 |
|
 |
|
|
|
|
||
Евгений Терентьев
© Евгений Терентьев
Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
Терентьев Евгений Сергеевич Смотрите также: Евгений Терентьев. Моя автобиография
Мои воспоминания о своем детстве, этапах жизненного пути, победах и поражениях, радостях и горестях на нем. О первых своих важных и самостоятельных шагах в жизни. О своих сокурсниках, совместной учебе и службе с ними в высшем военном училище, о жизни в казарме и о наших учителях – курсовых офицерах. Повествую о серьезной военной службе в Ракетных Войсках Стратегического Назначения, о своей карьере и боевом дежурстве за пультами управления ядерным оружием. О своей судьбе после ухода из армии и своих принципах жизни. О смысле жизни вообще … Память о детстве Родился я вместе с моим братом близнецом Александром под грохот первого термоядерного взрыва 12 августа 1953 года. Вологодская губерния, бедный и разоренный войной и политикой вождей северный край. Из детства помню карликовые березы, ягоду морошку, встречу с волком в лесу и парилку баню в деревенской печке. А еще помню острые когти воспитателей детского дома, в который мы с братом попали в малом возрасте. Драли нас за уши капитально за любую провинность. А нам было всего то по 5 лет. Не могла мама нас прокормить, ибо инвалидом была, отца не помню, сдала она нас в детский дом. Светлая о ней у нас память. Самый главный шаг в жизни Дальнейшая наша судьба была предопределена, это военная служба после средней школы. Брат ушел в авиацию, а я был прямо зачарован громадной величины осциллографами на рекламном плакате рижского училища, что привез один из курсантов в Череповец, в мою школу-интернат. На фото была одна из лабораторий в училище, а на каждом столе было по одному этому волшебному аппарату с красивой зеленой змеей на круглом экране. Комиссар в военкомате усиленно толкал меня в танковое училище, мой рост идеально подходил для Арматы, но я сопротивлялся, ибо так и стояли у меня в глазах эти осциллографы с зелеными синусоидами. Только в Лиласте, в летнем лагере училища после сдачи всупительных экзаменов я узнал, что попал в какое то секретное училище, связанное с ракетами. Там же от моих сокурсников я получил в свой день рождения настоящий первый в жизни подарок - наручные часы. Вручил их мне сам Михаил Дмитриевич, наш начальник курса. А ведь я тогда чуть не заплакал. Носил я их все пять лет обучения, спасали они меня от опозданий на всяческие построения и уберегали от наказаний. В тот же день я надел военную форму курсанта военного училища с красивыми погонами на плечах. Учеба и жизнь в высшем военном училище Первые три года учебы были кошмаром для меня. Про уволнения и не думал, да несение службы в нарядах так же было для меня нагрузкой, после караула спал иногда на лекциях. Лишь к третьему курсу я отъелся, и вместе с Сашей Лильчицким стали вдвоем не последними на марш бросках в парк Шмерли, выбирая свою тактику (бегите, бегите длинноногие, скоро встретимся) – на обратном маршруте стали обгонять ретивых своих однокурсников. Наш курсовой капитан Миронов Юрий стал благосклонно к нам относиться, но коня в спортзале я до сих пор так и не одолел. Свободное время от учебы было редкостью, с Геной Герчиком, Юрой Филипповым и Валерой Яценко в основном ходили в Межапарк на природу и дегустацию рижского пива, иногда на вечерние танцы. В первый год учебы прошли повторно все учебные дисциплины, что изучали в 10 классе средней школы, это физика, химия, математика с ее дифференциальным исчислением. Постепенно материал стал усложняться, перешли к теоретической механике, термодинамике и сопромату. Теория электрических машин и механизмов была очень интересной, но сопромат и теория вероятности были тяжелы для меня. Иностранный язык (немецкий) я изучал в меньшей заинтересованности, чем устройство приборного отсека МБР. На практических занятиях, курсовых работах закрепляли в памяти учебный материал лекций и семинаров. Кроме занятий в учебных классах, шла общевойсковая подготовка, изучение стрелкового вооружения, практические стрельбы и метание боевых гранат. Учились гасить на своей одежде горящий напалм, копали окопы и совершали марш броски в полной экипировке с оружием. Несли мы и караульную службу на постах по охране складов с военным имуществом и техникой училища. Почетом считалось