района г. Гвардейска не позволяют выполнить требования в полном объеме. При этом я сказал, что штабной офицер при выполнении поставленных задач должен проявлять творчество и инициативу, учитывать обстановку и местные условия. Митрофан Иванович, не перебивая, слушал и, убедившись, что я твердо стою на своем, отпустил меня. Через несколько дней позиционный район полка был утвержден.
Следует отметить, что в 1957 — 1958 годах международная обстановка была сложной и Генеральный штаб поставил задачу четырем полкам, вооруженным ракетами Р-5, занять стартовые позиции и нести боевое дежурство. В августе 1959 года эти полки заступили на боевое дежурство. Личный состав и ракеты размещались в специальных палатках, наземное оборудование — на открытых площадках. С наступлением осени пошли дожди, в лесу стало сыро и холодно, начались болезни, настроение личного состава стало падать. В более выгодном положении оказались офицеры полка, дислоцированного в г. Гвардейске (командиры дивизионов и полка, пользуясь небольшим удалением стартовых позиций, по нескольку человек поочередно отпускали в город к семьям).
В конце октября того же года полки были отозваны с боевого дежурства и возвращены в пункты дислокации. Небольшой, практически трехмесячный опыт несения боевого дежурства по этому варианту показал все его недостатки. Офицеры Штаба реактивных частей пришли к твердому убеждению, что ракетные части — это части постоянной боевой готовности, а все элементы боевых порядков должны быть заблаговременно построены и заняты. Для личного состава должны быть оборудованы казармы, а для ракет и головных частей в технической зоне построены специальные хранилища. В позиционном районе полка постоянно должны находиться расчеты, способные, подготовить и провести пуск ракет. Таким образом, Штаб реактивных частей заложил основу принципов боевого применения ракетных частей, методов работы по выбору и оборудованию позиций, организации подготовки личного состава. Все это в последующем было использовано в работе оперативного управления Главного штаба Ракетных войск».
Маршал Неделин М.И. почти ежемесячно вызывал в Москву командиров полков и бригад, требовал обстоятельных докладов по самым различным вопросам. Он контролировал, как сами командиры изучают вооружение и технику, давал задания по поэтапному их изучению, заслушивал предложения и оказывал помощь в решении поставленных задач. В Штабе ракетных частей, а затем в Главном штабе Ракетных войск для приглашенных командиров проводились занятия по изучению ракет и оборудования, боевых возможностей ракет и способов их применения, показывались документальные фильмы по подготовке ракеты к пуску и о реальном применении ядерного оружия.
Полковник Александров В.Е пишет:
«Во второй половине марта 1960 года Главком Ракетных войск Главный маршал артиллерии М.И. Неделин вызвал нас, командиров полков и командиров инженерных бригад РВГК, в Главный штаб на первый 3-х дневный учебно-методический сбор в составе нарождающихся РВСН.
Нас (несколько десятков человек) разместили в гостинице, оборудованной в одном из подъездов пятиэтажного, только что сданного в эксплуатацию дома. Затем пригласили в малый зал Дома офицеров, где проводились основные мероприятия общего характера, а занятия по ракетной технике были организованы в основном здании штаба в трех оборудованных классах по изучению изделия 8К63, с развернутыми схемами электрооборудования, агрегатов двигательной установки, приборов прицеливания, передвижных агрегатов заправочного оборудования и т.д. Занятия с нами проводили высоко подготовленные офицеры-ракетчики, специалисты по эксплуатации ракетной техники, по КРТ и ГСМ, режиму и охраны; на всех занятиях неизменно присутствовали Главком и его заместители.
Нам также были прочитаны лекции руководителями оперативного управления ГШ РВ, боевой подготовки, кадров, комплектования войск, начальниками служб: химзащиты, войскового инженера, тыла, медицинской службы, а также по организации партийно-политической, политико-массовой, воспитательной работы. В заключение Главком Ракетных войск Главный маршал артиллерии Неделин М.И. подвел итоги учебно-методического сбора и поставил нам задачи по организации, строительству и освоению боевых ракетных комплексов, чтобы как можно скорее поставить дивизионы и полки на боевое дежурство, а также по организации боевой и политической подготовки в летний период обучения 1960 учебного года.
Он объявил приказ о том, что с созданием РВСН части и соединения впредь должны именоваться так: «Ракетная бригада РВГК, ракетный полк, ракетный дивизион», а в ракетном дивизионе — «стартовые и технические батареи».
Затем он пригласил к себе в кабинет по одному всех командиров полков, начавших формирование в 1959 году, для личной беседы.
