 |
|
 |
|
|
|
|
А.Долинин, С.Калинин,
С.Кузьмин, А.Матвейчук (О совместной деятельности комсомольских работников 50-й армии РВСН и вожаков комсомола Смоленщины 1960–1990 гг.) Москва, 2018 © А.Долинин, С.Калинин, С.Кузьмин, А.Матвейчук, 2018 |
ИХ ИМЕНА – В ЛЕТОПИСИ ОТЕЧЕСТВА «Медовый месяц» у ядерной кнопки Мне довелось служить со многими участниками Карибского кризиса. Но не припомню случая в те времена, чтобы они публично рассказывали об этом периоде ракетной службы. Разве только в тесном кругу посвященных. И потому беседа с бывшим членом военного совета – начальником политического отдела Смоленской ракетной армии генерал-лейтенантом Игорем Ивановичем Куринным, который дал мне путевку в офицерскую жизнь (из его рук получал лейтенантские погоны), стала своего рода откровением. – Оглядываясь на пережитое, – поделился Игорь Иванович, – с трудом представляешь, как все можно было выдержать и пережить, физически, и морально. Но выдержали все! Каждый, кто служил в 51-й ракетной дивизии, заслуживают высокой оценки, Самые теплые воспоминания у нас о командире дивизии генерал-майоре Игоре Демьяновиче Стаценко и начальнике политического отдела Иване Васильевиче Пшеничном. [386]
Первый полк под командованием полковника Ивана Силантьевича Сидорова заступил на боевое дежурство 20 октября 1962 года. В рекордно короткий срок. Все 36 установок находились в готовности к пуску. Это было результатом организаторской работы командира и штаба, профессионального мастерства расчетов. Многое достигалось энтузиазмом и самоотверженностью людей, непрерывной партийно-политической работой. Сегодня мемуаристы и историки как-то забывают ней, что совсем несправедливо. Подготовить людей к операции такого военно-стратегического масштаба было непросто. Исходя из высоких политических целей морского похода на Кубу, политработники «протягивали» логические цепочки к конкретным повседневным задачам каждого офицера и солдата. А задач было множество. Вводные возникали едва ли не ежечасно. Все было непросто: выгрузка на берег и доставка ракет в районы базирования, обустройство быта, непривычные климатические условия и сама обстановка. Даже неизвестные растения могли принести беду: прикоснешься – и тяжело заболеешь. Не хватало стройматериалов, горючего, лекарств, продуктов, даже воды. На чем держались? На выдержке, терпеливости, смекалке, золотых руках солдат и офицеров. Наверное, на такие испытания способны только наши военнослужащие. Взять только один океанский переход. Он для нас, «сухопутных» ракетчиков, явился не рядовым событием. Личный состав располагался на кораблях скрытно в твиндеках. Впоследствии мы узнали, что до нашего прибытия на Кубу американцы проводили эксперимент: в трюм транспортного корабля погрузили подразделение морской пехоты и «покатали» его по океану трое суток. Больше держать пехотинцев (морских!) в таком состоянии не разрешили медики. Люди оказались крайне измотанными. После этого сделали вывод о невозможности скрытной доставки большого количества людей на Кубу. Не учли они возможностей советских солдат и [387] офицеров. Личный состав дивизии выдержал подобные условия в течение 15-20 дней. А сам кульминационный этап операции.. Части дивизии находились в состоянии повышенной готовности в ожидании мощного удара вооружённых сил США. Если в политических кругах, как сейчас утверждается, не было намерения применить ракетно-ядерное оружие (хотели, мол, только попугать им), то перед офицерами и солдатами задача стояла четкая и однозначная: по команде поразить этим оружием указанные цели. Что это означало для нас, ракетчиков, да и всех военнослужащих многотысячной группировки советских войск на Кубе? При любом варианте – упреждающем или ответном ударе – всех нас ждала неминуемая гибель. В такой ситуации можно и в панику впасть. Среди американских резервистов подобное наблюдалось. В наших же рядах даже намека не было на это. Но ведь нам тоже хотелось жить! Были мы молоды. Я, например, незадолго перед спецкомандировкой женился. Анджеле было всего восемнадцать лет, только что окончила фармацевтическое училище. Жаль мне её было оставлять одну, уговорил – взяли в штат госпиталя. И провели мы с ней «медовый месяц» на войне. Вырастили детей, внуки подрастают. Сын Игорь – многократный чемпион мира, пятикратный обладатель Кубка мира – по самбо, неоднократный призер чемпионатов мира, трехкратный чемпион Европы – по сумо. Признавался лучшим дзюдоистом Европы. Председатель федерации самбо Москвы. Полковник запаса. Защитил докторскую диссертацию по педагогике. Дочь Ольга – врач.
