|
И.Ю. Малышевский, Б.И. Савченко
«Звездный Капитан»
 |
|
МАЛЫШЕВСКИЙ Игорь Юрьевич, сценарист. Родился в 1936 году, окончил факультет журналистики Киевского госуниверситета, заслуженный журналист. Автор сценариев к игровым фильмам, более 30 сценарных планов и авторских текстов к научно-популярным и документальным лентам, в том числе к документально-публицистическому фильму «Звездный Капитан». |
 |
|
САВЧЕНКО Борис Иванович, режиссер. Родился в 1939 году, окончил Одесское театрально-художественное училище, актерский факультет ВГИКа, режиссерское отделение кинофакультета КГИТИ имени И.К. Карпенко-Карого. Народный артист Украины. Режиссер 12 игровых и документальных фильмов, в том числе документально-публицистического фильма «Звездный Капитан». |
В конце 90-х годов прошлого века И.Ю. Малышевский и Б.И. Савченко создали серию документально-публицистических фильмов о наших земляках, сделавших выдающийся вклад в исследование космического пространства и обеспечение обороноспособности государства: «Под чужим именем» – о Ю.В. Кондратюке, «Судьба» – о М.К. Янгеле, «Тот самый Макаров» – об А.М. Макарове, «Река его жизни» – о Л.Д. Кучме, «Звездный Капитан» – о Владимире Григорьевиче Сергееве. |
 |
|
Большинству сограждан, кроме посвященных, имя это ровным счетом ничего не скажет. Все, о чем будет рассказано ниже, раньше считалось тайной. Даже государственной тайной. Как и то, что академик Владимир Григорьевич Сергеев жил и работал в Харькове, где возглавлял суперзакрытую фирму – почтовый ящик № 67 и имел там ни много ни мало – 10 тысяч подчиненных с самыми модерными профессиями ХХ века. [11]
Об изделиях №…
Ну а то, что делал Сергеев и вовсе никак не называлось. А так – «изделие», «машина» либо ничего не говорящие аббревиатуры 8К64, 15А18 или 11К25...
Неясно, вводило ли это в заблуждение ЦРУ, а вот собственных сограждан – точно. Многие до сих пор на вопрос: «Кто такой академик Сергеев?» пожимают плечами.
Впрочем, неудивительно: об истинном назначении некоторых сергеевских разработок в многотысячной фирме порой знали лишь несколько человек. Для остальных придумывалась правдоподобная легенда. И только в кабинете Сергеева называли вещи своими именами, поскольку академик был носителем всех секретов. Когда же названия произносились в другой обстановке, те, кто отвечал за режим, хватались за сердце.
О секретности
На территорию фирмы Сергеева из посторонних имели доступ только первый секретарь обкома и зав. оборонным отделом ЦК Компартии Украины. Хозяев же района – секретаря райкома и предрайисполкома – охрана пускала не дальше актового зала («греческого» по-здешнему), да и то в дни пролетарских праздников.
И вот однажды… Для своих сотрудников Сергеев построил на окраине Харькова целый микрорайон – «Поселок Жуковский» – с двумя школами, плавательным бассейном. Из центра туда проложили троллейбусный маршрут. И кондуктор вдруг объявляет:
- Следующая остановка – «Ракетный институт». [12]
И табличка такая же на улице, черным по белому.
Вот когда КГБ кинулся со всех ног: кто посмел?!
| |
Создатели фильма «Звездный Капитан»:
Б.Е. Василенко, Э.Л. Тимлин, А.П. Завалишин,
Б.И. Савченко, Г.Н. Сердюк, И.Ю. Малышевский, В.Б. Лабенский |
|
О том, как путали следы
Да, Сергеев и его фирма делали ракеты. Как боевое оружие. И ракеты – как средство познания космоса.
Но и не пытайтесь составить по энциклопедиям и справочникам советских времен представление о том, чем и где занимался академик Сергеев. «С 1960-го – в Комитете по радиоэлектронике при Совете Министров СССР» (УРЕ, т. 10). Значит, москвич? Так почему же он «депутат Верховного Совета УССР 8-10 созывов» и «акад. АН УССР (с 1982)»? «Научные труды относятся к области динамики систем управления» («История Академии наук Укр. ССР»).
И за это высшие в той стране почести? Туманно…
О наградах писалось подробнее: «Дважды Герой Соц. Труда (1961, 1976), Ленинская премия (1957), Гос. премия СССР (1967), Гос. премия Украины (1979)». Но напрасно искать в газетах его имя в наградных Указах. Они были закрытыми, не для печати.
Да что же, в конце концов, за загадочный академик? Вроде бы был, и как бы его и не было?..