несение караульной службы в штабе у Знамени училища. Вся активная жизнь после лекций проходила в казарме и спортивном городке. В субботу и воскресенье возможно было получить увольнительную в город, но это при условии хорошей учебы, отсутствия задолженностей по предметам обучения. В выходные дни наряд по кухне и караул так же не отменялся. В субботу перед увольнением был обязательный марш бросок в парк Шмерли, после которого частенько и в увольнение не хотелось. На старших курсах перешли к изучению устройства и эксплуатации стратегических ракет. Эти занятия для меня были очень интересными. Я не мог оторвать свой взгляд от приборного отсека, в котором видел таинственные пока для меня интереснейшие приборы – гирогоризонты, гировертиканы, гиростабилизированные платформы и все остальные приборы. На практических занятиях мы изучали их устройство, принципы действия, правила их эксплуатации. Интересными были практические занятия в лаборатории с аэродинамической трубой, на этих занятиях мы изучали свойства головных частей ракет разной конфигурации в сверхзвуковом воздушном потоке. По курсу электротехники собирали на скорость сборки простейшие радиоприемники, а высший балл получал тот, у которого динамик приемника первым ловил волну местной радиостанции. Всегда с сожалением встречал конец этих занятий. Курс научного коммунизма для меня был обузой, приходилось много записывать не интересного для меня материала, но лекции полковника Шайкина М.И. были оживленными. Это был специалист по международной обстановке, после его лекций очень верилось в победу над ненавистным империализмом во всем мире. В КПСС я вступил перед защитой дипломного проекта, ибо такие были правила. Годы учебы пролетели очень быстро, наступил 1975 год, это год нашего выпуска. В феврале началось дипломное проектирование. Я получил своего руководителя проекта и тему: «Сопряжение бортовой цифровой вычислительной машины с гиростабилизированной платформой стратегической ракеты». Тема очень интересная, я с удовольствием изучал материал проекта, готовил схемы и пояснительную записку. Защита проекта прошла успешно, а вот государственный экзамен по научному коммунизму был не таким успешным. На этом экзамене мне пришлось передать на соседний стол шпаргалку, намотанную на карандаш. Преподаватель не мешал это выполнить, как бы не видел наши движения, но при передаче на соседний ряд столов этой шпаргалки в полной тишине класса из шпаргалки выпал карандаш. Звук подпрыгивающего на полу карандаша «разбудил» всех, класс замер, а преподаватель спокойно подошел ко мне, взял с пола карандаш и передает его мне с вопросом: «Это ваш»? Да, отвечаю я. Один балл в оценке моих знаний научного коммунизма тихо слетел с экзаменационного листка, как осенний лист. Служба в боевых частях РВСН Офицерские погоны, прибытие в Литву, сразу капитанская должность, два лейтенанта в подчинении, прапорщик, да 13 солдат и сержанов – вот мой первый воинский коллектив. Я был назначен начальником электроогневого отделения 4-ой стартовой батареи. Мое отделение отвечало за подготовку системы управления ракеты к пуску, обеспечение боевой позиции электроэнергией от автономных источников, ввод полетного задания в бортовые приборы ракеты, а так же проведение самого пуска ракеты с введением в «ядерный чемоданчик» боевого кода. Кстати, этот прибор действительно был похож на чемоданчик, но опечатан был «страшными» печатями. На одном из комплексных занятий мой лейтенант, оператор машины подготовки и пуска ракеты, реально сорвал с этого чемоданчика все печати, забыв, что мы проводим условный пуск ракеты. Влетело всем по самую макушку. Особенность и подробность моей службы в стартовой батарее я описал в своем рассказе «Я не был на войне». Служба в боевой части закрутила так, что все связи с моими сокурсниками были оборваны. Новые задачи в жизни, новые проблемы, новая ответственность за свои действия на боевой позиции, свадьба с Ольгой и рождение детей в моей семье – все это прямо захлестнуло как океанской волной. Должностью своей я был доволен, к карьере не стремился. Ездил по полкам ракетной армии в инструкторских группах, но это дело мне не понравилось. Давление со стороны высшего начальства на результаты проверок мне было совсем не по душе. Несколько раз был начальником караула по сопровождению на железной