|
 «Красная звезда». 17 ноября 2004 года. 50-летие Александра Долинина |
– В ходе испытаний «Бурана», – вспоминает Игорь Иванович, – было много драматических моментов.
Все эти случаи обсуждались на заседаниях Государственной комиссии, в которую входили 9 министров, 10 заместителей министров, президент Академии наук, три вице-президента,10 генеральных и главных конструкторов, 8 представителей Минобороны.
Как бы то ни было, к сентябрю 1988 года все организационные и технические вопросы по подготовке и запуску ракеты были решены. Боевой расчет космодрома обучен, подготовлен и получил допуск к работе, в специальных емкостях накоплены компоненты жидкого топлива (более 560.000 тонн). Завершено другое материально-техническое обеспечение. Во всем этом была большая заслуга руководства космодрома, штаба, всех служб, политотдела, и, конечно же, специалистов испытательного управления. Проанализировав состояние дел, [389] Госкомиссия под председательством министра общего машиностроения Виталия Догужиева приняла решение о начале подготовки к пуску.
 «Энергия» – «Буран» на старте |
После сборки и испытаний ракеты-носителя в МИК был доставлен и пристыкован «Буран». Пуск был назначен на 29 октября 1988 года, но., за 51 секунду до подъема процесс был автоматически прекращён из – за задержки отвода одной из ферм.
И вот наступила дата следующего пуска – 15 ноября. На космодроме ухудшилась погода. Госкомиссия все-таки приняла решение идти на запуск. И ровно в 6 часов МКС (многоразовая космическая система) «Энергия» – «Буран» оторвалась от стартового стенда, скрывшись в облаках! В расчётное время прозвучал доклад об отделении орбитального корабля. Он совершил два витка вокруг Земли. Перед сходом с орбиты автоматы [390] управления развернули корабль хвостом вперёд и включили двигатель торможения. В плотных слоях атмосферы корабль окутала тысячеградусная плазма, связь с ним прекратилась.
 Через 15 минут после приземления «Бурана». Третий справа – А.Я. Науджюнас, в центре – И.И. Куринной. |
Навстречу «Бурану» для сопровождения вылетел на МиГ-25 лётчик-испытатель Магомед Толбоев. Позже он рассказывал: «Когда «Буран» выбрал сложную траекторию снижения, у меня возникло такое чувство, что им управляет человек. Мы летели навстречу друг другу. «Буран» проскочил мимо меня. И я оказался сзади. Развернуться за ним не успевал. Тогда я свалил МиГ-25 в штопор. Крутанул его вокруг оси. И через полвитка – рули на вывод. Вышел из штопора на высоте чуть более 10 километров, а на 8-ми уже был на траектории догона. Сильно трепало. Старался парировать порывы ветра, но это давалось с трудом. Корабль летел по траектории снижения очень устойчиво. Ветер был не встречный, а боковой, под 40 градусов слева, вот мы и летели боком».
В это время Игорь Куринной с Генеральным конструктором Глебом Евгеньевичем Лозино-Лозинским и начальником политотдела космодрома генералом Альгимантасом Науджюнасом [391] находились на командно-диспетчерском пункте, с волнением наблюдали, как «Буран» внезапно вынырнул из-за облаков, аккуратно выровнялся, выпустил шасси, мягко коснулся полосы и, раскрыв тормозной парашют, остановился прямо против них: вот так! Это было поразительно, словно живое существо выполняло залихватски этот элемент. Сел с отклонением от центральной линии менее чем в полметра. Все с ликованием бежали к неостывшему ещё космическому звездолету!