Он лично уточнял место дислокации полка, состояние укомплектованности личным составом и всеми видами техники, ход проектных работ и строительства БСП, жилой зоны, состояние боевой и политической подготовки личного состава, материально-технического обеспечения, уровень воинской дисциплины и настроения к службе в Ракетных войсках.
Нужно отметить, что Главком о нас командирах полков многое уже знал, в перерывах между занятиями был с нами, беседовал, расспрашивал, интересовался положением дел в подчиненных нам частях; интересовался нашим личным настроением, при этом вел себя дружелюбно, подбадривал, чтобы не боялись трудностей службы, а они появились, особенно когда начал выполняться полный объем работ по строительству объектов и подготовке личного состава к заступлению на боевое дежурство.
Подошла и моя очередь. По вызову вхожу в кабинет. Это помещение в два-три раза оказалось больше, чем в Москве на Арбате. Мебель, кажется, та же. При входе слева от двери тот же большой глобус земного шара. У стола Главкома приставной столик с двумя стульями для посетителей. Справа у окон большой, массивный стол с двумя рядами стульев для приглашаемых на совещания. Шкафы с книгами. Слева на низком столике на подставках спортивные вымпелы, фотоальбомы. Кабинет прост, без каких-либо излишеств, но вместе с тем удобен для работы с людьми.
Маршал встал из-за стола навстречу мне. Я доложил. Он подал мне свою руку, предложил сесть. На столе лежал альбом, в котором на каждый полк была вклеена карта с местом его дислокации и нанесенными черной и красной тушью таблицами со справками о боевом и численном составе. Митрофан Иванович открыл нужную страницу, внимательно выслушал мой доклад, сверяя данные со своими, задал несколько уточняющих вопросов и сказал: ответьте, полковник, как же так получилось, что ваш полк разместили в центре большого болота, ведь при строительстве у вас все поплывет и сооружения будут заливаться водой? Я доложил, что это видно по карте, но если приглядеться внимательней, то можно увидеть также, что кругом действительно болота, но в середине их хорошая очагами суша, сухие места для стартовых батарей, и ни одна разведка противника не сможет определить их расположение. Сказал, что БСП мы планируем связать с основной жилой зоной укрепленными дорогами. Изыскательские работы показали, что на этих «островах» грунты крепкие и соответствуют техническим условиям строительства БСП. Главком согласился с этими доводами. Затем он спросил меня, доволен ли я своей должностью и не обижен ли тем, что служу с понижением. Я твердо ответил, что все меня устраивает, и я нашел место по призванию, что мне нравится работа с людьми в нашем новом передовом роде войск. Выслушав меня, Неделин М. И. пожелал мне всяческих успехов в службе и личной жизни. Такое напутствие, прозвучавшее из уст Главкома, запомнилось на всю жизнь».
Командованию формируемых полков предстояло в короткие сроки принять и разместить сотни прибывающих офицеров и членов их семей, военнослужащих срочной службы из различных родов войск. Необходимо было организовать их питание, обеспечить хотя бы элементарные бытовые условия, обеспечить их обмундированием и военным имуществом, сформировать боевые подразделения и подразделения обслуживания и обеспечения, штабы и службы частей.
Некоторая часть военнослужащих срочной службы в своих бывших подразделениях не отличалась дисциплинированностью, имела низкие моральные качества, которые начали проявляться с первых дней их пребывания на новом месте. Поэтому одной из первоочередных задач командиров и политработников только вступивших в свои должности была необходимость принятия решительных мер по наведению порядка в сформированных подразделениях, по налаживанию внутренней, гарнизонной и караульной служб, по укреплению воинской дисциплины.
В полках развертывается работа по приведению в порядок казарм, столовых, складских помещений, дорог, автопарков, по ремонту и подготовке к зиме котельных, систем электроснабжения, тыловых объектов, по созданию необходимых запасов топлива, продовольствия, военного имущества.
Создается учебно-материальная база для организации боевой и политической подготовки, оборудуются классы по изучению техники. Изучение ракетной техники проводится по конструкторской документации в синьках, по конспектам офицеров, побывавших на переподготовке, создаются простейшие наглядные пособия и схемы. С поступлением в полки агрегатов ракетного вооружения, занятия проводятся непосредственно на материальной части с использованием инструкций по эксплуатации агрегатов.
Командиры полков налаживают связи с местными органами власти, руководителями колхозов и предприятий, изыскивая возможности для разрешения различных полковых проблем и вопросов.
