Ширина реки зимой по льду была мной измерена шагами, получилось около 1000 шагов, т. е. около 700 метров. Лед реки был настолько прозрачен, что даже было как-то страшно по нему ходить!
В гарнизоне были клуб и баня, которые обогревались от локомобиля, стоящего в ветхом сарайчике у нас под окнами. Локомобиль в банный день работал особенно напряженно. Ранее я локомобиль видел в детстве, в поселке Аять на пилораме. Студентом в деревне Ленинградской области.
Кроме нашего дома в городке было еще три бревенчатых двух этажных 8 квартирных дома и два двухквартирных коттеджа, в которых жил командир полка и его заместители. Отопление во всех домах было печное. Удобства «коллективные» на улице.
За покупками мы ходили в сельский магазин, так как там продукты стоили значительно дешевле, чем в магазине "Военторга"! Молоко покупали на маленьком базарчике у магазина, зимой в замороженном виде, литр - мороженая лепешка. Рыба была очень дешевая, по 30-40 коп за килограмм. Местное население к военным относилось очень хорошо, так как только у нас были деньги, и только нам можно было продать свои продукты.
В сельский магазин за хлебом мы стали отпускать Лену одну. Ее, маленькую, часто пускали без очереди, но вот однажды она пришла с ревом. Какие-то тетки обругали ее и сказали, что мать специально отправляет маленькую дочь, чтобы самой не стоять в очереди. С тех пор Лена аккуратно стояла в общей очереди.
Лена еще в детстве до школы хорошо знала устный счет, и мы стали давать ей деньги не под расчет, а с запасом. И вот однажды продавщица, давая сдачу, обсчитала Лену. Та сначала отошла, потом проверила в уме и говорит продавщице, что стыдно обсчитывать маленьких. Продавщица начала на нее кричать, но очередь за Лену заступилась, так как она всем внятно объяснила, что она купила и сколько та должна была ей дать сдачу, а та сдала меньше. Продавщице перед всеми пришлось объясняться и додать Лене недостающие деньги. Лене тогда не было еще 5 лет. Об этом случае многие узнали и в очереди ее узнавали, хвалили и пропускали вперед. Лена стала своего рода "Сазанской героиней"! Ее даже узнавали на улице села. Вообще Лена у нас была развита не по годам. Быстро читала книжки для школьного возраста. Я еще с Ростова покупал ей всегда много книжек. В Сазанке зимой ее отпускали гулять, если термометр показывал не более -300! .Часто в Сазанке бывали морозы более -450 , да еще с ветром.
Гарнизон. Бытовые разборки
В Сазанском гарнизоне жил личный состав полка Пинчука Н.М. В нашем гарнизоне часто случались различные бытовые разборки. Вспоминается одна.
Семья замполита полка жила на втором этаже. На первом этаже жила семья старшего лейтенанта. У них, как и у нас – большинства, не было холодильников, поэтому скоропортящиеся продукты зимой хранили в сетке снаружи у форточки.
Жена замполита, использовала свою форточку для опорожнения «ночной вазы». И, однажды, твердое содержимое «ночной вазы» застряло в продуктовой сетке нижних жильцов. Видимо, это был не первый случай, поэтому взбешенная жена старшего лейтенанта поднялась на второй этаж и выплеснула уже содержимое своей «ночной вазы» в лицо "зам. политши". Скандал получился классный, замполит оказался "обделанным"! Пинчук Н.М. сам решил разобраться. Собрал всех жен офицеров в клубе и провел с ними беседу о взаимной терпимости и вежливости. Нина там была и была очарована его проникновенной беседой! Видимо его беседа подействовала, так как после нее женщины между собой в магазине в очереди перестали ругаться.
Вскоре замполит попался на какой-то афере с закупками наглядной агитации, и был уволен. Вспомнился мне наш замполит в Манзовке, который, уезжая, «случайно» прихватил ящик с елочными украшениями, купленными на собранные офицерами полка деньги! Не лучше был у нас и замполит в Кап Яре, в Бригаде.
Невольно просматривается параллель: «Сейчас – Единая Россия - партия жуликов и воров; тогда –КПСС - ….»!
Склоки между женами, особенно в малых гарнизонах, были всегда. В гарнизоне «Сазанка» собрались люди из разных частей, в том числе из пехоты и кавалерии. Далёкие от техники, они себя чувствовали «чужаками». В Приморье их части дислоцировались в мелких населенных пунктах и деревнях, поэтому молодые офицеры женились на простых деревенских девушках с 4-5 классным образованием. И, вполне естественно, что тем не хватало общей культуры. В нашем полку в Манзовке таких эксцессов не было.!
Вторая история связана с воровством угля. Сарайчиков для хранения угля не было, уголь мы хранили в кучах под своими окнами. Я имел возможность ездить лично за углем на склад, поэтому привозил кусковой уголь без мелочи. Раз заметил, что исчезают крупные куски угля. Мы жили на втором этаже, и, пользуясь этим, офицерские «дуськи» его воровали. Расход угля у нас удвоился! Машина бурого угля стоила всего несколько рублей. Но мне надоело постоянно привозить уголь. Пришлось придумать систему охраны.
