|
О.Д. Бакланов
Мы многое делали впервые,
и трудности поджидали нас на каждом шагу
 |
|
БАКЛАНОВ Олег Дмитриевич родился в Харькове в 1932 году.
С 1950 по 1975 гг. работал на Харьковском государственном приборостроительном заводе им. Т.Г. Шевченко: прошел путь от монтажника до директора завода. В 1975-1976 гг. – Генеральный директор ПО «Монолит». С 1976 г. – заместитель министра, с 1981 г. – первый заместитель министра, с 1983 г. министр общего машиностроения СССР. В 1988–1991 гг. – секретарь ЦК КПСС по оборонным вопросам, в 1990-1991 гг. – заместитель Председателя Совета Обороны при Президенте СССР.
Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР. |
После попытки в августе 1991 года противостоять политике М.С. Горбачева, направленной на распад Советского Союза, на полтора года оказался в тюрьме по делу так называемого ГКЧП. В камере следственного изолятора в 1991–1993 гг. вел дневниковые записи, которые после их доработки были изданы в 2012 году в виде твухтомника «КОСМОС – МОЯ СУДЬБА. Записки из «Матросской тишины».
В данной статье приведены два фрагмента из книги О.Д. Бакланова «КОСМОС – МОЯ СУДЬБА», в которых автор рассказывает о своем жизненном пути и малоизвестных страницах создания многоразовой системы «Энергия–Буран». [223]
Моя орбита
Родился я в Харькове 17 марта 1932 года. После войны я окончил семь классов и поступил в техникум гражданского строительства, затем продолжил обучение в ремесленном училище связи №11 в группе, в которой готовили специалистов по радиолокации. В 1950 году нас направили на работу в сборочный цех №51 Харьковского завода имени Т.Г. Шевченко, где осваивалось производство приборов слепой посадки самолетов гражданской и военной авиации. С тех пор на 26 долгих лет судьба связала меня с этим предприятием.
| |
В.П. Лысов |
|
В 1953 году наш коллектив начал осваивать новую аппаратуру для военной авиации – радиолокаторы ДРЛ-1. Примерно к этому же времени относится и производство аппаратуры управления баллистическими ракетами. В заводских цехах были изготовлены бортовая и наземная аппаратура системы радиокоррекции БРК-1 и БРК-2 для ракет Р-2 и Р-5, созданных С.П. Королевым. С этих изделий мы начали участвовать в создании нового вида вооружения – боевых ракетных комплексов. На заводе я работал сначала монтажником, потом настройщиком радиоаппаратуры, мастером, начальником участка регулировки слепой посадки самолета. Важную роль в моей жизни сыграл в то время начальник цеха Аркадий Исаакович Хазан. По его рекомендации я стал сначала заместителем, а вскоре и начальником цеха. Под моим началом находилось уже пятьсот человек. Тогда же случилось событие, обозначившее принципиальную веху в космонавтике. 12 апреля 1961 года на околоземную орбиту был выведен космический аппарат с Юрием Гагариным на борту. Успешный старт ракеты-носителя с космическим кораблем «Восток» обеспечивала в т.ч. и аппаратура нашего завода. На самом предприятии в этот период происходили серьезные перемены: резко возрастали объемы производства, осваивались новые технологии, строились производственные корпуса, оснащаемые высокопроизводительным оборудованием. На боевом дежурстве стояли баллистические ракеты Р-12, укомплектованные аппаратурой нашего завода. Именно эти ракеты оказались в эпицентре событий мирового масштаба – Карибского кризиса. В начале 1960-х годов директором завода назначили опытного, хотя и молодого Владимира Павловича Лысова, начавшего свою энергичную деятельность с повышения трудовой и технологической дисциплины в коллективе. Усилия именно в этом направлении случайными не были: в октябре 1960 года на Байконуре при проверках первого испытательного пуска заправленная ракета Р-16 взорвалась на стартовом столе. Погибла большая группа специалистов, солдат, офицеров, в том числе главный маршал артиллерии, первый главком ракетных войск М.И. Неделин, Главный конструктор КБЭ Б.М. Коноплев. Правительственная комиссия во главе с [224] Л.И. Брежневым работала во всех организациях, причастных к созданию ракеты, в том числе и на нашем предприятии. Я руководил тогда сборочным цехом. Комиссия не предъявила нам никаких претензий – причиной аварии, как потом выяснилось, была конструктивная недоработка. Но трагедия обозначила принципиальную проблему для всех: ни в каком технологическом звене недопустимы даже незначительные просчеты. Это и формировало стратегию нового директора. Он практически заново развернул производство бортовой и наземной аппаратуры автономной системы управления баллистической ракетой Р-16, произвел кадровые изменения. Я стал заместителем, а потом и главным инженером. Очень ответственная работа по созданию и дальнейшей модернизации нового ракетного комплекса УР-100 (8К84) тесно связала нас с выдающимися учеными-конструкторами В.Н. Челомеем, Н.А. Пилюгиным, В.И. Кузнецовым, научила быть инициативными и, если хотите, отважными. В какой-то момент надо было провести модернизацию системы управления или создавать ракету нового поколения. Наш директор В.П. Лысов на совещании у министра С.А. Афанасьева предложил модернизировать и изготовить аппаратуру силами предприятия. Нас поддержали. В результате был создан ракетный комплекс УР-100К (15А20), который стал самым массовым и самым надежным.
