25 октября 1911 года в небольшой, затерявшейся в бескрайних сибирских просторах деревушке Зыряновой Нижнеилимского района Иркутской области, в бедной крестьянской семье Кузьмы Лаврентьевича и Анны Павловны Янгелей родился шестой сын. Его нарекли Михаилом. А всего в семье было двенадцать детей.
Суровая природа тайги – прекрасная школа воспитания мужественных, честных людей с твердым характером и открытым взглядом на жизнь. В этой школе истоки формирования феномена личности Михаила Кузьмича.
Образование будущего академика началось в 1919 году. В восьмилетнем возрасте он поступил в начальную Зыряновскую трехклассную школу.
Окончив школу, мальчик переезжает для продолжения образования к своей бабушке в Нижнеилимск.
Из-за тяжелого семейного положения Михаил вынужден переехать к тетке по линии матери в Куйтун. Большое влияние на мальчика оказывает муж тетки, поляк по национальности, бывший в царские времена политическим ссыльным, В. К. Яскуло. Виктор Казимирович преподавал немецкий язык и имел хорошую библиотеку. Из книг и бесед с начитанным человеком многое запало в душу Миши. Здесь, в Куйтуне, в декабре 1925 года его принимают в члены Российского Ленинского Коммунистического Союза Молодежи. Это было большое событие в жизни четырнадцатилетнего паренька.
На семейном совете отец с матерью решили – Миньке (Мише) надо учиться дальше. Старший брат – студент Горной академии Константин – усиленно звал Михаила в Москву. С деньгами на дорогу помог самый старший брат Александр.
Недолгие сборы – и в путь. За плечами холщовый мешок, в руках деревянный сундук с нехитрой крестьянской поклажей.
Закончился сибирский период его жизни и начинается новый – московский.
Минька, сын Кузьмы Янгеля, становится Михаилом Янгелем.
На вокзале встретил брат Константин и привез к себе в общежитие. Михаил поступил в седьмой класс и, одновременно, устроился на работу разносчиком продукции стеклографии. Доставлял ее по адресатам пешком в целях экономии денег, которые ему выдавали на проезд в трамвае.
В 1927 году по совету брата Михаил решил приобрести профессию и поступил учиться в школу фабрично-заводского ученичества на знаменитую подмосковную текстильную фабрику в городе Красноармейске, известную до революции как Вознесенская мануфактура С. Лепешкина и сыновей.
Здесь он поступил в комсомольскую коммуну.
После окончания школы Михаил Янгель стал работать помощником мастера в ткацком цехе.
Уже в эти годы в полной мере проявляются черты характера: принципиальность, независимость, требовательность, справедливость, умение увлечь идеей и высокая мера человечности.
В июле 1931 года в жизни двадцатилетнего юноши произошло важное событие – Михаила Янгеля приняли в ряды Всесоюзной коммунистической партии (большевиков).
В те тридцатые годы вся молодежь страны буквально бредила авиацией. «Крылатый» век набирал силу. Романтика воздушного полета была знамением времени.
Не обошло это увлечение и Михаила Янгеля. Свое будущее он видит через призму авиационного института, готовящего инженерные кадры.
По путевке Пушкинского райкома комсомола Московской области он подает заявление в Московский авиационный институт и успешно сдает вступительные экзамены.
Студенческие годы – годы формирования организаторских способностей М. К. Янгеля. Отличную учебу он успешно сочетает с общественной работой. Энергичный, напористый, он очень скоро становится вожаком молодежи: секретарь групповой комсомольской ячейки, секретарь комсомольского бюро факультета.
В январе 1935 года Михаила Янгеля избирают членом партийного комитета института, а через месяц он становится секретарем комитета комсомола Московского авиационного института.
Тяжелая жизнь семьи в Сибири (умер отец) вынудила Михаила Янгеля поступить на работу в конструкторское бюро «короля истребителей» Н. Н. Поликарпова конструктором второй категории, продолжая учебу на пятом курсе. В феврале 1937 года Михаил Янгель защитил на «отлично» дипломный проект «Высотный истребитель с герметичной кабиной» и получил квалификацию инженера-механика по самолетостроению.
Авиационный инженер
По предложению Н. Н. Поликарпова Михаил продолжил работу в его КБ и после окончания института.
Первая работа, которую поручили выполнять молодому специалисту, была связана с доводкой истребителя, внедрявшегося в серию.
В начале 1938 года Н. Н. Поликарпов пригласил в свой кабинет Михаила Янгеля и объявил о решении направить его в служебную командировку в США в составе группы советских специалистов по реализации советско-американского торгового договора по линии «Амторга».
Командировка дала Янгелю возможность познакомиться с общим уровнем развития американской техники, с опытом работы авиационных фирм.
Толкового инженера быстро заметило руководство «Амторга» и стало связывать с ним определенные надежды, пытаясь сделать постоянным сотрудником. Однако это входило в противоречие со взглядами Михаила Янгеля, видевшего свою будущую деятельность как конструкторскую. В августе 1938 года он возвратился в Москву, и уже в ноябре Н. Н. Поликарпов назначил его своим заместителем.
В мае 1939 года произошло важное событие в жизни молодого инженера: ЗАГС Бауманского района Москвы зарегистрировал брак Михаила Кузьмича Янгеля и Ирины Викторовны Стражевой, студентки четвертого курса МАИ.