Прибывший офицерский состав испытывает серьезные трудности из-за острой нехватки жилья, отсутствия детских учреждений, ограниченных возможностей трудоустройства членов своих семей. В ряде гарнизонов и населенных пунктах возникает обслуживание, отсутствуют бытовые условия для офицеров-холостяков, нет транспорта, кроме открытых бортовых автомобилей, для доставки военнослужащих на работу.
Командованию и личному составу частей приходится решать сотни других вопросов, связанных с деятельностью больших воинских коллективов, со строительством объектов полка, с проведением рекогносцировочных и геодезических работ по привязке на местности будущих стартовых позиций.
В ходе формирования ракетных частей принимаются беспрецедентные меры секретности: весь офицерский состав перед назначением проверяется органами КГБ, категорически запрещается использование любых терминов, раскрывающих принадлежность к ракетному оружию. Первоначально полки называются инженерными, разрабатываются и внедряются различные легенды прикрытия, ракетная техника называется специальной техникой, подготовка расчетов — специальной подготовкой. В каждом полку создается аппарат уполномоченных особых отделов, которые развертывают интенсивную работу по профилактике личного состава, контролю переписки военнослужащих с целью исключения разглашения предназначения и организационно-штатной структуры подразделений и частей, характеристик ракетного оружия, других вопросов, составлявших военную и государственную тайну.
Все занятия по изучению ракетной техники организуются в закрытых помещениях, записи разрешается вести только офицерам в специальных, хранящихся в секретных частях тетрадях. Степень секретности сделанных записей, постоянно контролируется. Перемещение крупногабаритной техники (лафетов, грунтовых тележек и ракет на них, машин с пусковым столом, бронемашин подготовки и пуска) осуществляется только в ночное время, минуя, по возможности, населенные пункты. Маршруты движения тщательно оцепляются и охраняются.
В середине 1958 года в сформированные ракетные полки начинает поступать первые комплекты наземного оборудования и учебно-боевые ракеты 8Ж38, что позволяет организовать практические занятия на технике.
Для проведения практических занятий с установкой ракеты на пусковое устройство подбирается лесистая местность, проводится через органы власти ее отчуждение, строятся учебно-стартовые позиции: площадки, капониры, подъездные дороги. Занятия проводятся только в ночное время.
Массовое производство ракет и принятие на вооружение ракетных комплексов обусловили широкое развертывание капитального строительства. Предстояло скрытно, в предельно сжатые сроки, в различных климатических и гидрогеологических условиях построить серийные ракетные комплексы, вспомогательные здания и сооружения технологического, технического, культурно-бытового и жилищного назначения, а также многокилометровые линии электроснабжения, управления, связи.
Для выполнения этой грандиозной задачи по решению правительства были созданы и сосредоточены в местах предполагаемых районов строительства значительные формирования военных строительных и монтажных организаций.
В начале 1959 года широким фронтом разворачиваются проектно-изыскательские и астрономо-геодезические работы. По всей территории Белоруссии, Прибалтики, Ленинградской, Псковской, Мурманской областях работают скрытно сотни команд под различными легендами, обследуя лесные массивы, грунты, дороги, системы электроснабжения для привязки будущих стартовых позиций. Намеченные районы всесторонне оцениваются с учетом их экономики, энергетики, геологических, географических и других условий специальными экспедициями непосредственно на местности.
Экспедиции автономно выполняли весь комплекс изыскательских работ: проделывали просеки и прокладывали временные дороги в сложных условиях лесисто-болотистой местности, копали шурфы. Сроки изысканий были сжаты до предела. Не дожидаясь полного окончания работ, проектные организации разрабатывали и высылали рабочую документацию к местам строительства. Представители проектных организаций непосредственно в полевых условиях, вносили необходимые коррективы на основе результатов работы экспедиций.
К выполнению работ были привлечены специализированные организации и других министерств: Министерства обороны СССР: Главное Управление Специального строительства Министерства обороны, Главвоенстрой МО, строительные управления Прибалтийского, Ленинградского, Белорусского военных округов, строительное управление Краснознаменного Балтийского Флота, так и гражданских ведомств: Минмонтажспецстрой, Донецкшахтопроходка и другие.
Несколько ведущих проектных институтов Министерства обороны (ЦПИ № 20 Министерства Обороны и его Ленинградским филиалом) приступают к проектированию боевых позиций и их привязке к конкретным участкам местности, специализированные проектные институты — к проектированию систем боевого управления и связи.
Полковник Сочнев Ю.Ф. вспоминает:
«Строительство БРК для развертывания северо-западной группировки стратегических ракет велось на огромном пространстве — от Крайнего Севера до южных районов Белоруссии и размещалось на территории пяти республик и двенадцати областей Советского Союза. Это требовало больших материальных средств.