дороге боевых ракет на ремонтные заводы. Воспоминание об этих командировках есть в моем рассказе «Про буржуйку, ракеты и Змея Горыныча». Есть мои воспоминания о службе в боевом подразделении, опубликованные на сайте: topwar.ru С годами старело поколение ветеранов РВСН, уходили на пенсию самые опытные. Через 8 лет службы в стартовой батарее я был уже капитаном, и мне предложили должность старшего инженера дивизиона по системе управления Р-12. Выбора не было, да и уставать я стал от своих солдатиков, особенно кто из Москвы и Питера. Кичились они знанием всех западных рок-групп и их песен, а усердия в службе было мало. Уважал я новобранцев с Украины и Белоруссии, армян и ребят из российской деревни. Толковые они были, послушные, а на КЗ готовы были работать без офицеров. До сих пор вспоминаю в отделении моего сержанта Куминова Николая Петровича, помог он мне во многом. В должности старшего инженера дивизиона набирал опыт организации работ на ракетном вооружении, принимал экзамены на классную квалификацию. Боевое дежурство на КП дивизиона было сначала всю неделю, а потом на 3-4 дня. После смены с боевого дежурства отдыха почти не было. То начало сезонных работ на РВО, то проверочное КЗ в стартовых батареях, то выезд в другой дивизион на проверку боевой готовности. После этих поездок подкрадывалась очередь на следующее БД. Очень серьезными работами были организация и контроль комплексных занятий в стартовых батареях с реальной заправкой учебных ракет компонентами ракетного топлива. Эти занятия проводились с каждой стартовой батареей один раз ночью, а другой раз днем. В дивизионе было 4 стартовые батареи, итого за год 8 комплексных занятий с заправкой КРТ. Серьезность работ на этих занятиях была обусловлена агрессивными компонентами ракетного топлива – концентрированной азотной кислотой, ядовитым горючим и концентрированой перекисью водорода. Дополнительно инженерный отдел дивизиона привлекали для таких работ в соседний ракетный дивизион. Карьера началась случайно. После очередного БД был дома, срочно вызвали на службу. В дивизионе ЧП – на ночном комплексном занятии во 2-й стартовой батарее сожгли учебную ракету и все наземное электрооборудование, включая машину подготовки и пуска ракеты. Было передано на КП РВСН снижение боевой готовности ПУ № 2. Кошмар для всех. Расследование причин заняло три дня. Каждый причастный офицер писал объяснительную, начиная с лейтенанта и заканчивая командиром полка. К докладу о причинах происшествия была приложена только моя объяснительная. Каждый «сверчок» получил свой «шесток». В итоге через два месяца по звонку из штаба дивизии меня пригласили в службу РВО рд. Офицеры дивизиона и полка таращили глаза на этот карьерный прыжок через полковое звено. Командир полка полковник Леонов Николай Николаевич пытался уговорить меня от перехода в штаб дивизии, обещая мне хорошую карьеру в полку, но я уже через месяц по прибытию к новому месту службы был майором. Не последним был и факт получения квартиры в Каунасе. К сожалению, материальный фактор иногда является аргументом в служебной деятельности офицера. Моя супруга Ольга получила работу стоматолога в престижной каунасской поликлинике, дети были устроены в хороший детский сад недалеко от дома и в близлежащую школу. В редкие выходные дни появилась возможность посещать театр, выставки и музеи крупного литовского города. Бытовые условия были прекрасные, благодаря чему я все свои силы отдал службе. Самый интересный этап военной службы в РВСН Служба в штабе дивизии мне очень понравилась. Во первых, коллектив штаба. Офицеры в настоящем понимании этого слова. Вежливые, грамотные, всегда аккуратно одетые, строгие к себе и своим подчиненным. Всегда шли мне на помощь. Только могу сделать вынужденную оговорку. С офицерами полит отдела всегда были у меня конфликты, не был исключением и начальник полит отдела дивизии полковник Ланцевич Александр Михайлович. Но это отдельная тема. Моим прямым начальником стал заместитель командира дивизии по ракетному вооружению полковник Сахранов Виталий Павлович. Очень серьезный человек, требовательный к офицерам своего отдела. Ко мне он относился благосклонно, но нагрузил меня обязанностями по максимуму. Вся документация службы РВО оказалась на моих плечах, а так же планирование мероприятий РТО на все учения. С училища