Глыбы угля я опутал тончайшей проволокой, диаметром 0,05-0,1 мм. Ночной злоумышленник проволоку не видит и рвет ее. Срабатывает реле …Под окном у себя закрепил лампу-вспышку от фотоаппарата. Буквально, в первую же ночь вспышка сработала, и я увидел «дуську»-воровку, но не узнал ее. Утром в штабе рассказал многим, что сфотографировал воровку угля. Отпечатаю фото и с ним пойду к замполиту.
Фото у меня не было, я блефовал! А уже в обед вдруг заходит к нам капитан Гарбузенко с первого этажа и говорит, что его жена накануне с санками проходила мимо, когда ее осветило, но она не собиралась красть уголь.
После этого хищения угля прекратились.
Надо сказать, что прямо здесь перед нашим «домом», в 25-30 метрах была кочегарка на локомобиле, с громадной кучей угля. Но уголь там был мелким, чтобы было удобнее его совковой лопатой бросать в топку. Кочегарка снабжала теплом «клуб» и баню, по субботам и по воскресеньям. В субботу кино для жителей гарнизона, солдаты моются. В воскресенье кино смотрят солдаты, а моются жители. Клуб и баня большие старые бревенчатые избы. Построены, судя по бревнам, лет на 20-30 ранее нашего «штаба», где мы жили. В зале клуба простые деревянные лавки на 50-60 мест. Здесь же узкопленочная кинопередвижка. Фильмы старые. В бане тазики времен русско-японской войны. Это «Сазанская» цивилизация. Из разговоров с «пехотными» офицерами узнал, что в расположении их частей и этого не было! Молодые офицеры жили «на постое», как во времена Лермонтова, в деревнях. А ведь год то был уже 1960! Война окончилась в 1945. Когда я служил в Манзовке, то в своих разъездах по Приморью видел, что в брошенных малых гарнизонах, только несколько финских домиков для командования.
На Зее – ледоход
Так мы перезимовали, наступила весна, очень теплая и дружная. На Зее начался ледоход. Зрелище очень впечатляющее. Вода за день поднялась на 2,0 - 4,0 метра, Зея разлилась и затопила всю свою огромную пойму до горизонта.
Ледоход на Зее представлял из себя грандиозное зрелище! Из-за сильных морозов толщина льда на Зее достигала 2,5 -3,0 метров. При ледоходе льдины сталкивались и ломались со страшным грохотом. Рядом на берегу было страшно стоять! Льдины неслись по реке со страшной скоростью. У поворота реки, льдины толщиной более метра вылетали на берег, поэтому Лене было запрещено спускаться к реке.
Иду я как-то на обед и слышу детские голоса у реки. Подошел к берегу и обмер от страха. Лена с таким же, как она мальчиком стоят на самом берегу и палками отталкивают льдины. Я бегом спустился к реке и их палками погнал наверх. Наверху снял свою портупею и впервые отлупил ремнем свою дочь. Лена ревела в полный голос. Она была в шубке, и ремень мало достал ее попку. Но с тех пор, она ни разу нас не ослушалась!
Становлюсь «штатным» рационализатором»!
У меня не было своего подразделения, поэтому распорядок дня был свободным. В Ледяную я перестал ездить. Сразу после разговора с майором Рыбиным мне была выделена в пристройке к штабу комната. Я подобрал мастерового сержанта и двух солдат. Оборудовали комнату станками, сделали по моему чертежу сварочный аппарат для точечной и тонкой дуговой сварки. В пристройке поставили большую циркулярную пилу и сверлильный станок.
Нам дали машину, и мы съездили за материалами на базу, на которую ранее доставляли списанные самолеты и различные запасные части к ним. Обнаружил там ракеты 8Ж38 и все наземное оборудование. Хрущев когда-то решил «пересадить летчиков на ракеты». Видимо с тех пор они там и хранились. Это была большая удача!
Мы загрузили машину всякой всячиной, дюралевыми листами, всякими профилями и различным (что осталось) приборным оборудованием, а также электрическими кабелями, реле и другими деталями. Рассортировали и уложили в нашем «цехе ».
Потом стали приборы и оборудование разбирать, а их перечень записывали в специальную тетрадь, чтобы знать, что у нас есть в наличии.
Кроме сержанта и двух солдат, мне иногда помогали молодые офицеры, которые ожидали назначения на должность. Но они часто менялись, и это вызывало определенные трудности. Поэтому я иногда пишу «изготовили», так как они помогали.
