 |
|
 |
|
|
|
|
Ликвидация ракетного А. Горохов, Ю.Щербинин * * * В. Полежаев
Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
Здесь представлены газетные материалы периода август-сентябрь 1988 года, а также фотографии, сделанные в период подготовки и ликвидации ракетного комплекса «Пионер» в Дровяной (Читинская обл.)
Событие в предвечерней заволжской степи, свидетелями которого стали представители мировой общественности, десятки советских и иностранных журналистов, как бы подвело предварительный итог напряженной августовской работе наших ракетчиков.
Несколько строк из хроники этих дней. 8 августа в населенном пункте Лесная в тридцати километрах от Барановичей (Белорусская ССР) они приступили к ликвидации жидкостных ракет Р-12 (СС-4). В тот же день близ украинского города Сарны началась ликвидация вспомогательного оборудования — пусковых установок грозных РСД-10. 25 августа близ Читы (вся эта география раньше подавалась нами в виде «Н-ских ракетных гарнизонов") они простились с первыми из восемнадцати (такова программа на август) РСД-10, уничтоженными методом пуска, то есть убывшими в вечность "своим ходом». Все эти дни мы искали встречи с полковником А. Гутниковым. Прежде всего по той причине, что 30 августа Александру Алексеевичу исполняется 50 лет. Но главным образом все же потому, что должность он занимает весьма любопытную — начальник Центра управления ликвидацией ракет средней дальности. Думаем, не каждый офицер-ракетчик, денно и нощно заботившийся о повышении боеготовности, имевший не одну сотню часов боевых дежурств, с легким сердцем согласился бы возглавить работу с прямо противоположными, на первый взгляд, целями и делать нечто обратное тому, чем он всю жизнь занимался. Между нами, к персоналу баз ликвидации уже прилепилось прозвище «ликвидаторов», видимо, по аналогии с названием похожего на крокодилью пасть агрегата для смятия корпусов головных частей ракет (эту штуковину мы впервые здесь, в Капустином Яру, и увидели). — Дело оказалось весьма трудоемким, — переходя на серьезный тон сказал нам А. Гутников, — Ведь подобным опытом никто не располагал. Нужно было создать, как правило, на голом месте эти самые базы ликвидации, провести эксперименты, разработать методики, заказать и смонтировать необходимые стенды и оборудование. Мало того, предстояло обучить личный состав работе с инспекционными группами США. Короче говоря, нужно было сколотить коллектив, способный выполнить поставленную правительством ответственную задачу... Как известно, согласно Меморандуму о договоренности советская сторона должна уничтожить 826 ракет средней дальности (по уточненным данным данным — 809). Из них на Капустин Яр, то есть на подрыв, приходится около 600, методом пуска ликвидируют несколько десятков ракет РСД-10, ну а остаток приходится на устаревшие жидкостные ракетные системы, где достаточно слить топливо, срезать сопла ЖРД и разрезать баки. Весь трехлетний цикл ликвидации ракет средней дальности разделен на два этапа: на первом — 29 месяцев — будут уничтожены все Р-12 и примерно две трети РСД-10... Этой арифметикой мы занимаемся в те несколько часов, что остаются до назначенного на 17 часов 30 минут взрыва на так называемой полевой технической позиции, построенной за короткий срок в прямом смысле в чистом поле на ровном, как стол, пространстве, поросшем верблюжьей колючкой и полынью. Командно-наблюдательный пункт, трибуны для гостей, медпункт, полевой ресторан, стоянка инженерной техники для рекультивации почвы в точке взрыва, два — «ликвидатора» в металлических клетках — для смятия корпусов головных частей... Тут же — жилая зона для американских инспекторов, сбору оборудованная, вот еще один парадокс истории, в штатных машинах боевого комплекса СС-20. Одна из этих трех машин — столовая с кухней, купе для поваров, салоном на четыре стола, умывальниками, библиотекой, телефонами и телевизором. Другая — общежитие, напоминающее