|
А.И. Кривоносов
В.Г. Сергеев всегда смотрел в корень проблем
 |
|
КРИВОНОСОВ Анатолий Иванович родился в 1936 году. В 1959 году окончил Харьковский политехнический институт и был направлен на работу в ОКБ-692.
Прошел все ступеньки роста на предприятии, став начальником 4-го отделения, заместителем главного конструктора НПО «Электроприбор».
Награжден орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». Лауреат Ленинской премии и Государственной премии СССР.
Доктор технических наук, профессор. |
Я пришёл на фирму (так мы и тогда называли нашу альма-матер – ОКБ-692, или предприятие п/я 67, в дальнейшем – КБЭ) в августе 1959 года после окончания Харьковского политехнического института одновременно с замечательными ребятами (к сожалению, рано ушедшими из жизни) Гариком Беловым, Женей Харченко, Толей Чуприновым. Все они в дальнейшем стали известными специалистами и руководителями. Вместе с Беловым и Харченко я был направлен в 1-ый комплекс, которым руководил опытный и авторитетный в среде ракетчиков специалист и очень приятный в общении человек Абрам Маркович Гинзбург. Моим непосредственным руководителем была Инна Абрамовна Дорошенко – начальник комплексной лаборатории по всем заказам. Она была квалифицированным специалистом, сильной личностью и достаточно жестким руководителем. Кстати, она стала единственным работником фирмы, понесшим строгое наказание после трагедии 24 октября 1960 года при подготовке на Байконуре к пуску первой межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 (8К64), – ее просто уволили. Тогда погибли три работника ОКБ-692: директор и Главный конструктор Коноплев Борис Михайлович, начальник отдела бортовых приборов Рубанов Иосиф Абрамович и старший инженер Жигачев Михаил Иванович из моей лаборатории. Рабочий стол Михаила был рядом с моим, и мы, конечно, к тому времени подружились, хотя занимались разной тематикой. И для меня эта трагическая смерть коллег стала особенно ощутимой. [114]
Начало работ с Сергеевым и у Сергеева
| |
Ракета-носитель «Космос» |
|
В конце 1959 года постановлением правительства наша фирма была определена головной по созданию системы управления (СУ) ракеты-носителя «Космос» (11К63) для запуска малых искусственных спутников Земли. Эта двухступенчатая ракета создавалась с использованием в качестве 1-й ступени серийной боевой ракеты средней дальности Р-12 (8К63), созданной КБЮ, и 2-й ступени, с созданным под руководством В.П. Глушко новым двигателем – с лучшей на то время в мире удельной тягой. Комплексное проектирование СУ было поручено специально созданной в КБЭ для космической тематики комплексной лаборатории под руководством А.А. Сказкина. Он был старше всех по возрасту, спокойный, добрый и отзывчивый человек. В лабораторию так же перевели молодого, но опытного и очень грамотного специалиста Валентина Федоровича Шишкова, а также группу молодежи, в том числе и меня. Я был одним из разработчиков системы проверок автомата стабилизации и комплекса в целом. Поскольку в то время комплексная отработка также была за нами, то и на стенде в Харькове, и на огневых испытаниях двигателя с СУ 2-й ступени под Загорском, и в последующем на полигоне Капустин Яр мне довелось принимать самое активное участие в испытаниях. Одновременно с нами какие-то работы под Загорском проводил московский НИИ-885, где работал в должности начальника одной из ведущих лабораторий Владимир Григорьевич Сергеев. Там я его и увидел впервые. Это было летом 1960 года. [115]
На меня из леса вышел невысокий, пожилой человек, как мне показалось тогда, с корзинкой собранных грибов. Кто-то из местных испытателей сказал нам, что это Сергеев из института Пилюгина. Об этом я вспомнил, когда увидел Владимира Григорьевича уже в Харькове, после его назначения директором и Главным конструктором ОКБ-692.
На полигон я поехал уже вполне прилично знающим систему старшим инженером, став там практически неофициальным заместителем технического руководителя испытаний СУ ракеты «Космос». От нашей фирмы в этом качестве на первом пуске был А.Н. Шестопал, на втором – А.И. Гудименко., на третьем – О.Ф. Антуфьев.