В это время в конструкторском бюро Поликарпова проектировался двухмоторный тяжелый истребитель сопровождения – ТИС. М. К. Янгель становится ведущим инженером проекта. В это же время с его участием разрабатывались рабочие чертежи силовой установки и начато изготовление первого опытного образца истребителя танков. М. К. Янгель внедрил новый плазово-шаблонный метод изготовления самолета, используя опыт, полученный во время заграничной командировки, и внес ряд предложений по организации разработки технологического процесса.
Все это способствовало росту авторитета среди работников конструкторского бюро и завода. Приказом Народного комиссариата авиационной промышленности в июле 1940 года М. К. Янгель был назначен заместителем директора завода и ведущим инженером Опытно-конструкторского бюро Н. Н. Поликарпова.
В сентябре 1940 г. у Ирины Стражевой и Михаила Янгеля родилась дочь, которую назвали Людмилой.
День 22 июня 1941 года и первую военную ночь Михаил Кузьмич провел вместе с Поликарповым на заводе и вернулся домой только под утро. Это станет нормой на все долгие военные годы.
В начале августа семья М. К. Янгеля – жена и годовалая дочка – была эвакуирована из Москвы в Новосибирск.
В эти грозные для страны дни М. К. Янгель, как ведущий инженер, совместно с известным летчиком-испытателем Г. М. Шияновым проводил испытания ТИСа, после окончания которых он занялся срочным оформлением эшелона с заводским имуществом и людьми для отправки на восток по приказу заместителя Наркома авиационной промышленности П. В. Дементьева:
«Окончание эвакуации завода № 51 НКАП возложить на заместителя директора завода тов. Янгеля Михаила Кузьмича, предоставив ему права директора завода».
Традиционные революционные ноябрьские праздники 1941 года М. К. Янгель встретил в Москве. Как и вся страна, слушал в канун 7 ноября речь И. В. Сталина. На второй день был на Красной площади. В строгом суровом марше проходили мимо Мавзолея В. И. Ленина солдаты, отправляясь сразу с парада на фронт, который был уже на подступах к столице.
В июне 1942 года по указанию Наркомата М. К. Янгель возвратился в Москву.
В этот момент он предпринимает попытку уйти на фронт. Однако М. К. Янгелю объяснили, что на фронте он будет всего лишь рядовым бойцом даже в ранге командира, а здесь такие специалисты, не теряющие ни чувства собственного достоинства, ни самообладания, решительные и мужественные в критических ситуациях, нужны не меньше, чем на передовой в окопах.
В январе 1943 года М. К. Янгель по предложению Н. Н. Поликарпова проводил реэвакуацию завода из Сибири.
В Москву он возвращается только в феврале 1944 года.
С Михаилом Кузьмичом вернулась из эвакуации и семья, пополнившаяся в апреле 1942 г. сыном, которого назвали Александром. Условия жизни в Москве были очень непростыми, часто приходилось прибегать к услугам керосинки, керогаза и даже примуса. Для решения картофельной проблемы пришлось взять участок в коллективном огороде.
В это время стало набирать темпы авиационное конструкторское бюро А. И. Микояна, который пригласил Михаила Кузьмича к себе заместителем главного инженера. Однако работа в конструкторском бюро А. И. Микояна не сложилась, и в конце 1944 года Янгель уволился.
С января 1945 года М. К. Янгель – ведущий инженер в авиационном конструкторском бюро В. М. Мясищева. Работа в конструкторском бюро В. Мясищева также не была продолжительной. В 1946 году ОКБ было неожиданно расформировано.
М. К. Янгель был переведен в Министерство авиационной промышленности старшим инженером Особого отдела при министре.
«Работа интересная, – говорил он, – но все-таки с явно организационным уклоном. А я так мечтаю о сугубо конструкторской, творческой».
В 1948 году была организована Академия авиационной промышленности для повышения квалификации руководящих работников авиационной техники, и Михаил Кузьмич стал ее слушателем. Темой его курсового проекта была специальная тележка на рельсах для взлета тяжелых самолетов, прообраз будущих подвижных стартов ракет.
Вхождение в ракетную технику
В характеристике по окончании академии написано:
«...Имея широкое и разностороннее развитие и большой опыт руководящей работы в промышленности, тов. Янгель обладает принципиальным, прямолинейным характером. Тов. Янгель по своему развитию и способностям может с успехом вести как самостоятельную научно-исследовательскую работу, так и руководящую административно-техническую в промышленности».
По просьбе Министерства вооружения М. К. Янгель был переведен после окончания академии из авиационной промышленности в НИИ-88 Министерства вооружения и 12 апреля 1950 года был принят в Специальное конструкторское бюро – СКБ-1 НИИ-88 в отдел № 3 Главного конструктора С. П. Королева на должность начальника отдела систем управления ракет.
Круг работ, выполнявшихся отделом, был достаточно широк: это разработка приборов системы управления – рулевых машинок, рулевого агрегата, пультов для их испытаний, рулевых потенциометров. Разрабатывались и проходили испытания датчики телеизмерений приборов системы управления, а также изготавливались опытные образцы приборов.
Работа на посту руководителя отдела окажет решающее влияние на формирование представлений М. К. Янгеля о перспективах развития автономных систем управления ракетами. Позже, став Главным конструктором, М. К. Янгель со свойственными ему твердостью, настойчивостью и целеустремленностью будет внедрять автономные системы управления на своих ракетах. А история развития военной ракетной техники лишь удостоверит правоту взгляда М. К. Янгеля.