Главным моим заданием было создание ультразвукового «отпугивателя» мышей и крыс. Когда-то в журнале «Наука и жизнь» я прочитал сообщение о том, что мыши и крысы боятся ультразвука. А в числе приборов, привезенных нами, оказался эхолот, сбрасываемый с самолета для обнаружения подводных лодок. К счастью мы его не разобрали. Это большой вертикальный поплавок с мощным ультразвуковым генератором с излучателем и чувствительным приемником. Прибор был выполнен на электронных лампах. Питание от батареи 24 вольта. Я использовал от него генератор и мощный пьезоизлучатель. Опытным путем подобрал частоту непрерывного излучения, которая вызывала сильное беспокойство мышей и крыс в клетке. Питание прибора сделал от аккумулятора с АТТ.
Поместили прибор в хранилище ракет, и через несколько часов все мыши и крысы покинули хранилище. Командиры вначале не поверили. Но потом убедились! Этот прибор надо было срочно внедрять во все Ракетные войска, К сожалению, у нас был только один эхолот, поэтому под охрану установили только одно хранилище.
Я опубликовал статью на эту тему в «Вестнике Ракетных войск», но ее так сильно сократили, что удалили главный ее эффект, и она прошла не замеченной командованием.
Вскоре мне пришла в голову идея использовать в качестве суррогатного отпугивателя громкоговорящую сеть, которая имелась во всех сооружениях. Я изготовил на одной лампе «генератор неслышимых звуков» - 18-25кгц. На ночь динамики в хранилище включались вместе с генератором. Мыши и крысы почувствовали дискомфорт и постепенно ушли! Эта система, на мой взгляд, могла широко использоваться, если бы к штатным динамикам в параллель подключить специальные высокочастотные головки.
Вообще, крысы и мыши были злым роком Ракетных войск. То там, то здесь обнаруживали поврежденную грызунами проводку. А однажды случилось ЧП – «Мыши съели Волкодава!» Генерал Волкодав командовал базой, на которой хранились ракеты. Во время очередной проверки выяснилось, что мыши почти полностью съели внутренние кабели на нескольких ракетах 8К51. Говорили, что генерал был уволен из армии. Не помогли даже его прежние заслуги в Великую Отечественную Войну.
Поэтому мой «противомышиный» прибор у нас в дивизии имел большой успех, мне выдали премию. Я оформил заявку на изобретение. К сожалению, мои дальнейшие перипетии не дали возможности довести дело до получения авторского свидетельства и организации на одном из наших ремонтных заводов массового производства этих нужных для войск приборов. Через несколько лет, когда я служил в НИИ-4 под началом полковника Клычникова, я снова вернулся к этой теме и снова оформил заявку на предполагаемое изобретение, но она вызвала только смех у Клычникова, и его совет старшего был – заниматься своим делом.
Положительным результатом борьбы с мышами было то, что удалось, через главного инженера дивизии, добраться до склада, где хранилось оборудование со списанных старых ракетных комплексов 8А11 и 8Ж38. Их элементная база в значительной степени по наземному оборудованию совпадала с базой нашего комплекса 8К64, ведь конструктор был тот же, Пилюгин.
Чтобы главный инженер дивизии меня принял, ему позвонил командир полка полковник Пинчук Н.М. с просьбой принять меня, как знающего инженера и рационализатора. Но, видимо, ему в этот момент было не до меня. Он меня только спросил: «Где Ваша бумага?», и, наложив резолюцию, выпроводил.
Идя на встречу, я боялся, что он после разговора со мной предложит мне перейти в его службу, и уж тогда мне не отвертеться от Дальнего Востока! А я прилагал максимум усилий, чтобы не остаться в части, а перейти на службу в НИИ. Кстати, Рыбин написал ходатайство о переводе меня на службу по специальности и целесообразно в НИИ, которое подписал полковник Пинчук Н.М.. Но «бумага» застряла где то в «кадрах».
Попутно с работой по «отпугивателю» вторым моим рационализаторским предложением был стрелочный психрометр для измерения влажности в хранилищах ракет. Там для измерения влажности использовался психрометр, состоящий из двух ртутных термометров. Один из термометров был сухой, второй – увлажненный. Снимались их показания, а затем по специальным номограммам определялась влажность. Измерения надо было проводить три раза в сутки. Солдаты постоянно путались в снятии показаний, поэтому иногда включали вентиляторы, когда не надо было и т.д. и т.п.
В г. Свободном, в книжном магазине, мне попалась книга «Электрические измерения неэлектрических величин». Там описывались различные датчики, в том числе и для измерения влажности. В частности, я узнал, что хорошим датчиком измерения влажности является обезжиренный человеческий волос. В зависимости от влажности в помещении он меняет свою длину.
Я изготовил психрометр из механизма самолетного манометра и обезжиренного женского волоса (дала прядь из своей косы Нина). Отградуировал его, проверил и потом показал Рыбину. Он продемонстрировал образец командиру полка, и тот распорядился изготовить опытную партию. Я изменил конструкцию так, что прибор весь разместился в корпусе большого манометра.
Изготовили 7 штук, так как больше не было механизмов от манометров. Было изготовлено два образца психрометров, которые имели специальные контакты, управляющие включением сигнала на пульт дежурного, если влажность выходила за допустимые пределы. Поставили психрометры во все хранилища полка. Попутно я предложил установить в приямки хранилищ поплавковые датчики наличия воды. На конференции рационализаторов дивизии я сделал доклад. Меня поощрили денежной премией.
