 |
|
 |
|
|
|
|
Василенко Б.Е.
«КУРС» БУДЕМ ДЕЛАТЬ
В КИЕВЕ К 100-летию со дня рождения первого ракетного министра С.А. Афанасьева
© Space Inform, 2018 |
Все же «Игла» была сложным комплексом – радиолокационная станция, упрятанная в конструкцию весом около ста килограмм. Характерной ее особенностью была огромная насыщенность различными сложными электронными (вакуумными), полупроводниковыми и электромеханическими устройствами. Обеспечение электромагнитной совместимости таких систем, т.е. возможность их одновременной работы без взаимных помех, – задача не менее сложная, чем создание самих систем. Зачастую решения лежали в плоскости инженерной интуиции и искусства регулировщика. Основная борьба велась с высокочастотными помехами, которые возникали на любом этапе изготовления, при испытаниях на комплексном стенде и даже в эксплуатации. Для некоторых приборов, например, приемника и передатчика, были сделаны эталонные образцы монтажа, крепления элементов, гибки ножек транзисторов и других элементов. Предусматривался и регулировочный комплект радиоэлементов. Заказчик всегда нервничал, так как все операции в документации не предусмотришь, а регулировщик каким-то «седьмым чувством» загонял параметры прибора в нужные нормы. Когда комплект выходил на комплексные испытания, то уже ничем ускорить процесс было не возможно, все ждали результатов в отведенное графиком время.
Бывали случаи, когда начальник цеха бодро докладывал – идем по графику. Потом тишина. Снова помехи на комплексе, возврат приборов в цех, новые проверки и перепроверки. «Вылизывали» каждый комплект самым тщательным образом. Поэтому представители разработчика постоянно сидели в цехе вместе с регулировщиками и конструкторами предприятия. Иногда появлялось высокое руководство. О.Н.Шишкин, став директором и главным конструктором института, приехав к нам в один из напряженных моментов поставок аппаратуры, не стал вмешиваться в производство, а только сказал: «Мне приходится сидеть в Центре управления при каждой стыковке. Я доверяю своим специалистам и вам. Помогайте мне». Изготовление аппаратуры «Игла-А» планировалось до 10-12 комплектов в год. Кроме того, надо было обеспечивать сами станции комплектами аппаратуры «Игла-П», а это по объему как два комплекта «активного» варианта «Иглы». Технологический цикл изготовления аппаратуры составлял 6-7 месяцев, поэтому закупки комплектации и кооперированные поставки (антенны, специальное литье и другое) производились задолго до выпуска комплекта. Была еще одна особенность аппаратуры «Игла» – мы не могли работать на склад. В состав аппаратуры входили так называемые танталовые конденсаторы – ЭТОС. Их особенность в том, что через определенное время (около 3-х месяцев) они должны включаться под напряжение, и если этого не сделать, не было гарантий, что параметры «Иглы» останутся в допустимых пределах. Поэтому весь график работ по выпуску аппаратуры жестко подстраивался под график выпуска и испытания космических кораблей. Мы строго следили за этим положением, не доверяя головникам, иногда подсказывая им, что наступают сроки перепроверки и включения аппаратуры.
Труднее было с аппаратурой «Игла-П». Цикл сборки станций на заводе имени Хруничева составлял многие месяцы. Не предусматривалось там и включение «Игл». Поэтому мы стремились поставить комплект почти перед самым выходом станции с завода на полигон. Сначала нас сильно ругали за это, не прислушиваясь к техническим аргументам. Но на одном из комплектов А.С. Моргулев и наши специалисты спокойно объяснили А.И. Киселеву, директору завода имени Хруничева, суть проблемы, и он согласился подписать решение о порядке комплектования станций «пассивными» «Иглами». С тех пор, даже у Министра, если возникал такой вопрос, Анатолий Иванович всегда поднимался и активно защищал нашу позицию. Был такой случай. Станция «Салют-7» находилась на полигоне. В декабре 1981 года возникла необходимость комплект «Иглы-П», установленный на станции, возвратить на предприятие, провести необходимые работы и повторить испытания. Я был в Министерстве, когда через главк меня нашли: «Тебя срочно хочет видеть Министр». Я уже знал, что комплект возвращается с полигона, причина возврата была не наша, но, войдя в кабинет Министра, услышал почти невыполнимое: «Я прошу тебя организовать работы так, чтобы к Новому году комплект был на полигоне. Завтра аппаратура будет в Киеве. После отправки позвони мне лично».