Совсем скоро после этого триумфа резко изменились времена. Многие истинные патриоты были «развенчаны» новоиспеченными «демократами».
«Буран» превратили в аттракцион. Более 1 миллиона 200 тысяч советских людей пестовали это чудо-машину. Повторится ли когда-нибудь нечто подобное? Сейчас генерал-лейтенант Куринной возглавляет созданный им Союз ветеранов Космических войск.
Александр Долинин
 Из «Красной звезды». 2008 г. |
[392]
Геннадий Батанов. Сержант с Гагаринского старта
В книге «Оглянись назад и погляди вперёд» автор её генерал-полковник Александр Александрович Ряжских так писал о Геннадии Николаевиче Батанове:
«Интересная и неожиданная встреча произошла на собрании ветеранов в Доме офицеров на Власихе. В перерыве разговорился с генералом Батановым Геннадием Николаевичем. К моему большому удивлению узнал, что он служил на Гагаринском старте солдатом и, более того, жил в казарме как когда-то и мои солдаты четвёртой электроогневой команды и первой испытательной группы (казарма располагалась напротив домика Гагарина). Такое в жизни бывает нечасто. Воспоминаний было много, ведь те времена стали героическими и причастность к освоению космоса в годы нашей молодости забыть нельзя».
...После службы на Гагаринском старте сержант Батанов поступил в Ростовское военное училище. Прослужив «в окопах» целых три года, он имел непререкаемый авторитет среди курсантов (они и сейчас о нём говорят с придыханием как о яркой звезде на небосклоне РВСН). Его однокурсник полковник Василий Сергеевич Бонадыков вспоминает, что к нему всегда шли за советом и поддержкой. И получали их.
Так на роду и по службе ему, знать, предписано было. И совершенно логичными сослуживцы считают все ступеньки его карьерного роста. Ещё замечают, что должности настигали его, не поспевая порой за званием. Пройдя серьёзную комсомольскую [393] школу, он приехал первую нашу ракетную дивизию капитаном на подполковничью должность заместителя командира полка по политической части.
 Комсомольская конференция Поставской дивизии. Слева направо – Г.Н.Батанов, С.А.Кузьмин, И.И.Куринной, Н.Н.Попыванов, В.Я.Шаварин |
Вспоминают, как прибыл он для представления в штаб дивизии в Гвардейск. Стоит себе скромненько у окна. Проходивший мимо начальник штаба отчитал капитана, не успевавшего поприветствовать старшего начальника. Тот извинился.
А когда встретились в кабинете комдива, начштаба ещё раз отчитал: мог бы и предупредить. Однако надуманных конфликтов у Батанова ни с кем, как представляется, не возникало.
И судьба его «звёздная» складывалась весьма успешно. Уж что стояло за званиями, высокими должностями в армии и вне её, на куда как серьёзной государственной службе, больше всех знали его терпеливая жена Валентина и сыновья, в меру дозволенного.
НАША СПРАВКА
Геннадий Николаевич родился в 1945 г. в селе Кенаральск Федоровского района Кустанайской области. Окончил [394] Ростовское высшее военное командно-инженерное училище в 1971 г., Военно-политическую академию в 1980 г., Российскую академию государственной службы при Президенте РФ.
Трудовую деятельность начал в 1963 году слесарем на сахарном заводе в г. Новокубанске Краснодарского края. В 1964-67 годах служил на космодроме Байконур.
После окончания военного училища проходил службу на должностях офицера-политработника в Ракетных войсках стратегического назначения на Дальнем Востоке, в Москве, Калининградской области, Белоруссии, Смоленске. Был начальником политотдела ракетной дивизии, первым заместителем начальника политотдела ракетной армии, позднее – заместителем начальника политуправления РВСН.
В 1990 годы пришлось ему «расплачиваться» за эти должности. Хотя стыдиться Геннадию Николаевичу не за что. Он всегда открыт для людей, работал с распахнутой душой, всегда помогает людям.
После должности инструктора отдела Административных органов ЦК КПСС, где он «утверждал» «трёхзвёздных» воинских начальников, в том числе и своих подросших в должностях бывших командиров, он оказался, если не изгоем, то безработным на какое-то время. Выручили уважавшие его ракетчики.