| |
Сотрудники Харьковского завода имени Т.Г. Шевченко
на первомайской демонстрации |
|
В нашей беспокойной отрасли жизнь никогда не стояла на месте. В ответ на новейшие разработки США возникла необходимость создания ракетных комплексов третьего поколения шахтного базирования с блоками индивидуального наведения. Нашему предприятию было поручено изготовить бортовую аппаратуру и аппаратуру подготовки и пуска ракеты УР-100Н (15А30). Особенностью этой системы, помимо наличия цифровых вычислительных машин, явилось использование многослойных печатных плат и тонкопленочных микросхем «частного» применения «Пенал». И опять это потребовало коренной перестройки производства, освоения новых и совершенствования ранее существовавших технологических процессов. К этому времени я защитил кандидатскую диссертацию по лазерным гироскопам.
К сожалению, здоровье В.П. Лысова сильно пошатнулось. В возрасте 49 лет он умер, оставив о себе самую добрую память. С 1972 года возглавить [225] предприятие пришлось мне. Как и большинство предприятий Минобщемаша наш завод, согласно любимой присказке С.А. Афанасьева, «не имел дублеров» по производству аппаратуры для ракетно-космической техники. Мы взяли курс на радикальное усовершенствование технологических процессов, для этого изучали и перенимали опыт ведущих предприятий страны. Создание вместе с харьковскими учеными полуавтоматической линии «Палмис» явилось революцией в монтажном производстве.
| |
О.Д. Бакланов с партийными руководителями Харьковской области,
г. Харькова и Октябрьского района города, 1976 год |
|
В 1976 году перед нами разворачивались новые производственные перспективы. Предстояло, в частности, представить предложения по конструкторской разработке аппаратуры подготовки и пуска крылатой ракеты нового поколения для атомной подводной лодки. Для решения организационных вопросов я вылетел в Ижевск, на один из заводов нашего Министерства, имевший богатый опыт производства аппаратуры для ракетных комплексов морского базирования. Там меня и застал звонок министра С.А. Афанасьева. Мне было предложено стать его заместителем. Это было неожиданно, потому что к тому времени мой послужной список насчитывал 18 серьезных взысканий, включая по партийной линии. Не раз доставалось и от С.А. Афанасьева, но, надо признать, – заслуженно. [226] «Если бы ты ничего не делал, – сказал мне Сергей Александрович, – не было бы и взысканий, но тогда мы тебя и не пригласили бы в замминистры». Предложение разворачивало мою жизнь совсем в другую сторону, уводило от того предприятия, где в то время работали 24 тысячи человек, где все было отлажено, как часовой механизм.
| |
С.А. Афанасьев |
|
На новом посту, в Министерстве, я продолжал заниматься теми же проблемами создания мощного ракетно-ядерного щита, что и на заводе, только на ином уровне. Я хорошо знал многие предприятия Минобщемаша, с их руководителями и специалистами был давно знаком. Так что вхождение в собственно производственную жизнь НИИ, КБ и заводов, а мне было поручено курировать приборостроение, не составляло особых сложностей.
Мы создавали ракетные комплексы МР-УР-100, Р-36М, УР-100Н, РСД-10, РС-12М. Особенно эффективным оказался ракетный комплекс Р-36М – детище Генеральных конструкторов М.К. Янгеля и В.Ф. Уткина, созданное на днепропетровском заводе Южмаше. Американцы назвали эту уникальную межконтинентальную ракету «Сатаной». Оснащенная десятью разделяющимися боеголовками и сорока ложными целями, ракета была практически неуязвима для существовавших в то время средств противоракетной обороны. Руководство США вынуждено было пойти на подписание договора с Советским Союзом о сокращении ракетно-ядерного вооружения, а Хельсинкские соглашения подвели итоги второй мировой войны. Запад признал незыблемость границ, возникших в результате этой войны. В конце 1980-х годов появилось новое поколение стратегических ракет различного базирования: Р-36М2, УР-100Н УТТХ, РТ-23 УТТХ, 3М37. Они комплектовались аппаратурой автоматизированной системы управления подразделениями ракетных войск. Эта система обеспечивала высокую гибкость управления с различных уровней командования, возможность резкого снижения времени на подготовку и осуществление «ответно-встречного удара». Одна из граней нашей работы заключалась в тесном сотрудничестве и взаимодействии с Министерством обороны, с главкомами Ракетных войск стратегического назначения, Военно-морского флота, такими легендарными военачальниками, как Н.И. Крылов, С.Г. Горшков, Ю.П. Максимов, А.А. Максимов, В.Ф. Толубко.