Поскольку, я чаще других проводил занятия с нашими офицерами по ракете 8К64, то мне было поручено быть ответственным за оснащении класса наглядными пособиями.
Из Отдела Боевой подготовки РВСН, наконец, прислали программу проведения учебных занятий с офицерами частей, готовившихся к боевому дежурству на ракетном комплексе 8К64. Она меня удивила. Много времени отводилось теории и слишком, на мой взгляд, подробному изучению устройств ракеты. Рекомендовалось делать их разрезы и по разрезам изучать внутреннее устройство. Зачем?!
Ни одно из устройств ракеты нельзя было подвергать разборке и ремонтировать. Можно было целиком менять приборы управления и все. Зачем надо изучать двигатель или ГСП (Гиро Стабилизированную Платформу) по их разрезам!?
Кстати, «ГСП в разрезе» предлагалось промышленностью по цене 500 000 руб!
Офицеры в соответствующей военной приемке и отчасти инженеры испытатели на полигоне должны устройство знать, чтобы сделать правильное заключение. Но офицеры в строевой, боевой части?..
Познание для общего развития дело хорошее, но не в ущерб практическим навыкам подготовки ракеты к пуску и безукоризненному соблюдению регламента подготовки. В условиях подготовки к несению боевого дежурства именно это самое главное!
В частности, в Программе на изучение ГСП отводилось 6-10 часов! Свои сомнения я высказал майору Рыбину. Нашел поддержку. У него тоже возникали эти мысли, но если все изучают, значит так и надо делать! Зачем новобранец-ракетчик должен знать «что такое кавитация», «что такое кориолисово ускорение и его роль в прицеливании МКР»?!
Итак, мы приступили к изготовлению тренажера СДУК по проверке ракеты. Командование освободило меня от всех посторонних поручений и нарядов, чтобы не отвлекаться от работы.
Внешний вид аппаратных стоек мы воспроизвели с максимально возможной точностью, если не считать, что аппаратные стойки и передние панели блоков были выполнены не из алюминия, а 10-ти мм фанеры. Эмаль, покрывающая поверхность, была штатная, молотковая. Транспаранты, тумблеры, кнопки, измерительные приборы и другие элементы, находящиеся на передней панели полностью соответствовало штатным. Алгоритм работы также полностью соответствовал реальной аппаратуре. К тренажеру подключался имитатор борта ракеты, кроме того, в состав тренажера был введен специальный пульт, с которого можно было вводить (имитировать) возможные неисправности. Определенные трудности возникли при имитации набора кода для пуска ракеты. Надо было найти подобный механизм! Нашли в старом табуляторе, но он имел несколько иной внешний вид.
Для более глубокого понимания процесса подготовки и пуска, соединили макет стойки со стендом с изображением ракеты и подсветкой задействованных устройств. Для разработки логических релейных схем, мне заново пришлось изучить методику их построения. Хорошо, что у меня была эта литература. Когда я учился в адъюнктуре, то нам выдавали специальные «книжные деньги» для приобретения литературы. Это позволило мне собрать хорошую библиотеку специальной литературы. Правда, это имело и отрицательную сторону, так как вызывало дополнительные трудности при частых переездах и перемене места службы, так как одни только книги занимали целиком малый контейнер.
Наш тренажер занял первое место на армейском конкурсе в г. Хабаровск, и меня (с моими помощниками) командировали на главный в РВСН смотр-выставку учебной и тренажной техники, Выставка проходила в Омской дивизии РВСН. Нам выделили теплушку, в которую мы погрузили наш тренажер, добавили двух солдат для полноты караула и мы поехали в Омск.
Главным инженером дивизии оказался подполковник Яшин, у которого я был консультантом по дипломной работе. Он встретил меня хорошо, и даже пригласил перевестись в его службу. Я согласился, хотя подумал, что Омск – это не фонтан! На этом конкурсе наш тренажер занял третье, призовое место. Первое место занял тренажер созданный в Академии Дзержинского, а второе – тренажер (весьма посредственный) из Академии им. Можайского. Хороший тренажер (лучше, чем у меня) сделали умельцы из Нижне-Тагильской дивизии. Они первыми встали на боевое дежурство с ракетами 8К64. Но за день или два до демонстрации он у них вышел из строя, и восстановить его работоспособность они не сумели!
Во время выставки действовал семинар по методике обучения.
Одновременно с конкурсом тренажеров проводился конкурс учебных классов. Особо был отмечен класс двигателей Камышинского училища, где все было разрезано!
Я получил благодарность Главкома и какую-то премию.
По возвращению в Сазанку, всем моим помощникам - сержанту и двум солдатам был предоставлен отпуск на родину. А майор Рыбин снова написал ходатайство о моем переводе в НИИ-4, его подписал командир полка Пинчук Н.М. и уже утвердил командир дивизии. Но управление кадров РВСН хранило молчание. А как-то воздействовать из такого «далека» -«ДВК» на бюрократов было невозможно. Не выполнил свое предложение-обещание о моем переводе и Ю. Яшин.
