 |
|
 |
|
|
|
|
ПЕРВОПРОХОДЦЫ
При перепечатке ссылка на источник обязательна.
Наш адрес: ruzhany@narod.ru |
||
|
Опубликовано в
газете "Спутник" (г. Юбилейный) Автор серии статей, составляющих интересный рассказ очевидца, участника самоотверженной работы учёных и инженеров, стоящих у истоков Российской космонавтики, Георгий Александрович КОРОЛЁВ родился в 1925 году. Ветеран Великой Отечественной войны. Окончил ВКИАС им. С.М. Будённого. Службу в НИИ-4 Министерства обороны начал в 1956 году. Полковник, кандидат технических наук, специалист в области проектирования и эксплуатации полигонно-измерительных комплексов различного целевого назначения.
Прошло более полувека со дня успешного запуска Советским Союзом межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, состоявшегося 21 августа 1957 года. За несколько десятков минут ракета из Казахстана достигла Камчатки. Это событие, резко изменившее военно-политическую обстановку в мире, ознаменовало начало освоения космоса человечеством и явилось предвестником создания в стране ракетно-ядерного щита. Несмотря на большой промежуток времени, интерес к истории этого полёта не ослабевает. С чего всё начиналось? Как развивались события? Какова роль специалистов – людей, обеспечивших решение столь сложной задачи? В прежние времена всё это держалось в секрете. Сейчас, по прошествии лет, многое проясняется, написаны и опубликованы воспоминания очевидцев, обзоры, подробности исследований, однако рассказано ещё далеко не всё. Например, в общей истории создания межконтинентальной баллистической ракеты Р-7 главного конструктора СП. Королёва большой интерес представляет процесс создания сложного «инструмента» контроля траектории полёта ракеты – полигонного измерительного комплекса – задача весьма сложная в теоретическом плане и труднореализуемая на практике. Для её решения организации-исполнители формировали экспедиции специалистов: научных работников, инженеров, настройщиков. Мне довелось быть непосредственным участником экспедиции НИИ-4 МО на Камчатку, где в крайне сложных условиях отдалённой местности шла работа по оборудованию района падения ракеты Р7. На основе личных воспоминаний и воспоминаний моих коллег: ветерана СМУ-304, доктора технических наук АА. Серебренникова, ветерана НИИ-4 А.Н. Пластинина, я попытаюсь воссоздать некоторые эпизоды тех памятных лет. Начну с предыстории. Измерение траектории ракеты Р7, пролетающей по трассе от станции Тюра-Там в Казахстане до точки падения в районе Ключевской сопки на Камчатке, практически через всю восточную территорию страны, потребовало создания крупномасштабного полигонного измерительного комплекса (ПИК). В его составе были два позиционных района, условно названных «Тундра» (старт, активный участок траектории полёта ракеты, начало пассивного) и «Кура» (конец пассивного участка и точка падения ракеты). Такая задача не имела аналогов в мире и потребовала для её решения подключения большого числа организаций с высокопрофессиональными специалистами. Разработка эскизного проекта ПИК была возложена Правительством на НИИ-4 МО. Научное руководство осуществляли Г.А. Тюлин и Ю.А. Мозжорин (впоследствии ставшие профессорами, докторами наук, лауреатами Государственных и Ленинских премий – видными деятелями ракетно-космической отрасли страны). Общее руководство осуществлял начальник НИИ-4 А.И. Соколов, тоже будущий доктор наук, лауреат Ленинской премии. Волевой, требовательный человек, он сыграл исключительно важную роль в постановке и координации работ, как на стадии их развёртывания, так и в их дальнейшем развитии. Благодаря инициативе и усилиям этих людей НИИ-4 МО вскоре превратился в крупный ракетно-космический центр, а на его базе возник город Юбилейный. Говоря о заслугах Соколова, Тюлина и Мозжорина, нельзя не отметить их весомый вклад в дело сбора и освоения научно-технических секретов фашистской Германии в области ракетостроения. В 1943–1944 годах немцы, потерпев ряд существенных поражений на востоке от Красной армии и чувствительных ударов авиации союзников на западе, усиленно искали пути перелома в ходе войны. Одним из них явилась планируемая активизация ракетостроения для создания, так называемого, «оружия возмездия», разрекламированного Геббельсом. С этой целью Гитлер выделил колоссальные средства. В короткие сроки были поставлены соответствующие НИРОКР. В нескольких городах были созданы научные центры и промышленные предприятия. В шахтах и тоннелях Пенемюнде, Нордхаузена, Блейхерода, в районе Тюренг и других районах появились пусковые площадки. В результате фашистская Германия