спальный пассажирский вагон. Третья же — электростанция. От трибуны куда-то далеко в степь, в сторону поля подрыва, или — «боевого поля», бежит рядок желтых столбиков с красными макушками — дают они направление на «точку». Там уже уложены три обреченные ракеты. До них — километров пять-шесть. С командиром базы ликвидации подполковником С. Гальченко и политработником подполковником С. Рудых (обоим по тридцать шесть лет) отошли чуть в сторону, туда, где выстроилась колонна из трех ракет и двух сорокатонных кранов (ракетчики демонстрируют доставку ракет на точку подрыва). Нет-нет да и бросят офицеры взгляды на боевые (уже в прошлом) машины. Чего в этих взглядах больше: тревоги, печали, радости? Трудно сказать. Но понять-то этих людей, да и самих себя нам надо. Да, нелепо звучит словосочетание — «чудо-оружие», варварски, по-людоедски. С другой же стороны, это оружие, если рассматривать его как продукт человеческой мысли, как инженерное сооружение — действительно «чудо», вполне современное, красивое, если хотите. Мы радуемся за счастливую девочку, увидевшую собственными глазами уничтожение ядерной ракеты, ной стараемся поставить себя на место офицера, сломавшего то, чему он отдал всего себя. Триумф разума и трагедия профессионала, свет и тьма, извечная борьба двух начал, раздвоение личности... В этом вот, думается, глубинная диалектика ликвидации целого класса страшного оружия. При одном, конечно, условии: если обеими сторонами дело делается честно, без кукиша в кармане в виде — «компенсации» и «довооружений». Как бы это ни было горько (с точки зрения простого подсчета убытков), но человечество должно было начать освобождаться от погибели на колесах, в пусковых шахтах, на железнодорожных платформах. На глазах, что говорится, у С. Гальченко и его сослуживцев РСД-10 «родилась», и на их же глазах умирает…. Вообще в этой степи история человечества в определенном смысле завершает сейчас виток своего развития, когда ракетная техника воцарилась в арсеналах. Период порой противоречивый, наполненный угрозами и недоверием, — «холодной войной», разорительной гонкой вооружений, — «ракетными кризисами» и региональными конфликтами. Без сомнения, год нынешний запомнится многими событиями. Советские войска выходят из Афганистана, смолк бессмысленный гром пушек на ирано-иракской границе, на земле Кампучии набирает обороты процесс национального примирения... Мирные взрывы в Сарыозеке (Казахская ССР), где первого августа началась ликвидация советских оперативно-тактических ракет, и здесь, в Капустином Яру, отмечают первые шаги человечества к безъядерному миру. По дороге на базу ликвидации, а дороги здесь долгие, на десятки километров, мы останавливались у памятника на месте старта первой в нашей стране баллистической ракеты. Пуск тот состоялся в 9 часов 47 минут 18 октября 1947 года. Эта дата и считается днем рождения полигона. Капустин Яр хранит память о первопроходцах: в названиях улиц большого зеленого города, в бюстах и обелисках, в музее, куда уже доставлена согласию опять-таки договору одна пусковая установка РСД-10. Здесь же, в городе, похоронен и первый начальник ракетного полигона генерал-полковник Василий Иванович Вознюк. На одной из степных развилок замечаем спутник — «Интеркосмос» — память о том, что с этой земли стартовала и космическая программа стран социалистического содружества. И все же главное, чем вынуждены были заниматься здесь ракетчики, — укрепление обороноспособности Отечества. ...