Стал он помощником начальника Главного управления эксплуатации ракетного вооружения РВСН, позднее – экспертом Комитета Верховного Совета РФ по безопасности и обороне. Затем назначили заместителем главы администрации Краснодарского края и чуть позднее пригласили экспертом Комитета Государственной Думы Федерального Собрания РФ по обороне.
Опыт востребовали при назначении заведующим сектором законодательного обеспечения деятельности Вооружённых Сил Комитета Государственной Думы РФ по обороне и заместителем руководителя Аппарата Счётной палаты РФ.
Потом стал заместителем министра юстиции Российской Федерации, в ноябре 1998 года назначили ещё и полномочным представителем Правительства РФ в Государственной [395] Думе Федерального Собрания РФ. А далее – по восходящей: статс-секретарь – первый заместитель министра юстиции РФ, действительный государственный советник 1 класса (и появились у войскового генерал-майора Батанова три «шитых» звезды на погонах – специальное звание, приравненное к генерал-полковнику).
 Крайний слева – Геннадий Николаевич Батанов, далее – Юрий Алексеевич Грачёв, Борис Скрынник, Игорь Иванович Куринной, Владислав Николаевич Путилин, Валентин Прокофьевич Ососков. Императорское Православное Палестинское Общество. 2017г. Представление книги о первом ракетном соединении. Геннадий Николаевич Батанов помог в издании и этой книги. |
Вернувшись в Счётную палату, став руководителем Аппарата, со временем назначили его на должность аудитора Счётной палаты – постановлением Совета Федерации Федерального Собрания РФ по результатам тайного голосования.
Венцом государственной службы стала для Геннадия Николаевича Батанова должность Председателя Пенсионного фонда Российской Федерации. Оставил её он добровольно, по возрасту, но законы и положения, разработанные под его руководством, действуют до сих пор. Облегчают они жизнь пенсионеров, в том числе и людей служивых. [396]
Владислав Путилин. Член правительства
За свою карьеру генералу Владиславу Путилину – таковы уж неписаные правила административной игры – приходилось трансформировать союзников и примиряться с противниками. Но при этом история жизни Путилина в генеральской среде считается кристально чистой. Большая редкость по нынешним временам. Что же касается деловых качеств, то в этом месте наблюдается полное совпадение мнений как его сторонников, так и откровенных недругов, которые разрешено высказать одной фразой: «Дураков в ЦК не брали!»
События последних лет, истина, дают несть числа оснований усомниться в бесспорности этой служебно-кадровой аксиомы эпохи развитого социализма, но не в случае с Путилиным. В советские времена прилежный паренёк из воронежской глубинки сделал головокружительную карьеру. После окончания Харьковского высшего военного командно-инженерного училища Ракетных войск стратегического назначения он послужил инженером-испытателем на Байконуре, потом окончил с золотой медалью Военно-политическую академию им. [397] В. И. Ленина и защитил кандидатскую диссертацию по философии. На этом с железками было насовсем покончено, и началась карьера политработника, открывшая дорогу офицеру с правильной биографией в административные органы ЦК КПСС.
 Сентябрь 1990 г. Начальник Политуправления Военно-космических сил Министерства обороны СССР И.И. Куринной с ответственным работником ЦК КПСС В.Н. Путилиным и начальником отдела кадров Политуправления РВСН Ю.М. Крекотиным. |
После 1991 года подобная запись в послужном списке для многих стала вердиктом, окончательным и не подлежащим обжалованию. Но у Владислава Путилина была вероятность по-другому обозначить тот самый период своей жизни: «Работал в аппарате Президента СССР». И он ей, конечно же, воспользовался. Правда, при этом пришлось в оперативном порядке переквалифицироваться: в 1992 году, вскоре следом возвращения со Старой площади в РВСН, Путилина «бросили на мобилизацию». [398]
 Владислав Николаевич Путилин и Сергей Борисович Иванов, Военно-промышленная комиссия |
Как известно, главным фаворитом маршала Игоря Сергеева был скоро продвигающийся по служебной лестнице будущий главком РВСН. Но и в Путилине он не сомневался, тот, что на изумление стремительно разобрался во всех тонкостях непрофильной мобработы. Сергеев в нём также души не чаял и, став министром обороны, вскоре назначил начальником Главного организационно-мобилизационного управления (ГОМУ) – заместителем начальника Генерального штаба. И даже после того, как Путилин, видимо, просчитав возможные варианты в известном противостоянии министра обороны и начальника Генштаба Анатолия Квашнина, в какой-то миг оказался в [399] лагере непримиримого оппонента маршала Сергеева, о деловых качествах своего протеже Сергеев мнения не изменил.