Несмотря на то, что работы по системам управления были для М. К. Янгеля совершенно новыми, он быстро вошел в курс дела, сотрудники поверили в нового руководителя, авторитет которого рос буквально на глазах.
31 июля 1951 года приказом Министра оборонной промышленности Д. Ф. Устинова Михаил Кузьмич Янгель был назначен заместителем С. П. Королева. А в мае 1952 года, когда директор НИИ-88 К. Н. Руднев был назначен заместителем министра вооружения, М. К. Янгель становится новым директором НИИ-88, в будущем широко известного Центрального научно-исследовательского института машиностроения.
В составе института существовало три крупных производственных блока: теоретические подразделения – материаловедения, прочности, аэрои газодинамики, систем управления и испытаний; конструкторские бюро по проектированию ракет и двигательных установок и набиравший темпы большой опытный завод. Входит в объединение и конструкторское бюро С. П. Королева. Так Главный конструктор и его заместитель поменялись ролями.
В это время в институте проводились исследования возможности применения высококипящих компонентов топлива для ракет дальнего действия. В лабораторных условиях на стендах изучались различные рецептуры высококипящих окислителей на основе тетранитрометана, азотной кислоты и других окислителей. На их основе исследовались летно-тактические характеристики ракет на таких окислителях для различных дальностей стрельбы. М. К. Янгель с большим вниманием следит и активно поддерживает все работы этого направления. Несомненно, что под влиянием проведенных исследований сформировался его взгляд на перспективность военных ракетных комплексов на высококипящих компонентах топлива.
Янгель решил, как почти всякий новый руководитель, неожиданно оказавшийся во главе мощной организации, менять методы, цели и структуру по-своему. Он задался целью «перевоспитать» Королева так, чтобы ОКБ-1 было для НИИ-88, а Королев требовал подчинения тематики НИИ-88 задачам ОКБ-1. Неприятие Королевым руководства Янгеля грозило нарушением и без того хрупкой структуры НИИ. Министерство и ЦК пошли на компромисс.
Руководство отрасли приняло мудрое решение: никого из конфликтующих не ниспровергать, на должность директора подобрать человека, не конфликтующего с С. П. Королевым, а М. К. Янгеля на короткое время перевести главным инженером института, чтобы затем назначить на такую должность, на которой он смог бы проявить себя с наибольшей отдачей. Главным инженером НИИ-88 Михаил Кузьмич Янгель проработал с 30 октября 1953 года до 9 июля 1954 года.
Впоследствии Михаил Кузьмич, вспоминая тот переломный период своей жизни, скажет:
«Ссорились? Нет. Разногласия были. К примеру, в выборе вида топлива и системы управления боевых ракет. Как известно, боевая ракетная техника стала развиваться с использованием автономных интегральных более защищенных систем управления и высококипящих более стабильных в эксплуатации топлив, на чем именно мы – оппоненты Королева настаивали».
Новое назначение
Знойным летним днем 1954 года на территории сверхсекретного бурно развивающегося завода, перепрофилированного с производства автомобилей и амфибий на первые советские ракеты конструкции С. П. Королева, появился высокий худощавый подтянутый человек. Он побывал везде: в цехах завода, кабинетах директора, главного инженера, начальников других служб. Это был Михаил Кузьмич Янгель.
Этой его командировке предшествовал неожиданный вызов в высшую инстанцию того времени – Центральный Комитет партии и не менее неожиданное предложение возглавить конструкторское бюро, вновь организуемое на территории завода для разработки стратегических ракет. Ситуация представлялась предельно сложной. Крупный машиностроительный завод являлся базовым для столичных конструкторских бюро, поэтому номенклатура серийно выпускаемой продукции завода была весьма разнообразной. Это, в первую очередь, баллистические ракеты С. П. Королева, а также зенитные управляемые ракеты конструкции П. Д. Грушина. Производство работало с большим напряжением, часто даже без выходных дней, с трудом справляясь с плановыми заданиями по освоению новой техники.
Для осуществления технической политики при изготовлении ракет при заводе существовало, как и положено, серийное конструкторское бюро.
В конструкторском бюро завода лишь небольшая группа энтузиастов наряду с выполнением прямых текущих обязанностей увлеченно занималась под руководством Главного конструктора СКБ B. C. Будника проектированием новой боевой ракеты, принципиально отличной от существующих.
Большинство в группе составляли молодые специалисты. Но несколько человек имели опыт работы в конструкторском бюро самого С. П. Королева. Вот этот-то коллектив первопроходцев, и это сразу понял будущий Главный, должен стать стержнем, мозговым и организующим центром, вокруг которого будет развиваться создаваемая организация, будут формироваться специалисты по направлениям.
Михаил Кузьмич в канун своего сорокатрехлетия принял новое назначение и остался верным ему до конца своей жизни.
Первым выдающимся достижением М. К. Янгеля - администратора стало создание в рекордно короткие сроки уникального по своему профессиональному уровню и высокой эффективности конструкторского коллектива.
Глава 2
ВО ГЛАВЕ ОСОБОГО КОНСТРУКТОРСКОГО БЮРО
Становление КБ
Становление конструкторского бюро начиналось еще до того, как вышло постановление правительства о его образовании.
В августе 1951 года из подмосковных Подлипок и Химок в Днепропетровск на ракетный завод № 586 прибыла для образования серийного конструкторского бюро группа из 25 специалистов во главе с B. C. Будником, работавшим до этого заместителем С. П. Королева. В состав группы входили специалисты по всем системам ракеты и двигателя. B. C. Будник был назначен Главным конструктором серийного завода, а приехавшие с ним специалисты составили основу конструкторского бюро, в задачи которого входило осуществление конструкторского надзора за освоением и последующим серийным изготовлением ракет разработки Конструкторского бюро С. П. Королева.