- А что же вы хотите? – улыбается сам Сергеев. – Я ведь был на особом учете в ЦРУ!
О мозгах ракеты
Впрочем, «делали ракеты» сказано не совсем точно. В разное время тайный объект шифровался по-разному: п/я 67, ОКБ-692, КБ электроприборостроения, НПО «Электроприбор». Но конструировали здесь для ракет одну и ту же важнейшую составляющую.
| |
Я.Е. Айзенберг |
|
Фирма, которую он создавал по кирпичику, именуется теперь «Хартрон». Преемник Сергеева – президент и Генеральный конструктор в 1990-2002 годах Я.Е. Айзенберг пояснял нам так:
– Если ракета – это существо, то ракетчики делают самого человека, двигателисты делают ему ноги, а мы делаем ему мозги. Система управления –[13] это мозг! Все, что происходит на ракете, все делают системы управления. Вот ракета стоит в шахте – нужно открыть крышку. Это делает система управления. Ракету надо куда-то прицелить – система. Нужно подать команду на включение двигателя, нужно установить тягу двигателя. Потом нужно, чтобы она просто устойчиво летела. Автомобиль без управления тоже ведь свалится в кювет, а ракета летит куда более сложно.
Вот и был более четверти века человек-невидимка Сергеев главным конструктором мозгов самых грозных и самых совершенных советских ракет. Одним из тех, о ком при жизни в газетах писали без фамилий, но с заглавных букв «Г» и «К» – Главный Конструктор.
О школе Сергеева
В 1999 году мы были в Харькове на 85-летии Владимира Григорьевича. В тот день мы провели самые первые съемки документального фильма о Сергееве «Звёздный Капитан» для сериала Национального космического агентства Украины «Космос в лицах».
| |
Участники съемок фильма «Звездный Капитан» в музее «Хартрона»:
Г.А. Борзенко, Ю.А. Загоровский, Б.Е. Василенко, В.Г. Сергеев,
Б.И. Савченко, В.И. Ковалев, 5 марта 1999 года |
|
В «греческом» зале «Хартрона» поклониться достигнутой им жизненной вершине собрались его ученики, а позже соратники, кого здесь величают [14] «сергеевской первой сборной» – почтенного возраста люди с сединами и лауреатскими медалями. В одиночку всего, что достигнуто, Сергеев бы и не сделал.
В начале 1970-х правительство подключило фирму Сергеева работать в связке, кроме Янгеля, еще с пятью главными конструкторами.
Первый вице-президент «Хартрона» Г.И. Лящев вспоминал: – Встал вопрос, что объехать все советы главных конструкторов, вникнуть до руды в каждый вопрос Сергеев уже просто физически не в состоянии. И тогда – это был август 1972-го – им была создана структура главных конструкторов по направлениям. В результате он вырастил целую школу руководителей. Все, надо сказать, были тогда достаточно молоды. Это была при главном конструкторе Сергееве первая сборная, на которой все держалось.
Я.Е. Айзенберг:
– Мы вообще, понимаете, склонны недооценивать роли великих организаторов. Мы считаем, что главный конструктор сам и чертит. Да ничего подобного! Атомную бомбу делал не Курчатов. Бомбу делали Харитон, Зельдович, Сахаров. Курчатов все это организовал. Это же сотни научных институтов, огромное взаимодействие. Нужно быть гением организации! Умение организовать дело уникальное. Поэтому роль Сергеева в создании гигантской ракетной фирмы, если хотите, абсолютная. Отец-основатель! Это он подобрал из молодежи всех этих людей, назначил, выдвинул. В свое время он поставил меня начальником теоретического комплекса. И поверьте, это было непросто... с моей-то фамилией. А он пробил.
О встрече с судьбой
Войну после учебы в Московском институте связи Сергеев начал с одним «кубарем» младшего лейтенанта в отделе связи штаба 8-й армии. А ее конец встретил гвардии капитаном. Но с Девятым Мая война для него не окончится.
В диктофон он рассказал об этом так: – Закончил я Кенигсбергом. Я был замкомандира батальона связи. Ехали в Чойбалсан, на границу Маньчжурии и Монголии, накапливались для вступления в Маньчжурию против японцев. В Тайшете остановка. Эшелон – тысяча душ! Нужно людей, лошадей кормить. А командир батальона был «хорош». Я ему: «Вот тебе воды. Сиди, протрезвляйся». Пошел регистрировать эшелон, чтобы получить довольствие. Встретил командира роты, а тот: «Слушай, вот в этом домике нужно начинать». Сколько-то времени он там был – выходит. «А девочка там неплохая регистрирует... Перед обедом будет идти в соседний домик печать ставить». Ну, вышла. Маша она, Марья Васильевна. Походили мы втроем. Я говорю: «Коля...», а исподтишка машу: исчезни. «Понял». А мы с ней остались разговаривать. Только, знаете, я ей теперь говорю: «Слушай, я тебя уговорил замуж выйти за сорок минут». «Нет, [15] ты меня два часа уговаривал». (Смеется). Потом я уехал с эшелоном дальше. Разгромили японцев. А с ней – переписывались полгода. Через ординарца получил от Военсовета Порт-Артура бумагу, что она моя жена. Ординарцу дал деньги – он поехал и привез мне ее туда, на место моей службы. До сих пор живем!