Но вернемся, однако, на базу ликвидации, где гостей приглашают в автобусы, чтобы съездить на — «боевое поле», посмотреть на подготовленную к уничтожению связку из трех ракет. Напомним читателям: РСД-10 — это двухступенчатая ракета длиной 16,49 метра. Первая ее ступень весит 26,63 тонны, вторая — 8,63 тонны. Конструктивно она выглядит так: тонкостенные оболочки диаметром 1,79 метра (первая ступень) и 1,47 метра (вторая) с запрессованным в них твердым топливом. Ясно, что имению на топливо приходится основная доля весового баланса ракеты. Поневоле задумаешься: с какой же силой ахнет эта связка? Этот вопрос мы и задали на точке подрыва представителю инженерных войск полковнику Н. Кушко. — Тротиловый эквивалент взрыва - около девяноста тонн, ответил Николай Иванович. — Для того, чтобы обеспечить полное, без каких-либо остатков уничтожение ракеты, мы провели серию экспериментов, разработали методику укладки ракет, обвязки их взрывчаткой. Воронка образуется приличная: диаметром метров в сорок и глубиной до двадцати. Сразу же после взрыва специально созданное подразделение майора Федорова приступит к рекультивации почвы, чтобы залечить «рану», нанесенную земле. Кроме того, необходимо было обеспечить стабильность экологического фона... Читателей «Правды», надо сказать, этот вопрос сильно беспокоит. Судим так по редакционной почте. Сообщим что вокруг базы ликвидации ракет РСД-10 расставлены на удалении от шести до восьми — десяти километров 259 постов экологического контроля. Участвуют в этой работе специалисты Госкомгидромета и Минздрава СССР, Академии наук СССР. В свою очередь ракетчики еще раз просили нас передать читателям: ракеты прибывают сюда без ядерных зарядов. ...Время близится к 17 ч сам 30 минутам. Начинает оперативный отсчет. 30 секунд... 20... 10... 5... — Огонь! — Слышна команда, поданная подполковником А. Губой. Яркая вспышка. Огненный шар вздувается; над степью, разлетаются искорки, секунд через тридцать шар гаснет и «отрывается» от земли.. Под гул поднимающихся вертолетов экологического контроля просим начальника полигона Капустин Яр и общего руководителя работ генерал-лейтенанта Н. Мазяркина коротко прокомментировать событие. — Наша страна, — заметил генерал, — на первый взгляд пошла в реализации договора на крупные количественные уступки, ликвидируя, большее число носителей. Но это только на первый взгляд. Дело не в арифметике, а в балансе интересов сторон. К примеру, уничтожаемые американские евроракеты смогли бы достичь территории СССР всего за восемь-десять минут. Словом, наша оборона остается на том же уровне. Мы нисколько не поступились потребностями безопасности страны… «Правда», 29 августа 1988 года,
Первые пуски ракет средней дальности РСД-10
Необычная, никогда прежде не появлявшаяся в таком виде колонна тяжелых машин шла солнечным августовским утром по таежной дороге. Мощный рокот стоял над тайгой, уходил в ее недра, возвращаясь оттуда раскатистым эхом. Встречные автомашины останавливались на обочине, водители и пассажиры выходили из них и долго смотрели на колонну ракетоносцев. Вместе с политработниками подполковником А. Чернышевым и майором Н. Серегиным, сопровождавшими колонну, накануне мы поинтересовались настроением людей, тем, как они воспринимают происходящее. За внешним спокойствием солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров легко угадывались собранность, сосредоточенность, внутренняя отмобилизованность каждого. Об этом свидетельствовали дела ракетчиков, образцовый порядок на каждом участке, на всей территории военного городка. Некоторое время тому назад перед подразделением была поставлена задача совершить многокилометровый марш, развернуться на запасной позиции, провести пуски. Стояла распутица. Несколько дней подряд, не переставая, лили дожди. Реки вышли из берегов и стали серьезной преградой на пути колонны. В одном месте пришлось наводить понтонную переправу. Под многотонной тяжестью ракетоносца понтоны просели, скрылись под водой, и пусковые установки двигались, разрезая течение мощными скатами. Направление движения им указывали регулировщики, стоявшие с флажками в руках подчас даже в ледяной воде. Словом, обстановка была по-настоящему сложной, максимально приближенной к боевой. Но тем полнее, ярче проявились лучшие качества ракетчиков. Поставленную задачу они выполнили четко. Среди тех, кто отличился тогда, были офицеры А. Шевский, А. Катырев, А. Мартынов, А. Натаров. Они и в сегодняшнем марше принимают участие. Спрашиваю у подполковника А. Шевского, что он испытывает накануне предстоящих пусков. Его ответ предельно краток: — То, что и весь личный состав, — ответственность, желание сработать как можно лучше. И все же, глядя на собеседника, видишь, что он волнуется. Скорее, это предбоевое волнение. Десятки, сотни самых ответственных экзаменов выдержал за свою офицерскую службу подполковник А.