На главную сайта   Все о Ружанах

А.С. Гончар
Звездные часы ракетной техники. Воспоминания

 

© Гончар А.С., 2008
Харьков 2008


Источник электронной версии: www.buran.ru

Наш адрес: ruzhany@narod.ru

Вывод из наших элементарных расчетов времени полета, даже к ближайшей нашей соседке — звезде Проксима Центавра, со скоростями в десятки раз превосходящими те, которые достигнуты в наши дни, не утешителен. Разгон ( а затем и торможение!) материального тела до скорости близкой к световой потребует колоссальной затраты энергии, такой, что даже превращение массы в энергию в соответствии с формулой Энштейна не спасает положение. По-видимому, нам придется смириться с тем, что возможной и весьма трудной зоной деятельности человека, является только Солнечная система, где нам не будет противодействия со стороны другой цивилизации, где мы одиноки и остается только разумно распорядиться тем, что мы имеем. Наше Солнце — слабая, маленькая искорка в бескрайних просторах Вселенной, где разбросаны на невообразимых удалениях друг от друга неисчислимые звезды-солнца. Сегодня человечество проникло взором почти на два десятка миллиардов световых лет. Это, непредставимое ни в каких масштабах расстояние, и везде оно заполнено звездами и их скоплениями. Множество звезд-солнц подобны нашему Солнцу, имеют рои планет и в этом бесконечном повторении наша планетная система, наша Земля, не может претендовать на исключительность, в том числе и на право существования живой материи, и ее высших форм. Мы во Вселенной не одиноки, но мы надежно изолированы бескрайними просторами друг от друга. Размеры нашей Галактики, одной из миллионов ей подобных, таковы, что даже путешествия в ее пределах со скоростью света для нас немыслимы. Так, например, полет к центру Галактики потребует около 30 тысяч лет, а пересечение ее по диаметру — около 100 тысяч лет! Подчеркнем еще раз, что полет со скоростью близкой к скорости света, даже, по мнению самых отчаянных оптимистов, сопряжен с необходимостью преодоления таких трудностей, которые под силу только писателям-фантастам. Последнее обстоятельство является основной причиной того, что среди ученых на ближайшие десятилетия задача максимум состоит в поиске признаков наличия внеземной жизни и внеземной цивилизации. Программы CETI ( Communication with Extraterrestrial Intelligence, Связь с внеземной цивилизацией) SETA (The Search for Extraterrestrial Artifacts — Поиск внеземных искусственных предметов) активно поддерживаются многими учеными Европы и Америки. Проблемы этих программ широко обсуждаются в научной печати, но результаты пока что находятся в рамках логических соображений. Звездное небо упорно и загадочно молчит (см.G.D.Brin «The Great Silence» — «Великое молчание») несмотря на то, что по оценке некоторых ученых (фон Хорнер) около одной из трех миллиардов звезд существует разумная жизнь. Ожидаемое среднее расстояние между цивилизациями около 1000 световых лет, и по оценке Сагана, в нашей Галактике существует 106 технически развитых цивилизаций. Сторонников палеовизита, последователей Деникена и людей, верящих в то, что НЛО — это корабли инопланетян или обитателей «параллельных» миров, становится все меньше и меньше. Нам приходится мириться с тем, что, в известном смысле, мы еще долго будем одинокими, и следует сосредоточить нашу космическую активность в пределах Солнечной системы, полагаясь на свои силы. Оценивая критически данные Сагана и Шкловского о количестве технически развитых в нашей Галактике цивилизаций, необходимо сделать важную, по нашему мнению, оговорку. Можно говорить о количестве планет, на которых условия позволяют существовать живой материи, но только на некоторой части из них она могла достичь высших форм. С другой стороны, разум и интеллект в условиях Земли имеет только один вид из многих миллионов высокоразвитых живых существ, т.е. разум, как вершина эволюции, явление редчайшее. Эволюция чаще ограничивается инстинктом, мощными зубами или когтями, быстрыми ногами или плавниками. В противном случае мы должны будем признать, что многие животные, особенно наши кошки, собаки, лошади, находятся на более ранней стадии развития интеллекта, и в ближайшее время догонят нас, а может быть, и превзойдут. Таким образом, из множества миров, где есть высокоорганизованные живые существа, только незначительная часть имеет разум и только часть от этой части развиты в техническом и научном отношении. Ведь еще 100-200 лет тому назад мы не знали ни радио, ни самолетов, ни ракетных кораблей, ни атомной энергии, а ведь история человечества насчитывает тысячелетия.

