«18 марта 1980 года случилось непредвиденное. Вечером этого дня все службы полигона были подняты по тревоге. При подготовке к пуску ракеты-носителя «Восток-2М» произошел страшный взрыв. Погибли 48 человек, 42 – получили ранения.

«Восток-2М» была очень надежной ракетой-носителем. Ее первый пуск состоялся 17 марта 1966 года (это был космический дебют Плесецка), и за все время эксплуатации с ней не произошло ни одной аварии. Очередной пуск ракеты-носителя был назначен на 21 час. 16 мин. 18 марта 1980 года.

В этот день я проводил партийно-хозяйственный актив гарнизона, который начался в 15 часов. Как начальник полигона по боевому расписанию я должен был прибыть на старт за час до пуска. Закончив актив в районе 19 часов, я уже одевался для следования на стартовый комплекс, когда получил неожиданный доклад: «На старте взрыв!» К месту катастрофы я не ехал, а летел и буквально через полчаса уже был на старте.

Первый доклад принял от начальника аварийно-спасательной команды майора Кириллова С.А. Из доклада следовало, что в 19 час. 01 мин. ракету осветила ослепительная вспышка, после чего весь стартовый комплекс охватило пламя. В течение 30 секунд серия из нескольких взрывов полностью уничтожила ракету. Смесь из 73 тонн керосина и 179 тонн жидкого кислорода превратила стартовый комплекс в ад. В жидком кислороде горел даже металл стартовых конструкций. В то время в соответствии со штатным расписанием на своих боевых постах на фермах и в кабине обслуживания находилось более 140 человек.

В ходе расследования было установлено: первыми были заполнены баки горючего, а затем в 18 час. 05 мин. началась заправка жидким кислородом. Заправка окислителем один раз приостанавливалась в связи с появлением течи жидкого кислорода в стыке наполнительного соединения и заправочного клапана третьей ступени ракеты. К сожалению, подобные течи имели место и ранее, так как этот узел никогда не славился герметичностью. Для устранения течи на пятую площадку колонны обслуживания были доставлены необходимые инструменты, но каких-либо действий по устранению течи не предпринималось. В 18.20 заправка была возобновлена и к моменту окончания заправки окислителем третьей ступени, когда насосы перешли на малый расход (18.57), течь кислорода практически прекратилась.

По докладам очевидцев первая вспышка произошла в районе третьей ступени ракеты, а через 5-7 секунд прогремел взрыв ниже нулевой отметки стартового сооружения, и возник пожар, охвативший всю пусковую установку. Ракета разрушалась с невиданной быстротой, и от боевого расчета не было получено ни одного сигнала тревоги. Только капитан Александр Кукушкин за мгновение до гибели успел крикнуть по шлемофонной связи: «Снять напряжение с борта!».

Пусковая установка на глазах превращалась в огнедышащий вулкан. Однако офицеры, невзирая на пламя и дым, эвакуировали людей в безопасные места. Героически вели себя все. Но я не могу не сказать о людях, проявивших на моих глазах чудеса храбрости. Это подполковник Анатолий Касюк и прапорщик Николай Рябов, которые с двумя солдатами отстыковали заправочные шланги и убрали со старта железнодорожные цистерны с оставшимися в них компонентами топлива.

Офицеры и солдаты аварийно-спасательной команды на протяжении нескольких суток, обливая друг друга водой, уходили в развалины стартового сооружения и выносили своих погибших товарищей.

Буквально через 5 часов после катастрофы на полигон прибыла Государственная комиссия, в состав которой входили заместитель Председателя Совета Министров СССР Л.В. Смирнов, министр общего машиностроения С.А.Афанасьев, заместитель министра обороны по вооружению генерал-полковник Алексеев Н.Н., Главнокомандующий РВСН главный маршал артиллерии Толубко В.Ф., начальник ГУКОС генерал-полковник Максимов А.А., начальник управления Генштаба генерал-полковник Чернявский Ф.Л., Генеральные конструкторы РКТ Козлов Д.И., В.П. Глушко, В.П. Бармин и многие другие ученые и создатели РКТ.

Главная сложность в расследовании причин катастрофы заключалась в том, что неизвестно было, где произошел первый взрыв. Те, кто мог ответить на этот вопрос, погибли в огне. Комиссией было выдвинуто несколько версий. К сожалению, ей не удалось учесть всех обстоятельств дела. В итоге она вынесла ошибочный (это выяснилось только через 20 лет) вердикт о виновности боевого расчета полигона.

Комиссия пришла к выводу, что причиной катастрофы стал «взрыв (воспламенение) пропитанной кислородом ткани в результате несанкционированных действий одного из номеров боевого расчета», участвующего в устранении течи жидкого кислорода при заправке третьей ступени. Я был категорически против виновности боевого расчета. Подтверждением этого могло стать доказательство другой, так называемой «перекисной» версии. Один из опытнейших специалистов, работавший в комиссии, сказал мне: «Найдите остатки фильтров перекиси водорода, тогда можно будет что-то доказать». Но, к сожалению, в развалинах старта не удалось обнаружить даже мельчайших фрагментов фильтра.

На многих офицеров были наложены суровые взыскания, трое из них были уволены из рядов Вооруженных Сил. Мне, учитывая прежнее прохождение службы и малый срок пребывания в должности начальника полигона, был объявлен выговор от ЦК КПСС и Совмина.

23 июля 1981 года при заправке очередной подобной ракеты на пусковой установке в части полковника Климова И.Ф. был обнаружен резкий нагрев заправочных магистралей перекиси водорода. Только благодаря умелым и решительным действиям старшего лейтенанта Константина Миняева, который обнаружил перегрев магистрали и на моих глазах организовал действия пожарного расчета, удалось избежать очередной трагедии. Виной всему оказался фильтр перекиси водорода, партию которых, как впоследствии выяснилось, на заводе изготовили с нарушением технологического цикла.

Через 15 лет после катастрофы по поручению первого заместителя председателя Правительства России Олега Николаевича Сосковца было проведено дополнительное расследование обстоятельств трагедии. По результатам работы межведомственной комиссии была проведена полная реабилитация личного состава боевого расчета.»