я научился грамотно вести карту и это пригодилось мне в моей новой должности. Особенно запомнились учения, которые проводил с ракетными дивизиями штаб армии, что был в Смоленске. Вся боевая работа в эти 2-3 дня была сосредоточена на командном пункте дивизии. Это громадное подземное бетонное сооружение, основным в котором был главный зал КП. В этом помещении несли боевое дежурство КДС (командир дежурных сил) и ЗКДС (заместитель командира дежурных сил) ракетной дивизии. Два этажа командного пункта включали множество боевых постов, различных систем жизнеобеспечения, коммуникаций связи, вентиляции, отопления и охраны. Были автономные источники электроснабжения, помещения боевых постов радиотелеграфистов, специалистов тропосферной связи, шифровальщиков. Человек, впервые попавший в это сооружение, мог заблудиться в нем. На период учений боевые посты КП занимали офицеры штаба. Можно сказать, что штаб дивизии переезжал на новое место жительства. Каждая служба имела на КП свое отдельное маленькое помещение. Но напряжение этих дней учений было сосредоточено в основном в трех точках КП. Это главный зал КП, помещение оперативного отдела дивизии и помещение службы РТО. Значительную роль играл узел связи командного пункта (много помещений), как нервный узел, соединяющий командира дивизии с подчиненными полками и вышестоящим командным пунктом ракетной армии. Служба тыла так же была значимой в этих учениях, ибо при вводных на переброску компонентов ракетного топлива из одного полка в другой требовался специалист по расчету и организации таких операций в масштабе всего позиционного района дивизии. А полки дивизии были разбросаны по всей Литве. Учения начинались с приходом командиру дежурных сил дивизии по всем видам связи секретного зашифрованного приказа на занятие высших степеней боевой готовности пусковыми установками ракет или проведению немедленного пуска ракет всеми полками дивизии. Можно сейчас с ужасом представить одновременный пуск в сторону врага 24-х ракет с термоядерными зарядами по 2,3 мегатонны каждый! Вариантов ведения условной ядерной войны было много, но все они были отражением военной доктрины государства. Произвольные действия на ядерном оружии были исключены и невозможны. Напряжение учений было сильнейшим, это была проверка штаба дивизи на способность действовать и выполнять приказы в условиях применения противником ядерного оружия, руководить боевыми действиями ракетных полков. Вводные на учения были разнообразны. Это и условное уничтожение одного из полков дивизии, или частичное снижение боевой готовности отдельных пусковых установок почти во всех полках. В этих условиях необходимо было немедленно оценить обстановку, принять решение на возможность восстановления боевой готовности ПУ и выполнению боевого приказа на пуск ракет. Наш отдел главного инженера разрабатывал маневр техникой, ракетами между полками с учетом районов поражения ядерным оружием противника. Самым сложным было добыть информацию о боеготовности полков (средства связи иногда на учениях были уничтожены), наличием исправных ракет и исправной техники для пуска этих ракет во всх полках. Досконально нужно было знать грузовую проходимость всех мостов через водные преграды на топокарте позиционного района дивизии. Все эти тонкости были предметом заслушивания высшим командованием (комиссией) ракетной армии на очередном этапе учений. На одном из этапов учения полковник Сахранов В.П. поручил мне выполнить доклад о состоянии РТО (ракетно технического обеспечения) представителям штаба армии. Мне пригодилась для этого вся моя штабная подготовка, знание техники стартовых батарей и устройства ракет, мои неоднократные «походы» в рабочие дни в оперативный отдел штаба дивизии. Все офицеры оперативного отдела помогли мне в становлении меня в должности старшего инженера службы вооружения и выполнении мной своих обязанностей. С особой благодарностью вспоминаю помощь от капитана Будаева Валерия, он не взирая на свою занятость, всегда мне помогал в планировании боевых документов по всем видам моей служеьбной деятельности. Доклад на заслушивании я выполнил грамотно и кратко, но самыми трудными были вопросы членов комиссии после доклада. Но и эту задачу я выполнил успешно. Помню, после доклада командир дивизии генерал Хохлачев Николай Михайлович одобрительно