К сожалению, первый пуск ракеты был неудачным. Высокий уровень акустических воздействий при движении в шахте (а это был единственный вариант старта для такой длинной и тонкой ракеты) на гироскопический датчик системы регулирования кажущейся скорости (ДРС) Саратовского СКБ-205, привел к его неработоспособности и преждевременной выдаче команды на разделение ступеней. Разделение прошло на нерасчетной высоте в зоне максимальных скоростных напоров, и отделившаяся 2-я ступень потеряла устойчивость и упала. Была создана аварийная комиссия под руководством В.Г. Сергеева, к которой был подключен и я. Оказалось, что уровень акустических воздействий не был оговорен в ТЗ на СУ и на ДРС соответственно, и не был учтен при наземной отработке ДРС.
| |
В.Г. Сергеев
в Подмосковье,
конец 1950-х годов |
|
Я тогда впервые увидел, как скрупулезно Владимир Григорьевич рассматривал все возможные причины аварии, анализируя материалы автономной отработки ДРС, данные телеметрии пуска, предложения по устранению причин аварии. Комиссия поручила КБЮ сформулировать требования по акустике и совместно с СКБ-205 разработать конструкцию установки (подвески) ДРС на специальных растяжках, что и было быстро сделано. При последующих пусках ДРС работал нормально.
Пуск второй ракеты «Космос» также оказался неудачным, хотя в течение всего полета СУ работала нормально вплоть до отделения спутника. Но, как потом оказалось, специалисты КБЮ перед заправкой неправильно рассчитали соотношение компонентов (горючего и окислителя) для двигателя 2-й ступени, что привело к нехватке одного из них в конце полета 2-й ступени и, как следствие, к недобору ракетой требуемой для выведения ИСЗ скорости. [116] А команда на отделение спутника была выдана от временника – программного токораспределителя (ПТР) (это была дублирующая команда на случай отказа ДРС при полете 2-й ступени).
| |
В.М. Ковтуненко |
|
Вся наша команда (В.С. Столетний, А.И. Железняк, В.И. Котович, Б.Н. Кучер, Н.В. Кириченко и другие) находилась как всегда при пуске на измерительном пункте (ИП) полигона, а я в пусковом бункере. Получив информацию об отделении спутника и появлении от него радиосигнала в эфире, мы все поехали с радостью в гостиницу отмечать это событие, не подозревая, что отделившийся спутник в это время падает в океан где-то в районе Индонезии. И только через несколько часов нам позвонил наш телеметрист, оставшийся на ИПе для анализа пленок телеметрии, и рассказал, что СУ действительно сработала нормально, но команда на отделение спутника выдана от ПТР по времени, так как двигатель «заглох» чуть раньше. Мы, конечно, продолжили свой праздник, ведь нам впервые удалось проверить СУ в течение всего полета и сказать себе и всем: СУ сделана и работает правильно!
| |
Первый спутник «Космос-1» (ДС-2) разработки
КБ «Южное», запущенный на околоземную орбиту
18 марта 1962 года ракетой-носителем «Космос» |
|
А на следующий день после рассмотрения на Госкомиссии результатов телеметрических и внешнетраекторных измерений была организована аварийная комиссия под председательством технического руководителя испытаний комплекса, заместителя М.К. Янгеля по космической тематике – В.М. Ковтуненко. Аварийная комиссия в течение короткого времени выяснила конкретную причину аварии и дала рекомендации по уточнению методики расчета компонентов для заправки 2-й ступени.
И только пуск третьей ракеты «Космос» 18 марта 1962 года был полностью успешным. На орбиту был выведен ИСЗ «Космос–1», открывший многочисленную серию спутников различного класса «Космос», выводимых на орбиты различными ракетами-носителями. В последующие годы ракетами-носителями «Космос» (11К63) были выведены на орбиту 143 ИСЗ серии «Космос» различного назначения. [117]
После возвращения в Харьков всех участников подготовки и успешного пуска ракеты-носителя «Космос» (они же и ведущие разработчики СУ) собрал в своем кабинете Владимир Григорьевич и тепло поблагодарил, указав на важность для фирмы космической тематики.
После этого пуска закончилась монополия королевского ОКБ-1 как на ракеты-носители космических аппаратов (КА), так и на сами КА (сам спутник был также разработан КБЮ и изготовлен на Южмаше).