О том, как он победил
Вот ведь как судьбы складываются. В ракетном деле гвардии капитан Сергеев оказался, по сути, случайно.
| |
Гвардии капитан В.Г. Сергеев,
1945 год |
|
– Уезжал я из Порт-Артура со скандалом. На гражданку не отпускали. «Я служить в армии не собираюсь!» Едва демобилизовался в сорок седьмом. А в Москве все наши институтские, все мое поколение работает. «Ребята, куда устраиваться?» «В НИИ-885 зарплата получше. А в НИИ-20 лучше питание. Там зарплата поменьше, но карточки». «Э нет, карточки скоро отменят. Пойду-ка я в 885-й». И пошел. Так я и оказался у Николая Алексеевича Пилюгина, занимавшегося системами управления ракет.
Кассета продолжает крутиться, как бы откручивая назад прожитую жизнь.
– Ну, я какое-то время поработал, а Пилюгин меня позвал и говорит: «Иди, организовывай лабораторию для разработки системы стабилизации авиационных локационных антенн самолетов». Вокруг меня ходят: «Что тебе надо – штат, что еще?» Ладно, сделал я лабораторию. Опять зовет: «Иди, организуй лабораторию стабилизации центра масс ракеты». Организовал. Нормально пошло! Но когда сделали макеты и уже готовились поставить на модель, меня не пустили. Эти вот, теоретиками называются. Докладывают: точнее, чем радийная система, твои автономные системы стрелять не будут – и точка. А в то время автономные стреляли по дальности хорошо, а по боковому отклонению – плохо. Что делать?..
Сергеев словно наткнулся на глухую стену. А тем временем в Днепропетровске Михаил Кузьмич Янгель уже начал разрабатывать концептуально иную, чем королевские, ракету на высококипящих компонентах топлива. И именно с более прогрессивной автономной системой управления, устанавливаемой на борту ракеты. [16]
Драматургия затянувшегося спора, в конце концов, приведет Сергеева к Борису Михайловичу Коноплеву. Знал бы бывший гвардии капитан, как причудливо соединит их вскоре судьба...
– В курилке говорят: «Коноплев – голова, посоветуйся, Володя, с ним». Пошел я к Борису Михайловичу. Он радист так же, как Пилюгин. Но он мне сорок минут рассказывал, что радийная система никаких перспектив не имеет и точнее, чем сейчас, стрелять не будет! А тогда они стреляли плюс-минус три километра. Пошел я опять к тому человеку, который автономщик. Тот: «Да ни черта у вас не получится, перспективна радийная система». А? Парадокс: радист Коноплев за автономную, а этот, автономщик, большой начальник, от которого зависит допуск к испытаниям, твердит: «Нет, радийная!» В конце концов, уговорил я его. «Ладно. Бери свои приборы и ставь на модель. Но если включишь и не получится, чтоб духу твоего не было!» Поставили. И все думаем: «Как же сейчас? (Смеется). Мало ли что там откажет?» Стрельнули. И получилось – отклонение семьсот метров! Три километра – и семьсот метров!
В тот год, от которого ведет отсчет космическая эра, труды и борения Сергеева по стабилизации центра масс, а это означало устойчивый полет ракет, будут отмечены самой престижной премией страны – Ленинской. По одному, кстати, закрытому списку с Сергеем Павловичем Королевым, который и запустит самый первый искусственный спутник Земли.
О начале фирмы
Янгель понял: создание бортовой системы управления для его ракет столь сложная штука, что под нее требуется специальное конструкторское бюро.
Возглавить новое ОКБ в Харькове поручено было Б.М. Коноплеву. Тому самому, который перетягивал молодого инженера-фронтовика в «автономную» веру. Его мать, эсерка, в 1937-м попала под топор репрессий. Дабы избежать ареста, сыну «врага народа» пришлось бросить вуз и бежать из Москвы в Сибирь. Но и без диплома Коноплев умудрился получить степень доктора наук.