сказал мне «спасибо!» Не позавидовал я начальнику тыла на этом заслушивании, ох как было ему тяжело отбиваться от вопросов комиссии! К несению боевого дежурства на КП рд привлекались все старшие офицеры штаба. Не был и я исключением, но всегда был назначен приказом командира дивизии только на пост ЗКДС. Командиром дежурных сил дивизии на боевое дежурство заступали только сам командир дивизии, его заместители и штатные офицеры командного пункта и оперативного отдела. Большую помощь мне оказал в подготовке к несению БД начальник командного пункта подполковник Жданович. На учебном тренажере перед заступлением на боевое дежурство он терпеливо формировал у меня навыки и способности работы на средствах боевого управления «Сигнал» и «Вьюга». В процессе службы в штабе дивизии я неоднократно нес боевое дежурство как с самим командиром дивизии генералом Хохлачевым Н.М, так и со всеми его заместителями. Дежурил я и с начальником политотдела полковником Ланцевичем А.М. Дежурство всегда проходило с ним в полном молчании, оба занимались своими обязанностями, а в конце дежурства он вызывал на КП начальника отдела кадров и под диктовку давал записать в мою служебную карточку благодарность за успешное несение БД. Боевое дежурство несли по графику, с 9.00 утра до 15.00 дня, смена менялась, а сменившийся расчет шел отдыхать до 21.00. После ужина этот расчет заступал на БД на всю ночь до 9.00 утра. После ночной смены зачастую сменившийся расчет шел в баню недалеко от КП, а после краткого сна в домике отдыха, снова занимал боевые посты в главном зале КП. Подробности несения боевого дежурства на КП я и сегодня не могу рассказать, точнее, не имею права. Тормоза в служебной карьере Следующий этап моей службы был не таким успешным. Началось сокращение РВСН, сдача ракет на ликвидацию, но дивизия была на боевом дежурстве, количество боеготовых пусковых установок становилось все меньше и меньше. В Укмерге, где командиром полка был полковник Жовтый Василий Николаевич, опять происшествие – побили при погрузке в вагон боевую ракету. Старпома с понижением (ибо было сокрытие вмятины на ракете), а меня как затычку в полк, начала чувствоваться нехватка кадров. Напряжение моей службы достигло своего предела. После смены с БД на КП полка были марши с ракетами для погрузки их на ж/д станции в специальные вагоны. Все это происходило ночами, а утром без сна снова работа в штабе и на боевой позиции по подготовке следующей партии техники на отправку в арсеналы. Там же в полку сделал попытку поступить на ФРИС, но неудачно. Не успел я полностью повторить курс высшей математики, двойной интеграл на экзамене свалил меня, как вражеская пуля. Инженерную подготовку я сдал на отлично, не смотря на то, что в билете были все вопросы по шахтному ракетному комплексу, на котором я не дежурил ни дня. Последнее место службы в РВСН – под Каунасом, РОБ «Кармелава», старший помощник главного инженера полка. Мой прямой начальник – заместитель командира полка по РВО подполковник Перевозчиков Иван Васильевич. Там и встретился я с моим сокурсником Леонидом Синяковичем, он был командиром полка. Там же служил Саша Старостин в штабе полка. Одни приятные воспоминания о совместной службе. Но как веревочке не виться, конец близок. Закрыли и Кармелаву. В отделе кадров предложили продолжить службу в Ярославле на БЖРК «Молодец», без шансов на квартиру, еще было предложение на «Тополь» с точкой, так же без жилья. Служба в других видах Вооруженных Сил СССР Вот и оказался я в Белоомуте (150 км от Москвы). Центр космической связи, отдел энергообеспечения, закрытый военный городок, квартира без документов. Дежурства на боевом посту не такие сложные, как в РВСН, по ночам на боевом посту спаял первый свой компьютер «Спектрум», до сих пор храню его как реликвию. Но в Москве и чуть далее в московском округе кипел военный бизнес, начальству было не до жилья для офицеров. С квартирой обманули. Приложил все силы для перевода на службу в Литву, Ольга держала там квартиру, в Таураге стоял полк фронтовых беспилотников. Был назначен на должность штурмана эскадрильи БПЛА «КРЫЛО-2», прокладывал на карте маршруты разведки, готовил полетные задания для своего самолета. Про такой комплекс фронтовой разведки и сейчас в интернете не найдешь информации. Должность не бей лежачего, но одна особенность – в