|
Сержант Князькин, доверие и урок
Пуски ракет 8К63 проводила стартовая батарея испытательной части, входившей в наше испытательное управление, майора Терещенко Михаила Васильевича, во главе стартового отделения стоял опытный капитан Захаров Николай Митрофанович. В то время, о котором я рассказываю, «прицельщик», то есть начальник расчёта прицеливания ракеты, входившего в стартовое отделение, старший лейтенант Володя Козлов уехал учиться в академию, которую успешно закончил и не вернулся в Капустин Яр. Он дослужился до старшего военпреда на Московском заводе шарикоподшипников. Коля Захаров тоже решил податься в академию, и в это время усиленно готовился к вступительным экзаменам. Вот мне и пришлось самому непосредственно работать с расчётом, сержантами и солдатами стартового отделения. В расчёте наводки хорошо зарекомендовал себя сержант Князькин, не каждому дано от природы работать на оптических приборах, а у него получалось.
При подборе «кадров» в геодезическое отделение, как мне рассказывали начальники топогеодезической службы полигона полковник Грузд, затем Павленко и, наконец, Борис Ксенофонтович Гордеев, отбор был профессиональный: «способен – не способен» работать с точными оптическими приборами. И специально отобранные солдаты этой службы становились мастерами своего дела, ответственными специалистами, которым можно было доверять самостоятельную работу в одиночку. На полевые работы они выезжали частенько без офицеров. Чувство (чувствительность) к прибору, спокойствие, сосредоточенность, надёжность и точность в работе – вот деловая характеристика этих специалистов. Таким специалистом, с кем мне пришлось тогда работать, стал сержант срочной службы Князькин. Я ему доверял, мы сработались. Он понимал меня, мою склонность к перепроверке, а я его ответные действия, аккуратность.
Тем не менее, заключительную операцию: контроль прицеливания, проводимого на верхнем мостике установщика ракеты 8К63, выполнял всегда я сам. (После работы сержанта на угломере, закреплённого на гиростабилизированной платформе). Но однажды пришлось вести дозаправку и повторное взвешивание ракеты. Заключительные операции наложились одна на другую, и я вынужден был довериться Князькину. Он проводил контроль прицеливания на верхнем мостике, подавал команду на поворот ракеты после её заправки и стопорения поворотной части пускового стола. Я же внизу успел только проверить закрепление стопоров поворотной части стола, снятие ветрового крепления ракеты, отвод установщика от старта. Накладки произошли оттого, что дозаправка ракеты топливом потребовала дополнительного времени, началась спешка, чтобы произвести пуск в назначенный срок, поэтому ряд операций стартового отделения выполнялись параллельно. Надо иметь в виду, что при спешке команды идут непрерывной чередой, подчас не получая необходимых докладов об их исполнении – ясно, что в таком случае открываются возможности для ошибок и грубых упущений в технологии подготовки. Вступает фактор не автоматического выполнения операций, а «рассудительной технологии».
Вспоминается история с нашим коллегой по группе наземного оборудования майором Петром Даниловичем Сапсаем, который после академии только-только входил в курс дела под моим началом. Тогда проводился пуск ракеты 8К51 от первой серийной партии. Дело было на стартовой площадке №4 «правой». Я попросил Сапсая провести операцию по своевременному контролю снятия ветрового крепления ракеты к пусковому столу после её заправки компонентами топлива. Установщик убыл в укрытие.
Мы с Сапсаем перед пуском ракеты укрылись на границе площадки, около домика КПП. Наблюдаем: прошла команда «Дренаж!» – закрылся клапан сообщения бака окислителя с атмосферой, кислород перестал парить, далее прошёл наддув баков, и ракета выходит на предварительную ступень. Двигатель ракеты заработал, громыхнуло пламя под её соплом, должна пройти команда «Главная!» Но ракета не отрывается от пускового стола: что-то не в порядке на её борту. Меня сразу осенило, и я резко обратился к Петру Даниловичу: «А ветровое крепление снято?» Он: «Не видел». Выпускник академии, новичок в ракетном деле, забыл проверить эту операцию. Я похолодел: ясное дело ракета не стартует, так как ветровое крепление не снято, и она не может вырвать пусковой стол из мощных анкерных креплений в бетоне. Меня охватил неподдельный ужас: от свершившейся малюсенькой небрежности идёт насмарку огромный труд заводчан, нельзя отгружать в боезапас ещё 19 ракет этой партии. Непроизвольно сорвался я на крик и матерщину, бросившись во всю прыть к ракете.
Надо добавить, что Пётр Данилович, проработав немного в Кап.Яре, был переведен на Байконур. Там он проявил себя с отличной стороны, был начальником испытательного управления по пускам межконтинентальных ракет. Между прочим, несмотря на внешнюю суховатость, он пишет прекрасные стихи, в том числе лирические.
В автоматике пуска прошла команда АВД (аварийного выключения двигателя), и ракета стояла целёхонькой на столе. Первым, конечно, у неё оказался я. Увиденное обрадовало несказанно: солдаты мои оказались молодцами, они своевременно, как и предусмотрено документацией, сняли ветровое крепление. Поэтому пусть бы ракета даже развалилась, но нашей вины в этом нет.