достигла известных успехов в ракетостроении, были созданы ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2, осуществлён их массовый выпуск, начаты обстрелы Лондона. СССР к началу войны в области исследования реактивного движения и создания теории космонавтики занимал передовые позиции в мире. Важным практическим результатом тех лет явилось создание реактивных установок легендарных «Катюш», применение которых существенно повлияло на ход сражений. Однако дальнейшая работа в этой области сдерживалась острой недостаточностью ресурсов для массового выпуска других видов необходимого фронту оружия. После разгрома фашистской Германии все секреты немецкого ракетостроения оказались в зонах оккупации союзными войсками, подвергались интенсивному поиску и захвату. В процессе овладения информацией американцы оказались нашими серьёзными конкурентами. Под шифром «Тайпер-клипс» (скрепка) ими проводилась масштабная разведоперация. Именно тогда к американцам примкнул известный немецкий конструктор Фон Браун со своим коллективом. Аналогичная работа велась и Англией. По специальному заданию И. Сталина Советским Союзом была развёрнута широкомасштабная работа в сфере поиска секретов немецкого ракетостроения. В поверженную Германию была направлена группа ведущих специалистов, впоследствии составивших ядро советского ракетостроения и космонавтики: СП. Королёв, В.П. Глушко, М.К. Тихонравов, А.М. Исаев, В.П. Мишин, Н.А. Пилюгин, Б.Е. Черток, Л.Ф. Воскресенский и В.П. Бармин. Ядро дополнила группа представителей различных организаций, работающих по этой теме, в том числе и наши будущие руководители: Соколов, Тюлин и Мозжорин. Со свойственными этим людям энтузиазмом и высокой эрудицией начались поиск и исследования, организованные с привлечением немецких специалистов. А за тем и конструкторская работа, быстро и эффективно использовавшая захваченные секретные данные гитлеровцев. Перехват секретных немецких средств и сведений в области ракетной техники вёлся в условиях массового передвижения войск союзных государств, согласно ранее принятым Ялтинским соглашениям. Возникла необходимость срочно принять меры по предотвращению овладения секретной немецкой документацией, оборудованием, готовыми ракетно-пусковыми установками, службами других стран. С этой целью наше командование проводило перегруппировку войск. Летом 1945 года мне довелось быть участником этих событий. Наш 31-й Гвардейский артполк 12-й Гвардейской стрелковой дивизии был перемещён из района реки Эльбы, где у нас в мае произошла встреча с американцами, в район Тюрингии (населённый пункт Берка близ города Зондерхаузен) на территорию шахты, оборудованной под военный ракетный завод, ранее обслуживаемый пленными. Интересно, что согласно воспоминаниям Ю.А. Мозжорина, в это время именно в Берке в составе бригады особого назначения у него началась многогранная работа по изучению немецкой трофейной ракетной техники. Мог ли я тогда представить, что через 11 лет наши дороги пересекутся, и мне доведётся работать под его руководством в НИИ-4 МО. Группой наших специалистов были успешно решены поставленные разведзадачи, что в будущем имело большое значение для разработки и создания составных ракет, явившихся прообразом современных межконтинентальных баллистических ракет и ракетоносителей ИСЗ. В 1954 году было принято постановление Правительства СССР о создании в ОКБ-1 под руководством С.П. Королёва межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. К работе подключилась огромная кооперация организаций-соисполнителей. Подбор научных кадров шёл из высококвалифицированных специалистов других отраслей, а также выпускников вузов. Разработка эскизного проекта ПИК велась в тесном взаимодействии руководителей проекта НИИ-4 с С.П. Королёвым, руководящими работниками министерств и ведомств. Таким образом, были решены основные концептуальные задачи организации ПИК, что позволило оперативно приступить к начальному этапу работ: рекогносцировке районов, их геодезической привязке и строительству. Одним из основных разделов проекта ПИК была организация траекторных измерений и телеметрии. Ведущими исполнителями в этой области стали руководители научных подразделений института: П.А. Агаджанов, В.Т. Долгов, Г.И. Левин, Н.И. Гребенщиков, И.А. Артельщиков, В.Т. Гарибян и другие. Вскоре, с приходом к руководству Институтом А.