Однако Путилина тяжело прозвать человеком, на все сто зависимым от точки зрения начальника. Например, аудитор Счётной палаты Александр Александрович Пискунов (также бывший ракетчик) припоминает, что по принципиальным вопросам генерал мог поспорить и с не терпевшим возражений Анатолием Квашниным. По его мнению, теперешний начальный зампред ВПК довольно искушен, чтобы в условиях скоро меняющейся политической ситуации действовать ставку не на отдельные популярные личности, а на свой профессионализм. Особенно после того, как он на практике освоил не только военные премудрости, но и особенности отечественной экономики. И что ценно – лично изучил наше мобилизационное хозяйство, в котором, по мнению специалистов, сам чертяка ногу сломит.
Мнения журналистского корпуса насчёт Владислава Путилина разделились. Одни считают, что он выглядит чересчур интеллигентно для генерала и производит ощущение (сильно обманчивое, кстати) человека, не завсегда способного настоять на своём. Другие в нём души не чают, отмечая эрудированность, самостоятельность и смелость в общении с прессой, даже тогда, когда эта смелость могла обернуться большими неприятностями по службе.
2008 г. Журнал «Итоги»
[400]
Николай Жильцов.
Из «Анадырского» полка
В Шяуляйской дивизии этот полк стоял особняком. Личный состав его участвовал в беспрецедентной военной операции «Анадырь», развернув баллистические ракеты средней дальности на Кубе.
Лейтенант Николай Жильцов этого опыта не имел, но закалку получил именно в этом полку. И по жизни так вышло, что любое дело ему по плечу.
В пору лейтенантской юности он возглавлял комитет комсомола в Плунге, позже стал помощником начальника политотдела Шяуляйской дивизии по комсомолу.
С лёгкой руки Е.И. Пароля служил замполитом 3-го дивизиона Приекульского полка, по окончанию Военно-политической академии – старшим инструктором Политического управления РВСН по комсомольской работе, потом – в Главном политуправлении СА и ВМФ. Стал один из авторов фундаментальной книги по теории и практике комсомольской работы.
Был заместителем начальника политического отдела в Бологое, затем начальником этого политотдела и первым заместителем [401] начальника политотдела армии в Смоленске, начальником организационного отдела Политуправления РВСН. Закончил службу в Отделе административных органов ЦК КПСС.
 |
Май 1984 г. Всеармейское совещание секретарей комсомольских организаций в Москве. Полковник Е.И. Пароль со своими бывшими помощниками по комсомолу – подполковником Н.А. Жильцовым и майором П. И. Фроловым. |
Полковник в отставке Николай Александрович Жильцов ныне является создателем целого ряда вузов по юридическому профилю (помогают ему бывшие комсомольские работники Владимир Брущинский, Владимир Семёнов).
Жильцов широко известен как ректор образовательного частного учреждения высшего образования «Международный юридический институт». Является кандидатом юридических наук, кандидатом педагогических наук. Профессор. Почётный работник юстиции России.
Охотно помогает ветеранским организациям Ракетных войск в реализации многих проектов. [402]
 1985 г. Бологое. Встреча с ветеранами. В центре – подполковник Николай Жильцов Крайний слева – Виктор Шиянов. |
 Плунге. Боевая позиция полка, побывавшего в 1962 году на Кубе (операция «Анадырь»), стала музеем под открытым небом. |
[403]
Анатолий Белоцерковец.
И психолог, и педагог
Анатолий Григорьевич Белоцерковец долгие годы посвятил комсомольской работе.
Позже стал начальником политического отдела дивизии в Козельске, трудился преподавателем в Военно-политической академии им. В.И. Ленина.