Первое поступление денежных средств в Государственный банк г. Смоленска на расчетный счет отдела капитального строительства (ОКС) армии вызвало замешательство в администрации банка, и они запросили Центральный банк подтвердить правильность перечисленных денег.
Начиная с весны 1959 года, на строительных объектах будущей 50-й РА трудятся десятки тысяч строителей, монтажников и специалистов наладочных организаций.
При размещении БРК, кроме стратегических требований, уделялось большое внимание возможностям максимального скрытия истинного характера проводимых работ и сокращения ущерба народному хозяйству. В большинстве случаев объекты располагались в труднодоступных и болотистых лесных массивах.
Сроки строительства и даты ввода БРК в эксплуатацию были определены ЦК КПСС и Советом Министров СССР; состав пусковых комплексов определялся приказом Министра обороны, им же назначался состав Государственных комиссий по их приемке в эксплуатацию.
В состав пусковых комплексов, наряду с боевыми сооружениями и системой ограждения, включались здания казарменной зоны с целью обеспечения минимальных условий размещения личного состава. Как правило, это были сборно-щитовые казармы, столовые, здания штабов дивизионов и полков и другие здания, рассчитанные для временной эксплуатации.
В 1961 г. началось строительство шахтных БРК для ракет Р-12 и Р-14. Сооружения БРК с ракетами Р-12 шахтного типа представляли собой заглубленный технологический блок и 4 шахты глубиной более 35 метров для установки ракет.
В технологическом блоке на нескольких этажах размещались: помещение для несения боевого дежурства боевым расчетом пуска, аппаратный зал для аппаратуры подготовки и пуска ракет, пост управления дистанционной заправкой КРТ, электростанции для обеспечения автономного электроснабжения, насосные для заправки ба ков ракет, рессиверные для сжатого воздуха, емкости с КРТ для заправки 4-х ракет и другие помещения. Каждая шахта представляла собой вертикальный металлический стакан, в котором размещалось пусковое устройство для установки ракеты с головной частью и ее пуска, система заправки ракеты с магистралями и устройствами для их соединения с заправочными клапанами ракеты, короб для прокладки кабелей управления и пневмокоммуникаций, газоходы для выброса наружу газов ракетного двигателя, система смыва и пожаротушения, система откачки промстоков. В каждой шахте был смонтирован подъемник (лифт) для доставки людей и грузов на различные уровни обслуживания ракеты, а также подъемные площадки обслуживания. Сверху шахты монтировалось массивное защитное устройство, открывавшееся методом отката по рельсовым путям. Каждая шахта соединялась с технологическим блоком с помощью потерны, по которой проходили магистрали подачи компонентов ракетных топлив, пневмокоммуникации, кабели управления и связи. Еще более сложным по конструкции был шахтный БРК с ракетами Р-14, в котором имелось три шахты для установки ракет.
Огромный объем работ, сложность возводимых сооружений, сжатые сроки строительства и высокие требования к качеству не оставляли времени на раскачку.
Работы велись практически круглосуточно, в тяжелейших условиях бездорожья, часто в болотистой местности, сложных гидрогеологических условиях. Проходка шахт, при большом потоке грунтовых вод, осуществлялась с помощью замораживания.
Не всегда эта работа проходила гладко. Так, при проходке шахты на объекте 655 (г. Приекуле) «бытовым» давлением грунта и большим притоком грунтовых вод сдавило временную тюбинговую крепь. Работы на шахте были остановлены и возобновлены только через год после тщательного обследования и дополнительных проектных проработок.
По ходу работ приходила масса ведомостей изменений к проектной документации, что приводило к переделкам уже выполненных работ.
Благодаря самоотверженной и слаженной работе всех участников строительства: строителей, монтажников, наладчиков, проектировщиков, представителей заказчика и эксплуатации, все БРК были приняты Государственной комиссией и введены в эксплуатацию в установленные сроки и досрочно с оценками «хорошо» и «отлично».
В начальный период контроль за ходом строительства, приемку выполненных работ, решение вопросов «заказчика» осуществляли представители Главного Инженерного Управления (ГИУ) Ракетных войск, а также привлекались офицеры службы войскового инженера (начальника инженерной службы полка).
Осваивать весь объем работ своими силами они, конечно же, были не в состоянии. В 1961 году ОКСы соединений и инспекция технического надзора за капитальным строительством армии были укомплектованы выпускниками Ленинградской военно-воздушной инженерной академии им. А.Ф. Можайского и военно-инженерной академии им. В.В. Куйбышева, а также гражданскими специалистами.