В не очень приметной для глаза лесопарковой зоне Харькова все и начнется. Торопились очень. Под секретный объект не строили, а отвели готовые помещения погранучилища. Многие научные авторитеты считали эту затею нереальной. Что и говорить, если сборочный цех первых ракетных приборов разместили там, где по выходным курсанты устраивали танцы, – в фойе клуба...
О катастрофе
| |
Авария ракеты Р-16 на полигоне Байконур
24 октября 1960 года (кадр кинопленки) |
|
Работы по ракете Р-16 (8К64) правительством объявлены первоочередными. Денно и нощно монтируются громоздкие, на радиолампах, приборы. Под [17] личным контролем Хрущева негласное соревнование: кто раньше успеет выйти на испытания – Королев или Янгель? Чья ракета взлетит первой?..
Да, времени на новое оружие было отпущено в обрез. Разведка доносила: в США не первый год полным ходом идут разработки межконтинентальных баллистических ракет типа «Атлас». Они вот-вот поступят на вооружение. А в случае войны ядерному нападению подвергнутся сто городов страны.
– Испытания – это, по сути дела, был первый выход нашей фирмы, – вспоминал Г.И. Лящев. – Все накачивали, как говорится, давай, давай. Москва гнала: под седьмое ноября пустим. И очередной съезд не за горами. Время победных рапортов… Ну и нарушали в гонке, естественно, все мыслимые и немыслимые правила игры.
В тот черный день, 24 октября 1960 года, на 41-й площадке космодрома Байконур случилась огромная человеческая трагедия. На испытаниях межконтинентальной янгелевской ракеты Р-16 произошел гигантский взрыв.
Чудом сохранился кусочек технической кинопленки. Эти несколько метров старого целлулоида, снятых во время взрыва, по сути, – братская могила десятков и десятков людей. Сгорели, отравлены ядовитыми газами...
Из харьковчан погибли сам Коноплев, начальник приборного отдела Рубанов, испытатель Жигачев. [18]
Сгорел и главнокомандующий ракетными войсками маршал Неделин. От него нашли лишь оплавленную Золотую Звезду и обгоревшие часы со стрелками, остановившимися в момент трагедии. В правительственном сообщении о его гибели говорилось: «погиб в результате авиационной катастрофы».
О гибели остальных – боевого расчета, испытателей, руководителей ракетной промышленности – вообще ни слова. Их будут опознавать по ключам от квартир, по кольцам. Хоронить в разных городах – Днепропетровске, Харькове, Москве, Киеве. А если в одном, то на разных кладбищах. Чтобы, не приведи Господи, какой-то умник не свел воедино все факты.
О переезде
Виновной в катастрофе признали систему управления.
Я.Е. Айзенберг:
– Ну, конечно же, наша фирма была причастна. Было бы смешно говорить, что мы стоим здесь в белых халатах… Боялись: а вдруг в полете что-то не сработает? Пусть оно лучше сработает на земле. И все ступени предохранения оказались снятыми.
После трагедии харьковская секретная фирма, едва родившись, осталась обезглавленной.
– Как я оказался здесь? Нет ничего проще, – это Сергеев в наш диктофон. – Шестого ноября 1960-го я устраивал новоселье. Получил трехкомнатную квартиру на Ленинском проспекте в Москве. А девятого пришел на работу. В лабораторию секретарь директора звонит: «Владимир Сергеевич... – Такая дама была, понимаете, она из крестьян, но когда идет – королева! – Вас в ЦК вызывают». Я говорю: «Марья Алексанна, как – хорошо отдохнула?» – «Я-то отдохнула, но Вас в ЦК вызывают. И ЗИМ уже ждет». А ЗИМ тогда – это все равно что «Мерседес» сегодня. (Смеется). Ну, пошутили и я в цех пошел, работаю дальше. Смотрю – идет наша Марья по коридору. Понял, что не шутит эта девочка. И вот меня возили три дня подряд то в ЦК, к заву оборонным отделом Сербину, то к министру Калмыкову. На этом ЗИМе. Я жестко заявил: «Не поеду!» А мне говорят: «Не поедешь? А если решение ЦК будет, тоже не поедешь?» «А зачем доводить до решения ЦК?» К вечеру опять: «Владимир Сергеич, ЗИМ стоит!» Желающие были и в Харькове, и в Москве. А выбрали меня. Может, потому что я занимался стабилизацией центра масс ракеты?»
Жена тоже сопротивлялась переезду. Пока перед Сергеевым действительно не положили решение ЦК.
– Харьков – это годика на три. Считайте, вроде командировки...
А три года растянутся на всю оставшуюся жизнь... [19]
| |
Рабочая околица Замоскворечья во время съемок в 1990-е годы |
|
|