И. Соколова, численность НИИ-4 МО существенно возросла за счёт пополнения выпускниками академий и институтов. Лето 1956 года для нас, группы выпускников радиолокационного факультета Ленинградской инженерной академии связи, ознаменовалось радостным волнующим событием. После успешной защиты дипломов мы получили назначение в НИИ-4 МО, что сразу приобщило нас к получившему вскоре мировое звучание направлению работы. Но это позже, а пока… Первую обстоятельную беседу с нами провели Соколов, Тюлин и Мозжорин. Нас поразила их эрудиция, конкретика задаваемых вопросов и вообще деловитость обстановки. Нам стало понятно, что предстоящая работа будет отличаться существенной новизной и требовать нетрадиционных решений поставленных задач. Впоследствии мы высоко оценили значение для будущей деятельности прочной теоретической подготовки, полученной в академии. С большим энтузиазмом мы приступили к работе. Руководители подразделений ко времени нашего прибытия уже обеспечили нам поле деятельности: разработку ряда ответственных тем по ПИК, в том числе по району «Кура». Нам предстояло принять участие в развитии и внедрить принятые решения. Согласно проекту комплекс района «Кура», как часть полигона в целом, создавался в виде территориальной инфраструктуры, составленной из шести измерительных пунктов. Дислокация их привязывалась к расчётной точке падения головной части ракеты и располагалась в безлюдной местности, примерно в ста километрах от посёлка Ключи. При размещении измерительных пунктов соблюдалось условие измерения текущей дальности до летящей головной части не менее чем тремя пунктами одновременно («метод трёх дальностей»). Предусматривалось создание тройки, так называемых, «внешних» (по отношению к точке падения) пунктов на расстоянии 100–200 километров от точки падения и тройки «внутренних», более приближённых. Внешние измерительные пункты (ИП-12 – пос. Ука, ИП-13 – мыс «Озёрный», ИП-14 – сопка «Шивелуч») оснащались полным комплектом радиотехнических средств измерений. В качестве таких средств была предложена классическая тройка, разработанных ОКБ МЭИ под руководством А.Ф. Богомолова, измерительных систем: радиолокатор «Бинокль», высокоточный фазовый пеленгатор «Иртыш» и телеметрическая станция «Трал». Соразработчиками «Бинокля» и «Иртыша» являлись Кунцевский завод № 304 и завод № 567. Активное участие в настройке и сдаче заказчику первых образцов аппаратуры принимало СМУ-304. Выбранные проектом радиотехнические средства ПИК предназначались для решения нескольких ключевых задач. РЛС «Бинокль» по сигналам бортового ответчика «Рубин» измеряла координаты головной части по дальности и величине углов. Фазовый пеленгатор «Иртыш» – высокоточная измерительная система измеряла угловые координаты головной части ракеты, принимая непрерывный сигнал бортового передатчика «Факел». Станция «Трал» осуществляла приём телеметрической бортовой информации. Перечисленные средства составляли костяк измерительного комплекса района «Кура». Его дополнял ряд таких вспомогательных технических средств, как кинотеодолит КТ-50, представляющий собой стационарное сооружение на базе астрономического телескопа, разработанный Ленинградским ЛОМО и Красногорским ОМЗ; как прибор программного наведения измерительных средств ППН, произведённый Загорским ЭМЗ, как фотокамеры, инфракрасная и сейсмическая аппаратура. Важной задачей обработки измерительной информации было сведение результатов измерений к единой шкале времени, что потребовало создания и последующего применения разветвлённой системы единого времени «Бамбук». Важную положительную роль в создании систем «Бинокль», «Иртыш», «Трал» сыграл Главный конструктор А.Ф. Богомолов. Совмещая руководство кафедрой радиолокации Московского энергетического института и ОКБ МЭИ, А.Ф. Богомолов внёс неоценимый вклад в развитие советской школы радиолокации. Использование им современных методов радиотехники послужило основой создания полигонных комплексов для испытаний ракетно-космической и авиационной техники. В годы становления ПИК А.Ф. Богомолов предстаёт перед нами, как общительный, с живым характером, неиссякаемым чувством юмора, спортивного склада человек, смело берущий на себя ответственность за решение сложных научно-технических проблем. Вклад А.Ф. Богомолова в науку отмечен званием Академика РАН, Героя Социалистического Труда, Лауреата Ленинской и Государственной премий, Золотой медалью им. А.