Начало «цифровой эры»
Носитель «Космос» (11К63) имел возможность выведения только одного спутника относительно небольшой массы 300-400 кг на низкие орбиты, поэтому возможности его использования были ограничены. В октябре 1961 года вышло Постановление ЦК партии и Правительства о создании космического носителя «Космос-2» (11К65) (впоследствии «Космос-3» – 11К65М) на базе боевой ракеты средней дальности Р-14 (8К65) в качестве первой ступени и специально созданной второй ступени с двукратным включением двигателя и «пунктирным» (с неработающим двигателем) участком полета. Создание ракеты поручалось ОКБ-10 (г. Красноярск, Главный конструктор М.Ф. Решетнев), нового двигателя – ОКБ-456 (Главный конструктор В.П. Глушко), а создание СУ – нашему ОКБ-692. Этот проект обеспечивал выведение одним носителем до восьми спутников на различные орбиты с высотой в апогее до 1700 км.
| |
А.И. Кривоносов, В.К. Копыл, В.П. Леонов |
|
[118]
Для фирмы Сергеева создание системы управления для космического носителя «Космос-2» было первой разработкой СУ с использованием счетно-решающих приборов (СРП). Это было началом новой «цифровой эры» в работе всех подразделений ОКБ-692 (включая опытный завод).
В.Г. Сергеев придавал освоению этого направления особое внимание, провел на предприятии целый ряд структурных и организационных мероприятий. Был создан новый отдел 16 по разработке СРП под руководством Валентина Павловича Леонова, переведенного для усиления в наше ОКБ из НИИ-4 МО, – действующего офицера, прекрасного специалиста и организатора. Усиливаются подразделения конструкторов, технологов, испытателей, создаются участки и цехи на опытном заводе.
Владимир Григорьевич часто бывал в цехах, где начали впервые делать многослойные печатные платы, модули и приборы СРП, проводил совещания с участием разработчиков. Позже, когда началась стендовая отработка СУ, проводились регулярные оперативки в его кабинете. Накал работ он поддерживал своим примером, работая по 12-14 часов в сутки.
Во второй половине 1963 года меня назначили начальником комплексной лаборатории по космической тематике. Использование СРП в составе СУ РН «Космос-2» потребовало от комплексников новых решений по построению систем периодических и предстартовых проверок бортовой аппаратуры, по резервированию системы (впервые появились 3-канальные структуры с «мажоритированием»), по построению системы управления двигателем с «пунктирным» участком полета 2-й ступени, по системе электропитания и т.д. За два года был решен огромный комплекс задач по комплексу в целом, включая освоение СРП, и уже в начале 1964 года изготовленная на нашем опытном заводе аппаратура после проведения серьезной автономной и комплексной отработки на стенде была поставлена в головную организацию, а в августе – первая ракета была подготовлена к пуску на полигоне.
Подготовка к пуску и пуск первой ракеты были драматичными. В пусковом бункере от нашей фирмы было три человека: А.И. Гудименко (он был уже главным инженером фирмы), я (как начальник комплексной лаборатории) и представитель военной приемки. В процессе автоматической подготовки к пуску (цикл примерно 15 минут) пять раз проходил «отбой», после каждого приходилось разбираться в причинах, готовить решение по возможности двигаться дальше путем исключения из «цепи готовности» соответствующего контролируемого параметра и начинать новый цикл подготовки. Уже были прорваны пиромембраны подачи топлива к двигателям 1-й ступени, задействована ампульная батарея. Но технический руководитель комплекса Главный конструктор ОКБ-10 Михаил Федорович Решетнев настаивал на продолжении попыток пуска, так как считал, что в случае его [119] отмены и слива компонентов, эта ракета уже не могла быть использована по назначению. При этом все понимали, что не должно быть и повторения октябрьской трагедии 1960 года, и правила безопасности работ у заправленной ракеты выполнялись четко, хотя мне и представителю Красноярска приходилось перед каждой новой попыткой пуска лезть в помещение под стартовым столом и на КРе (коробка разделительная) имитировать отсутствующий сигнал в «цепи готовности». После пятого отбоя представитель фирмы-разработчика бортовой батареи заявил, что снимает гарантии на нее, так как превышено время нахождения батареи в задействованном состоянии. Анатолий Иванович Гудименко спросил у меня, что делать? Я сказал, что при отработке на стенде при реальной нагрузке батарея показывала пятикратный ресурс и с таким запасом можно идти на пуск. Мою информацию подтвердил наш военпред. После этого А.И. Гудименко предложил идти на пуск, его поддержал А.М. Матренин, руководивший пуском, и Главный конструктор комплекса М.Ф. Решетнев. По громкой связи была объявлена «последняя попытка» пуска ракеты и это было хорошо слышно находившимся в нескольких километрах от старта в МИКе ведущим создателям системы управления: В.П. Леонову, А.С. Гончару и Э.В. Лысенко. На этот раз все прошло блестяще: все системы ракеты сработали отлично и впервые на орбиту было выведено сразу три спутника «Космос» с номерами 38,39,40. Это произошло 18 августа 1964 года.