Но B. C. Будника, имевшего в качестве заместителя С. П. Королева по конструкторским работам достаточный опыт создания ракет, не покидали мысли о собственных проектах. И первым организационным мероприятием, позволившим объединить силы проектантов, явилось создание специального отдела, в котором были сосредоточены специалисты в области баллистики, аэродинамики и прочности. Расчетным подразделениям была придана небольшая группа конструкторов-проектантов. Образовавшийся костяк стал постепенно обрастать молодыми специалистами из различных вузов страны, и во второй половине 1953 года в отделе насчитывалось уже более двух десятков человек.
Новая ракета создавалась в небольшой комнате, где в один ряд были установлены вплотную восемь чертежных комбайнов и еще два ряда столов для расчетчиков. В 1954 году в конструкторское бюро пришла долгожданная весть: постановлением Совета Министров СССР от 10 апреля 1954 года конструкторский отдел завода № 586 преобразован в Особое конструкторское бюро № 586 (ОКБ-586). (В 1966 году ОКБ-586 будет переименовано в конструкторское бюро «Южное».)
На переходный период обязанности начальника ОКБ-586 возлагались на директора завода. Выполнением научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ должен был руководить главный конструктор ОКБ. Обеспечением серийных конструкторских работ – Главный конструктор завода.
9 июля 1954 года состоялись персональные назначения: Главным конструктором ОКБ-586 и одновременно его начальником назначен М. К. Янгель, первым заместителем Главного конструктора – B. C. Будник. Главным конструктором завода стал Н. С. Шнякин.
На момент начала деятельности М. К. Янгеля в должности Главного конструктора расчетно-теоретическая и проектная часть конструкторского бюро была представлена приехавшими в 1951 году вместе с B. C. Будником баллистиками – кандидатом технических наук Н. Ф. Герасютой, инженерами П. П. Карауловым, В. Ф. Кулагиной, аэродинамиком кандидатом технических наук В. М. Ковтуненко, прочнистами - инженерами П. И. Никитиным и М. Ф. Демерцевой, конструкторами М. Б. Двининым, М. И. Кормильцевым и несколькими инженерами, недавно окончившими вузы.
Названные специалисты уже имели определенный опыт работы в конструкторских бюро НИИ-88, что было очень важно для начинающей организации.
М. К. Янгель пригласил со стороны специалистов с опытом конструкторской работы в авиационной промышленности – Л. Н. Нелюбина, И. Д. Бураковского, которые сыграли ведущую роль при создании первых конструкций.
В остальном основу конструкторских подразделений составили старожилы серийного КБ, прошедшие школу автомобилестроения.
Ставка в развитии творческого и производственного потенциала делалась на молодых специалистов, прибывающих на работу по назначению из Московского, Казанского и Харьковского авиационных институтов, Московского высшего технического училища имени Баумана, Ленинградского военно-механического института, Московского государственного университета.
Распределение молодых специалистов на работу находилось в сфере личного контроля Главного конструктора. Он персонально беседовал с каждым из них.
Вопросы расстановки и эффективного использования инженерного корпуса, становления молодых специалистов высококвалифицированными профессионалами в своей области были всегда в центре кадровой политики М. К. Янгеля.
Придавая огромное значение профессиональной подготовке и росту кадров, Михаил Кузьмич считал одним из важнейших рычагов непосредственные контакты с исполнителями не только своего конструкторского бюро, но и смежниками, особенно с персоналом испытателей полигона.
Уже с самого начала возникновения конструкторского бюро к его деятельности стали проявлять большой интерес крупнейшие академические научно-исследовательские институты и высшие учебные заведения. Это внимание было сугубо прагматичным, обусловленным поиском новых тем для постановки и решения возникающих задач. Некоторые из них даже перепрофилировали свою деятельность, сконцентрировав ее в основном на задачах, связанных с ракетной техникой.
Было принято решение о создании собственной аспирантуры и ученого совета для защиты диссертаций. Время показало эффективность принятого решения. Аспирантуру прошли многие сотрудники конструкторского бюро, которые впоследствии стали не только кандидатами, но и докторами наук и представляли свою организацию во многих ученых советах страны.
Первая ракета КБ
С февраля 1953 года конструкторский отдел завода продолжил разработку ракеты средней дальности Р-12 уже официально по постановлению Совета Министров СССР. В обеспечение разработки заводу были переданы по указанию министра вооружения СССР Д. Ф. Устинова материалы научно-исследовательской работы, выполненной в НИИ-88.
На определение выбора направления работ большое влияние оказал генерал (в то время полковник) А. Г. Мрыкин, с которым Главный конструктор серийного завода B. C. Будника часто встречался на полигоне при испытаниях ракет. Военным нужно было оружие, лишенное недостатков ракет С. П. Королева, оружие, над которым бы не висели дамокловым мечом испарявшийся кислород и уязвимая система управления. И ученик принял решение, фактически равносильное вызову своему учителю. Так возникла мысль о создании ракеты на высококипящих компонентах топлива и с автономной системой управления. Именно об этом, по словам самого B. C. Будника, «ему все время твердил А. Г. Мрыкин».