Как потом я узнал, он в это время сам решил прорываться из захолустного Омска вверх и, естественно, ему было не до меня. Через некоторое время он стал генералом – заместителем начальника Северного полигона в Плесецке. А потом и генерал – лейтенантом, начальником этого полигона.
Я продолжал «висеть в воздухе». Денежное содержание платили. Должности не было! Выполнял поручения командования полка и дивизии. Был Председателем комиссии по рационализации и изобретательству. Председателем комиссии по проверке финансово-хозяйственной деятельности полка. Зам председателя комиссии дивизии по присвоению классности офицерам дивизии. Командиром гарнизона «Сазанка». А Кадры РВСН продолжали молчать! Видимо думали, что я смирюсь и соглашусь на должность в Ледяной. Мне предлагались должности – «Инженер полка», «Помощник Главного инженера дивизии по автономным системам». Но я упорно отказывался – это не моя специальность!
Я стал писать жалобы в Управление Кадров Министерства Обороны.
Наступило лето. Наша жизнь в Сазанке продолжалась. Летом там было хорошо. Дело в том, что Сазанка находится на широте Крыма, поэтому лето очень жаркое. Мы с Ниной и Леной часто гуляли по окрестным сопкам. С сопки открывался изумительный вид на реку, на идущие по ней пароходы, на широкую зеленую пойму.
Недалеко от нас Зея делала резкий поворот, и в том месте был каменистый перекат
Через этот перекат пароходы проходили только по большой воде, которая возникала, когда в верховьях реки проходили дожди.
У нас пароходы подходили к самому берегу. Пароходы были старинные дореволюционной постройки, в качестве движителей они использовали гребные колеса, располагаемые по бортам. Иногда пароходы подходили к перекату и ждали большой воды.
Угольные пласты выходили прямо на высокий берег Зеи. На фотографии Лены, на круче видны темные фрагменты. Это куски угля, свалившиеся с подмытого берега.
Когда в Сазанке был штаб флотилии, то для экономии средств во время войны (с Японией) матросы с берега пробили штольни к угольному пласту и полностью обеспечивали гарнизон своим топливом.
Летом мы у дома раскопали маленький огородик, на котором посадили помидоры и овощи. В июне мы уехали в отпуск на Урал, к моим родителям.
После возвращения из отпуска мы в коридоре увидели гору из красных помидор. Их сняла наша соседка. Помидоры были очень сочные и вкусные.
Такого «коварства природы» мы не ожидали после такой продолжительной и морозной зимы. Но ведь наша Сазанка находилась на широте Крыма!
Я начальник гарнизона!
Наш полк принял все сооружения стартовой позиции от строителей и наладчиков. Провёл тренировки опытно-боевого дежурства, и настал заключительный этап подготовки полка к несению боевого дежурства - боевые стрельбы ракет с полигона Байконур. Полк погрузился в г. Свободный в эшелон и в середине марта 1963г выехал на полигон.
«10 февраля 1962 года 27-я ракетная дивизия заступила на свое первое боевое дежурство (570-1 ракетный полк под руководством полковника Пинчука Николая Михайловича) для выполнения задач по защите нашей Родины, которое несла в течение тридцати лет». Это современная туфта!
А я, как старший по должности, был на время командировки полка, назначен на должность начальника гарнизона.
В гарнизоне из военнослужащих осталась только рота технической службы, которая имела подразделения жизнеобеспечения гарнизона: сантехников, кочегаров, поваров, шоферов машин жизнеобеспечения и другие для поддержания всех служб гарнизона в рабочем состоянии. Ротный и два командира взводов – старшие лейтенанты. Третьим взводом командовал молодой лейтенант.
Дежурными по гарнизону ходили прапорщики. Каждое утро в 8 часов я приходил в часть, дежурный мне отдавал рапорт: «Часть смирно! Товарищ капитан, за время Вашего отсутствия происшествий не случилось! Дежурный по части прапорщик Петров». Потом я обходил все подразделения.
Начинал, рабочий день, как обычно, со столовой, снимал пробу с подготовленного завтрака, проверял чистоту и при нарушениях делал «разбор». Заходил в казармы. Проверял порядок и занятия.
Пришлось командовать гарнизоном 1,5 месяца. За это время в гарнизоне произошло несколько ЧП.
Первое ЧП
На территории части была задержана проститутка, которая использовала бедный солдатский контингент и «давала» за подножный корм - кормежку. С солдат брала по 3 рубля за один раз. Пропустила за один раз человек 10, пока ее не задержали и привели к дежурному. Смеялась, что таких половых «дохляков» встречает впервые. Не успеет забраться, а уже кончает дело. Проститутку задержали.