| |
М.Ф. Решетнев |
|
[120]
Этой ракетой было запущено в дальнейшем более 1000 спутников, что является высшим показателем среди всех типов ракет, созданных в СССР. Серийный выпуск СРП и всей остальной бортовой аппаратуры для ракеты «Космос-2» (11К65) был налажен на Киевском радиозаводе (КРЗ), где работали замечательные руководители: директор Д.Г. Топчий и заместитель главного конструктора, а с 1976 года главный инженер завода Б.Е. Василенко. На этом сложном этапе освоения СРП заводу активно помогал В.П. Леонов с командой наших специалистов. За разработку и освоение в производстве СРП в последующем В.П. Леонову была присуждена Государственная премия СССР.
Хочу отметить, что, несмотря на огромную занятость боевыми заказами, В.Г. Сергеев уделял много внимания космической тематике и работам по «Космос-2», в частности. Опыт работ был широко использован в ряде последующих заказов: Р-36орб (8К69), «Циклон-3» (11К68), РТ-20П (8К99), «Циклон-2» (11К69), – СУ которых также строились с использованием СРП.
| |
Ракета-носитель
«Космос-2» (11К65) |
|
Ракета-носитель
«Циклон-2» (11К69) |
|
Первый пуск орбитального варианта ракеты Р36орб с СУ на базе СРП был осуществлен в декабре 1965 года. На этой же базе были созданы двухступенчатая ракета «Циклон-2» и трехступенчатая «Циклон-3М», СУ третьей ступени (разгонного блока) которой успешно разработало КБ КРЗ (главный конструктор КБ А.И. Гудименко, перешедший к тому времени в КРЗ). Первый пуск ракеты «Циклон-2» состоялся в августе 1969 года, а ракеты «Циклон-3М – в июне 1977 года. Все три комплекса успешно прошли ЛКИ и были в последующем приняты на вооружение.
В.Г. Сергеев всегда смотрел в корень проблем
В конце 1964 года меня вызвали к В.Г. Сергееву, у которого в кабинете находился и главный инженер А.И. Гудименко. Мне было предложено возглавить вновь создаваемый в службе главного инженера отдел надежности и радиационной стойкости. В.Г. Сергеев [121] пообещал помочь с укомплектованием отдела соответствующими специалистами, а также порекомендовал мне поступить в нашу заочную аспирантуру и «влезть» поглубже в теорию надежности. Но быстро подобрать кадры по новым для фирмы направлениям работ оказалось не просто – этот процесс занял несколько лет. Тем не менее, уже через год появились первые, пусть еще несовершенные методики оценки надежности систем и приборов, мы начали понимать физику воздействия факторов ядерного взрыва на аппаратуру, могли на одном языке с Заказчиком говорить о требованиях по надежности и спецстойкости к новым системам. Я поступил в аспирантуру предприятия и с помощью руководителя аспирантуры начальника теоретического комплекса Дмитрия Федоровича Клима «получил» научного руководителя – известного в стране специалиста в области надежности профессора Половко Анатолия Михайловича (из Академии им. Можайского, г. Ленинград).
| |
Ракета-носитель «Циклон-3» (11К68) |
|
Владимир Григорьевич регулярно вызывал меня, интересовался ходом создания отдела, нашими проблемами, а также нашими предложениями по повышению надежности приборов и систем. В нерабочее время я подработал материал по своей диссертации, но на оформление катастрофически не хватало времени. Когда при одной из встреч об этом узнал В.Г. Сергеев, он сказал примерно следующее: «По Закону тебе как аспиранту-заочнику положено время, я тебе разрешаю полдня в неделю заниматься завершением работы над диссертацией. Только каждый раз предупреждай моего секретаря, а своему скажи: «Если будут спрашивать, где ты, пусть отвечает: работает по специальному заданию Сергеева». Работа ускорилась, и уже в конце 1966 года я защитил кандидатскую диссертацию.
Я успел поработать в новом отделе полтора года, как направление моей деятельности вновь резко изменилось, и вновь по инициативе В.Г. Сергеева.
В.Г. Сергеев всегда смотрел в корень проблем. Он не допускал фантазерства, требовал высокой степени отработки аппаратуры, доказательства ее надежности. «Я делаю оружие, а оно должно быть надежным», – любил повторять Владимир Григорьевич. Как не хватает сергеевской требовательности в ракетно-космических делах современных России и Украины!
|