Получить убедительные подтверждения о множественности обитаемых миров чрезвычайно трудно и, по-видимому, в ближайшее время это сделать не удастся. Важным подтверждающим фактором может быть наличие на Марсе самых простых форм живой материи или ее остатков. В этом случае сторонники теории множественности смогут утверждать, что условия существования живых организмов могут быть менее благоприятными, чем земные, а самое главное — если в Солнечной системе, насчитывающей десяток планет, на двух из них существует или существовала жизнь, то, безусловно, это будет веским фактором ее наличия во Вселенной. Вопрос о наличии органического вещества на Марсе остается открытым. В статье Д. Н. Хинсона (Space flight, июль 1988 года), которому явно хочется сохранить надежду, что на Марсе есть или была простейшая форма жизни, утверждается, что два биологических эксперимента «Викинга» из трех имели положительный результат. Окончательные выводы могут быть сделаны при доставке на Землю образцов марсианских пород грунта, взятого в различных частях его поверхности. Задача автоматической доставки таких образцов вполне реальна. Примером тому служит доставка лунного грунта советской станцией «Луна-16» в 1970 году и автоматическая работа на Луне «Лунохода-1», прошедшего путь более 10 км в Море Дождей. «Луноход-1» проработал 322 дня и дал 206 панорам и более 20 тысяч отдельных снимков. По оценкам специалистов фунт марсианской породы, доставленной на Землю, будет стоить более 2 млрд. долларов (стоимость «Стелса»!) Окончательным решением проблемы «есть ли жизнь на Марсе?» будет экспедиция на Марс, т.е. пилотируемый полет в оптимальном соотношении с автоматическими устройствами.

Ближайшие десятилетия будут посвящены освоению околоземного космического пространства и в этом освоении первым, по-видимому, будет создание на Луне постоянных баз, первых промышленных и энергетических установок, а также надежно действующих транспортных систем. Экспедиция на Марс и его спутники долгое время будет представлять только научный интерес.

История пилотируемых полетов, как у нас, так и в Соединенных Штатах, богата аварийными ситуациями, приводившими иногда к гибели космонавтов. Безусловно, риск очень большой, особенно в такие моменты, как старт ракеты-носителя и возвращение на Землю. При полете корабля на орбите опасности для экипажа также значительны: разгерметизация, удар метеорита, авария при стыковке и многое другое. Недаром, на одной из встреч с космонавтами группы Челомея, тост «за людей самой мужественной профессии» был весьма популярен. Кошмаром является возможность такой ситуации, когда экипаж корабля не может по той или иной причине вернуться на Землю...- запасы воздуха, воды, пищи на несколько дней, помощи ждать неоткуда, исход ясен. В эпоху первых пилотируемых полетов популярной была книга Д. Отерга «Раскрывая советские катастрофы». Книга явно претендовала на сенсационность. Автор не стеснялся любое трагическое происшествие в Советском Союзе связывать с космосом, назывались как имена действительно живших людей, так и вымышленные. Наша извечная закрытость только способствовала этому. Гибель Петра Долгова при испытании парашюта, гибель известного летчика Владимира Илюшина в автокатастрофе и многие другие случаи перенесены в космос. О сигналах разного рода, принятых якобы из космоса, и говорить не приходится. «Очевидцы» слышали просьбы о помощи из космоса, сердцебиение из капсулы, навсегда унесшей космонавтов в бескрайние просторы космоса. В 1961 году космический корабль ошибочно был разогнан и навсегда унес космонавтов и т.д. Следует только добавить, что имевшие место аварии с гибелью людей, исключая боевую ракетную технику, ни у нас, ни в Штатах не скрывали, хотя значительная их часть, когда космонавтам удалось спастись, так и остались неизвестными. Экипаж Лазарева и Макарова стартовал к космической станции «Салют-2». Это был их второй старт. Разделение ступеней не произошло, система аварийного спасения увела корабль, и он благополучно приземлился на склоне горы и только разумная осторожность Лазарева, отстрелившего только одну стренгу парашюта, спасла экипаж: корабль удерживался у края обрыва парашютом, зацепившимся за дерево. Впрочем, при этом полете не обошлось без извечного разгильдяйства: корабль уже приземлился в горах, а в демонстрационном зале продолжал звучать бодрый голос диктора: «Полет идет нормально. Параметры полета в норме...».