Я понимал, что не выполнить такое задание нельзя. Созвонился с Киевом, доложил директору и попросил главного конструктора нашего предприятия Анатолия Ивановича Гудименко поручить своим специалистам к моему возвращению составить график работ с комплектом аппаратуры. Мы выполнили все в установленные сроки, и «Игла-П» улетела на полигон 30 декабря. При испытаниях комплекта на заводе замечаний не было, и мы еще раз убедились, что он находится в хорошем состоянии. В конце дня я по ВЧ набрал аппарат Министра, объяснил секретарю суть вопроса, и она соединила меня с Сергеем Александровичем. Я доложил об отправке аппаратуры на полигон, он поблагодарил за работу и поздравил с наступающим Новым годом. В принятых решениях по созданию станции «Мир» предусматривалась реализация ряда принципиальных решений, характеризующих новое поколение орбитальных пилотируемых комплексов. Главным из них следует назвать реализованный в ней принцип модульности. Это относится не только ко всему комплексу в целом, но и к отдельным его частям и бортовым системам. Все процессы управления аппаратурой были максимально автоматизированы за счет использования бортового вычислительного комплекса – БЦВК, который включал семь электронно-вычислительных машин. Вместо устаревшей радиотехнической системы «Игла», не всегда надежно работавшей на предыдущих станциях и кораблях, предусматривалась установка новой системы «Курс», измеряющая параметры относительного движения при стыковке космических аппаратов с большего расстояния и, что самое важное, не требующей ориентации станции на приближающийся корабль. Это стало еще более актуальным после пристыковки к станции дополнительных модулей, когда масса станции значительно возростала. Были и другие улучшения.
Уникальный радиотехнический комплекс стыковки космических пилотируемых и беспилотных кораблей «Курс» – это своеобразный симбиоз радиотехнических устройств с вплетенными в его структуру цифровыми автоматами, выполненными на интегральных схемах и решающими сложные функции управления по жестко заданным алгоритмам.
Производство аппаратуры «Курс» велось уже в новом четырехэтажном производственном корпусе, сданным в эксплуатацию в начале 80-х годов, на площадях которого разместилось восемь цехов, четыре из которых имели гермозону. Кроме того, в подвале этого корпуса были созданы специальные уже более современные помещения – экранированные и безэховые камеры, обеспечивающие всестороннюю проверку и испытания узлов, блоков и всего комплекса аппаратуры «Курс».
Радиотехническая система стыковки «Курс» (так же как и «Игла») предназначена для автономного измерения параметров относительного движения космических объектов в процессе их поиска, ориентации и сближения вплоть до механического контакта. Комплекс состоит из аппаратуры 17Р65 (пассив), устанавливаемой на орбитальных станциях («Мир», МКС), и аппаратуры 17Р64 (актив), устанавливаемой на каждом пилотируемом («Союз») и беспилотном («Прогресс») космическом корабле.
Драматически развивались события вокруг аппаратуры сближения и стыковки. Еще до передачи документации на наше предприятие в Министерстве произошло разделение приборного главка на два главных управления: систем управления и радиотехнических систем. Разработчик аппаратуры «Курс» как радиотехнического комплекса, оказался в главке радиотехнических систем, а Киевский радиозавод – в главке систем управления. На имя Министра из главка ушла докладная с просьбой освободить радиозавод от освоения аппаратуры «Курс», приводились доводы о предстоящей серьезной загрузке системами управления. Меня вызвали в Москву, для возможного «усиления» приведенных аргументов Министру. Я, конечно, волновался, так как понимал, что никаких аргументов у меня нет. К счастью начальник главка А.П. Зубов отправился к Сергею Александровичу один. Он возвратился через полчаса с грозным лицом и сообщил решение Министра: «Курс» будем делать в Киеве. Решающим, очевидно, был имевшийся на заводе и в КБ опыт освоения и производства аппаратуры стыковки первого поколения «Игла». И еще – Сергей Александрович никогда не разбрасывался кадрами. Я уехал в Киев обрадованным, сохранялось целое направление наукоемкого производства, была работа специально подготовленным рабочим и инженерам. Нас вновь поддержало НПО «Энергия» – Ю.П. Семенов и теоретики и практики стыковки во главе с В.Н. Браецем.