полку не было солдат! Был взвод охраны, ходили они часовыми на посты без всякой смены, ибо ее не было. В Литву солдат с территории России не пускали. Каждую неделю формировался офицерский караул, на вышках стояли капитаны и старлеи. По ночам полк грабили местные жители, на постах слышны были очереди из автоматов, но к счастью, все грабители остались живы, но на технике пропадали аккумуляторы и другое ценное имущество. Я был водителем и хозяином своей боевой машины, это топопривязчик на базе ГАЗ – 66. Сам ее ремонтировал, мыл и чистил колеса, а в кузове была идеальная чистота, вся аппаратура была исправна и готова к применению. Но врага своим самолетом я так и не обнаружил, все полеты в Литве были под запретом. Скорее всего, мы сами были в окружении врага. В июне 1993 года нас вывели эшелонами из Литвы во Владимирскую губернию, прямо в поле, недалеко от ж/д станции Вязники. Офицеры, прапорщики жили в фанерной казарме, разделенной той же фанерой на крохотные комнатки. По ночам слышен был грохот эшелонов с военной техникой, выводимой из Европы и Прибалтики куда то в район Урала. Скорее всего, в открытые поля. Техника нашего полка так же стояла в поле, огороженная одной ниткой колючей проволоки. Нес службу дежурным по полку, а ночью, проверяя караул и делая обход территории, держал пистолет не в кабуре, а в руке, спрятав в карман. Часовые на постах спали прямо на земле или в кабинах автомобилей. Аккуратно будил их, но сначала брал из рук спящих их автоматы. Перспектив получить квартиру или какое либо жилье не было. Все начальство ушло в бизнес. Это был период полного развала остатков старой Советской армии, не считаю что это относится к РВСН. Из этой игрушечной авиации я и ушел на пенсию в 1994 году по состоянию здоровья. Жизнь и работа после увольнения из армии Очередной этап жизни был вначале очень тяжелым. Из за отсутствия жилья в России уехал в Литву, в город Таураге, где начинал службу лейтенантом после училища. Получил вид на жительство как иностранец, освоил по минимуму литовский язык. Пенсия была 100 зеленых, все дорого, но мы трудились. Я брал на себя любую работу, которая давала заработок. Какое то время был мастером – плиточником. Супруга ушла с государственной работы в поликлинике, открыла свою клинику, а я стал специалистом по компьютерной медицинской технике. Настройка аппаратуры не была мне в тягость, запас накопленных знаний и навыков в работе со сложной военной техникой дал мне возможность освоить сложную аппаратуру рентгена с компьютерной обработкой, так называемый радиовизиограф. Безотказная работа такой техники давала стоматологу гарантированный заработок, а в начале этой деятельности – отсутствие конкурентов. До сих пор работаем, но есть планы переехать в Россию. Из своих сегодняшних увлечений – художественная фотография, проза, путешествия по миру, дайвинг, подводная видеосъемка, общественная деятельность. Это работа в Совете ветеранов ВОВ и военной службы, в Консультативном комитете российских соотечественников при Генеральном консульстве РФ в Литве. Помогаю православной церкви, несколько лет был церковным старостой. За труды во благо Православия награжден в 2017 году медалью Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла «В память 100-летия восстановления Патриаршества в Русской Православной Церкви». Участвовал в съемках фильма «The Dud Effect» режиссера Деймантаса Наркевичюса в главной роли. Веду два церковных сайта как администратор. Несколько лет был в составе редколлегии крупного интернет ресурса художественной фотографии. На сайте proza.ru был номинантом на премию «Писатель года». В своих поисках смысла жизни посетил Эстонию, Тунис, Египет, Турцию, Израиль, Палестину, Иорданию, Германию, Белоруссию, Цейлон (Шри Ланка), часть из них неоднократно. После возврата домой из путешествий пишу рассказы о увиденном и услышанном. Последнее увлечение – ракетомоделизм. Вовлекаю детей, своих внуков и племянников в техническое творчество. Смысл жизни вижу в соблюдении законов христианства. Состав семьи – два сына, младший трагически погиб в ноябре 2020 года. Есть три внука, внучка. С Ольгой 45 лет в браке, обвенчались в церкви в 2001 году.
С уважением ко всем сокурсникам, майор в отставке Терентьев Евгений Сергеевич 2021 год  Для комментариев.Вы должны быть зарегистрированы в Facebook.
|