К началу 1954 года были фактически определены основные проектные параметры ракеты и начались предварительные конструкторские прорисовки. М. К. Янгель, вступив в должность Главного конструктора, принял на себя руководство дальнейшими работами. Он ознакомился с состоянием проектных разработок и предложил повысить дальность полета ракеты до 2000 километров за счет увеличения запасов компонентов топлива. Он же настоял на автономной системе управления.
Создавалась первая в стране стратегическая ракета на высококипящих компонентах топлива с автономной системой управления и ядерным боевым оснащением.
Чертежно-техническая документация на ракету была разработана в сжатые сроки. Трудно продвигалось изготовление первых узлов в производстве, которое было загружено плановым изготовлением королевских Р-2 и Р-5.
Но вот, наконец, наступил этап экспериментальной отработки на прочность, на функционирование и работоспособность систем и агрегатов.
Огневые стендовые испытания маршевого двигателя и его систем начались в начале весны 1957 года в городе Загорск Московской области.
Все этапы наземной отработки прошли успешно.
Летные испытания первенца конструкторского бюро стартовали на полигоне Капустин Яр. Главный конструктор на этом этапе взял управление в собственные руки, замкнув на себя полную персональную ответственность за все операции предстартовой подготовки.
Старт был назначен на раннее утро 22 июня.
И вот пуск! Прошли первые десятки томительных секунд. Все шло исключительно хорошо.
Эффект первого пуска первенца с берегов Днепра для многих оказался ошеломляющим. Еще не утихли разговоры о целесообразности создания нового, параллельного королевскому конструкторского бюро, а основные заказчики – военные, почувствовав, что у них открываются широкие возможности для усиления потенциала обороноспособности, стали величать конструкторское бюро не иначе как «солидная фирма».
Рождение нового коллектива со своим принципиально новым и перспективным направлением состоялось. 22 июня 1957 года стало также и вторым днем рождения в жизни М. К. Янгеля как Главного конструктора ракет.
Официально ракетный комплекс с ракетой Р-12 был принят на вооружение постановлением правительства от 4 марта 1959 года. И, как следствие, постановлением ЦК КПСС от 17 декабря 1959 года в составе Вооруженных Сил СССР были созданы Ракетные войска стратегического назначения. Первым Главнокомандующим Ракетными войсками – заместителем министра обороны был назначен Главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин.
К серийному производству ракет были подключены кроме Днепропетровского завода № 586 еще три крупных машиностроительных завода в Омске, Перми и Оренбурге. Всего было изготовлено около 2300 ракет Р-12.
Не заставили себя ждать и высокие правительственные награды. 10 июля 1959 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР, которым за создание ракеты Р-12 большая группа инженеров, рабочих и техников была удостоена высоких государственных наград – орденов и медалей СССР. ОКБ и завод были награждены орденами Ленина. Первыми Героями Социалистического Труда стали Главный конструктор М. К. Янгель, его первый заместитель B. C. Будник и директор завода Л. В. Смирнов.
О том, какое значение приобрело конструкторское бюро в масштабах страны, свидетельствует тот факт, что вручать награды в Днепропетровск приехал сам глава государства Н. С. Хрущев. После посещения ОКБ и днепропетровского завода он пустил в обиход нашумевшую фразу, что, «побывав на одном заводе», он увидел, как «там ракеты выходят, как сосиски из автоматов».
В 1960 году создатели ракеты Р-12 были удостоены Ленинской премии.
Даже самые смелые восторженные оптимисты в тот знаменательный день 22 июня 1957 года не могли и приблизительно представить, какая судьба была уготована первенцу молодого конструкторского бюро.
С момента первого и сразу удачного пуска и до снятия с вооружения прошла целая эпоха – 32 года! «Проводы» долгожительницы Р-12 в историю военной ракетной техники состоялись в июне 1989 года, когда, согласно договору между СССР и США о полной ликвидации ракет средней дальности от 8 декабря 1987 года, она была снята с вооружения.
Ракета Р-12 оставила заметный след в сложных послевоенных международных отношениях между Востоком и Западом. Во время Кубинского (Карибского) кризиса на Кубу было доставлено 36 ракет Р-12, и половина из них была подготовлена к стартовым операциям. Американская разведка обнаружила с помощью самолета У-2 три советских полка на Кубе только через месяц после их прибытия. Очевидно, впервые за всю историю существования Америки ее жители оказались под угрозой войны на ее территории. Мир, как никогда ни до, ни после, оказался на грани ядерной войны. К счастью, тогда победило благоразумие руководителей Великих держав Н. С Хрущева и Дж. Ф. Кеннеди, разрешивших конфликт мирным путем. В результате переговоров была достигнута договоренность, что Советский Союз уберет ракеты с Кубы, а Америка – из Турции и Италии. Соединенные Штаты гарантировали также ненападение на Кубу.
Трудный путь ракеты Р-16
Во второй половине пятидесятых годов в ОКБ-586 и ОКБ-1 начинаются проектные работы по созданию надежной ракеты, которую можно было бы в перспективе спрятать в шахту. Каждый из Главных остается верен своему избранному направлению. М. К. Янгель разрабатывает ракету Р-16 на высококипящих компонентах топлива; С. П. Королев – ракету Р-9 на жидком кислороде.
Показательно, что постановления правительства о создании новых ракет Р-16 и Р-9 датированы одним числом – 13 мая 1959 года. Это означало, что между ведущими Главными конструкторами началось открытое соревнование за создание боевой межконтинентальной ракеты.