Создавая Политуправление в космических частях, генерал-лейтенант Игорь Иванович Куринной пригласил его на должность первого заместителя начальника Политуправления.
Генерал Белоцерковец являлся очень авторитетным политработником. Вот отрывки из книги Андрея Туля (друга Игоря Ивановича Куринного, полковника, служившего в политуправлении космических средств Министерства обороны СССР). [404]
«Анатолий Григорьевич Белоцерковец не привык жить одиноко. Так сложилось по жизни, что всегда вокруг него – люди. Дома, на службе, в казарме, техническом сооружении, командировке, на стартовом комплексе – постоянно рядом звучат голоса. Люди докладывают, спрашивают, рассказывают, мечтают, спорят, готовятся к пускам ракет, отдыхают после запусков, иногда выпивают. Так или иначе, кто-то живой находится рядом. Белоцерковец находит среди них десятки, сотни очевидцев и участников малоизвестных событий. Умелый собеседник, способный, как говорится, даже мёртвого разговорить, он впитывает их рассказы о той далёкой и трудной поре. Суровые будни, житейские и служебные драмы, порой – трагедии, напрочь отучили этих людей от какой бы то ни было сентиментальности. Их бесхитростные правдивые рассказы открывали Белоцерковцу события давних лет настолько остро и сильно, что комок подступал к горлу. Эти люди чувствовали себя не просто военными. Они ощущали себя полпредами страны, ходившими в атаку на космос.
Генерал Белоцерковец ужасно не любил показуху. Ненавидел различные помпезные мероприятия по достойной встрече. Чего бы то ни было – революционных праздников, юбилеев генсеков, круглых исторических дат, приездов заморских высоких гостей. Вникая в историю практической космонавтики, он непременно обнаруживал крупные неприятности, случавшиеся чаще всего при стремлении ознаменовать чего-нибудь чем-нибудь встречным.
– Большие беды иногда происходили из-за показухи. Опасна она для космических исследований, – не уставал повторять Анатолий Григорьевич. – Сколько пота, крови, средств, да и жизней положено из-за этой проклятой показухи! Вот в 1970 году «к нам приехал Помпиду» посмотреть космический запуск. Наверное, так и не узнал, чего это стоило космодрому.
– Вроде нормально все прошло, Анатолий Григорьевич, французский президент остался очень доволен, – возразил Соловьев. [405]
– Ну, ещё бы ему быть недовольным. «На халяву» такие эмоции получить. А ты, Николай Алексеевич, вспомни, что сказал президент Финляндии Мауно Койвисто после того, как увидел пуск на Байконуре? Вспомни, ты же был в группе сопровождения вместе с генералом Куринным.
– Да, вы правы. Он благодарил Горбачева за то, что дал возможность посмотреть пуск. И добавил, что, когда был в США, американцы отказали ему в этом удовольствии. Причина простая – во время его визита не было плановых пусков. Специально показывать – американцы не дураки, денег понапрасну в космос не пуляют. А у нас – пожалуйста. И никого не волнует, что пуск внеплановый, что боевые расчеты падают от усталости, офицеры позабывали, как детишек своих звать.
– Что там с Помпиду, Анатолий Григорьевич? – Соловьев возвратил генерала к прежней теме.
– Ты бы генерала Патрушева послушал. Владимир Семенович на всю жизнь запомнил ту показуху. Он и рассказывал.
Давно уже сложилась практика подстраховки «показушных» запусков для высоких гостей. Так спланировали и на этот раз. Французскому президенту предстояло смотреть запуск «семерки» с 31-й площадки, а Гагаринский старт оставался на подстраховке. Если пуск на 31-и не пойдёт, включаются в дело коллеги 2-й площадки (Гагаринской). В этих целях установили вторую ракету на пусковое устройство, подготовили, заправили, ждут развития событий. Всё шло по программе, обе «семерки» синхронно готовились «поразить воображение французов». Боевые расчёты умело выполнили свою работу и... остановились. Опасность показухи ещё и в том, что ракета должна взлетать не тогда, когда положено по технологическому графику, а когда этого захочет высокий гость.