Систему аварийного спасения, ее работу на старте впервые довелось испытать экипажу Титова. Не прошла команда «Зажигание!» Руководитель испытаний четко выдал команду на отстрел корабля аварийной системой, но команда не прошла, и только второй вариант отстрела увел корабль в последнее мгновение от взорвавшейся ракеты. Экипаж «Союза-11»- Леонов, Кубасов и Колодин был заменен дублерами: Добровольским, Волковым и Пацаевым... Их судьба известна: после 23-суточной работы в космосе экипаж погиб из-за разгерметизации корабля при спуске.

Редко когда без происшествий обходилась стыковка кораблей в космосе. В 1971 году «Союз-10» с экипажем: Шаталов и Елисеев отправился на стыковку со станцией «Салют». Для надежности Шаталов в последний момент несколько увеличил скорость сближения, и в результате металлическая штанга согнулась, прочно соединив корабль со станцией. Ситуация грозила тем, что экипаж не смог бы вернуться на Землю, а запасы кислорода были рассчитаны на 4-5 суток. Все попытки отсоединиться от станции, на протяжении почти шести часов, не приводили к успеху, и только когда в Центре управления полетом и на корабле уже была потеряна надежда, корабль плавно отделился от станции. Пришлось вернуться на Землю. Нечто подобное имело место при стыковке модуля «Квант» со станцией «Мир» в апреле 1987 года. Система управления модуля «Квант», включая систему стыковки, была разработана нашей организацией. Особенностью было то, что стыковались в космосе массы по 20 тонн. Романенко и Лавейкин для безопасности перешли в спускаемый аппарат, а стыковка проводилась в автоматическом режиме. Все прошло нормально, но при стягивании шток стыковочного узла заклинило, повторная попытка также не дала результата... Через несколько дней решились на незапланированный выход в космос, и в конечном итоге, оказалось, что между штоком и приемным гнездом зажат пакет с отходами, который накануне экипаж «выбросил» в мировое пространство. Мешок пришлось буквально по частям выдирать из гнезда...

Можно приводить много примеров, когда события принимали критический оборот, и требовалось много мужества и умения для преодоления кризисной ситуации, как со стороны экипажа, так и со стороны руководителей полета и специалистов. Что при этом пережили люди на борту и в ЦУПе, так и осталось скрытым от широкой публики. Не явилась ли преждевременная смерть Янгеля следствием трагедии 24 октября? Даже удачный старт ракеты в те десятки ответственных секунд, когда решается судьба пуска, стоящего миллионы рублей и, особенно, когда на борту экипаж, связан с громадным напряжением нервной системы, и какое наступает облегчение, когда заканчивается счет секунд, и проходят команды на выключение двигателей, отделение корабля и т.д. Аварии или прекращения полета подобны удару, пережить который тяжело.