Дежурный вызвал меня из дома. Доложил мне о происшествии. Я приказал выявить всех причастных к этому делу солдат. Поймали солдат на «мормышку» объявили, что она заявила, что ее изнасиловали, поэтому каждый должен написать подробную объяснительную, в которой бы объяснил, что дело проходило абсолютно добровольно. Что каждый и сделал. Меня волновал только один вопрос - заразна ли она?
Она написала подробную объяснительную о том, что у нее постоянная патологическая потребность в мужчинах. Ранее она жила в шалаше около позиций ракетчиков ПВО. Но ее выследили и с собаками выгнали с насиженного места.
Я вызвал одного из офицеров и приказал отвезти ее в г. Свободный, вначале в гарнизонную комендатуру, чтобы там ее допросили работники КГБ. Затем переправили в диспансер, где взяли у нее анализы. На другой день, нам сообщили, что опасных, заразных болезней у нее нет. Мы, и особенно причастные солдаты, облегченно вздохнули. Я объявил строгий выговор командиру хозяйственного взвода.
Второе ЧП
Второе ЧП было на эту же тему, когда одна 50-ти летняя женщина - уборщица зачастила в расположение солдат роты техобслуживания с вполне определенными целями - подработать. Но однажды с ней обошлись не очень вежливо, и она пришла с жалобой к дежурному. Солдаты нарушили договоренность и за те же деньги ее поимели еще три человека, а это уже насилие. А за насилие положено до 10 лет тюрьмы! Пришлось мне вмешаться, и предложить ей проехать с нами в венерический диспансер, кроме того, ей предстояло объяснить, как она проникла на закрытую территорию. В конце концов, она написали подробную объяснительную записку, в которой отказалась от всех претензий к солдатам.
ЧП «районного» (дивизионного) масштаба
Но главное происшествие оставило часть и весь жилой городок без питьевой воды. Насосное оборудование было очень старое, выпущенное в начале века. Насос был штанговый. Насос находился в скважине глубиной 25-30 метров. Кривошипно-шатунный механизм, находящийся у устья скважины обеспечивал возвратно-поступательное движение штанги насоса. От ржавчины и старости штанга оборвалась - насос вместе с частью штанги упал на дно скважины.
Снабжение городка водой прекратилось. Я запретил расходовать воду из водонапорной башни, чтобы оставить резерв воды на случай пожара.
Доложили в штаб дивизии в Ледяную. Оттуда прислали машину-водовозку, и приехал полковник - зам. командира дивизии по тылу, чтобы «лично возглавить борьбу с чрезвычайной ситуацией». Он обратился в г.Свободный, в организацию “Водоканал”, но ему ответили, что оборудование старое и восстановлению не подлежит. Достать упавший в скважину насос они не могут из-за отсутствия соответствующего оборудования.
Водовозка за водой ездила в Свободный (7-8 км туда и столько обратно). За две недели мы «съели» весь выделенный нам лимит на бензин, так как для обеспечения жизнедеятельности городка водовозка должна была делать не менее 4-6 рейсов в день.
Для обеспечения гарнизона технической водой на берегу Зеи поставили пожарную мотопомпу, которая закачивала воду в две аварийные цистерны. Одну поставили на территории части, другую у жилых домов.
Одновременно, я заставил активно работать свое серое вещество головного мозга, чтобы придумать устройство, которое при необходимости позволило бы зацепить штангу в скважине и вытащить ее. Когда я учился еще в школе, то просматривал две папины старинные книги (я интересовался подряд любыми вопросами, связанными с техникой) о строительстве и обустройстве жилых поселков. Там были главы по устройству скважин для воды и их эксплуатации и ремонту. Что делается при обрыве штанги? В книге были какие-то чертежи, но я, естественно, их не запомнил. Пришлось придумывать что-то свое.
Штанга насоса состояла из 3-метровых звеньев, которые соединялись между собой резьбовыми соединениями. В этих местах штанга имела расширение толще самой штанги в 1,5 - 2,0 раза. И вот за это расширение я и решил поймать оборвавшуюся штангу. Для этой цели надо было сварить веерный конусный ловитель. В качестве материала для ловителя я решил использовать рессорную сталь, а в качестве штанги для ловителя - арматурную сталь (см. Рис.).
Ловитель должен быть достаточно тяжелым, чтобы он натягивал несущий трос. А в качестве несущего троса решил использовать буксирный трос лебедки ЗИЛ-131м.
С первой же попытки произошел захват штанги насоса, но захват оказался непрочным, и при включении лебёдки штанга сорвалась. Вторая попытка (более часа) оказалась полностью успешной, захват (за что-то) произошел, но ЗИЛ буквально встал на дыбы, а насос не поднимается. Я подумал, что возможно захват зацепился за прорези в обсадной трубе. Тогда надо отцепляться и ловить штангу заново! Но решил повременить и сделать перерыв на обед. Оставили машину под углом 30 градусов, и пошли обедать.