С. Попова АН СССР, тремя орденами Ленина. За заслуги в Великой Отечественной войне он награждён орденом Красного Знамени. Предложенная структура полигонного измерительного комплекса района «Кура» впоследствии показала свою жизнеспособность. Однако требования к качеству полигонных испытаний постоянно повышались, возникали новые проблемы в обеспечении траекторных измерений и телеметрии. Несколько забегая вперёд, в общих чертах хочу охарактеризовать одну из них. Так, большую озабоченность у разработчиков и испытателей ракеты Р-7 вызывала регулярная потеря радиосвязи с головной частью ракеты на конечном участке траектории. Связь прекращалась на высоте около 100 километров и восстанавливалась только на приземном участке за несколько секунд до падения головной части ракеты. Образовывалась, так называемая на жаргоне разработчиков, «дырка». Между тем измерительная информация в районе «дырки» имела ключевое значение для отработки механизма подрыва боевого заряда головной части. Остро возникла проблема восполнения потерь информации. Проблема привлекла внимание видных учёных радиофизиков, прежде всего академика В.А. Котельникова и будущего академика Г.Т. Маркова. Предстояло вначале определить физическую природу явления, а затем произвести необходимую количественную оценку его параметров. Согласно заключению В.А. Котельникова, потеря связи обусловливалась экранирующим воздействием плазмы, образующейся вокруг головной части при вхождении её в плотные слои атмосферы. По проведённым оценкам оно составляло величину порядка 100 децибел. Попытки преодолеть такое затухание наращиванием энергетики радиоканала представлялись весьма непростыми. Стало очевидным, что для решения задачи потребуется более широкий фронт поисков методов измерений. К работам подключились коллективы ведущих специалистов ОКБ-1, ОКБ МЭИ, НИИ-4 Минобороны, других организаций и предприятий, участвующих в обеспечении лётных испытаний ракеты Р-7. Большую роль в координации действий специалистов сыграли заместитель главного конструктора академик Б.Е. Черток, руководитель ОКБ МЭИ А.Ф. Богомолов, заместители начальника НИИ-4 Г.А. Тюлин и Ю.А. Мозжорин. Упорная работа по преодолению потери связи велась в ОКБ-1. Разработчики головной части ракеты искали оптимальные формы головок, способы их теплозащиты, места размещения бортовых антенн и прочего. В ОКБ МЭИ велись исследования по пути наращивания энергетического потенциала радиолинии: применение крупногабаритных наземных антенн, повышение КПД бортовых антенн, создание бортовой системы телеметрии с высокими возможностями «Алмаз», повышение чувствительности приёмных трактов наземных средств. Это позволило сузить «дырку», но несущественно. Наиболее эффективным оказался метод запоминания информации на борту, в интервале потери связи и её последующей выдачи на наземные средства после восстановления. Для реализации метода ОКБ МЭИ было разработано и установлено на головной части ракеты специальное запоминающее устройство «Яхонт». В совокупности с другими найденными решениями применение «Яхонта» дало весьма положительный результат. Таким образом, усилиями ОКБ-1 и ОКБ МЭИ был открыт путь к отработке головных частей ракеты Р-7. И, конечно, следует отметить заслугу специалистов лаборатории М.В. Краюшкина в ОКБ-1 и С.М. Попова, П..Ж. Крисса, Б.А. Попереченко, Б.И. Малькова и других сотрудников ОКБ МЭИ. В дальнейшем исследования продолжались в НИИ-4. А.Н. Пластининым, В.Н. Медведевым и И.А. Артельщиковым был предложен суммарно-дальномерный метод траекторных измерений по кратковременно восстановленному сигналу на приземном участке траектории. Испытания макетного образца системы в районе «Кура» обеспечили авторы А.Н. Пластинин и В.Н. Медведев, а также В.А. Юревич, А.Д. Ткачёв и Копыленко. Впоследствии аналогичный метод был применён главным конструктором М.И. Борисенко при разработке в НИИ-885 промышленного образца суммарно-разностной системы «Волна». В.Н. Медведевым исследовалась также возможность траекторных измерений в условиях плазмообразования путём применения радиолокационного метода с пассивным ответом без бортового ответчика. С этой целью было предложено создание специальной радиолокационной станции с высоким энергетическим потенциалом, обеспечивающей автосопровождение головной части по отражённому от плазмы сигналу. Разработка такой РЛС, в виду сложности задачи, могла быть осуществлена лишь в далёкой перспективе, но в силу ряда причин, в том числе экономического характера, осуществлена не была. Суммируя итоги работ организаций-исполнителей, можно констатировать, что благодаря их усилиям проблема потери информации на участке плазмообразования перестала быть таинственной «вещью в себе», открылась дорога к отработке головных частей последующих образцов ракет. Однако вернёмся к изложению более ранних событий. В 1954 году начались работы по оборудованию полигонного измерительного комплекса района «Кура». Сначала – проведение рекогносцировки, в результате которой были выбраны