Организация пилотируемых полетов на уровне техники второй половины века — задача чрезвычайно трудная и на пределе возможностей даже таких стран-гигантов, как СССР и США. Все, кто занимался этой проблемой, поняли, насколько мизерная отдача от их колоссальных усилий, во что обходится каждый новый шаг в этом направлении. Полет к Луне экипажа из трех человек требует выведения на околоземную орбиту корабля весом до 150 тонн и, при этом, обеспечивается пребывание двух человек на поверхности Луны не более 2-3 суток. Легко представить, во сколько обойдется лунная база из 15-20 человек со сроком работы в несколько месяцев. Советская лунная программа не состоялась из-за того, что ракета-носитель с необходимыми характеристиками безнадежно отстала от нужных сроков, дальнейшее продолжение этой программы не имело смысла. Затраты еще предстояли колоссальные, а выход — повторение американских результатов при понимании того факта, что и за океаном не видели возможности продления дальше этой успешно начатой программы — конгресс отказал в финансировании программы «Postapollo». В результате успешно выполненные в шестидесятые годы беспримерные по своему значению свершения — полет Гагарина и высадка американских астронавтов на Луну оказались без соответствующего продолжения. Если говорить о пилотируемых полетах, то ни многочисленные полеты советских космонавтов, ни даже американская программа «Шаттл» не могут считаться достойным продолжением лунной эпопеи. Человечество оценило свои возможности реально и на многие десятилетия отказалось от колонизации Луны и от исследовательских полетов астронавтов к Марсу и его спутникам. Заявление президента Буша в день двадцатилетия полета «Apollo-11» (1989 г.) мало что изменило — были разработаны только планы, которым суждено остаться на бумаге. Угроза коллапса технической цивилизации без срочного проникновения в космос, провозглашенная фанатиками, также мало подействовала. По-видимому, русская поговорка: «Гром не грянет — мужик не перекрестится», имеет глобальную значимость. Мы, занятые своими проблемами, совершенно не думаем о своих потомках: успешно расходуем ресурсы, окончательно превращаем Землю в свалку, губим все живое, отравляем воду и воздух. Многочисленные проекты создания на Луне энергетических систем, использование ее природных ресурсов и условий требуют больших затрат сегодня, а отдача будет очень нескоро. Многолетний руководитель советского Института космических исследований Р.Сагдеев, который, казалось бы, как никто другой должен был бы смотреть в будущее, выразил свое кредо словами: «Это технология 21 столетия и почему мы должны платить за нее деньги в 20 столетии?» Перед этим мистер Сагдеев еще назвал дорогостоящей ошибкой советский, а заодно и американский «Шаттл».

Авторитет корифеев советской ракетно-космической техники Королева, Глушко, Челомея, Янгеля и других был таков, что ни отраслевой НИИ-88 (позже ЦНИИМаш), ни Институт космических исследований, возглавляемые Ю.Мозжориным и Р.Сагдеевым, не могли сколь-нибудь значительно повлиять на деятельность ни КБ, ни министерства в целом. Два упрямых «хохла» — Королев и Челомей вели бои, окопавшись в Подмосковье, а третий — Янгель, предпочел вернуться на землю своих предков и обосновался в Днепропетровске. Но все было бы терпимо, если бы не постоянный антагонизм между ними, поддерживаемый делением на соответствующие кланы: ЦК, Министерства, военных, смежников и т.д. Результатом было распыление средств, зачастую на однотипные программы и, в конечном итоге, срыв этих программ или выполнение их не полностью и в растянутые сроки. Ведущие отраслевые институты постепенно отрывались от практической деятельности. Они замыкались на выдаче обтекаемых заключений на проектные материалы КБ, на работе в разного рода комиссиях, и в лучшем случае, как это было с ЦНИИМаш, на создании мощного вычислительного центра и Центра управления полетом. Сагдеева с Институтом космических исследований, зачастую, даже не допускали к обсуждению закрытых вопросов. Министерские руководящие работники и весь чиновный аппарат безуспешно пытались разобраться в обилии сложных вопросов, противоречивых мнениях специалистов, и вынуждены были основное внимание уделять срокам выполнения многочисленных графиков и планов работ, составляемых на всех уровнях и по любому поводу.