Иду с обеда, а навстречу спешит радостный старшина-дежурный. Докладывает, что пришли с обеда, а машина стоит на всех колесах. Ждем Вашего решения. Подошли к водокачке. Машина опустила передок с лебедкой, но трос натянут как струна!
Включили подъем на самой малой скорости, машина дернулась, приподнялась на несколько секунд, и трос пошел вверх. Видимо насос засосало в ил скважины, и постоянная нагрузка извлекла его. Так осторожно поднимали, пока из скважины не показался ловитель и конец штанги. Поставили захват на штангу, трос с ловителем отсоединили.
Я был страшно рад. Солдаты- из ремонтной мастерской, помогавшие мне, были тоже очень рады и удивлены удачей. Насос достали и восстановили.
Когда я доложил в штаб, что насос из скважины достали, там тыловики мне вначале даже не поверили. Приехал из штаба майор и лично убедился!
На устройство - ловитель я подал авторское свидетельство. Было положительное решение, но в связи с последующим моим переводом во Владимирскую Армию следы моей переписки, видимо, затерялись. В Ледяной мне объявили благодарность «За инициативу в разрешении аварийной ситуации» и выплатили приличную премию.
После возвращения полка со стрельб на полигоне Байконур его сразу поставили на боевое дежурство, и большинство семей переехали жить в жилой городок на Ледяную. Освободилось много квартир, и мы переехали в двухэтажный дом, в 3-х комнатную отдельную квартиру. Одну комнату я превратил в мастерскую. Набрали армейских ящиков и стали компоновать вещи на отъезд в одной из комнат.
Жили в ожидании перемен на чемоданах. Именно тем летом я из брошенных санок изготовил маленькую скамеечку для Лены. Эта скамейка до сих пор жива, оказалась очень легкой и удобной. Она успешно используется на даче.
Последние месяцы в Сазанке
.В последние два месяца меня, несмотря на мои многочисленные благодарности от командования, из-за моей несговорчивости занять предлагаемые высокие должности выводят за штат. Только с постановкой полка на боевое дежурство пришли новые штаты, из которых моя должность была исключена. Платят денежное довольствие только за звание, т. е. семьсот рублей. У нас были скоплены деньги на пианино для Лены. Пришлось эти деньги пустить в расход, да еще кое-что продать. В дальнейшем этот фактор будет решающим при предоставлении мне на новом месте службы квартиры вне очереди.
Сейчас, как мне кажется, мне надо было еженедельно обращаться к командиру полка полковнику Пинчуку Н.М.. У него должно было остаться обо мне весьма положительное мнение. И могли меня временно оставить в штате. Я очень успешно занимался в полку рационализаторской работой, создавал тренажеры. Кроме того, когда часть уезжала на полигон, то я оставался за начальника гарнизона и успешно справился с этой задачей. Но мне почему-то это казалось неудобным. Можно было «наведаться» и к командиру дивизии. Короче, я, видимо не использовал все возможности. Меня страшило, то, что меня оставят на службе в дивизии в Ледяной.
Когда полк уехал на стрельбы, у меня оказалась масса свободного времени. И я завалил кадровые инстанции жалобами на то, что при дефиците специалистов моего профиля меня не хотят использовать по специальности (писал по два письма в неделю). Видимо им надоел настырный жалобщик, и по его жалобе решили принять меры. На мое четвертое или пятое письмо в МО, получил ответ, подписанный генерал-полковником Покровским. Он сообщил, что я назначен преподавателем радиотехники в Смоленское училище. Ждите приказ. Но в Ракетных войсках такого училища нет, следовательно, меня переводят в ПВО.
Я долго хранил всю свою «жалобную» переписку, но потом, уже в Болшеве выбросил. А зря. Пригодилась бы для архива истории.
Наконец, приказ, но уже из кадров РВСН. Меня переводили во Владимирскую Армию на должность помощника главного инженера дивизии по системам радиоуправления. Произошло то, чего я длительно добивался! Если бы я согласился занять достаточно престижную должность главного инженера полка, то неизвестно как бы затем сложилась наша судьба.
Но, что было, то было!
Мы быстро собрались, так как фактически давно жили «на чемоданах». В г. Свободном я заказал большой контейнер. Вещи в Сазанке погрузили с помощью солдат на бортовой ЗИЛ и отвезли на контейнерную станцию. Там перегрузили все вещи в контейнер, и я адресовал контейнер в город Владимир.
По пути с Дальнего Востока я завез Нину и Лену к своим родителям и там их временно оставил. Как поется в известной песне: «…родительский дом начало начал, ты в жизни моей надежный причал. Родительский дом, пускай много лет, горит в твоих окнах добрый свет!»
Так окончилась наша печальная, но познавательная эпопея на Дальнем Востоке, которая произошла из-за карьеристов и бюрократов, которым было наплевать на судьбы отдельных людей во имя собственной выгоды и карьеры. («Виновник» не ушел от расплаты, но об этом в следующей новелле.)
Послесловие
Однажды, находясь в госпитале «Клинический Центр ВВС» я встретил подполковника в отставке Дмитриева, с которым вместе служили в гарнизоне Сазанка. Он туда прибыл сразу после окончания училища лейтенантом чуть позже меня.