Офицеры ОКС и инспекции практически постоянно жили на строящихся объектах, их рабочее время составляло по 12 — 16 часов в сутки. Под особым контролем находился процесс бетонирования конструкций и гидроизоляция сооружений.
На бетонных заводах и местах укладки бетона организовывались постоянные посты контроля качества приготовления бетонной смеси и укладки ее в конструкции. Совместно с руководителями строительных организаций проводились комиссионные проверки качества работ, дни качества и другие мероприятия, направленные на исключение брака. Личным составом ОКС и инспекции было внесено много ценных предложений по повышению качества, снижению стоимости и улучшению эксплуатации зданий и сооружений.
В процессе строительства объектов приходилось решать сложные вопросы по обеспечению объектов проектной документацией и оборудованием. Строительство объектов производилось в обстановке сверхсекретности, что создавало дополнительные трудности. Разработку проектной документации выполняли, кроме головной организации ЦПИ № 20 МО, военпроекты окружного подчинения.
Из-за сложности разработки документации разными организациями в проектах возникали неувязки. Это было новое по технологии строительства объектов.
Сооружения боевого ракетного комплекса комплектовались сложнейшим технологическим оборудованием, поставка его осуществлялась предприятиями, находящимися на всей громадной территории нашей страны.
Много уделялось внимания скрытной доставке на объекты строительства специфического оборудования, раскрывающего назначение и место дислокации объектов. В процессе строительства осуществлялась непрерывная маскировка строительства боевых площадок, легендирование или искажение их истинного назначения, контроль осуществлялся фотографированием с воздуха с применением в том числе и искусственных спутников Земли.
По темпам строительства и сложности решаемых задач строительство БРК можно сравнить со строительством объектов времен Великой Отечественной войны; других подобных строек в истории Советского государства, пожалуй, не было.
В ряде случаев предприятия-поставщики не справлялись с установленными сроками изготовления и отгрузки на объекты технологического оборудования. Во все концы страны направлялись представители для организации отгрузки и доставки на объекты оборудования автотранспортом и самолетами.
В процессе строительства объектов совершенствовалось ракетное оружие. Естественно, что проектировщики и строители не поспевали за конструкторской мыслью ракетостроителей.
Это приводило к частым переделкам и доработкам выполненных работ, на базах комплектации скапливалось большое количество излишествующего оборудования. К семидесятым годам на базах скопилось оборудование, не нашедшее применение, на десятки миллионов рублей, а отмененная проектная документация по объему заняла бы несколько товарных вагонов.
Все это были издержки темпов строительства, соревнования двух систем; противник не давал нам передышки.
После выполнения основных объемов работ по вводу в эксплуатации БРК началось строительство систем связи и боевого управления, командных пунктов и узлов связи, станций выгрузки и других объектов боевого обеспечения ракетных войск.
Дальнейшая длительная эксплуатация сооружений показала надежность их конструкций. Вместе с тем, из-за отсутствия отработанной технологии сварки трубопроводов систем заправки, окислительных качеств агрессивных и токсичных компонентов ракетных топлив, в экстремальных условиях их эксплуатации сварные швы не обеспечили надежности. Была проведена ревизия систем и 100% сварных швов выполнена по новой технологии, что обеспечило их герметичность.
В период строительства БРК и особенно после их завершения было развернуто интенсивное строительство зданий и сооружений жилищного и культурно-бытового назначения, обустройство казарменного фонда военных городков, создание нормальных условий для несения боевого дежурства, обеспечение жильем семей военнослужащих.
Первопроходцами в строительном деле в нашей 50-й Ракетной армии были: помощник Командующего армией по строительству полковник Дроздовский Леонид Антонович, начальник ОКС — полковник Алексеев Филипп Иванович, начальник инспекции технического надзора за капитальным строительством — полковник Уланкин Федор Леонтьевич. В этих службах работали замечательные, грамотные и самоотверженные офицеры: помощник командующего армией по строительству полковник Коновалов Дмитрий Тихонович, затем полковники Макаров Василий Николаевич, Лисунов Владимир Филиппович, Сочнев Юрий Федорович, Зубов Владимир Александрович; начальники ОКС армии: полковники Малов Валентин Николаевич, Сучков Владимир Иванович, Фоменко Виктор Васильевич; начальники инспекции: полковники Холодков Владимир Емельянович, Золотов Сергей Дмитриевич и др.».
В сформированных полках ведется напряженная учеба, реконструируются и приводятся в порядок объекты учебно-материальной базы и тыла, жилые городки, автопарки, дороги. Из личного состава полков создаются команды для участия в строительстве стартовых позиций, ведется надзор за ходом и качеством.
|