места дислокации всех основных объектов района, а затем развернулось их строительство. Большинство объектов располагались в безлюдной, труднодоступной местности в суровых условиях тайги или тундры. Но, благодаря упорному труду строительных частей Министерства обороны и личного состава полигона «Кура», к сентябрю 1956 года на всех объектах было завершено сооружение технологических и жилых помещений, средств энергопитания и связи, созданы вертолётные площадки и взлётно-посадочные полосы для малой авиации. По мере выполнения строительных работ производилась переброска технологического оборудования. Использовались гусеничные тягачи, авиация, морской и речной флоты. Особенно сложной оказалась транспортировка крупногабаритных станций. Доставившие груз морские суда стояли на якорях в километре от берега. Кабины РЛС и пеленгаторов, контейнеры в оцинкованной таре стрелами кораблей грузили на самоходную баржу. Когда носовая часть баржи врезалась в пологий берег, трактор вытягивал тяжёлый груз на сушу. На ИП-14, расположенный в глубине полуострова недалеко от вулкана «Шивелуч», он переправлялся по порожистой реке Камчатке, а затем волоком через тайгу, местами по тундре, болотам… За всеми перипетиями транспортировки стоял самоотверженный тяжёлый труд штатных расчётов измерительных пунктов и бригад военных строителей. С конца лета 1956 года для ввода в эксплуатацию измерительных средств и комплекса в целом все организации – участники работ формировали группы (экспедиции) специалистов. Экспедиция НИИ-4 составлялась как из опытных специалистов: П.В. Лыженкова, Яковлева, И.Л. Дмитриева, И.Л. Геращенко и других, так и из недавних выпускников академий: В.П. Горбачёва, А.П. Волоскова, Максимова, Г.А. Королёва и других. За короткий срок до отъезда с мая все прошли срочную подготовку на Кунцевском заводе № 304. Группа тщательно экипировалась добротным полярным обмундированием: меховыми или на гагачьем пуху костюмами, унтами, меховыми спальными мешками. Всё это очень пригодилось в условиях суровой Камчатской зимы. Начальником экспедиции военных был назначен П.В. Лыженков. А начальником экспедиции промышленников В.В. Белов – опытнейший руководитель, незадолго до этого участвовавший в создании зоны ПВО Москвы. Состав входящих в экспедицию специалистов промышленности был укомплектован сотрудниками СМУ Кунцевского завода и дополнен работниками Красногорского оптико-механического завода, представителями предприятий – разработчиков и изготовителей средств связи. У специалистов СМУ-304 уже был накоплен большой опыт ввода в эксплуатацию новейших радиолокационных станций наведения ракет Московской кольцевой системы ПВО. Они принимали активное участие в настройке систем «Бинокль», «Иртыш». Готовилась к отправке на Камчатку также группа специалистов ОКБ МЭИ: А. Головкин, Ю. Дубровин, В. Денисов, Л. Краснов. Переезд людей на Камчатку проходил поездом Москва – Хабаровск, далее военно-транспортным самолётом ЛИ-2 по маршруту Николаевск – Охотск – Магадан – Елизово до посёлка Ключи, где размещался штаб руководства испытательным полигоном района «Кура». В личный состав экспедиции входили в основном молодые люди 25–30 лет, которые с энтузиазмом и большим чувством ответственности пустились в далёкое путешествие на восточную окраину страны. Мимо окон вагонов проплывали девственные красоты русской природы: жёлто-багряные леса, широкие сибирские реки, незабываемое озеро Байкал, редкие поселения, станции и пустынные многочасовые перегоны между ними. На девятые сутки поезд простучал по мосту через широченный Амур, и вот Хабаровск – центр Дальнего Востока, в котором нам довелось провести трое суток. Красивый город. Великолепный вид на Амур! После Хабаровска экспедицию перевезли на военный аэродром, где были подготовлены к полёту военно-транспортные самолёты ЛИ-2. Пассажиры разместились вдоль бортов на металлическом полу, подстелив десантные парашюты, прильнули к иллюминаторам. Первый перёлет был коротким – в Николаевск. Приземлились в темноте. Рано утром снова поднялись в воздух и летели весь светлый день. Трасса пролегала вдоль берега Охотского моря, позади оставались Шантарские острова, Охотск, Магадан… Наконец, показалась Камчатка и состоялась посадка у подножья величественной Ключевской сопки в одноимённом посёлке Ключи. Посадка оказалась неприятной. Шасси самолётов потонули в слое вулканического пепла пробудившейся в прошлом году сопки «Безымянной», которая находится в окрестностях «Ключевской». Как мы потом убедились при облётах района, пепел покрывал поверхность тундры в радиусе сотни километров.