На этот раз отказ объяснялся довольно просто: на заводе изменили изгиб трубопровода подачи перекиси водорода на турбину. В месте изгиба образовалась газовоздушная пробка, пары частично попали на лопатки турбины, турбонасосный агрегат не запустился на полную мощность, и схема автоматически сбросилась. Но мне этот казус с ветровым креплением запомнился.
А что же произошло с моим образцово-показательным сержантом Князькиным? Прошёл пуск ракеты 8К63, всё нормально. Оборудование стартовой позиции приводится в исходное состояние. Нахожу сержанта, спрашиваю его: «Всё в порядке с контролем прицеливания?». Не совсем уверенно отвечает: «Да». Потом вдруг ошарашивает меня: «Не помню, как зафиксировал стопорный винт оси угломера». Вот те раз! Вдвоём бросаемся к ящику, в котором хранится угломер, открываем крышку, и дрожащей рукой я пробую рифлёную головку стопорного винта. Сразу же становится ясно, что он ослаблен, значит, не застопорен. Повёртываюсь к виновнику, а он обычно смешливый, улыбчивый, балагуристый, стоит в напряжённой позе, весь сжался, смотрит, опустил голову, ждёт разноса.
У меня, от волнения и возможной непоправимой ошибки, слова застряли в горле. Одна мысль: что там, в «квадрате» падения?! В такой ситуации все слова бесполезны, нравоучения тоже, ракету не вернёшь на пусковой стол, огромный труд людей может пойти «коту под хвост». Несколько утешало то, что я перед пуском на поворотной и неподвижной части стола зубилом предусмотрительно делал зарубку. Цель простая: ощутить насколько «уйдёт» ракета под воздействием тяжести заправленных в баки компонентов топлива от первоначального прицеленного положения. Посмотрев на зарубки в последний момент перед убытием в укрытие, я убедился, что они практически не разошлись, значит, прицеливание выполнено верно. Весь вопрос теперь только в одном: попала ракета, вернее её головная часть, в заданный квадрат? На этот раз я, как никогда с огромным нетерпением ожидал результата, то есть получения так называемой «квитанции»! Как никогда прежде и потом!
Сразу же побежал туда, где был технический руководитель пуска этой ракеты, стал кружить возле строгого Виктора Ивановича Меньшикова, пытаясь услышать доклад о результатах пуска. Он обычно получал доклады сначала от кинотеодолитных станций, которые ведут съёмку ракеты во время её полёта. Поэтому все пуски ракет стараются проводить в ясную, безоблачную погоду. Опытные специалисты этих станций на глаз определяют правильность полёта ракеты по траектории. Доклады Меньшикову шли, но я не решался его спросить об их окончательном итоге. Виктор Иванович – человек проницательный, он сразу бы понял причину моего беспокойства, и тогда пришлось бы мне признаться в своей оплошности. Лучше пока помолчать.
Почему ключом к отгадке явилась рифлёная головка стопорного винта угломера? Всё очень просто: на угломере установлено две подвижные поворотные части. На нижней, называемой «низком», смонтирована оптическая труба для привязки к зеркалу гировертиканта (ГВ – это гироскопический прибор, удерживающий ракету в плоскости стрельбы). Зеркало этого прибора «привязано», связано с осью гировертиканта на заводе-изготовителе. Мы, прицельщики, не видим оси ГВ, а видим маленькое зеркальце. К нему и «привязываем» угломер с помощью оптической трубы. В этом положении стопорится поворотная часть «низка». Стопорение делается, что называется, намертво. Это нулевое положение угломера.
Затем, вращая верхнюю часть угломера в «низке» на заданный угол прицеливания, фиксируем, закрепляем этот угол на лимбе угломера. Далее вращением ракеты на поворотной части стола достигаем совмещения оси ГВ с плоскостью стрельбы (зрительная труба верхней части угломера визируется и совмещается с геодезическим знаком на земле). Угломер – это доработанный соответствующим образом геодезический теодолит ТБ-3 (точность которого характеризуется среднеквадратической ошибкой плюс – минус две угловых секунды).
Рассказано это для того, чтобы дотошный читатель мог понять, во-первых, насколько необходима аккуратность в работе с приборами (фактически они являются геодезическими приборами, работа с которыми проводится в спокойной обстановке, с применением приёмов контроля измерений: «круг вправо – круг влево» расхождений не должно быть, чтобы ошибка измерений была минимально возможной), а во-вторых, оценить допущенную нами оплошность: если не закрепить ось «низка» после привязки его к зеркалу гировертиканта, значит, ноль уйдёт, а на какую величину, кто знает? Вот откуда наши переживания о случившемся.
Сержант Князькин, и я вместе с ним оказались тогда под счастливой звездой... Головная часть ракеты пришла-таки в заданный квадрат, мы были безмерно счастливы. Никто, кроме меня и Князькина, не узнал о грубейшем нарушении технологии подготовки ракеты к пуску. А я, сочиняя эти строки, вновь и вновь переживаю свой промах в работе. Теперь прихожу к выводу, что Господь Бог так сподобил тонко сработать Князькину своими пальчиками, что ось не шелохнулась, когда он на лимбе поворачивал верхнюю поворотную часть угломера при установке угла прицеливания.
Отсюда призыв: Подбирайте кадры, руководители, власть!
* * *
|