Я долго хранил специальный журнал, в котором были расписаны графики пооперационных работ по первым комплектам аппаратуры «Курс» и вычислительного комплекса «Салют-5Б». Изготовление и отработка этих систем проходила практически параллельно. Каждый день, кроме пятницы, вместе с заказчиком мы появлялись в кабинете одного из заместителей начальника цеха в новом корпусе и детально рассматривали все вопросы, которые сдерживали производство, принимали решения, давали необходимые поручения. Интересно, что второй экземпляр такого журнала был у В.П. Горбулина, и я каждую неделю появлялся у него в ЦК КПУ, делал необходимые отметки и информировал о ходе работ. Именно с таким журналом я всегда появлялся на МОГе (межотраслевая оперативная группа, возглавляемая нашим Министром), его многие знали, а Г.Я. Гуськов любил заглянуть в него перед началом совещания. Владимир Павлович Горбулин, выходец из КБ Южное, работая заведующим сектором ракетно-космической и авиационной техники ЦК КПУ, всегда живо интересовался нашими делами и проблемами. Это касалось не только ракетных или космических дел. Мы много говорили о перспективах развития техники и новых технологиях. Главной его заботой были кадры, он знал многих перспективных работников предприятия, часто присутствовал на общезаводских мероприятиях. В 1992 году он возглавил Национальное космическое агентство Украины, а через два года стал Секретарем Совета национальной безопасности и обороны Украины. Владимир Павлович – доктор технических наук, профессор, академик Национальной академии наук Украины, Заслуженный машиностроитель Украины, лауреат Государственной премии СССР.
В самый ответственный момент сдачи первого комплекта «Курса» Министерство командировало к нам главного инженера нашего главка Геннадия Васильевича Семенова. Конечно, сдача первого комплекта запомнилась всем. В выпускном цехе был митинг. На него пришли не только работники этого цеха, но и из других цехов, те, кто участвовал в создании новой аппаратуры стыковки. Выступали Г.В. Семенов, А.С. Моргулев, а также директор и регулировщики аппаратуры. В сжатые сроки была выполнена невероятно сложная работа. Мы поняли, что наше производство, конструкторы и технологи готовы к выпуску аппаратуры «Курс». Сергей Александрович Афанасьев уже не работал нашим Министром, но его вспоминали выступающие за мудро принятые решения.
Наступили напряженные будни: графики с НПО «Энергия» по поставкам «Курс-А» под пилотируемые и беспилотные корабли, с ЗИХ – по «Курс-П» для модулей дооснащения, периодические испытания, которые продолжали вызывать бесконечные хлопоты, работа с поставщиками радиоэлементов, поездки специалистов на стенд в Подлипки и на полигон. Меньше стало замечаний на орбите, хотя они, конечно, были, вызванные скорее не отказами аппаратуры, а отработкой ее из-за меняющихся условий работы всего комплекса, например, при наращивании модулей дооснащения.
Производство аппаратуры «Курс» продолжалось долгие годы, активно вплоть до 2014 года, и пережило несколько критических моментов. Первый был связан с возникшими трудностями финансирования программы «Мир» в 1993-1994 годах. Союз развалился, трудности возникли у всех. Отсутствие проплат от НПО «Энергия» даже за изготовленные комплекты поставило производство на грань его полной остановки. Что это такое, знает каждый производственник. Возобновление его несет неимоверные затраты. Главное – могут уйти кадры. В те годы мы испробовали разные способы сохранения производства, в том числе и подключение к этой проблеме высоких руководителей. Это были обращения к Е.Л. Звягильскому, исполняющему обязанности Премьер-министра Украины, О.Н. Сосковцу, заместителю Председателя Правительства России, и другим. В конце 1994 года «родилось» обращение Ю.П. Семенова и С.А. Афанасьева к Президенту Украины Л.Д. Кучме. Я присутствовал в НПО «Энергия» при подписании этого обращения С.А. Афанасьевым. Он работал там консультантом и с болью говорил о создавшемся трудном положении. «Сделайте все, но сохраните производство. У нас тоже неимоверные трудности. Вот остался один лекальщик на предприятии», – говорил он, подписывая обращение. Я привожу это обращение, датированное 21.12.1994 года:
Сделали больше. Были соответствующие указания и поручения нашего Президента. При реформировании Киевского радиозавода в 1996 году производство аппаратуры «Курс» и другой, размещенной в новом корпусе, было выделено в самостоятельную производственную структуру, названную сокращенно «Элмис» (электронное машиностроение и связь). Руководителем этого предприятия стал Александр Иванович Бочкарев. Конструкторское бюро также стало самостоятельной научно-производственной структурой, в котором работы по аппаратуре «Курс» возглавил Виктор Юрьевич Добровольский в должности заместителя руководителя нового предприятия.