По рассказам местных жителей, извержение представляло собой грозное зрелище. Вулканическое облако заслонило дневной свет, стало темно, как в погребе. Непрерывно сверкали беззвучные молнии, что-то грохотало под землёй. Ни дать ни взять – гибель Помпеи… Однако всё обошлось благополучно. Не бывает худа без добра – даже поселковые огороды, посыпанные вулканическим пеплом, дали отличный урожай. В те годы недалеко от предгорья Ключевской сопки в посёлке Ключи, на берегу реки Камчатки, проживали несколько тысяч человек, работающих в основном на деревообделочном комбинате, на рыбозаводе, в небольшом порту, некоторые занимались охотничьим и рыбным промыслом. Изучение вулканической деятельности Ключевской сопки осуществляла вулканологическая станция, впоследствии преобразованная в Институт вулканологии РАН. Местное население довольно доброжелательно отнеслось к прибывшим с континента военным и гражданским лицам, вызвавшим заметное оживление в устоявшейся жизни тихого таёжного посёлка. Мне запомнилась местная столовая, где рядом с буфетчицей стоял 50-литровый бак с красной икрой по рублю за порцию, которую она щедро накладывала ложкой в глубокую тарелку очередного посетителя. Вдоль берега реки частенько можно было встретить ребятишек, ловивших удочками отнюдь не мелких по столичным представлениям рыбёшек. Для переброски специалистов и грузов полигону района «Кура» был придан специальный авиаотряд, в состав которого входили несколько вертолётов и самолётов АН-2. Трудно переоценить их пользу в оснащении полигона. Командир отряда Скопич, опытнейший вертолётчик-профессионал строго держал пилотов в подчинении, но при этом высоко ценил работу своих свободолюбивых асов. Мне запомнились отважные лётчики отряда, особенно командир АН-2 старший лейтенант Гуковский Борис и командир вертолёта МИ-4 Иван Фортов, мастерски использующий в аварийных ситуациях авторотацию. К несчастью, Фортов вместе с экипажем погиб в 1958 году при выполнении полёта в сложнейших метеоусловиях над сопками Камчатки. После знакомства с руководством района «Кура» и краткого отдыха прибывающие специалисты переправлялись на объекты полигона согласно предварительному распределению. Мы, в составе бригады военных и гражданских специалистов, были направлены для ввода в эксплуатацию самого северного и удалённого от Ключей ИП-12. Бригада состояла примерно из двадцати специалистов от промышленности и группы специалистов НИИ-4 Минобороны, осуществляющих научно-техническое сопровождение работ. Начальником бригады промышленников был А.И. Березин. Группу НИИ-4 возглавлял подполковник И.Л. Геращенко, в будущем лауреат Государственной премии. Несколько позже на ИП-12 прибыли представители ОКБ МЭИ: А. Головкин, Ю. Дубровин, Денисов. Наши коллеги по НИИ-4 В.П. Горбачёв, В.Н. Медведев и начальник бригады СМУ-304 В. Борисов вылетели на ИП-14. На ИП-13 отправились А.П. Волосков из НИИ-4 и начальник бригады СМУ-304 В. Маркин с группой настройщиков. Командир ИП-12 майор Зимин, как и командиры других ИПов, вместе с личным составом обживались на пункте несколько месяцев. В его подчинении состояли порядка десяти офицеров, распределённых по измерительным средствам, около сорока сержантов и солдат. Готовые строения объекта представляли собой одноэтажное деревянное здание технологического корпуса для размещения стационарной аппаратуры, жилого одноэтажного строения-казармы и общежития холостых офицеров, а также небольших построек под электростанцию, столовую, склад и другие службы. Строительная готовность объекта была практически полной. Семейные офицеры ИП-12, в том числе и командир, пока проживали в построенных промысловыми охотниками землянках, расположенных на берегу залива. После расселения полным ходом начались работы по монтажу и настройке аппаратуры. Активное участие в этих работах принял штатный расчёт измерительного пункта. На радиолокационной станции «Бинокль» работали: В. Акулинский, Н. Наличников, Н. Мелехин с участием А. Головкина и И. Геращенко. На станции «Иртыш» трудились специалисты П. Сипиев и Б. Сидельников с участием Ю. Дубровина и Г. Королёва. Отличное впечатление о себе оставили офицеры боевого расчёта, среди которых был старший лейтенант Фролов. Сложные задачи главного настройщика станций «Бинокль» и «Иртыш» решал А. Серебренников. В процессе настройки аппаратуры возникали различные нештатные ситуации, обнаруживались конструктивные недоработки. Так, А. Серебренников и Н. Наличников обнаружили серьёзные