Анатолий Корешков
За стеной секретов

© Корешков А.А., 2019
Публикуется на сайте с разрешения автора

Мнение редакции об отдельных событиях и фактах истории
может не совпадать с мнением публикуемых авторов...

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

А ЛАРЧИК ПРОСТО ОТКРЫВАЛСЯ

В книге Бориса Мурасова «Убийство космонавта Юрия Гагарина» среди многочисленных фактов приводится один, вызывающий полное недоумение: принятый Государственной комиссией за истину момент падения самолёта с космонавтом на землю (часы остановились на отметке 10 часов 30 минут) не стыкуется с моментом его исчезновения с экрана радиолокатора аэродрома Чкаловский (что произошло на 11 секунд позже). Этот факт подтверждает также Сергей Микоян²⁶. Согласно этим данным выходило так, что МИГ продолжал полёт даже тогда, когда он уже покоился на земле, что противоречит как законам физики, так и здравому смыслу. При этом невозможно понять – где же в указанный отрезок времени самолёт находился на самом деле?

Однако – как ни странно – этот парадокс был оставлен руководством комиссии без внимания. Надо признать, что при первом издании данной книги не достаточно глубоко вник в его суть и автор. А как показали дальнейшие исследования в этой области, в разгадке этого парадокса содержится ключ к установлению подлинной причины авиакатастрофы.

Известно, что – согласно программе предполётной подготовки – время на борту самолёта и аэродрома перед вылетом обязательно сверяется, и часы идут синхронно. Поэтому ссылки на их случайное расхождение в данном случае быть не может. А значит, совершенно очевидно, что указанные выше события проходили в другом, обратном от принятого комиссией, порядке. Иными словами, на самом деле часы на борту самолёта остановились ещё до падения его на землю, когда радиолокатор фиксировал его полёт. А если это так, то неизбежно возникают два вопроса: в чём причина остановки часов, и что означает разница между данными событиями в 11 секунд? Чтобы прояснить картину случившегося, попробуем найти ответы на эти вопросы.

Нельзя не признать, что на спокойном фоне полёта, который продолжался около 10 минут, без достаточно сильного постороннего воздействия, сопоставимого с ударом самолёта о землю, выход из строя его часового механизма мало вероятен. Тем более, что всё оборудование МИГа незадолго до этого прошло регламентные проверки. И тут уместно вспомнить ещё про один, вызывающий сомнения, факт: примерно в то же самое время, перед срывом самолёта в штопор, из его фюзеляжа некой «неведомой» силой был вырван (причём наружу!) люк кино-фотопулемёта. Известно, что на практике – при нормальном полёте исправного самолёта – такое также случается крайне редко. Надо ли говорить, что вероятность проявления обоих этих событий сразу (без постороннего воздействия) практически равна нулю. Из этого следует, что внутри самолёта во время полёта произошло нечто, способное по силе воздействия вызвать оба эти повреждения. Вывод очевиден: такой эффект может произвести только ударная волна от взрыва достаточной мощности. При этом стрелки часов, остановившись, точно зафиксировали его время – 10 часов 30 минут.

Чтобы убедиться в правильности этой версии, мысленно проведём моделирование ситуации, сложившейся во время авиакатастрофы (рис. 1). Но для начала небольшая справка. Для отслеживания обстановки в небе на аэродроме Чкаловский есть два радиолокатора. Задачей одного из них является контроль перемещения цели по углу места, другого – по азимуту. Первый из них в тот день – как уже было сказано выше – был неисправен, а потому не работал. Отслеживал полёт Гагарина лишь азимутальный радар, который не реагирует на перемещение цели по вертикали. Антенна радара характеризуется диаграммой направленности радиоизлучения, которая определяет зону его действия в окружающем пространстве (на рисунке заштрихована).

Рис 1.

А теперь приступим непосредственно к самому моделированию. При возвращении МИГа на аэродром на высоте 4 км вблизи него неожиданно появляется боевой истребитель СУ-15, и его пилот в 10 часов 30 минут подаёт команду на подрыв заложенной под сиденьем Гагарина радиомины (точка A). Звук от взрыва фиксируется на слух оказавшимися на земле свидетелями. Ударная волна – помимо гибели космонавта (Серёгин, возможно, был только контужен) – вырывает люк из фюзеляжа и выводит из строя часы, которые останавливаются.

Самолёт, оказавшись без управления, начинает падать, оставаясь пока в зоне действия радиолокатора, отчего тот продолжает принимать отражённый сигнал. Причём, оператор (так же, как и регистратор радара), ориентируясь по нему, ошибочно воспринимают происходящее как нормальный полёт самолёта по маршруту. По истечении 11 секунд (этот интервал времени определяется шириной диаграммы направленности антенны) самолёт покидает зону действия радиолокатора (точка B), при этом его отображение на экране радара и на ленте регистратора пропадает. МИГ продолжает падать, а из образовавшегося в фюзеляже отверстия выходят продукты распада взрывчатки, образуя за самолётом хвост дыма. Указанный факт также наблюдают свидетели. Они же фиксируют номер вынырнувшего в этот момент из облаков истребителя СУ-15. Примерно через минуту самолёт с Гагариным и Серёгиным врезается в землю (точка C), а следом по курсу – на расстоянии 5 км – падает и вырванный из него люк (точка D).