В госпитале он меня сразу узнал, так как почти месяц пробыл в «моей бригаде» по изготовлению тренажера. Потом и я его вспомнил. Мы начали вспоминать то время в Ледяной. Общих знакомых, командиров. Он оказался одним из последних, кто покинул Ледяную. Учился заочно в Благовещенске. Жена у него была из Свободного. Он с душевной болью рассказал подробности ликвидации дивизии. Наша дивизия, расположенная там, подпадала под договор ОСВ-2 и подлежала ликвидации.
Вот, что он мне поведал: «Как только об этом стало известно командованию, они все, включая командира дивизии, загрузили все свои вещи в контейнеры, отправили их в Европу и вместе с семьями уехали в отпуска (из которых, естественно, не вернулись!) Приказ о ликвидации дивизии довел до личного состава нач. штаба дивизии. До этого момента вся дивизия несла боевое дежурство! Спустя некоторое время вышел приказ с планом мероприятий, и на все командные должности были назначены ВРИО. Мой знакомый был назначен командиром одного из подразделений, которое должно было проводить демонтаж стартов. В ее состав включили мастерские-летучки с газо-электро- резательным оборудованием, автокраны, бульдозеры, грузовые автомобили. Ожидали какие то инструкции по демонтажу. Стали разбирать второстепенные объекты, семьи уехали. Офицеров переселили в венный городок Свободный. Вдруг ему сообщают, что в Ледяную прибыл эшелон с мощной техникой для демонтажа и со своими рабочими - ЗАО «Даль Демонтаж». Якобы ему, выигравшему тендер, поручено заняться демонтажем и уничтожением путем взрыва шахт.
Всем Военным предписано было покинуть зону «Ледяная.
С большим трудом (с помощью солдат-автоматчиков) ранее демонтированное оборудование удалось погрузить на платформы и сдать на механический завод в г.Свободный, как это ранее было предусмотрено.
Сделали запрос в Военный округ, а оттуда сообщили, что все делается законно.
Прибывшие состояли из двух организаций. Первая «грабила» жилую зону, вторая «снимала сливки» в позиционном районе.
Вывозили все – выкапывались электрокабели, кабели связи, сигнальные кабели (стойкие к ЭМИ- Электромагнитному импульсу термоядерного взрыва), идущие от командных пунктов полков к шахтам ракет. Их сматывали на новые, специальные катушки Выкапывали бетонные плиты из дорог, бетонные столбики от ограждений. Все, что можно было вторично использовать (окна. двери, паркет, сантехнику и т.п.) аккуратно снималось, складывалось в пачки, запаковывалось и грузилось на платформы.
На жд узле в Свободном, железнодорожники говорили, что эшелоны с металлоломом идут прямо в Китай.
Но внезапно все остановилось! Ледяную, уже разграбленную, передали в Роскосмос. И якобы из Ледяной сделали несколько запусков спутников. Но «эту вакханалию» «непрофильного» использования боевой дивизии прекратил новый министр обороны Иванов, разграбление дивизии продолжилось!
Вскоре Дмитриев вместе с семьей переехал в Серпухов.
Естественно, его рассказ я излагаю так, как помню. Может другими словами.
Буквально месяцем ранее я в газете Красная звезда прочитал статью «Оставленные в степи» о ликвидации дивизии в Карталах.
Обе были мне близки по службе. В Ледяной служил. В Карталах, как представитель Главкома, ставил полки на боевое дежурство. Десять месяцев был там в командировке.
В Карталах и Ледяной события ликвидации похожи, отличия только в том, что Ледяную разграбили «китайцы», а Карталах все разрушили и взорвали без демонтажа и просто сравняли с землей РУССКИЕ!!!
Поэтому, я так близко принял к сердцу судьбы Ледяной и самой крупной из всех ракетных баз - Карталинской!
Еще. Из газеты Известия. Статья про новый полигон «Восточный».
Дивизия, расположенная в Ледяной, подпадала под договор ОСВ-2 и подлежала сокращению. Но сокращение было сделано поспешно. Комплексы не демонтировались, а взрывались! Железобетонные плиты снимались и куда-то вывозились. Вся инфраструктура дивизии: подстанции, насосные и водопровод, очистные сооружения, канализационные сети были уничтожены. Даже рельсы с железной дороги, соединяющей Транс-Сибирскую магистраль с дивизией были сняты и проданы. Дом офицеров, школа, штабные здания, здания жилого фонда и складские помещения были разграблены. И так далее и т. п.
Оказалось, что легче построить все заново на новом месте, чем использовать старые!
Не хватило денежных средств для освоения этого крайне отдаленного и очень трудного по климатическим условиям района. По слухам и некоторым сведениям из печати, денег хватило лишь на создание инфраструктуры части нового военного городка (город Углегорск), а также сооружений и зданий одного комплекса для пусков легких ракет типа "Старт".