неполадки, которые приводили к сбоям режима автосопровождения – важнейшей функции радиолокационной станции «Бинокль». Предложенные ими исправления с применением блокинг-генератора успешно решили задачу. При детальном анализе электромагнитной совместимости в реальных условиях ИП-12 радиолокационной станции «Бинокль» с фазовым пеленгатором «Иртыш» возникла необходимость углубить площадку станции на три метра путём создания аппарели. Учитывая большой объём земляных работ, пришлось использовать девиз «ударная стройка», привлечь гражданских специалистов и военные расчёты. Несмотря на неудовольствие отдельных лиц, основная часть участников работала с энтузиазмом. По этому поводу В. Акулинский шутил: «На дальней Камчатке в пургу и метель настройщик копает себе аппарель». Большую неприятность вызвала угроза аварии при монтаже кинотеодолита КТ-50. Технология сборки требовала подъёма более чем 1000-килограммового объектива на опорную площадку восьмиметровой башни. Штатного подъёмника не было, работа остановилась. Возникла угроза срыва сроков дальнейшего монтажа. Тогда А. Толстопятов из НИИ-4 МО настоял на принятии смелого, но весьма рискованного решения: применить нештатный подъёмник. Но, к несчастью, его заело на «полпути». Подъём остановился, многопудовый дорогостоящий узел раскачивало возникшим ветром. Участники работ были в смятении. Однако, взяв себя в руки, сумели устранить неисправность, объектив установили на место, работа продолжилась. Такого рода ситуации были нередкими. В сложных метеоусловиях, в удалении от баз снабжения, нередко приходилось находить решения при поддержке авиации, доставлявшей необходимые узлы, детали, материалы. В конце октября погода резко ухудшилась, пошёл сильный снег. В трёх шагах днём уже ничего не было видно. С редкими перерывами пурга продолжалась до конца ноября. Здания занесло снегом под крыши. Открывая утром двери на улицу (предусмотрительно двери открывались внутрь), люди натыкались на снежную стену. Между строениями и измерительными средствами приходилось в снегу прокапывать траншеи. Несмотря на трудности, автономная настройка и проверка функционирования по всем видам измерительных средств в ноябре были завершены. Начались тренировки и обучение личного состава измерительных пунктов по проведению регламентных работ и несению боевого дежурства. Но и в суровой жизни участников работ на самом краю Камчатки бывали краткие просветления. В декабре руководство войсковой части доставило на измерительные пункты новый фильм «Карнавальная ночь». Смотрели его несколько раз и выучили наизусть все музыкальные моменты и реплики, которые цитировались на рабочих местах. Пару раз мы собирались с силами и совершали групповые воскресные 15-километровые походы по глубокому снегу в посёлок Ука. Медленно шли гуськом, с периодической заменой ведущего. В Уке в местной чайной съедали прекрасный обед, посещали почту и магазин. Возвращались на объект уже затемно, смертельно уставшие, но приносили в рюкзаке «Советское шампанское», банки мясной тушёнки, зелёного горошка и, самое главное, – настоящий чёрный хлеб. Весьма сложным и ответственным этапом работ явились самолётные облёты измерительных пунктов. В начале декабря к ИП-12 был прикреплён самолёт АН-2 на лыжах, которым командовал лётчик Б. Гуковский. Самолёт был оборудован бортовыми приёмоответчиком и передатчиком непрерывного излучения для проверки функционирования РЛС «Бинокль», станции «Иртыш» и кинотеодолита КТ-50 в приближённых к реальным условиях, ответственность, за которую нёс Кропоткин из НИИ-4. В течение двух месяцев, используя появляющиеся окна хорошей погоды, Гуковский выполнил множество круговых и радиальных заходов самолёта на различных высотах над прилегающей к расчётной точке падения территорией. В ходе этих облётов были оценены точностные характеристики радиоизмерительных средств и рельеф местности, определены углы закрытия радиовидимости на различных азимутах возможного появления головной части межконтинентальной баллистической ракеты. В то же время были проведены несколько комплексных проверок готовности боевого расчёта измерительного пункта к старту ракеты Р-7. В январе 1957 года комиссия по вводу в эксплуатацию полигона установила, что по результатам проверки функционирования автономных и лётных испытаний, а также в ходе комплексных тренировок с центром управления полигона «Кура», все измерительные средства соответствуют заданным требованиям и готовы к проведению полигонных испытаний межконтинентальной баллистической ракеты. Вся весна и начало лета прошли в комплексных тренировках. В июле океан освободился от ледяных торосов и вёл себя спокойно. Относительно тёплая вода кристальной чистоты позволяла рассматривать из шлюпки глубокое дно во всех его деталях. Пологий песчаный берег, спокойный океан и солнечная тёплая погода располагали искупаться. Но не тут-то было! Не такова Камчатка: при малейшей попытке снять одежду, тебя атакуют полчища комаров, готовых съесть заживо. Купание приходилось немедленно отменять. Доморощенный поэт из числа участников рекогносцировки района В.