Тем не менее, в этих условиях отрасль работала вполне успешно вплоть до перестройки и, как заявил министр С.А.Афанасьев, застоя в отрасли не было. Думаю, что это было действительно так, и ракетно-космическая отрасль питалась неугасающим энтузиазмом работников самого различного уровня. По крайней мере, в конце восьмидесятых годов перспективы новых работ были чрезвычайно широкими и научно-техническая база, опыт и квалификация работников были такими, что сомнений в успешном исполнении замыслов не было. Горько было наблюдать, как эти грандиозные замыслы постепенно лишались основы — финансирования, а их исполнители вынуждены были искать новое применение своим силам или вообще «выпадали в осадок». Ценнейшее и уникальное оборудование растаскивалось, приходило в негодность, морально и физически устаревало, уходили специалисты, способные его эксплуатировать; связь между научными и производственными коллективами, зачастую оказавшимися по разные стороны новых границ, также рушилась и терялась. Новые руководители едва сохранившихся КБ и заводов свои задачи видели совершенно в другом свете. Они готовы были выполнять все то, за что согласны платить новые хозяева, и их устраивала самая мизерная роль в новых кооперациях.

В день похорон одного из гигантов ракетно-космической техники В.П.Бармина собрались его соратники, в том числе О.Д.Бакланов, В.Е.Гудилин, С.А.Петренко и многие другие в основном спаянные работой по «Энергии-Бурану». Мне, к сожалению, не пришлось проводить в последний путь Владимира Павловича, человека, с которым мне довелось много работать. Отрадно, что участники этого печального события добрым словом вспомнили Я. Е. Айзенберга и меня и прислали несколько писем с выражением надежды, что мы еще будем работать вместе, и еще будет «новый подъем». Горечью и незаслуженной обидой звучат слова наших русских братьев, приведенные в стихотворении:

Как будто филины в ночи
Шабаш устроили Драчи,
На почве украинской мовы
Всех русских заплевать готовы!

Действительно, разделение нас — ракетчиков, по национальному признаку, обвинение наших русских братьев в высокомерии, «империализме» и т.д.- это неразумные попытки националистов коричневых оттенков поссорить два народа, связанных общей историей, судьбой и многими совместными работами, выполненными в самом тесном сотрудничестве. Можно много привести примеров, когда фактический ход разработок приводил к тому, что украинские КБ, как Днепропетровска, так и Харькова, определяли техническое содержание разработок и, по сути дела, руководили работой. Авторитет, например, нашей фирмы в области динамики ракет, разработки программно-математического обеспечения, автоматического управления и ряда других областей, является общепризнанным и не приводил ни к какому обострению в отношениях с нашими коллегами из Москвы, Воронежа, Ленинграда и т.д. Отношения внутри нашей громадной кооперации, насчитывающей сотни предприятий, расположенных во всех республиках СССР, определялись только деловыми качествами, а не национальной принадлежностью.

В нашей технической литературе, в закрытых материалах по ракетно-космической технике вопрос о целях и задачах фундаментального освоения космоса, а также о планах этого освоения, не ставился. Тем более этот вопрос не увязывался с земными ресурсами, народонаселением, экологией и т.д. То, как этот вопрос освещается в зарубежной печати, предложения и выводы могут быть в чем-то сомнительными или недостаточно обоснованными, но актуальность и своевременность постановки вопроса не вызывает сомнения. Наиболее общая постановка задачи содержится в статье M.Hempsell «An expanded space infrastructure» (Журнал Британского межпланетного общества, Vol 42, 1989г.). По моему мнению, следует остановиться на некоторых положениях этой работы, т.к. они обобщают взгляды многих исследователей. Прежде всего, вызывает интерес мотивировка космической активности, которая с лаконичной ясностью представлена в виде следующей схемы.

 

 

Исследование было важнейшим мотивом многих программ. Естественно, в будущем следует ожидать существенного сдвига в сторону «Использования», где важнейшие разделы «Энергия» и «Материалы» практически отдачи не имели, но «Обслуживание» явилось важнейшей мотивировкой и здесь имеют место значительные успехи. Инфраструктура в разделе «Технология» должна рассматриваться с наиболее общих позиций и такие программы, как «Freedom» и «Мир» должны быть первыми этапами в построении такой инфраструктуры, и эти работы должны поддерживаться активностью всех стран. Автор делает обоснованный упрек в адрес Англии и считает, что необходимо преодолеть отрицательное отношение и скептицизм коммерческого сектора. Анализ автором состояния мировой экономики в соответствии с работами Форрестера по глобальному системному моделированию, данными «Клуба Рима» и книги «Пределы развития», является основополагающим моментом в обосновании необходимости радикального усиления космической активности с целью предотвращения катастрофического коллапса технологической цивилизации. Ранние исследования по ограничению рождаемости, более экономному расходованию земных ресурсов и других факторов показывают, что эти меры могут быть отнесены к стратегии перехода в «постиндустриальное» нетехнологическое общество. Радикальные меры по предотвращению коллапса ряд исследователей (Вайк, Мартини) видят в усилении космической активности, направленной на использование неограниченных материальных и энергетических ресурсов космического пространства.