Благодаря усилиям А.И. Бочкарева была решена проблема финансирования – путем кредитования национальными банками. С НПО «Энергия» отпала необходимость упреждающего финансирования: расчет производился за готовый поставляемый комплект. Все последующие поставки аппаратуры «Курс» для станции «Мир», а затем и для Международной космической станции стали проходить с меньшим напряжением, хотя разделение государств и рыночные составляющие вызвали уже трудности другого порядка… Второй критический момент относится к периоду 1995 - 1996 годов. В комплект аппаратуры «Курс-А» входила гиростабилизированная платфрма, которая жестко крепилась к корпусу «Союза» или «Прогресса». На эту платформу устанавливалась антенна «Курса». Это позволяло более устойчиво поддерживать связь при стыковке космического корабля со станцией. К 1995 году Россия «потеряла» технологию изготовления платформы, и снова программа «Мира» была поставлена под удар. Мы несколько раз собирались в НПО «Энергия», посылали своих гонцов в Миасс, где делалась платформа, но прямого решения не находилось. Выручил В.Н. Бранец, разработав новые алгоритмы работы аппаратуры стыковки в изменившихся условиях. Вместе с Институтом точных приборов, В.В. Суслейниковым, который стал главным конструктором аппаратуры стыковки после А.С. Моргулева, было разработано техническое задание, а проектные работы по модернизации «Курса» были поручены группе специалистов В.Ю. Добровольского. Благодаря финансовой поддержке Национального космического агентства Украины работы были выполнены в кратчайший срок. Модернизированная предприятием «Элмис» аппаратура «Курс» для активных объектов без гиростабилизированной следящей антенны позволила осуществить первую стыковку со станцией «Мир» 12 февраля 1997 года. С тех пор все стыковки космических кораблей «Союз-ТМ» и «Прогресс-М» выполняются этим вариантом аппаратуры… Сейчас 2018 год. Производство аппаратуры «Курс» мы свернули не по своей воле Но техника вся на ходу. Хотелось, чтобы большие руководители понимали – разработчику и его опытному производству нужен надежный оппонент: другое предприятие. Тогда будет и качество, и надежность космической техники. Таковым был Киевский радиозавод. И это хорошо понимал Сергей Александрович Афанасьев. И еще. На Международной космической станции установлен комплект аппаратуры «Курс» 17Р65 (пассив), состоящий из двух полукомплектов. Все сроки гарантийные и позагарантийные уже давно прошли. Один полукомплект в отказе. Второй – еле дышит. А в цехе-изготовителе в Киеве лежит, многократно проверенный и оттренированный новенький комплект 17Р65, изготовленный по заказу НПО «Энергия». И я задаюсь вопросом: «Что будем делать, ребята?» И отвечаю на него сам себе: «Забыли, наверное, мудрого Сергея Александровича Афанасьева, отвечавшего на вопрос, где делать аппаратуру стыковки». |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 |
Раздумья и ответственность, в первую очередь перед самим собой, привели к появлению первой книги «Хождение в ракетную технику. Записки главного инженера» в 2004 году, а затем в 2007 году и второй книги «Дмитрий Гаврилович Топчий. Рассказ о генеральном директоре».
В этих книгах красной нитью проходит рассказ о роли выдающихся руководителях промышленности, ученых и конструкторах, творцах и организаторах ракетно-космической техники.
И меня все время преследовала мысль – откуда у таких людей, как Сергей Александрович Афанасьев и других его коллег такое высокое чувство долга и ответственности перед государством и народом. Ответ нашел у Владимира Федоровича Уткина, который в одном из своих последних интервью сказал: «Мы не имели права отстать, мы не имели права сделать хуже. Вот это все время над нами довлело. Все время. Потому что каждый день, каждый час, каждая минута, каждая проволочка заставляла оглянуться на Отечественную войну сорок первого года»…
|
|
|