М. Ювенских по этому поводу написал поэму «Комариада». Вот её фрагмент: Здесь в жаркий день не ходят с веером, Подставив плечи под лучи. Нет, здесь не Рио-де-Жанейеро, Здесь Комарио-де-Ключи. Поэт, конечно, сгустил краски. Камчатка – страна чудес, вулканов, гейзеров, массы непуганого зверья и дичи. К многочисленным чудесам Камчатки относится, например, удивительное явление природы, когда в июле на нерест идёт лосось! В определённой последовательности: кета, горбуша, чавыча, красная и прочая рыба сплошной массой, перепрыгивая пороги, устремляется в прибрежные реки, вверх на нерест. Это надо увидеть хотя бы раз в жизни! … Отнерестившись, рыба погибает, оставаясь на корм малькам. Как утверждают учёные, подросшие мальки уходят далеко в океан, чтобы через два года вернуться в родные реки, как их родители, для продления рода. Началась путина. В это время в полную силу работают прибрежные рыбозаводы. В связи с огромным ходом рыбы проблемы улова нет. Есть только проблема её обработки: потрошение, замораживание, засолка, приготовление икры. Вот они – богатства родного края! В начале августа 1957 года программа намеченных работ была завершена. Основной состав экспедиции был отозван. Оставлены были лишь немногочисленные специалисты, в основном из состава СМУ-304 и ОКБ МЭИ, для оказания помощи войсковой части района «Кура». Именно эти люди, весь личный состав полигона «Кура» после двух аварийных пусков явились счастливыми свидетелями первого успешного пуска межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. По воспоминаниям очевидцев, головная часть ракеты в виде падающего светящегося небесного тела произвела на всех неизгладимое впечатление. Но тогда всё ещё не полностью осознали величие свершившегося события. А ведь оно, по существу, явилось началом освоения человечеством космоса! 21 августа этого года исполняется 55 лет с момента первого успешного пуска межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. Полигон района «Кура» более полувека несёт нелёгкую службу по проведению траекторных и телеметрических измерений на нисходящих ветвях полёта межконтинентальных баллистических ракет. За годы существования полигон принимал участие в десятках заводских и государственных испытаний всё более совершенных ракет главных конструкторов: С.П. Королёва, М.К. Янгеля, В.Н. Челомея, А.Д. Надирадзе и других. Большинство образцов были приняты на вооружение Ракетных войск стратегического назначения России, что и обеспечило, в конечном счёте, ядерный паритет с Соединёнными Штатами Америки и мирную жизнь нашего народа. Одновременно полигон осуществлял проводку и необходимое управление в рамках КИК сотен тысяч космических объектов различного назначения. Естественно, что для решения этих задач полигон района «Кура» непрерывно совершенствовался. На измерительные пункты поставлялись новейшие радио и оптические системы траекторных измерений, все объекты полигона, включая штаб в посёлке Ключи, были оснащены автоматизированными средствами на базе ЭВМ и увязаны в единую территориальную компьютерную сеть с использованием быстродействующих закрытых телекодовых каналов связи. Это позволило осуществить в реальном времени электронную обработку, хранение, отображение на рабочих местах орбитальной и телеметрической информации, а также её подачу потребителям – тем самым принимать самое активное участие в изучении особенностей реального движения на орбитах межконтинентальных баллистических ракет и космических аппаратов. Оглядываясь назад, вспоминая историю развития полигона района «Кура», мы не можем забыть огромный вклад, внесённый в его создание участниками работ: от руководителей – опытных специалистов до рядовых исполнителей. Все они выполняли задание Родины с сознанием высокого патриотического долга и, безусловно, заслуживают самой высокой оценки своего ратного труда. Слава вам, великие труженики!
|