Шевский. Отчитывался как за личную подготовку, так и за боевую выучку подчиненных перед самыми взыскательными комиссиями. Его ракетоносцы, внезапно получив учебно-боевую задачу, совершали стремительные неуловимые ночные броски. Прорывались под проливными дождями или в трескучие забайкальские морозы между таежных сопок, через болотные топи. И результат был неизменно один - снайперский удар по цели. Задача, стоящая перед ним сегодня, казалось бы, намного проще. Но один момент меняет ситуацию полностью, многократно повышает психологическое напряжение. За пусками будет наблюдать инспекционная группа США. Факт этот говорит сам за себя, и вряд ли тут требуются какие-либо комментарии. Не случайно столь подробно рассказываю о подполковнике А. Шевском. Его мысли и чувства, его боевой настрой отражают мысли и чувства ракетчиков. На привале я снова беседовал со многими из них и еще раз убедился в том, что настроены они оптимистически, высокий смысл происходящего им ясен. В их сознании интересы защиты Родины сопрягаются с необходимостью приостановить гонку вооружений. Вот майор В. Петров и старший лейтенант И. Гончаров — командир и номер расчета, который будет производить первый пуск. Даже сейчас, незадолго до ответственного испытания, они не уходили от разговора, не замыкались в себе, а наоборот:- были общительны, держались непринужденно. Именно в эти минуты они рассказали примечательный эпизод. Один из инспекторов США, заходя в сооружение для ракетоносца, вдруг остановился в нерешительности у открытой двери. Его замешательство стало всем понятно, когда он, показывая на сверкающие белизной, без единого пятнышка стены ангара, воскликнул: — Здесь чисто, как в операционной. В обуви даже боязно заходить. Мне доводилось бывать в подобных сооружениях, и рассказанный эпизод не удивил. Он лишь еще раз напомнил об отношении ракетчиков к твоему оружию. И вот мы на наблюдательном пункте, находящемся в двух километрах от позиции, где среди сосен и елей стоят пусковые установки с изготовившимися к старту ракетами. Там же — подвижный командный пункт, на котором места у пульта занял расчет, возглавляемый майором В. Петровым. Стоим, ждем. Погода изумительная, в небе ни облачка. Время приближается к часу, на который назначен пуск. Всматриваемся в то место, откуда должна появиться ракета. Неподалеку наблюдательный пункт группы американских инспекторов во главе с подполковником Николасом Тройаном. Уже проведены прединспекционные процедуры, состоялось подтверждение типа ликвидируемых ракет. Поступает команда на пуск. И грохнул, долетел до НП мощный звук. Будто громадный железный кулак ударил по отдаленной гранитной сопке. Это сработал заряд, подбросив махину ракеты. Ракета на секунду зависла в воздухе, затем, сотрясая округу, включились ее двигатели, и пошел, взметнулся гонимый огненным смерчем гигантский снаряд. Оставляя за собой дымовой шлейф, он уменьшался с каждым мгновением. Не удержались, зааплодировали американские инспектора. Началась подготовка к проведению следующего пуска... Полковник В. ПОЛЕЖАЕВ,
Все фотографии сделаны в сентябре 1988 года, Дровяная. Это полк который базировался рядом с малой 10-ой (49518 - если память мне не изменяет). Подготовка — соответственно в трб, а пуски — позиционный район дивизии. [К сожалению, ни имени, ни фамилии писавшего эти строки, и собравшего данные материалы мне неизвестно... — Ред.]
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