Итак, результаты моделирования показывают, что парадокс как таковой при данном ходе событий отсутствует, а последний отрезок времени в 11 секунд на ленте регистратора радара, обретает реальный смысл. Это означает, что во время авиакатастрофы на самом деле всё именно так и происходило. Таким образом, данная версия в целом точно вписывается в рамки действительности и отражает реальный ход событий в их логической последовательности. Теперь можно с уверенностью сказать, что, самолёт упал в результате происшедшего в нём взрыва, точное время которого 10 часов 30 минут. До этой истины, ознакомившись с материалами расследования, мог бы догадаться любой журналист, умеющий логически мыслить и имеющий элементарные познания в радиотехнике. И, видимо, по этой причине власти наложили на них гриф секретности.

Тут въедливый читатель вправе выразить сомнение: если всё объясняется так просто, то почему разгадка «парадокса» не могла придти в голову никому из членов Государственной комиссии? Но дело вовсе не в этом. Обстановка в ней – как уже было сказано ранее – была такова, что человека, постигшего истину, за одно лишь упоминание слова «взрыв» могли объявить психически больным с вполне предсказуемыми последствиями. Ради сокрытия преступления руководством комиссии изначальная интерпретация зафиксированного на часах МИГа времени, как момента встречи его с землёй, скорее всего, сознательно внушалась в умы людей с целью сбить их с толку.

О том, что для многих суть происшедшего была ясна, говорят, например, следующие факты:

а) командование ВВС в лице генерала Пушкина, видимо, неспроста предприняло попытку вырезать часть ленты регистратора радиолокатора после отметки 10 часов 30 минут и тем самым ликвидировать столь важную улику совершённой диверсии;

б) в публикации альтернативного взгляда на причину авиакатастрофы в журнале «Гражданская авиация», девять членов комиссии, включая Алексея Леонова, характеризуют саму её (даже с учётом жёсткой цензуры) как весьма похожую на взрыв.

Да и объяснить чем-либо иным, кроме взрыва, потерю люка фюзеляжа самолёта во время полёта не так-то просто. И мысль о нём, пожалуй, приходила в голову едва ли не каждому участнику комиссии. Только далеко не все из них – по известным причинам – рискнули высказать её слух.

Важная информация на данную тему появилась в автобиографии Алексея Леонова, фрагменты которой опубликованы в печати²⁷ под шокирующим заголовком: «ЧЕЛОВЕК, ПОГУБИВШИЙ ГАГАРИНА, ЖИВ. И ДАЖЕ СТАЛ ГЕРОЕМ СОВЕТСКОГО СОЮЗА». Он пишет: «В 2013 году я обратился к Путину: – Владимир Владимирович! Сорок лет прошло с тех пор как Юрий Гагарин погиб, документы откройте. Открыли. Всё, как я сказал: СУ-15 рядом со «спаркой» прошёл и перевернул её. А дальше меня попросили фамилию этого лётчика-испытателя не называть... Он, кстати, жив. Ему уже за девяносто. В 1988 году Героем Советского Союза стал. Н. П. Каманин и А. Н. Туполев о моей версии знали, но когда письмо с ней попало к первому заместителю комиссии при Совете Министров СССР Строеву Н. С., тот распорядился: – Вопрос этот не поднимайте: погубите лётчика. Он это неумышленно сделал».

Данная информация с признанием Строева говорят о многом:

1. Впервые представитель верховной власти – пусть пока и не публично – назвал реальную причину и конкретного виновника гибели Юрия Гагарина.

2. Воистину отеческая забота о лётчике-убийце с его стороны никого в заблуждение ввести не может. Она лишь доказывает, что тот добросовестно выполнял задание «партии и правительства» и с поставленной задачей справился успешно.

3. Если бы власти квалифицировали убийство Гагарина этим человеком как преступление, то звание «Героя» ему, с точки зрения морали, не могло быть присвоено ни коим образом, ибо это – глумление над памятью истинного Героя нашей планеты.

Следует сказать, что версия Алексея Леонова о причине авиакатастрофы отличается от разработанной автором лишь техникой исполнения диверсии.

Ведь опрокинуть МИГ в штопор можно любым из двух способов:

а) пролетев у него под носом, вынудить пилота сделать крутой вираж;

б) выдать команду на подрыв заложенной в самолёте мины.

Причём для гарантированного достижения цели (гибели лётчика) предпочтителен второй вариант, так как в первом случае тот имел бы возможность катапультироваться.

Однако дискутировать с Леоновым по данному вопросу автор считает некорректным, поскольку вполне вероятно, что космонавту запретили не только называть имя пилота СУ-15, но и употреблять при обсуждении данной темы слово «взрыв». И по указанной причине тот вынужден исключить это слово из своего лексикона.