Одновременно в конструкторском бюро М. К. Янгеля велись работы по созданию ракеты Р-14, способной поразить цель на расстоянии 4500 километров. Немаловажным, благоприятным для ее создания в сжатые сроки фактором явилось то, что ее диаметр был выбран точно таким же, как и диаметр второй ступени ракеты Р-16. Это сокращало цикл изготовления ракеты в производстве, так как можно было разрабатывать единую оснастку для обеих ракет. Претендентов на разработку ракеты класса Р-14, несмотря на то, что она нужна Ракетным войскам, не было. Поэтому ее создание проходило малозамеченным, без конкуренции и срывов. Первый пуск состоялся 6 июля 1960 года, а 24 апреля следующего года ракета была принята на вооружение Ракетных войск.
Параллельно с летно-конструкторской отработкой ракеты Р-16 проводились проектные работы по созданию новой ракеты Р-26. Новая ракета должна была стать аналогом Р-16, также двухступенчатой, но только меньших размеров и меньшего стартового веса. Однако проект ракеты Р-26 не получил дальнейшего развития, так как к этому моменту ракета Р-16 хорошо себя зарекомендовала. А уменьшение габаритов и стартового веса, а следовательно, удешевления стоимости в тот период не являлось определяющим фактором. Важно было выиграть время.
17 декабря 1956 года вышло постановление правительства о разработке эскизного проекта ракеты Р-16 – третьей с момента создания конструкторского бюро и первой межконтинентальной.
Реализации новой ракеты предшествовали большие дискуссии в самых высоких правительственных и научных сферах о принципиальной возможности создания тяжелой межконтинентальной баллистической ракеты на высококипящих компонентах топлива с автономной системой управления.
Какие из межконтинентальных ракет, королевские Р-9 или янгелевские Р-16, станут на дежурство для защиты страны?
Командование Ракетными войсками стратегического назначения и сам Главнокомандующий Главный маршал артиллерии М. И. Неделин поддерживали Янгеля. Наличие альтернативных вариантов позволяло провести объективное сравнение реальных эксплуатационных показателей.
Но учитывая непримиримое отношение С. П. Королева к созданию МБР на высококипящих компонентах топлива, была проведена специальная научная экспертиза проекта ракеты под руководством академика М. В. Келдыша, которая и приняла решение о возможности создания МБР Р-16.
28 августа 1958 года вышло постановление правительства о создании МБР Р-16 в кратчайшие сроки.
По завершении заводских испытаний в ОКБ-586 состоялся Совет Главных конструкторов-разработчиков систем ракетного комплекса Р-16 с участием руководителей военных приемок, представителей Военно-промышленной комиссии и Главного управления ракетного вооружения по вопросу о готовности систем и ракетного комплекса Р-16 к началу летно-конструкторских испытаний.
В сентябре 1960 года из заводских ворот Днепропетровского государственного союзного завода № 586 отправился в Среднюю Азию железнодорожный состав с секретным грузом. В специальных вагонах – первая межконтинентальная двухступенчатая баллистическая ракета Особого конструкторского бюро № 586 – Р-16 № ЛД1-ЗТ. Через некоторое время тем же маршрутом проследовала вторая летная машина.
В этом же месяце решением Совета Министров СССР был утвержден состав Государственной комиссии по проведению летно-конструкторских испытаний новой ракеты, совместных для Ракетных войск стратегического назначения и промышленности. Председателем Государственной комиссии был назначен заместитель министра обороны СССР Главнокомандующий Ракетными войсками Главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин, а техническим руководителем испытаний – Главный конструктор комплекса Михаил Кузьмич Янгель.
Конечный пункт назначения спецпоезда – площадка 42, где размещалась техническая позиция – монтажно-испытательный корпус, второе испытательное управление полигона, помещения для работы экспедиций, представлявших организации, участвовавшие в проведении испытаний.
42-я площадка входила в состав вновь созданного комплекса для испытаний ракеты Р-16, включавшего 41, 42 и 43-ю площадки, расположенные одна от другой на расстоянии одного-полутора километров вдоль проложенной бетонной дороги. Площадка 43 – это жилой комплекс со зданиями гостиничного типа. На 41-й площадке, огороженной колючей проволокой и рвом, были построены два старта для пуска ракет, командный подземный пункт – бункер с перископом, необходимые вспомогательные сооружения и другие постройки.
Ракету выгрузили в монтажно-испытательном корпусе и положили на ложементы специальных тележек. На технической позиции начались работы по проверке и отладке всех ее систем. Однако к моменту прибытия ракеты на техническую позицию и началу подготовки ее к пуску строительство старта еще не было закончено. Необходимы были дополнительные меры для завершения монтажно-строительных работ и сдачи в эксплуатацию стартовой позиции.
В начале октября 1960 г. состоялось заседание Государственной комиссии, на котором был утвержден график завершения испытаний ракеты на технической позиции и состав пускового боевого расчета.
Испытания были успешно закончены к исходу 20 октября.
Подготовка ракеты Р-16 к пуску находилась в поле пристального внимания высшего руководства страны.
Оснований для беспокойства и нервозности у Кремля было более чем достаточно. Было известно, что Соединенные Штаты Америки имели на вооружении армаду бомбардировщиков «Летающая крепость», дислоцированных вблизи границ Советского Союза, и одновременно проводили интенсивные работы по развертыванию боевых позиций стратегических ракетных комплексов наземного базирования («Тор» – 1958 г., «Атлас-Е» – 1959 г., «Атлас-Г» – 1959 г.), нацеленных на важнейшие промышленные центры СССР.