 |
Полковник Бонадыков Василий Сергеевич заходил в кабинет Белоцерковца, как и все остальные, запросто. Вообще-то, в кабинет Белоцерковца всех тянуло. Молодых потому, что можно было душевно пообщаться с генералом, высказать мнение и быть услышанным, даже поплакаться в генеральскую «жилетку». Все молодые офицеры политуправления [406] думали, что «Бегемот» – из простецов, а они, современные «вышеобразованные», могут его чему-нибудь подучить. Не понимали, что генерал Белоцерковец был не из «простецов», а из мудрецов, уважал сначала человека, а уж потом его погоны, возраст. И к политуправленческой офицерской молодёжи относился по-отечески по двум причинам. Прежде всего, потому, что уважал людей, будь ты молод или стар. Кроме этого, знал Анатолий Григорьевич, что «комсомолятам» (так он называл отдел комсомольской работы, которым руководил одно время майор Сергей Калинин после дивизиона в РВСН) приходится часто бывать в частях, проверять солдатско-комсомольскую жизнь подразделений И, если они там будут бояться генералов и полковников, много не наработают. Поэтому своим отцовским поведением приучал их не бояться генеральских лампасов. Своим поведением показывал, что генералы – такие же, как и лейтенанты, только чуть-чуть постарше. Как-то начальник политотдела Байконура генерал-майор Голосов Е.С. упрекнул Белоцерковца:
– Анатолий Григорьевич, твои комсомольцы в командировках ведут себя так смело, что я их стал бояться больше, чем командующего и Игоря Ивановича, вместе взятых.
Белоцерковец рассмеялся.
– Почему, Евгений Степанович?
– Приезжают на космодром, представляются, говорят, по какому вопросу будут работать. С ними беседую, намекаю, что, мол, не особо там рвение проявляйте. А они в ответ: «Анатолий Григорьевич советовал построже». Представляете, не приказал, а «советовал». Потом исчезает такой комсомолёнок, зеленый старший лейтенант в гуще космической части. Техническую куртку наденет, чтобы погон не видно было, и сутками среди солдат колготится. Ночует с ними в казарме, на физзарядку, разводы, технические работы, завтраки и обеды ходит, слушает, что солдаты говорят. Через неделю появляется в политотдел с тетрадкой в девяносто шесть листов, исписанной и фактами, и фамилиями, докладывает: [407]
– Евгений Степанович, разрешите доложить о результатах работы.
– Я их правлю, мол, не Евгений Степанович, а товарищ генерал-майор. А они в ответ: «Анатолий Григорьевич разрешил нам обращаться по имени-отчеству». Поправится, помолчит, заглянет в тетрадку толстую и начинает:
– Товарищ генерал-майор Голосов. Разрешите доложить результаты работы.
– Докладывайте, товарищ старший лейтенант Лыч.
– Докладываю, что за неделю работы в космической части полковника Белого выявил тридцать четыре скрытых грубых нарушения воинской дисциплины. Два из них – мордобои, можно на «чепухи» отнести.
– На чепуху?
– Не на чепуху, а на «чепухи»: ЧП, чрезвычайное происшествие, уголовное дело. Рядовой Дубенко свернул челюсть [408] молодому солдату, а сержант Исмаилов ударом прорвал селезенку рядовому Абрамяну.
– Обожди, Андрюха, не спеши. Давай разберемся, – говорю я Лычу, чувствуя, что он прав, и мне несдобровать от его доклада командующему. – Позвони Анатолию Григорьевичу.
– Что? – Белоцерковец слушал с интересом и улыбался.
– Говорит, не «Андрюха», а «товарищ старший лейтенант», вы сами этого потребовали. Представляете, даже меня, генерала, учить начал.
– Но ты, Евгений Степанович, первым его начал ставить в ранжир.
– Да кто же знал, что вы им привили иммунитет от генералов.
– Не только привил, но и научил, как ставить в ранжир генералов. Очень просто, фактурой скрытых нарушений. Комсомолята – это наша смена, нельзя воспитывать их винтиками, мелкотой, давить лампасами.
– А вообще, они отличные офицеры, Анатолий Григорьевич».
Из книги Андрея Туля «В зоне риска»
 |
[409]
|
|
|