 |
|
 |
|
|
|
|
Анатолий Корешков
© Корешков А.А., 2019 Мнение редакции об отдельных событиях и фактах истории Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ
В соответствии с договором об аренде, заключённом 10 декабря 1994 года президентами Казахстана и России, в 2008 году космодром Байконур, утратив изначальный статус ракетного полигона, приобрёл сугубо гражданский профиль. Канула в Лету славная когорта испытателей, которые вместе с учёными и конструкторами на протяжении полувека обеспечивали военную мощь и мировую славу Отчизне. Кто они, эти люди, посвятившие в безлюдной казахстанской пустыне свои жизни этому почётному, но опасному делу, миру и поныне мало что известно. В художественной литературе о них до сих пор не написано ни одной книги, в прокате нет ни одного кинофильма, а в трудах их гражданских коллег по работе военному испытателю отводится, в лучшем случае, роль статиста. Нельзя сказать, что попыток раскрыть эту тему в художественной литературе не было. Известно, например, что написать книгу о тружениках космодрома намеревался в своё время такой маститый советский писатель, как Вадим Кожевников. Он побывал даже на Байконуре, где воочию увидел космическую технику и стартовые комплексы ракет, познакомился с учёными, космонавтами, испытателями, собрав, таким образом, исходный материал для работы. Однако по возвращении в столицу дальше обстоятельной статьи на эту тему в газете дело не пошло. А когда ему напомнили о книге, то он вежливо, но твёрдо отказался над ней работать, объяснив своё решение двумя причинами: во-первых, эта задача по плечу только человеку, профессионально занимающемуся ракетно-космической техникой, а во-вторых, её выполнению мешает слишком плотная завеса секретности, скрывающая всё, что происходит на космодроме. И он был совершенно прав: как можно написать книгу о том, что не подлежит огласке? А военный испытатель – как объявил устами Василия Ланового режиссёр документального фильма «Причал Вселенной» – был в то время самой большой тайной космодрома. Должен признаться, что мысль воздать должное своим коллегам-испытателям не покидала меня с того момента, как, закончив службу в Вооружённых силах в 1977 году, я переехал на жительство во Владимир. А после приёма в Союз писателей считал это благое дело уже своим моральным долгом: новый статус к тому обязывал. Однако, не имея никаких дневниковых записей и связанный по рукам грифом секретности, я до поры вынужден был «отводить душу» в стихах. И лишь после распада СССР, с наступлением эпохи гласности у меня появилась возможность для работы над этой темой и в прозе. Но первые попытки публикации моих трудов в этой области были безуспешны. Так в 2005 году передо мной сверкнула надежда стать автором в книги, издаваемой совместно НПО «Энергия» и НАСА к 30-летию программы «Союз-Аполлон». По просьбе американской стороны, в ней должна быть отражена роль в достижениях советской космонавтики не только конструкторов, но и военных. И Борис Евсеевич Черток1, возглавивший эту работу с российской стороны, дал указание собирать у испытателей соответствующие материалы, включая их фотографии. Те, вместе с автором, активно откликнулись на этот призыв, и в установленный срок нужные материалы были собраны и переданы в редакцию. Однако, по выходе книги в свет (на русском и английском языках), военных ждало горькое разочарование: должного отражения своей роли в отработке ракетнокосмической техники на её страницах (не говоря уж о портретах) они не увидели. Почему – можно лишь догадываться. В начале работы над своей книгой я смутно представлял себе её очертания. А определить её жанр и сюжет помог случай. Мой друг и тоже испытатель, будучи уже на пенсии, покидая этот мир, на прощанье неожиданно вручил мне объёмистую папку. – Возьми, это тебе, возможно, пригодится: ведь ты, как никак, теперь писатель. – Что это? – недоумевая, спросил я. – Всю жизнь, начиная со школы, – пояснил тот, – я вёл дневник, в том числе и на Байконуре. – На космодроме?! Но ведь… – Да, я рисковал нарваться на неприятности, – перебил он меня, – но иначе не мог: мечтал под старость лет заняться мемуарами, да так до них руки и не дошли – хворь замаяла. Чтобы читатель мог представить, в какой мере, будучи военным испытателем и ведя дневник, рисковал мой друг, вкратце обрисую специфику условий жизни на ракетном полигоне НИИП-5 министерства обороны (он же в последующем космодром Байконур) в пору его становления и громкой славы. Кратко её можно выразить всего одним словом – табу: испытателю запрещалось кому бы то ни было сообщать о своём месте пребывания и раскрывать характер выполняемой работы, нельзя было без разрешения начальства выезжать на охоту и рыбалку, «самовольно» купаться в Сырдарье, выходить из дома с фотоаппаратом, а для приезда ближайших родственников требовалось оформление допуска в службе режима. Рабочие объекты (площадки), где проводились испытания и пуски ракет, а также жилой городок (площадка № 10) были огорожены рядами колючей проволоки, и даже почтовый адрес последнего – порой разыгрывая с приезжими злую шутку – был условным: сначала «Ташкент, 90», а затем «Кзыл-Орда, 50».
Офицерам не просто строжайше запрещалось вести какие-либо пометки на память о происходящем, но вообще иметь на службе записные книжки. «Всевидящее око» КГБ при этом, приводя нас в трепет, не дремало, и ослушника могло постичь суровое наказание. Ведение дневника в такой обстановке вполне могло быть истолковано «органами» как преступление, а поэтому поступок моего друга иначе, как подвигом, не назовёшь. Неудивительно поэтому, что зерно, брошенное им при последней встрече, упало на благодатную почву, и его дневник я воспринял как подарок судьбы, взяв за сюжетную основу своей книги. И после этого мне уж не оставалось ничего иного, как, с благодарностью приняв его, исполнить последнюю волю усопшего. Чтоб не терзала душу совесть Мой друг был неординарной, творческой личностью и, будучи активным рационализатором и изобретателем – наряду с другими испытателями – внёс существенный вклад в совершенствование ракетно-космической техники. При этом он не добивался для себя каких-либо материальных благ и продолжал плодотворно трудиться на этом поприще даже после выхода на пенсию. А его жизнь в личном плане сама по себе могла бы стать увлекательным сюжетом для романа. Поэтому я не мог не воспользоваться при работе над книгой и данным обстоятельством, что делает, по мнению автора, её чтение менее обременительным. Выведенные в книге персонажи – реальные люди, лишь некоторые из которых, включая и главного героя, из этических соображений представлены под вымышленными фамилиями. Отражённые в ней события из истории космонавтики гармонично переплетаются с наиболее интересными жизненными ситуациями, в которые то и дело попадал мой друг. Это позволяет в целом полнее передать царившую на космодроме обстановку и шире охватить круг действующих лиц. В процессе работы над повестью появившиеся в открытой печати и на телевидении многочисленные материалы по поводу загадочных обстоятельств гибели Юрия Гагарина вынудили меня обратиться и к этой теме, которой посвящена заключительная часть книги. Серьёзный анализ этих материалов привёл автора к выводу, что гибель космонавта произошла не по воле случая, как гласит официальная версия, а явилась результатом – как это ни парадоксально звучит – тщательно спланированной акции, т. е. заказным убийством. За истекшие 8 лет после первого издания книги материалов, проливающих свет на это трагическое событие, в печати и на телевидении существенно прибавилось. Все они не только не противоречат разработанной автором версии, но и позволили сделать её максимально близкой к действительности. Анатолий Корешков,
|
|
|
|