А в Советском Союзе имелись в то время всего четыре старта, на которых находились ракеты Р-7 конструкции С. П. Королева. Для поддержания ракетно-ядерного паритета межконтинентальная баллистическая ракета Р-16 была нужна Советскому Союзу как воздух.
Кроме всего прочего, «на носу» был праздник Октябрьской революции, и запуск межконтинентальной баллистической ракеты стал бы, несомненно, актом большого политического значения на международной арене.
Предусмотренная технической документацией предстартовая подготовка ракеты к пуску, проведенная в период с 21 по 23 октября, не выявила существенных замечаний. 23 октября ракета была заправлена компонентами топлива, сжатыми газами и началась подготовка ее к пуску, который был назначен на вечер.
Но вскоре возникла непредвиденная ситуация, в связи с несанкционированным прорывом пиромембран магистралей окислителя второй ступени и срабатывания отсечного клапана.
Вечером 23 октября состоялось оперативное заседание Государственной комиссии, на котором был поставлен вопрос о срочном выяснении причины несанкционированного срабатывания пиропатронов отсечного клапана газогенератора. Заместителю Главного конструктора В. А. Концевому было дано время – до 7 часов утра следующего дня.
На проходившем заседании начальник отдела полигона подполковник С. Д. Титов бескомпромиссно предложил:
– Компоненты слить, ракету нейтрализовать на полигоне и отправить на завод для доработки.
Но техническое руководство, исходя из сложившейся ситуации, приняло решение продолжить работы на старте и произвести пуск на следующий день.
Заканчивая совещание, М. И. Неделин подытожил:
– Ракету доработать на старте, страна ждет нас.
В эти ответственейшие и сложнейшие дни предстартовой подготовки роль лидеров и координаторов при решении всех возникавших оперативных вопросов взяли на себя два талантливых заместителя М. К. Янгеля: по конструкции ракеты – Л. А. Берлин, а по системе управления – В. А. Концевой.
День 24 октября выдался ясный, светило яркое солнце, но было достаточно прохладно, чувствовалось, что это уже вторая половина осени. Стало известно, что М. И. Неделину нездоровится, и ему привезти из гостиницы валенки.
Во второй половине дня на 41-й площадке состоялось последнее заседание Госкомиссии, на котором обсуждался вопрос о допуске ракеты к пуску. комиссия согласилась с предложением головного разработчика системы управления ракетой Главного конструктора Харьковского конструкторского бюро электроприборостроения Б. М. Коноплева пойти на пуск без каких-либо дополнительных доработок блока программированных импульсов. Для исключения возможности возникновения «ложных команд» комиссия согласилась с предложением по объявлении тридцатиминутной готовности к пуску произвести переустановку в исходное (нулевое) положение шаговых двигателей системы управления.
В процессе обсуждения вопроса о возможности пуска раздавались голоса и против такого решения, в частности, возражали разработчики маршевых двигателей в лице заместителя Главного конструктора Г. Ф. Фирсова. Однако абсолютное большинство присутствовавших высказалось за допуск ракеты к заключительным электроиспытаниям, которые и должны были, в конечном итоге, решить судьбу машины.
Об этом сказал, подытоживая мнение присутствующих, в заключительном слове председатель Государственной комиссии. И, как следствие, начался заключительный этап электроиспытаний систем ракеты.
Примерно за час до пуска были прорваны разделительные пиромембраны топливных баков второй ступени. Для надежности эту операцию решено было проводить не с пульта прорыва пиромембран (как было предусмотрено инструкцией), имевшего конструктивный недостаток, а вручную. Об этом по требованию начальника второго управления полигона P. M. Григорьянца в формуляре на ракету была сделана собственноручная последняя запись Л. А. Берлиным с указанием ответственных лиц за прорыв пиромембран.
В этот предстартовый час лестница для подъема на установщике, как центральная магистраль, была очень перегружена. Гражданские и военные испытатели поднимались и спускались беспрерывно.
Заканчивавшие свои операции по подготовке ракеты к пуску испытатели эвакуировались на наблюдательный пункт, находившийся примерно в километре от стартовой позиции.
Обстановка на наблюдательном пункте была внешне спокойная. Сгустились сумерки, и начали «крутить» фильм с передвижной киноустановки. В помещении играли в шахматы, вели беседы на любые темы, обсуждения. Но за всем этим чувствовалось напряженное ожидание предстоящего пуска. Ведь пуск-то был не обычный – первая межконтинентальная ракета конструкторского бюро.
О том, что ракета может взорваться, никто и мысли не допускал.
Пошли задержки, объявлявшиеся по громкой связи. И вдруг – зарево!
Вскоре стало ясно, что запустился маршевый двигатель второй ступени и своим факелом прожег и разрушил топливные баки первой ступени.
В результате произошло взрывообразное возгорание в общей сложности более 120 тонн компонентов топлива. Грандиозный пожар, сопровождавшийся зловещим фейерверком, превратил стартовую позицию в огнедышащий ад.
Пожар после выгорания компонентов топлива продолжался еще два часа. Когда аварийно-спасательная команда увезла всех погибших и раненых, на стартовой площадке находились только груды сгоревшего искореженного металла – все, что осталось от первой красавицы-ракеты Р-16 и ее стартового комплекса.