| |
Москва, Миусская площадь, здание
Министерства общего машиностроения СССР |
|
[227] На особом счету находилась программа освоения космоса. Я всегда был сторонником системного подхода к разработке ракетно-космических комплексов для решения различных народно-хозяйственных и научных задач в увязке с их экономичностью и целесообразностью. Успехи в исследовании космоса в 1970–1980-е годы были достигнуты благодаря использованию пилотируемых орбитальных станций «Салют-6», «Салют-7», автоматических грузовых кораблей «Прогресс».
| |
Первые годы работы в МОМ: Начальник 5-го главка систем управления
РКТ А.П. Зубов, первый заместитель министра Б.В. Бальмонт, главный
конструктор НИИ АП Н.А. Пилюгин, министр С.А. Афанасьев, заместитель
министра О.Д. Бакланов, заместитель министра В.В. Лобанов, 1978 год |
|
Последние десять лет до ликвидации Минобщемаша в 1992 году были сопряжены с колоссальными усилиями по реализации космических программ «Мир» и «Энергия–Буран».
«Энергия – Буран»:
Общая организация работ и подключение
КБ Сергеева к созданию системы управления
Решение о создании многоразовой транспортной космической системы (МТКС) «Энергия–Буран» имеет свою большую предысторию, объективную техническую, политическую и экономическую необходимость...
5 января 1972 г. президент США Ричард Никсон объявил, что НАСА должно приступить к разработке экономичной многоразовой космической системы «Спейс-Шаттл», сокращающей транспортные расходы по выводу полезных нагрузок на орбиту примерно на порядок по сравнению с традиционными [228] одноразовыми ракетами-носителями. При этом предполагалось после ввода в эксплуатацию системы «СпейсШаттл» производство всех одноразовых американских носителей закрыть, а количество пусков системы «СпейсШаттл» довести до 60 в год, что означало увеличение потока выводимых на орбиту космических объектов более чем на порядок (со 150 до 2900 т). Кроме того, этими пусками обеспечивалась доставка из космоса на Землю полезных грузов массой до 1450 т (что чрезвычайно важно).
| |
Многоразовая космическая система «Спейс-Шаттл» (США).
Первый запуск с кораблем «Коламбия» состоялся 12 апреля 1981 года |
|
С другой стороны, в американской печати стали появляться разрозненные сообщения о принципиальной возможности создания различных типов мощных лазеров и пучкового оружия, способных поражать ракетные конструкции и космические аппараты на расстояниях несколько тысяч километров. Анализ указанных материалов и решительность реализации США многомиллиардной программы МТКС «Спейс-Шаттл» однозначно приводили к мысли, что создается принципиально новое транспортное космическое средство для отработки необычного оружия на новых физических принципах, способное эффективно бороться с отечественной системой сдерживания – стратегическим ракетно-ядерным вооружением.
Естественно, в условиях гонки стратегических вооружений для нашей страны, вернее – в целях сохранения стратегического паритета – единственно правильным решением было создание адекватной системы.
| |
В.П. Глушко |
|
Поэтому только в 1976 году после обстоятельного анализа и многократных обсуждений правительство приняло решение о разработке примерно аналогичной системы МТКС «Энергия–Буран», но исходя из отечественных технологических возможностей и соответствующих заделов и наработок. При этом, учитывая разные сроки начала разработки американского и отечественного многоразовых орбитальных кораблей, постановление устанавливало нереальный срок выхода на летно-конструкторские испытания: конец 1983 года – не позднее 1984 года.
| |
Ю.А. Мозжорин |
|
Для оперативной организации работ 1260 научно-исследовательских и [229] производственных предприятий, входящих в 85 министерств и ведомств, был создан Межведомственный координационный совет (МВКС), который состоял из министров или первых заместителей министров, ведущих главных конструкторов, определяющих технический облик комплекса, а также командования заказчика от Минобороны. Возглавлял этот совет министр общего машиностроения – вначале это был Сергей Александрович Афанасьев, затем я. МВКС собирался приблизительно один раз в квартал. На нем рассматривались только проблемные технические и организационные вопросы хода проектирования и отработки, требующие дополнительных решений по изменению программы работ, привлечению новых организаций, производств, расширению объема отработки, дополнительного финансирования. Решения, принимаемые МВКС, были обязательны для всех министерств, ведомств и, естественно, предприятий и организаций, участвующих в создании МТКС «Энергия–Буран».
|