Мартини указывает на четыре фактора в достижении цели:

1. Неисчерпаемая база ресурсов.
2. Техническое творчество по замене материалов.
3. Лучшее управление ресурсами и контроль окружающей среды.
4. Более разумное использование биосферы.

Мартини в своих исследованиях использовал результаты Форрестера и более поздних исследователей и заложил в глобальное моделирование две альтернативные ветви будущего: «постиндустриальное» и «космическое индустриальное общество». Он показал, что использование неограниченных ресурсов космоса позволяет преодолеть наступающий кризис и получить возможность дальнейшего развития, включая рост народонаселения.

Общими выводами последующих исследований явилось то, что человечество имеет три варианта будущего в зависимости от его действий:

1. «Ничего» не делать. Это приведет к катастрофическому коллапсу цивилизации и переходу в «каменный век».
2. Сделать плановый переход от технологической цивилизации к «постиндустриальному обществу».
3. Использовать экспансию в космос и преодолеть ограничения в развитии.

Необходимый уровень вложений в космическую технологию, определенный на уровне 30% от глобальных вложений, вызывает серьезное опасение в реальности этого пути, и автор резюмирует возможный ход событий: «Для каждого комплекса проблем есть простое решение — их нет».

В другой своей работе M.Hempsell (Space Industrialisation-a new perspective», Sf. N7, июль 1989г.) высоко оценивает первые результаты использования космических технологий в производстве сверхчистых веществ, которое требует мало материалов и дает высококачественные лекарства, полупроводниковые кристаллы и т.д. Первые продукты коммерческой значимости со штампом «Made in space» будут постепенно приобретать все большее значение, и завоевывать рынок. Однако усилия мирового сообщества должны быть весьма значительны и при сопоставлении с обычным ростом национальной экономики нормально развивающихся стран, составляющим 2-3% в год, вызывают сомнение в их реальном осуществлении. При росте 20% ежегодно к середине 21 столетия отдача должна быть до 15 миллиардов долларов, при многократном возрастании к концу столетия. Модель космической активности Паркинсона, анализируемая в упомянутой работе, по вложениям сопоставляется с такими программами как «Космический челнок» или «Космическая станция» и оценивается в необходимости проведения 3-4 таких программ с завершением к 2050 году. Лейтмотивом этих исследований звучит призыв к объединению усилий всех стран под эгидой НАКА и ЕКА. Несмотря на то, что с момента опубликования этих работ прошло почти десятилетие, призыв остается призывом: глобальной программы экспансии в космос не существует. Усилия США, Европы и России могут в лучшем случае и с большой натяжкой рассматриваться как фрагменты такой программы. Впрочем, некоторым утешением может быть тот факт, что развитие авиации, ядерной энергетики и некоторых других направлений техники, определивших лик 20 века, проходило в рамках национальных программ и успехи их несомненны. Так, например, создание энергетического кольца вокруг Луны на базе новых кристаллических сверхпроводящих материалов сравнивается со строительством в СССР транспортной магистрали протяженностью до 8500 км (SF N Т-2, февраль 1988 года), с завершением к 2060 году. Финалом такого строительства будет создание «стартовой базы для освоения Солнечной системы». Уровень мощности оценивается в 4,5 млрд. мгВт, а при использовании всего 0,001% лунной поверхности 4,5 х 1021 Вт. Не будем с позиций сего дня описывать других многочисленных и полуфантастических проектов и предложений по созданию мощных энергетических установок в космосе и на ближайших к Земле небесных телах. Напомним только: многое из того, что мы имеем сегодня, столетие назад казалось фантастикой.


Яндекс.Метрика