Михаил Кузьмич чудом остался жив, так как отошел в курилку. Когда зажег спичку, удивился, что все озарилось вокруг. Обернувшись, он увидел жуткую картину пожара.
Рискуя собственной жизнью, он бросился навстречу бушующей стихии, стараясь вывести обезумевших людей из огненного ада. Обжег руки и продолжал подвергаться смертельной опасности до тех пор, пока сослуживцы насильно не увезли его в гостиницу.
Янгель срочно доложил Н. С. Хрущеву о случившейся катастрофе. Именно он последующим известным публичным заявлением, верный своему жизненному кредо руководителя, берет всю ответственность на себя. Актом высочайшего гражданского мужества прозвучало заявление М. К. Янгеля председателю Государственной комиссии по расследованию причин катастрофы:
– Прошу никого не винить в случившемся. Во всем виноват я как Главный конструктор, который не смог уследить за всеми смежниками.
В течение ночи на полигон прибыли госпитали из Москвы, Ленинграда, Ростова-на-Дону. В последующие дни тех, кому требовалась пересадка кожи, эвакуировали в Москву, в Центральный военный госпиталь имени Бурденко.
24 октября на стартовой площадке погибли 57 военнослужащих и 17 представителей промышленности. Среди них – маршал М. И. Неделин, заместители Главного конструктора ОКБ-586 Л. А. Берлин, В. А. Концевой, заместитель Главного конструктора ОКБ-456 Г. Ф. Фирсов, Главный конструктор ОКБ-692 Б. М. Коноплев и другие.
Ранним утром 25 октября на полигон прибыл Л. И. Брежнев, которому было поручено расследовать причины катастрофы.
Л. И. Брежнев после короткого приветствия сформулировал значение, которое придавалось созданию ракеты Р-16, и заключил лаконично:
– Товарищи! Мы никого не собираемся судить, разберемся в причинах и примем меры по ликвидации последствий и продолжению работ. Руководство страны приняло решение специального расследования по факту катастрофы не проводить, а всем участникам, оставшимся в живых, самим сделать соответствующие выводы.
На самолете, прибывшем из Москвы, была, кроме членов комиссии ЦК КПСС, группа представителей промышленности во главе с Главным конструктором маршевых двигателей В. П. Глушко. И сразу же была создана специальная рабочая комиссия по выяснению причин катастрофы.
После аварии для Главного конструктора ракеты и комплекса сложилась очень трудная ситуация.
Все надо заново восстанавливать (межконтинентальная ракета должна летать!), и не только восстанавливать, но доказать новыми проектными разработками превосходство руководимого конструкторского бюро перед другими конкурирующими ракетными фирмами.
Каким бы железным характером не обладал человек, пережить такое нельзя без последствий. Цена расплаты необычайно высока – здоровье. У Михаила Кузьмича случился инфаркт.
Но необходимо было организовывать продолжение работ, и Михаил Кузьмич снова на ногах, по-прежнему собран, дает четкие указания, распоряжения. Умение в трудную минуту предельно мобилизовать все свои силы и способности в полной мере было присуще Главному конструктору ракетно-космических систем.
Вторую ракету, находившуюся в монтажно-испытательном корпусе, вернули на завод, где устранили замечания по результатам работы комиссий.
Пуск ракеты состоялся 2 февраля 1961 года и в целом прошел нормально.
Успешный пуск стал, по сути, триумфом М. К. Янгеля как Главного конструктора. Казалось, все позади, все складывается благополучно, и внешне он по-прежнему безукоризнен. Однако никому не удастся узнать, каких моральных и физических сил стоила эта выдержка. А ему надо было в родные сибирские просторы, в леса, душа требовала разрядки...
В начале лета, когда подвернулась служебная оказия – командировка на Восток, он, отклонившись от маршрута, оказался в дорогих сердцу местах, представ неожиданно перед изумленными, обрадованными родственниками.
Удачный старт дал основание для проведения дальнейшей летной отработки ракеты. Впереди еще предстояло преодолеть много трудностей, в том числе были и аварийные работы. Их причины могли быть выявлены только в процессе натурных испытаний. Но главное – ракету учили и быстро научили летать.
За ходом летных испытаний следил лично Н. С. Хрущев, которому докладывались результаты каждого пуска.
Успешные старты межконтинентальной баллистической ракеты позволили приступить к серийному изготовлению всего комплекса еще до завершения программы первого этапа летно-конструкторских испытаний. Несколько стартов ракеты Р-16 в октябре 1961 года было поставлено на боевое дежурство.
Высочайшую оценку работа молодого конструкторского бюро, завершившаяся созданием ракет Р-12, Р-14 и Р-16, которые в дальнейшем войдут в историю боевой ракетной техники как ракеты первого поколения, получила в речи Н. С. Хрущева на заводском митинге по поводу вручения правительственных наград летом 1961 года.
– Если бы меня не привезли, то сам пешком пришел бы в Днепропетровск, чтобы поклониться вам и сказать «спасибо» за то, что вы сделали для нашего народа, – вдохновенно заявил глава Великой державы.
Комплекс ракеты Р-16 был принят на вооружение 20 октября 1962 года. Межконтинентальная баллистическая ракета Р-16 стала основной в ракетной защите Советского Союза. В январе 1962 года состоялся первый пуск из шахты, а через полтора года шахтная пусковая установка с ракетой Р-16У также была принята на вооружение армии.
Мир узнает о том, что в СССР появилась новая межконтинентальная ракета, только после первого пуска ракеты Р-16 в акваторию Тихого океана.
